Кристина Майер - Король игры

— Я тебя выслушаю. — он развернулся, хромая направился к внедорожнику. — Придешь через семь лет, — получила я словесную оплеуху.

Бессонов стал разворачивать автомобиль. Я попыталась обратно сесть в салон, но он заблокировал двери.

— Пожалуйста!.. Ну, пожалуйста… — рыдая, я бежала за машиной. Сердце сжималось от боли, стоило подумать, что Лева там совсем один, проснется, а мамы нет.

Я упала. Один ботинок остался где-то в снегу. Сев на колени, я смотрела вслед удаляющихся фар и громко рыдала.

Милена

Я до последнего надеялась, он не развернулся…

Утерев слезы, я поднялась, отыскала ботинок и поплелась домой. Раскисать и убиваться не было времени. Нужно действовать. Артур не был монстром, таким его сделала я.

Дом все это время не отапливался, поэтому войдя с улицы в помещение, я первым делом включила отопление. Тело заледенело, его нужно было срочно отогревать. Заболеть мне нельзя. Поставив чайник, я отправилась наверх, собрала теплые вещи и отправилась греться в душ.

Долго стояла под горячими струями. Кожа, согреваясь ужасно чесалась. Выйдя из ванной, сразу тепло оделась и выпила большую кружку горячего чая.

Телефон остался у Артура дома, но я нашла мобильник покойного мужа и поставила на зарядку.

До шести утра слонялась по дому. Я не имела права обижаться на Артура, но мне было больно, что он так поступил.

Опасаясь мужа и его отца, я приняла решение за нас двоих. Поступил бы со мной так Артур? Нет. Я была уверена, что он бы боролся до конца. Я же слепо доверилась Виталию. Артур просто не представляет, как подавлена я была в те дни, как легко было мною манипулировать!

Забрав альбом и диски из дома, я вызвала такси и отправилась к дому Бессонова. Надеялась, что он немного успокоился и согласится поговорить, ведь скоро проснется сын. Лева без меня даже кушать не станет.

Охрана остановила у ворот. Им был отдан приказ меня близко к дому не подпускать. Вот зачем он так? Вини ненавидь, срывайся на мне, но не наказывай сына. Разве Артур не понимает, что таким поведением причинит боль Леве? Я не стала звонить в дверь, побоялась разбудить ребенка. Да и если Артур начнет кричать, это может напугать сына.

— Передайте ему, пожалуйста, что я буду ждать здесь. — подробности им знать не стоило. Если понадобится, я тут всю зиму простою. На холоде я не осталась. Подъехал черный внедорожник, такой же, как у Бессонова, из него вышел Марат.

— Привет. Ему стало хуже? — с беспокойством обратился он ко мне. — Бес сказал ничего серьезного.

— Я не знаю. Артур не пускает меня в дом, — призналась я.

— Что случилось? — говорил он спокойно, но я видела в его взгляде осуждение.

— Он узнал, что Лева его сын. Узнал не от меня. — Шах был в шоке. Он так смотрел на меня, что я вновь расплакалась, а ведь обещала держать себя в руках. — Марат, помоги, пожалуйста, уговори его пустить меня к сыну. Артур ему плохо делает.

— Милена, у меня слов нет… — он строго смотрел на меня. — Сядь в машину, двигатель не выключай.

— Ты поговоришь с Артуром?

— Нет. Разбирайтесь сами. — не взглянув на меня он направился в дом. Я забралась в машину, в салоне было тепло.

В течение часа подъехали еще двое друзей Артура. Я ждала хоть каких-то новостей, но никто не выходил. Когда Марат показался из ворот, я не выдержала, выпрыгнула из машины.

— Лева проснулся?

— Да.

— Он напуган? Плачет?

— Нет. Мы сказали ему, что ты поехала за лекарством для Артура.

— Бессонов меня не пустит к сыну? — умоляюще я смотрела на Марата.

— Знаешь, я ему даже возразить ничего не смогу, если он запретит тебе навещать ребенка. Твой поступок у меня в голове не укладывается. — я не знала, что сказать в свое оправдание. Можно было много доводов приводить в свою защиту, но все равно поступок мой выглядел подлым. — Садись, поедем вместе в аптеку. — я не стала спорить, забралась обратно в салон. — Скажи мне хоть что-то в свое оправдание. Почему я должен тебе помочь? Милена, я не хочу, чтобы мой друг из-за тебя вляпался в какое-нибудь дерьмо, — выруливая на дорогу, выговаривал мне Марат.

— Артур исчез, после того, как я рассказала ему об угрозах его отца, — начала рассказывать я, глядя в боковое стекло. — Когда выяснилось, что я беременна, я не знала, что делать. Папа неожиданно умер. В семье начались проблемы. Мама не хотела, чтобы я оставляла ребенка, ведь я только поступила в институт. Я несколько раз спрашивал вас об Артуре, вы мне ничего не говорили. Меня все сильнее охватывало отчаяние. О том, что я беременна, Виталий узнал от мамы. Он умело на этом сыграл, потом предложил помощь, я согласилась. — вкратце пересказала я события тех дней. На большее меня просто не хватило. — Эдуард Викторович не пожалел сына, чтобы нас развести, думаешь он пожалел бы меня и моего еще не рожденного ребенка?

— Ты могла прийти ко мне и все рассказать. Я бы сумел тебя спрятать. Если бы понадобилось, отправил из страны. Ты боялась Бессонова старшего, но вышла замуж за его помощника, — холодно произнес Шах. Я понимала, что и у Артура будет такая же реакция, поэтому не тратила силы на объяснения. Запуганная девочка так сильно запуталась, что совершила ряд непростительных ошибок.

Мы подъехали к аптеке. Шах припарковался, но не спешил выходить из салона.

— Я не судья тебе, Милена. — Марат вытащил телефон и кому-то позвонил. — Бес, дай трубку своему пацану, пусть с матерью поговорит. Да, она у меня в машине. Не заводись. Ваши разборки не должны травмировать психику ребенка. Не делай так, чтобы он тебя возненавидел. Она хорошая мать? — я не слышала, что отвечал Артур. Я была так благодарна Марату за помощь, что не выдержала и вновь разревелась. — Я быстро, — он протянул мне телефон.

— Мама, ты когда приедешь? — голос сына звучал грустно.

— Не знаю, дорогой. Пришлось немного задержаться. — не хотелось зря обнадеживать сына, вдруг Артур не сменит гнев на милость. — Ты уже позавтракал?

— Я не хочу. Тебя подожду.

— Милый, вдруг я приеду поздно?.. — в этот момент вернулся Марат. — Давай, ты позавтракаешь, а потом выйдешь во двор потренироваться.

— У дяди Артура болит нога. Я не хочу играть один… — он отметал любые предложения. Поняв, что бессмысленно его уговаривать, я попрощалась, но пообещала позже позвонить. Вернув Марату телефон, отвернулась к окну, чтобы он не видел моих слез.

— Идем со мной, — бросил Шах, когда мы остановились у ворот.

— Артур… Он может напугать Леву, если начнет кричать.

— Так сделай все, чтобы он не кричал. Надеюсь, ты сумеешь исправить то, что натворила. Второй раз я на твою сторону не встану. — он смотрел мне прямо в глаза. — Не попадайся ему пока на глаза.

— Он сильно пострадал?

— Нет. Ушиб колена и несколько швов на лице. Ему повезло, отделался испугом.

— Иди, корми ребенка, — спокойно произнес Шах, когда мы проходили мимо спальни, в которой находился Артур и его друзья.

Артур

Я выпрыгнул из машины, когда ее понесло на фуру. Отсюда и травмы. Сегодня еще один день моего рождения. Под колеса я не угодил. Даже мой автомобиль пострадал не от фуры, а потому, что остался без водителя, его унесло с обочины, а остановило дерево. Водитель фуры, наверное, до сих пор пребывает в шоке. Я бросил ему, что все хорошо, махнул на прощание, сел в свой автомобиль и без посторонней помощи вернулся на трассу. Хорошо, что купил внедорожник, а ведь хотел спортивную машину…

В голове не укладывалось, как она могла так поступить? Как?!

Бросив эту предательницу у ворот ее дома, я рванул домой. Хотел сразу пойти в комнату Левы… моего сына, но сначала решил умыться. Вдруг проснется и испугается.

Я так часто получал травмы, что разбирался в них не хуже хирурга. Проверил колено, как только вернулся домой. Ушиб, вынес себе диагноз. На лице кровь уже запеклась, с головы еще капала. Смыв с себя грязь и кровь, я приложил влажное полотенце к ранам и направился в спальню, где спал мой сын. Я должен думать о сыне. Теперь мне есть ради кого жить и развиваться. Я не позволю себе стать таким папой, как мой родитель.

Сел у его кровати и сидел. На небе забрезжил рассвет, а я впитывал его образ. Узнавал в нем свои черты. Лева знал, что он не родной. Как так получилось? Если Лещев его обижал!.. И что я ему сделаю? Вырою и опять закапаю?

А ведь я думал, что сына Милены и Лещева буду ненавидеть. Еще удивлялся, почему мне этот пацан нравится. А он мой. Мой!

Я позвонил только Ромулу, чтобы он меня подлатал. Педиатру, часто приходилось нас штопать после ринга, он и себе швы накладывал. Забыл его предупредить, чтобы никого из друзей не тревожил, поэтому все «ходячие» с утра пораньше заявились ко мне. Тигр и Кима тоже уже были в курсе аварии, успели отзвониться.

Я не готов был говорить с ними о Милене. Пришлось. Она сама рассказала Шаху о том, как обокрала меня семь лет назад.

Мне сообщили, что она стоит у ворот и чего-то ждет! Я ненавидел ее так же сильно, как когда-то любил.

— Дядя Артур, а мама скоро приедет? — спрашивал Лева каждые десять минут. За этого «дядю» у меня возникло желание сжать свою руку на ее прекрасной шее и жать до тех пор, пока жизнь не уйдет из глаз! Сука! Но я смотрел в обеспокоенные глаза сына и понимал, что ничего ей не сделаю.

— Скоро. Она в аптеку за лекарствами поехала, — ответил мой друг и направился на выход. — Охрану предупреди, что запрет снимаешь, — кинул он мне у двери. Я проигнорировал его слова. А через десять минут он мне позвонил:

— Бес, дай трубку своему пацану, пусть с матерью поговорит.

— Она с тобой?

— Да, она у меня в машине.

— Отправь домой. Я ее видеть не хочу, — я говорил жестко, но голоса не повышал, где-то рядом играл мой сын.

— Не заводись. Ваши разборки не должны травмировать психику ребенка. Не делай так, чтобы он тебя возненавидел.

— Милена сделала все, чтобы я ее возненавидел.

— Она хорошая мать? — одним своим вопросом он поставил меня в тупик. Как бы я не злился на нее, отрицать того, что она была хорошей матерью моему сыну, не мог. Лева без нее даже есть не садился. Ждал, выглядывал в окно. Наблюдая за ним, я понимал, что не смогу лишить его матери. Я для него чужой дядя, а она весь мир. С этим придется смириться.

— Лева, мама с тобой хочет поговорить, — вошел я в детскую и протянул сыну трубку. Они с Соколом собирались устроить сражение, расставляли на ковре танки. Услышав, что звонит Милена, он все бросил и радостный подбежал к телефону. Друг понимающе посмотрел на меня.

Нам невыносимо будет находиться вместе в одном пространстве, но я не позволю больше разлучить меня с сыном. Пусть терпит мою ненависть! Выйдя из детской, я позвонил охране, разрешил Милене вернуться.

Я не представлял, как мы будем существовать под одной крышей. Я плохой актер, а мне нужно не забывать, что дети все чувствуют и понимают.

Когда она приехала, я сидел в кресле и смотрел в экран телевизора. Напряжение внутри меня нарастало. Друзья, попрощались и разъехались. Всем нужно было на работу. Они обещали часто наведываться в гости.

— Бес, я тебя очень прошу, без скандалов, — произнес Шах, перед уходом. — Я знаю, это тяжело. У меня почти схожая ситуация. Ты знаешь, я на дух не переношу мачеху, но ради Тимура держу себя в руках. Не забывай, ваша вражда навредит ребенку. — я понимал все это, но опасался, что не смогу долго сдерживаться. — Да, кстати, у тебя хороший пацан, — сказал он напоследок. Меня разобрала отцовская гордость, я даже улыбнулся.

— Лева, идем играть в футбол? — спросил сына, когда он забежал ко мне в комнату. Я знал, что он уже поел. Милена возилась в кухне, что-то готовила, судя по запаху.

— У вас же нога болит, — посмотрел он на туго замотанное колено.

— Играть будешь ты, я сегодня займу место болельщика. Беги, одевайся.

День медленно подходил к концу. Милена избегала меня и правильно делала. Чтобы ощущать ее присутствие, мне не нужно было ее видеть. Злость не проходила. В обед она накрыла на стол и скрылась в моей спальне. Мы с Левой еле вдвоем. За ужином все повторилось. Сейчас она укладывала ребенка спать. Я слышал, как Милена своим красивым голосом читает ему сказку. Я даже звук уменьшил в телевизоре… Мысленно выругавшись, я оделся и вышел во двор. Позвонил Соне. Она днем звонила, я не ответил.

— Привет.

— Привет. Чем занимаешься? — спросила она меня.

— Приехал с работы, прилег отдохнуть. — сообщать ей об аварии не собирался. Соня не болтлива, но я перестраховывался, не хотел, чтобы эта новость дошла до родителей.