Прижав его руку к своей щеке, Эванджелина прижалась губами к его ладони, а потом, подняв к нему взгляд, сказала:

— Мы не можем изменить прошлое, так же как не можем взять на себя вину за поступки других. Ты не отвечаешь за то, что случилось с Ламонами и твоим ребенком. Я не допущу, чтобы ты винил себя за то, что сделала эта злая ведьма.

— А ты, Эви, поступишь так же? Ты больше не станешь нести бремя вины за действия своей матери? — спросил Лахлан и привлек ее к себе.

— Это не одно и то же, — пробормотала она, уткнувшись ему в рубашку.

— Нет, одно и то же, и ты прекрасно это понимаешь. — Он провел рукой по ее длинной шелковой гриве. — На это нужно время, но, быть может, вместе мы найдем способ и оставим позади наше прошлое.

— Обещаю тебе, мы разыщем Ламона и Урсулу. Если ребенок существует и он твой, он больше ни на мгновение не останется с ними. — Она сделала глубокий вдох и расправила плечи, как будто готовилась к битве. — Мы… мы заберем его, чтобы он жил с нами на Волшебных островах.

— Спасибо. Я знаю, тебе нелегко сделать такое предложение. — При виде ее обиженного выражения Лахлану не удалось удержать смех. — Я… я восхищаюсь тобой, моя очаровательная жена!

Над Куиллансом — горным хребтом, который простирался до самого горизонта, — загрохотал гром, и вспышка молнии осветила густую сосновую рощу, окружавшую двор Данвегана.

— Небеса вот-вот разверзнутся, нам лучше войти в дом, — сказал Лахлан, когда ему на лоб упали две капли дождя.

Внутри раздались шаги, громкие, как отдаленный гром, а вслед за ними пронзительные крики, от которых задребезжала дверь башни.

— Я очень люблю дождь.

Эванджелина нежно прижалась к Лахлану, словно собиралась остаться во дворе на всю ночь.

— Не бойся, я защищу тебя от малышей. — И, взяв в ладони ее лидо, он добавил: — И я извинюсь за нас, так что мы сможем уйти пораньше, и я выполню то, что обещал тебе.

— Что…

Тяжелая дубовая дверь отворилась, и кузен Лахлана высунул наружу голову.

— Миссис Мак показалось, что она видела вас. Входите, пока не промокли до костей.

Рори жестом пригласил их в дом.

Положив руки на плечи жены, Лахлан, задыхаясь от смеха, решительно протолкнул упирающуюся Эванджелину в двери.

— Если бы мы знали, что вы приедете, мы оставили бы для вас обед. Вы голодны? — Рори, покачав головой, усмехнулся. — Что я говорю? Вы всегда голодны!

— Нет, не нужно никаких хлопот ради нас. А где все?

— Какие это хлопоты? Миссис Мак! — прогремел его кузен.

— Рори, прекрати кричать. Сирена пытается уложить малышек. Зачем тебе понадобилась миссис Мак? Ей только что удалось отвести Алекса и Джейми в ванную. — Элинна, которая, спускаясь по лестнице, неодобрительно смотрела на мужа, обратилась к Лахлану и Эванджелине: — Простите, здесь просто сумасшедший дом. Поднимайтесь в мой солар. Эйдан обрадуется вашему обществу.

— Несомненно, обрадуется. За последний час Аласдэр ему все уши прожужжал.

— Рори Маклауд, мой отец не так уж часто навещает нас. Единственное, что от тебя требуется, — это быть с ним вежливым, когда он здесь, — сделала мужу выговор Элинна, положив руки на бедра.

— Не так часто? Да он проводит здесь столько времени, как будто поселился. — Увидев, что лицо у Элинны сморщилось и она вот-вот заплачет, Рори застонал и обнял жену. — Прости, мой ангел. Я буду еще больше стараться поладить с… с твоим папой… Это из-за ребенка, — одними губами сказал он Лахлану и Эванджелине и жестом направил их наверх. — Ты устала Элинна. Почему бы тебе не лечь спать пораньше?

— Мне хотелось бы, — вздохнув, она устало прислонилась к мужу, — но я должна приготовить ко сну Оливию и Аву.

— Я уверен, Эванджелина не откажется заняться малышками.

Рори бросил полный надежды взгляд на жену Лахлана.

Эванджелина застыла на середине лестницы и в смятении посмотрела на Лахлана, но он только пожал плечами.

— Конечно, — повернулась она, нахмурившись, — мы с Лахланом будем рады помочь.

— Спасибо. — Элинна позволила мужу повести ее вверх по лестнице. — Комната Оливии рядом с той, которую занимает Сирена. Я поместила Оливию и Аву вместе, но в данный момент они обе с миссис Мак в комнате мальчиков.

— Я приду к тебе в солар, Лан, как только уложу Элинну.

— О нет!

Эванджелина схватила Лахлана за локоть, когда на верхней площадке лестницы он свернул к солару Элинны.

— Но, Эви, — ухмыльнулся Лахлан, — ты же знаешь, что мне необходимо о многом поговорить с братом.

— О, мужчины, — тихо, проворчала она и ткнула его пальцами в грудь. — Вы хорошо умеете делать детей, но когда дело доходит до того, чтобы ухаживать за ними, вас днем с огнем не сыщешь.

Он обхватил ее пальцы и, поднеся их ко рту, прикусил кончики.

— Ты должна признать, что делать детей — это самая приятная обязанность.

Освободив руку, Эванджелина круто развернулась и, раздраженно фыркнув, пошла по коридору, что-то ворча себе под нос. Да, подумал Лахлан, глядя на обтянутый штанами соблазнительный зад жены, его разговор с братом и кузеном будет коротким.


Когда через час после того, как она оставила мужа на лестничной площадке, Эванджелина вошла в солар, и сидевший у камина Лахлан, взглянув на нее, чуть не захлебнулся элем.

— Что?

Эванджелина не могла скрыть резкие нотки в голосе. Она не только измучилась в борьбе с двухгодовалыми проказницами, но была мокрой, грязной и растрепанной. Оливия и Ава прыгнули в ванну после того, как Алекс и Джейми при появлении Эванджелины с визгом выбежали из комнаты.

Рори и Эйдан разинули рты, когда она повернулась к ним, чтобы поздороваться.

— О Господи, Эви, — пробормотал Лахлан и, схватив с соседнего кресла плед, подошел и укутал ее плечи ярко-красной шерстяной тканью. — Твоя рубашка почти ничего не оставляет для домысливания.

Эванджелина глянула вниз на себя: мокрая белая материя прилипла к ее груди.

— О-о, — пробормотала она, покраснев.

— Эванджелина, хочешь чего-нибудь выпить? — предложил Рори.

— Нет, спасибо. Лахлан поделится со мной.

Она подбородком указала на кружку с элем, которую Лахлан держал на бедре.

— Нет, не поделится. После того раза — нет.

Сирена вошла в солар и с усталым вздохом закрыла за собой дверь.

— Они наконец-то уснули. — Посмотрев на Эванджелину и Лахлана, который, положив руку на шею жены, ласково поглаживал большим пальцем ей кожу у ключицы, она просияла, как гордая мать. — Я же знала, что вы поладите.

— Сирена, Лан привез нам неприятные новости.

Эйдан протянул к жене руку, приглашая ее сесть, и она опустилась в соседнее с ним кресло.

— Что такое?

— Ламон и Урсула на Гебридах. — Рука Лахлана, лежавшая на шее Эванджелины, едва ощутимо напряглась. — Старая карга сказала, что с ними ребенок, и заявила, что ребенок мой.

— О, Лахлан! — Сирена тяжело вздохнула и взяла мужа за руку. — Что ты теперь собираешься делать?

Эванджелина обратила внимание, что подруга не усомнилась в справедливости заявления старухи. Сирена, должно быть, знала все подробности мучений Лахлана, и это неудивительно. Лахлана связывали с невесткой крепкие связи. Будучи детьми, они мысленно общались друг с другом — Сирена из Королевства Фэй, Лахлан из Королевства Смертных.

— Я собираюсь найти их.

— Это будет нелегко. Есть много мест, где они могут спрятаться, и найдутся желающие помочь им укрыться, — сказал Эйдан и перевел пронизывающий взгляд с брата на Эванджелину.

Эванджелина потупилась, понимая, что он увидит ее негодование.

Эйдан провел обеими руками по лицу, а потом снова посмотрел на Эванджелину.

— Догадываюсь, что мой брат рассказал тебе о случившемся с Ламонами, и могу понять твое возмущение мной, Эванджелина. Признаюсь, я неправильно повел себя, но не сомневайся в моей любви к брату.

— Тебе не за что извиняться, Эйдан. Я знаю, что в то время со мной трудно было иметь дело. Моя жена стремится сверх меры оберегать меня, вот и все. Должно быть, моя красота и обаяние…

Эванджелина остановила его, насмешливо фыркнув, а Эйдан улыбнулся, него серые глаза потеплели.

— А что касается твоего замечания о прячущихся Ламоне и Урсуле, то я думаю, они не откажутся от своих привычек, и скоро пойдут разговоры о происходящих странностях, — сказал Лахлан.

— О каких-то определенных странностях?

Рори, нахмурив брови, вертел свою кружку.

— Ты что-то слышал? — спросил Лахлан.

— Возможно, это ерунда, но Аласдэр недавно рассказывал мальчикам небылицу.

— Ты имеешь в виду ту, о водяной лошади? — уточнил Эйдан.

— Да. Он и с тобой тоже говорил об этом?

— Он успел только немного рассказать мне, прежде чем Алекс и Джейми утащили его отсюда после своего купания, чтобы услышать продолжение.

— Когда захочешь поделиться со мной этой историей, я в любое время с удовольствием выслушаю ее, — сухо сказал Лахлан, и Рори покачал головой.

— В озере было замечено чудовище. Несколько жителей деревни видели животное и теперь не хотят там рыбачить. Говорят, оно похоже на дракона или, как сказал Аласдэр, на водяную лошадь. Аласдэр и его люди несколько дней ходили туда на лодке, но ничего не увидели.

— Это вблизи Армадейла?

— Да, в Лох-Нессе, ниже Армадейла.

Услышав, где видели чудовище, Эванджелина почувствовала слабость оттого, что ее сердце тяжело и быстро застучало у нее в груди, и сжала пальцами виски, чтобы избавиться от громкого гудения в голове.

— Что с тобой, Эванджелина? — словно откуда-то издалека долетел до нее голос Сирены.

— Эви, расскажи мне, в чем дело?

Нагнувшись, Лахлан поднял Эванджелину к себе на колени и крепко обнял.

— Над Лох-Нессом находится еще одна дверь в преисподнюю, — немного успокоившись в его объятиях, ответила Эванджелина, глядя вверх на Лахлана.

— Ты уверена?

Он с тревогой встретился с ней взглядом.

— Да, — кивнула она, проглотив подступивший к горлу комок. — Это та самая дверь, которую двадцать шесть лет назад открыла моя мать, чтобы выпустить темные силы.


Глава 27


Ветер завывал и громко стучал в окно их спальни, до предела натягивая уже и так натянутые нервы Эванджелины, и она вцепилась пальцами в матрац, стараясь не думать о том, с чем ей предстоит встретиться на следующий день.

Присев на корточки у ног Эванджелины, чтобы стянуть с нее сапоги из оленьей кожи, Лахлан внимательно наблюдал за ней.

— Ты не поедешь в Армадейл.

— Нет, поеду. Я не позволю тебе одному встретиться с Ламоном и Урсулой.

От мысли, что она окажется близко к тому месту, где ее мать совершила предательство, у Эванджелины забурлило в желудке. Она поклялась никогда не приближаться к Лох-Нессу, боясь, что зло, которое, как клялся ее отец, живет в ней и которое она сама почувствовала в себе в тот день, когда прошла через преграду, утвердится там. Но страх за Лахлана оказался сильнее ее страха за себя.

— Мы даже не знаем, там ли они. А кроме того, я буду не один. Меня будут сопровождать Рори, Эйдан, Фергус и Аласдэр.

— Тебе нужна я. У меня есть…

— Да, нужна, и мне нужно, чтобы с тобой ничего не случилось.

Встав на ноги, Лахлан привлек Эванджелину к себе. Он рисовал круги на ее чувствительном теле, и его дразнящие прикосновения рассеяли страхи Эванджелины, прогнали боязнь того, что может ожидать ее и Лахлана на следующий день. В этот момент для нее имели значение только желание и страсть, которые Лахлан возбудил в ней.

— Подними руки, Эви, — приказал он с мягким чувственным провинциальным акцентом, и от его команды сладостная дрожь пробежала по ее телу.

Он бросил ее рубашку на кровать, и от прохладного воздуха у Эванджелины поднялись соски. Откинувшись назад, Лахлан посмотрел на ее грудь, и в его золотых глазах зажегся огонь.

— У меня есть еще один указ, которому ты должна повиноваться. — Он ухмыльнулся, заметив брошенный на него недовольный взгляд. — Отныне я запрещаю тебе применять магию, чтобы раздеться. Я обнаружил, что мне доставляет удовольствие самому выполнять эту задачу.

Он гладил ее грудь, и Эванджелина решила, что это единственное распоряжение Лахлана, которому она рада повиноваться. Ее соски набухли в ответ на его искусные ласки, и она не смогла сдержать стон удовольствия. Притянув Эванджелину к себе, Лахлан погладил ее по спине своими большими руками, потом опустил их на ягодицы и уперся ей в живот своим мужским естеством. Наслаждаясь крепкими объятиями Лахлана, Эванджелина провела ладонями по его широким плечам и вниз по выпуклым мускулам рук и прильнула плотнее к нему, мечтая ощутить его голое тело.