— Осмелюсь предложить вам отпраздновать свадьбу здесь, в Норкроссе. В конце концов, это же дом Онории.

Удивившись такому предложению, Джек поднял голову.

— Это очень любезно с вашей стороны.

Они подсчитали свои очки, и Ричард выложил первую карту. Джек положил ответную и отхлебнул кларета.

— Чудесное вино.

— Высшего качества, — просиял сэр Ричард. — Гости всегда восхищаются им.

— Я слышал, вы ожидаете прибытия высокопоставленной персоны?

Самодовольная улыбка промелькнула на губах сэра Ричарда.

— Принца! Хотя это распространенный титул в Германии, как, допустим, у нас — баронет, но звучит впечатляюще.

— Как вам удалось с ним познакомиться?

— Мы познакомились во время торжеств. Вы приезжали в город на торжества?

Джеку не пришлось притворяться, что он огорчен.

— Нет, я все пропустил. Наверно, было грандиозно.

— По сравнению с царями и королями, принц — это не так уж много, но для Норкросса это уже кое-что. — Ричард открыл последнюю карту Джека. — Ваша семья происходит из Йоркшира?

— Из Суссекса, — промямлил Джек, стараясь сосредоточиться. Он призадумался над последним ходом. Он мог поклясться, что пиковая десятка

уже была разыграна. В конце концов, пикет — это его игра.

— А в Йоркшир вы приезжали в гости? Поняв свой промах, Джек постарался скрыть

свое замешательство и небрежно кинул восьмерку.

— Я имел в виду, что сначала мы жили в Суссексе, но несколько лет назад переехали в Йоркшир.

— Как поживает тетушка Онории? Я лишь однажды встречался с ней, но леди Кэролайн — из тех людей, которые надолго запоминаются.

— Кэролайн? — Джек совсем смешался.

— Мать Эдмонда.

Джек выпрямился, стараясь припомнить. Как же звали тетку Онории?

— Эмили. Миссис Стефенсон зовут Эмили.

— О Боже правый, конечно, Эмили. — Ричард смущенно улыбнулся, бросив следующую карту. — Прошло много лет с тех пор, как я видел ее.

Джек нахмурился, увидев оставшиеся у него карты. У него совсем не осталось червей и треф, и это означало, что сэр Ричард снова выигрывает.

— Похоже, я совсем проигрался. — Прищурившись, Джек попытался сфокусировать расплывающееся у него перед глазами лицо сэра Ричарда.

— Еще раз?

— Почему бы нет? — пожал плечами Ричард.

Джек перемешал карты непослушными пальцами. Что-то с ним случилось сегодня? Обычно он прекрасно играл в пикет, но сегодня ему определенно не везло. Ему следовало брать больше взяток в последней партии. Он снова отпил вина и поперхнулся, наконец поняв в чем дело. Кларет. Он пьян. Джек чуть не рассмеялся. Опьянел? Он мог перепить кого угодно!

Ну, конечно, он пьян. За последние месяцы ему не приходилось выпивать больше стакана-двух вина в день, а сегодня он выпил гораздо больше. Следует сосредоточиться на картах. Было бы смешно влезть в долги, не имея возможности оплатить и сотой их части. Взглянув на сэра Ричарда, Джек увидел, что тот внимательно рассматривает его.

— У вашей семьи большая рента в Йоркшире?

— Достаточно большая.

— А что за породу лошадей, вы сказали, выращиваете у себя?

Джек ошеломленно посмотрел на хозяина. Лошадей? Онория ничего не говорила насчет лошадей. Он попытался вспомнить, что она ему рассказывала. Эдмонд держал овец… Следовательно, он тоже.

— Овец, — выпалил он победно.

— О, да. — Ричард досадливо поморщился, — Не одно и то же, не правда ли? Я подумывал развести овец, но у меня на ферме и так хватает всякой живности. А кроме того, у меня есть мои собаки. Не хотите ли как-нибудь заглянуть в питомник?

— Норри показала его мне, — солгал Джек, — красивые животные.

Ричард расплылся в улыбке.

— Некоторые считают, что это глупо — держать целый собачий питомник. Но собаки нужны для охоты. Вы часто бываете на охоте?

— Не очень. — Джек задумался, что же ему предпринять дальше.

Ричард по-отечески улыбнулся.

— Приятно слышать, что ты — охотник, сынок. Мой брат не любил охоту. А что касается меня, то я без нее пропал бы.

— А что мне действительно нравится, — Джек попытался говорить отчетливо, — так это скачки.

— О, вот как? Вы были в Дерби в этом году? Прекрасное зрелище.

Ричард покачал головой:

— Я поставил на Подснежника. — Жаль, что он проиграл.

Черт, Стерлинг играет недурно. Проклятое вино. Джек не мог вспомнить, что вытворял сегодня вечером. Скрестив под столом пальцы на удачу, он бросил десятку. Ричард потерял взятку и проиграл.

— Похоже, удача отвернулась от меня,

— Игра окончена. — Джек не скрывал своей | радости. Все-таки, он не потерял еще сноровку.

— Я еще попробую отыграться, — похлопал его по спине Ричард.

— В любое время. — Джек встал и ухватился за стол, пытаясь удержать равновесие. — Пора идти спать.

— Спасибо, что составили компанию, — попрощался с ним Ричард.

Медленно, пытаясь идти ровно, Джек пересек гостиную и толкнул тяжелую дверь. В коридоре он прислонился к стене. Господи, он пьян! Не рассердится ли маленькая чопорная мисс? Несомненно, она придет в ярость. Джек мотнул головой и, шатаясь, поплелся к лестнице. Онория разорвала бы его на части, если бы увидела сейчас. Внезапно он застыл на ступеньках. О Господи! Они же собирались обыскивать дом сегодня ночью!

Но он справится. После того, как сэр Ричард уснет, Джек возьмет свои инструменты и зайдет за Онорией. Все будет в порядке.

Переступив через ступеньку, он споткнулся и ухватился двумя руками за перила. Дойдя, наконец, до своих, дверей, Джек еще некоторое время ковырялся в замке. Он качнулся и чуть не рухнул в комнату, когда дверь отворилась. Шатаясь, он вошел и направился к кровати. Пуговицы расстегивались с трудом, но Джеку все-таки удалось снять сюртук. С особой старательностью он повесил его на спинку стула. Усевшись на краю кровати, Джек попытался снять туфли. Когда он нагнулся, чтобы стянуть вторую туфлю, то рухнул на пол. Тщетно попытавшись встать, он растянулся на полу. Через секунду Джек уже громко храпел.

Входя утром в гостиную уже в десятый раз, Онория нахмурилась, увидев там лишь тетушку Софию, которая с аппетитом завтракала. Джек все еще не выходил. Она налила себе чашку чая и подсела к Софии.

— Вы не видели Джека сегодня?

— Уже потеряла его, а? Тебе следует лучше следить за ним, он такой видный мужчина.

— Мы собирались прогуляться утром, но я до сих пор еще не видела его.

— Может быть, он все еще спит? — София слизнула с пальца каплю джема. — Твой дядя, например, тоже пока не выходил.

Норри забеспокоилась. Она нехотя оставила вчера вечером Джека одного, убеждая себя, что ничего не случится, если он сыграет в вист с дядиными друзьями. Она заснула, ожидая его. Что же все-таки произошло?

Со стуком поставив чашку на стол, Онория выбежала в коридор. Лучше ей самой пойти и выяснить, что произошло . Перешагивая сразу ч ере две ступеньки, Онория чувствовала, как внутри нее все сжимается от страха. Если Джек что-нибудь натворил, она ему покажет!

Когда она поднялась наверх, то внимательно огляделась. Никого. Устремившись в конец коридора, Онория неуверенно постучала в комнату Джека.

— ' Джек? Вы здесь?

Никто не отвечал. Убедившись, что в коридоре пусто, она открыла дверь. В комнате было темно, шторы задернуты, как будто он все еще спал. Но кровать пустовала.

— Джек? — позвала она шепотом.

Услышав в ответ какое-то мычание, она обошла вокруг кровати. На ковре, свернувшись калачиком, лежал Джек.

— Что случилось? — пронзительно вскрикнула Онория.

Джек с трудом перевернулся на спину, стеная при каждом движении.

— Который час?

— Половина одиннадцатого.

— Утра?

Онория уловила запах перегара, и ее охватил гнев. Так вот в чем дело! Он напился! Она подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату залил ослепительный солнечный свет. Джек закрыл лицо руками.

— Господи, женщина, задерни шторы!

— Нет! Как вы посмели обойтись так со мной! Вы же обещали!

Убрав руку, Джек посмотрел на нее бессмысленным взглядом.'

— Обещал что?

— Что не будете напиваться!

— Я соврал. А теперь задерните шторы.

— Как это могло случиться?

— Я играл в карты с вашим дядей.

— С дядей? О, Джек, вы что-нибудь натворили? Джек ухватился за голову, лицо страдальчески перекосилось.

— Надеюсь, ничего.

— Расскажите все. О чем вы разговаривали?

— О собаках. Лошадях. Картах. Онория опустилась на кровать.

— Он говорил что-нибудь обо мне или ожерелье?

— Он хочет сыграть нашу свадьбу в Норкроссе.

— В этом я сомневаюсь. Что еще он сказал? — Что вам нужен муж, и он рад, что вы его нашли.

Онория засмеялась. Застонав, Джек зажал уши руками.

— Не так громко, пожалуйста.

— Вы заслужили эти муки. — Она внимательно посмотрела на него. — Подумайте хорошенько. Вы ни о чем не проговорились, вы уверены?

— Я проиграл несколько партий в пикет. Это моя единственная ошибка.

— Он спрашивал что-либо о вашей семье? — продолжила допрос Онория.

Джек мучительно наморщил лоб, припоминая.

— Он спрашивал, откуда моя семья. Он говорил еще о лошадях.

— А причем тут лошади?

— Он спутал их с овцами. Я сказал ему, что держу овец.

Онория закусила губу. Как дядя Ричард мог все перепутать?

Она же сама говорила ему, что Джек разводит у себя на ферме овец. Если только…

Подозревал ли дядя что-нибудь? Может, он проверял Джека?

— Что еще он спрашивал?

Пожав плечами, Джек сел и опустил голову на колени.

— Я не помню! Боже, как болит голова!

— Вам некого винить, кроме самого себя.

— Я знал, что вы мне посочувствуете.

— Вы кретин! — набросилась на него Онория, дав волю своему гневу, — Он же проверял вас!

— Проверял? Ну и как, я сдал экзамен?

— О! — Онорию затрясло от негодования. Она всплеснула руками и кинулась к дверям. — Я жду вас к завтраку через двадцать минут!

Онория громко хлопнула дверью. Пить с дядей! Как он мог вести себя так неосторожно! Одно лишнее слово могло все испортить. Придется теперь следить, чтобы Джек не напивался в присутствии дяди, даже если ей придется сидеть с ними всю ночь напролет. Она не позволит, чтобы Джек все испортил.

Попытавшись поднять голову, Джек снова застонал. В самом деле, сколько же он выпил вчера? Ему следовало помнить, что долгое время он почти не пил.

Осторожно поднявшись, Джек уставился на свое отражение в зеркале. Господи, на кого он похож! Налитые кровью глаза, отекшее лицо заросло щетиной… Сейчас он выглядел именно таким, каким его представляла себе Онория — безродным отщепенцем-бродягой. Отвернувшись от зеркала, Джек налил в таз воды. Стянув рубашку, поплескал водой на грудь и лицо. При каждом резком движении у него мутило в животе, а в голове пульсировало.

Джек поклялся себе не совершать больше такой глупости. С трудом отыскав свои бритвенные принадлежности, он принялся осторожно бриться. Он напился сильнее, чем ему казалось сначала. Что же он говорил вчера вечером? Джек не мог припомнить, что сказал что-то лишнее. Они говорили о скачках, овцах, матери Эдмонда…

Намыливая лицо, Джек замер. Сэр Ричард спросил его о матери Эдмонда, назвав ее другим именем. Может, Онория права? Значит, его проверяли? Джек вздрогнул при этой мысли, чуть не порезавшись, затем попытался отогнать неприятную мысль от себя, приписывая все это буйным фантазиям Онории. Почему Ричард Стерлинг должен подозревать его? Кроме собак, он ничем не интересовался. И все же сомнения не покидали Джека. Не специально ли сэр Ричард так усердно поил его кларетом? Может, он хотел развязать ему язык? Надо быть более осторожным в следующий раз, когда они сядут за карты.

Джек смыл остатки пены с лица и стал рыться в шкафу, разыскивая свежую рубашку. Голова раскалывалась от боли, а сама мысль о еде заставила его стиснуть зубы. Все, что он хотел — это чашку чая, а лучше крепкого кофе.

Джек быстро, как мог, причесался, надел сюртук и, расправив плечи, направился к дверям. Несколько минут он постоял, прислонившись к дверному косяку, затем вышел в коридор. Ему предстоял тяжелый день.

Спустившись в гостиную, Джек застал там одну Онорию. Сначала он облегченно вздохнул, благодаря Бога, что гости разошлись кто куда, но затем пожалел об этом. Без свидетелей Онория набросится на него, не заботясь, что их увидят. Сев, он налил себе чашку чая. Чай уже остыл, но Джек выпил несколько чашек, так как кофе не принесли. Чай оказался довольно крепким и душистым и перебил неприятный запах бутербродов с копченой рыбой, раздражавший Джека. Онория пристально смотрела на него, и ее глаза блестели, как маленькие голубые льдинки.

— Вам лучше?

— Немного. — Джек потянулся за тостом. Тосты тоже остыли, и Джек с трудом проглотил один.

— Конечно, прошлой ночью вы ничего не искали, — язвительным тоном сказала Онория.