– Это в Брайтхелмстоуне, недалеко от того места, куда нацелился наш дорогой принц. Старайся держаться так, чтобы море находилось все время по левую руку от тебя.

– В Лондон вернусь через несколько дней, – пообещал герцог. Он встал и подошел к зеркалу. – Черт возьми! Вестон шьет тебе сюртуки лучше, чем мне.

– Возможно, но если ты испортишь его, тебе придется заказать новый, – предупредил Перегин.

– Взамен можешь взять что-нибудь из моих вещей. Скажи Харди, что я распорядился. – Герцог снял с верхней полки высокую касторовую шляпу и надвинул ее на самый лоб. – Кстати, Перегин, одолжи мне выигранные тобой деньги, да и вообще все, что у тебя сейчас есть. Мне они понадобятся, если Чарльза не окажется дома или по дороге случится что-нибудь непредвиденное.

– Посмотри в ящике туалетного столика.

Герцог выдвинул ящик и присвистнул:

– Неплохо.

– Да, просто чертовски повезло. Я обобрал на тысячу фунтов этого старого хрыча Бакхевена, – ухмыльнулся Перегин. – Должно быть, в то время пока ты кокетничал со своей белокурой леди.

– Не напоминай мне о ней, – простонал герцог. – Прошу прощения, но я с удовольствием бы свернул ее мамаше шею. Подстроить такую ловушку! И окажись на моем месте другой, менее проницательный, он бы запросто в нее угодил.

– Ну и самомнение у тебя, – усмехнулся Перегин. – Помяни мое слово, когда-нибудь ты все-таки попадешься.

– Бьюсь об заклад, что нет.

– Я принимаю пари! Уговор в течение года.

– Прекрасно! В таком случае плакали твои денежки. Отныне и во веки веков женщины для меня не существуют. С меня довольно.

– Может, передать твои слова крестной? – лукаво спросил Перегин.

– Не стоит. Сама скоро все узнает. Я больше никому не позволю докучать мне разговорами о женитьбе. Вот увидишь – я останусь холостяком. А вестейкрские бриллианты пускай себе лежат в банке, пока не почернеют. Плевать я на них хотел!

Перегин расхохотался и продолжал смеяться, когда герцог, выходя из комнаты, осторожно – что было на него совсем не похоже – прикрыл за собой дверь. Представив, как его сиятельство крадется по коридору, боясь быть услышанным, Перегин зашелся в новом приступе смеха, и долго еще не мог успокоиться, пока наконец ему не удалось отдышаться и лечь спать.

Между тем герцог благополучно добрался до конюшни и разбудил конюха. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем вывели его любимого вороного. Распорядившись, чтобы остальных лошадей и фаэтон отправили поутру в Лондон, герцог пустился в путь.

Оставив позади дом крестной, а вместе с ним и ненавистные матримониальные заботы, герцог ощутил такое облегчение, что пустил лошадь во весь опор.

Прошло больше часа. Густой туман окутал все вокруг. Герцог почувствовал, как дорога пошла под гору. Лошадь устала, да и сам он изрядно утомился.

Герцог придержал вороного. Довольно глупо скакать, не разбирая дороги в кромешной тьме, рассудил он. Лошадь могла споткнуться и упасть, а для него падение грозило закончиться сломанной шеей.

Герцог слыл искусным наездником, однако не в его правилах было мчаться галопом среди ночи! Теперь он ехал неторопливо и время от времени осматривался кругом, пытаясь определить, где находится. В детстве Трайдон частенько носился по этим холмам, но сейчас, похоже, заблудился, хотя и был уверен, что скакал в правильном направлении – море по-прежнему шумело слева. По его расчетам, он вот-вот должен был очутиться на южном побережье, изрезанном бухтами.

Неожиданно он услышал чьи-то голоса. Они раздавались совсем рядом. Герцог резко натянул поводья и замер, прислушиваясь. Внезапный порыв ветра донес до него вполне отчетливо:

– Там кто-то едет.

– Пристрелить его, что ли?

У герцога был острый слух. Но сейчас, затаив дыхание, он быстро соображал, не ослышался ли. Тишину нарушил еще один голос, к удивлению герцога, женский:

– Не вздумайте! Хотите, чтобы нас обнаружила береговая охрана? Должно быть, это лоцман, которого обещал прислать Филипп.

– И то верно, – ответил мужчина.

Вдруг перед герцогом возникла фигура. Высокие сапоги, шляпа, натянутая на глаза. Обыкновенный рыбак, каких герцог встречал и раньше, только в руке этого был пистолет со взведенным курком. Герцог понял – что бы там ни говорила женщина, он не упустит возможности им воспользоваться.

– Кто ты? – резко прозвучал вопрос.

Герцог быстро ответил:

– Меня прислал Филипп.

Мужчина опустил пистолет, но лицо его оставалось по-прежнему суровым.

– Тогда давай быстрее. Мы уже заждались.

Герцог поехал за ним. Мягкая трава меловых холмов сменилась грубой галькой. Копыта лошади скользили по ней. Вскоре они очутились в очень узкой бухте. По обеим сторонам возвышались крутые склоны, и казалось, мужчина, шагавший впереди, ведет его по узкому туннелю.

Вдруг, точно по волшебству, из тумана возникли люди – двенадцать мужчин, все рыбаки. На каменистом берегу довольно далеко от воды стояла лодка. Теперь герцог сообразил, почему они так боялись береговой охраны. Одного взгляда на бочонки в лодке и тюки, сложенные на ее носу, было достаточно, чтобы понять – перед ним контрабандисты. С этими людьми шутки плохи, подумал он. Если в чем-то заподозрят его, то, не колеблясь, перережут горло, а тело бросят в море.

– Вы опоздали.

К нему обращалась женщина, чей голос герцог слышал несколькими минутами раньше. По всему чувствовалось, что она не простолюдинка. Трайдон с изумлением уставился на нее. На контрабандистке были высокие рыбацкие сапоги и – герцога чуть удар не хватил – бриджи. Старомодный ветхий камзол, какие носили в конце прошлого века, на голове – черный платок.

– Поторопитесь! – резко приказала она. – Люди устали и сами не справятся.

– Да, конечно, – ответил герцог.

Услышав его голос, женщина обернулась и подозрительно посмотрела на Трайдона, но было еще так темно и туманно, что она не смогла разглядеть его лица. Герцог спешился, а женщина продолжала отдавать приказания:

– Сначала выносите бочонки. Они самые тяжелые.

Герцог и глазом моргнуть не успел, как на плечах у него оказался бочонок с коньяком, и он двинулся вслед за другими.

Они вошли в пещеру с таким низким сводом, что пришлось идти полусогнувшись по извилистому коридору, пробитому в скале, потом по шаткой лестнице вверх и снова по коридору. Наконец распахнулась тяжелая дверь, и герцог, как и ожидал, очутился в длинном темном подвале. Был ли это погреб какого-нибудь частного дома или церковный склеп – определить не представлялось возможным.

Возвращаясь за рыбаками по шаткой веревочной лестнице, герцог постарался припомнить все, что слышал о контрабандистах.

На южном и восточном побережье Англии не найти деревушки, жители которой так или иначе не были бы связаны с контрабандистами. Многие знают о них и помалкивают из страха быть убитыми, но большинство же получали выгоду от контрабандной деятельности.

На плечи герцога взвалили очередной бочонок. На этот раз он показался невероятно тяжелым. «Если мне доведется еще когда-нибудь пить коньяк, – сказал он себе, – клянусь, оценю его по достоинству».

Опять вверх по лестнице, по каменному коридору в погреб. На третий раз герцог уже еле сгибался. Мужчины работали молча, без отдыха. Казалось, все их мысли заняты тем, как побыстрее перенести груз в надежное место. Лиц их не было видно – слабое мерцание фонаря едва освещало их путь в пещере. Но снаружи туман уже рассеялся, и первые солнечные лучи позолотили морскую гладь.

Герцог наклонился, чтобы поднять тяжелый тюк, но поскользнулся на камне и упал, разодрав в кровь палец о кусок проволоки, связывающей тюк. Он громко выругался. В то же мгновение перед ним появилась женщина, о существовании которой он успел забыть.

– Тише! – приказала она и добавила чуть мягче: – Поранились?

– Немного, – спокойно ответил герцог, отметив про себя, что высокие сапоги Перегина – не слишком подходящая обувь для хождения по скользкой гальке.

– Вы поранились? – повторила женщина, глядя на окровавленную ладонь. – Отнесите груз, а потом я займусь вашей рукой.

Герцог поднял тяжелый тюк, и снова начался долгий, изнурительный путь. Наконец он сбросил груз на землю и огляделся. Весь погреб был заставлен бочонками и завален тюками. Кто-то неплохо на этом наживется, мелькнула у него мысль.

Когда он выбрался из пещеры, на берегу никого не было. Рыбаки исчезли так же тихо, как и появились. Пустая лодка теперь ничем не отличалась от любой другой рыбацкой лодки – с ее борта свисали мокрые сети. Герцогу показалось, что все ему просто приснилось. Но нет! Вот расцарапанный палец, а вот и женщина в высоких рыбацких сапогах и старомодном ветхом камзоле. Все происходило наяву!

– Позвольте взглянуть на вашу руку. – Осмотрев палец, она покачала головой: – Рана глубокая и грязная, ее необходимо промыть, иначе может быть заражение.

– Пустяки, – ответил герцог. – Здесь где-нибудь неподалеку есть таверна?

Женщина, нахмурившись, посмотрела на него, и только сейчас он заметил, как она молода: перепачканное личико, глаза большие, с длинными темными ресницами.

– Вам нельзя идти в таверну, – предупредила контрабандистка. – Всюду рыщет береговая охрана. Вы можете вызвать подозрение.

– Хорошо, – согласился герцог. – В таком случае я поеду дальше по берегу.

– Сначала я перевяжу вам руку. Будем надеяться, что нас никто не увидит. Идите за мной.

Она повернулась и пошла, не сомневаясь, что он последует за ней. Заинтригованный, Трайдон двинулся следом.

Герцогу пришлось идти пешком, взяв лошадь под уздцы. Только теперь он почувствовал, как сильно болит спина. От бессонной ночи и напряженной работы кружилась голова. Вот бы хохотал Перегин, если бы застал его за разгрузкой бочонков с контрабандным коньяком, подумал герцог.

Они вышли из бухты, и в ярком утреннем свете Трайдон увидел то, что и ожидал увидеть, – большую усадьбу, защищенную от морских ветров холмами и деревьями. В центре ее располагалось красивое старинное здание – без сомнения, построенное в эпоху королевы Елизаветы. Великолепный сад с одной стороны и довольно ветхие конюшни с другой прекрасно защищали дом от любого вторжения как с суши, так и с моря. Идеальное пристанище для контрабандистов, усмехнулся герцог.

Девушка направилась к конюшне и кого-то окликнула. Из денника, шаркая ногами, вышел старик конюх, высохший и морщинистый.

– Отведи лошадь на конюшню, Нед, – обратилась к нему девушка, – и хорошенько вытри ее. Она очень скоро понадобится.

Конюх ничего не ответил, но герцогу показалось, что он недружелюбно посмотрел на него.

– Пойдемте, – бросила девушка.

Герцог двинулся за ней к дому. Однако она пошла не к главному входу, а к двери на кухню. Открыв ее, они проследовали по коридору, выложенному каменными плитами. Стук их каблуков нарушил мертвую тишину дома.

Девушка отворила дверь, обитую зеленым сукном, и они очутились в маленькой комнатке, обставленной изящной мебелью, но основательно обветшавшей за долгие годы.

– Ждите здесь.

Это прозвучало как приказ.

Девушка удалилась из комнаты, и герцог с удивлением услышал звук поворачивающегося в замке ключа.

Глава 2

Трайдон уставился на запертую дверь. На лице его появилось странное выражение. Те, кто служил с ним в одном полку, увидев его сейчас, сразу бы поняли, что герцог почувствовал приближение опасности.

Он подошел к креслу и сел, вытянув ноги. Плечо, на котором переносил грузы, разламывалось от боли. Размышляя о своем незавидном положении, Трайдон вдруг прикинул, что бочонок должен весить примерно пятьдесят – шестьдесят фунтов.

Потом ему вспомнилось, как недавно один из членов парламента заявил, что потери департамента по таможенным сборам вследствие контрабандных перевозок вдоль побережья Британии составляют почти шестьдесят тысяч фунтов стерлингов в год. Герцог попробовал посчитать, сколько получат контрабандисты за этот рейс. Ему показалось странным, что люди, которых он едва разглядел сегодня зыбким туманным утром на берегу и в темной пещере, похожи больше на мирных сельских жителей, чем на грубых, опасных разбойников, какими он представлял себе контрабандистов. Но, черт побери, никогда бы не подумал, что бандой контрабандистов может заправлять женщина!

Герцог огляделся. Кто же эта таинственная женщина-контрабандистка, и какое отношение она имеет к богатому поместью? По тому, как было тихо и пустынно вокруг, можно предположить, что хозяина нет дома. Он, наверное, понятия не имеет, в каких неблаговидных целях используется его владение.

Герцог уселся поудобнее. Если ему и грозит опасность, он не в силах что-либо изменить. Рука болела, спина ныла. Трайдон закрыл глаза и задремал. Вдруг в замке повернулся ключ. Он насторожился, хотя не сдвинулся с места. Дверь резко распахнулась, и в комнату буквально влетела маленькая пухленькая старушка с тазом в руках.