Если бы не Норри, он давно лежал бы на кладбище для бедняков где-нибудь в Шропшире, низвергнутый в вечную тьму. Джек не думал, что живет в раю, а в аду он уже побывал.

А теперь он и ее обрекал на это.

Джек вздрагивал при мысли о том, что может случиться или, может быть, уже случилось с ней. Ему самому с трудом удалось сохранить ясный рассудок в тюремной камере.

Сможет ли Онория сохранить свой? Джек опустился на кровать и закрыл лицо руками. Это он виноват в том, что она попала туда, и его долг — вызволить ее оттуда. В конечном счете, у него есть способ сделать это.

У него есть вещь, с помощью которой он сможет осуществить сделку. Джек предложит сэру Ричарду ожерелье в обмен на свободу Онории. Вряд ли сэр Ричард станет возражать. Правда, он может попытаться задержать Джека. Но это можно поставить условием сделки: сэр Ричард получит ожерелье, если только согласится не преследовать Джека с Норри.

Джек не хотел ехать в Глостер. Он хотел добраться до Дувра, сесть на корабль и переплыть через Ла-Манш во Францию, забыв Англию, сэра Ричарда, ожерелье и Онорию. Но он знал, что это невозможно. Ему никогда не забыть Онорию, если он не поможет ей. Он должен купить билет на дилижанс до Глостера, взять лошадь в Сиренкестере, чтобы добраться до Норкросса и встретиться там с Ричардом Стерлингом. Так надо. Ради Норри, иначе он никогда не сможет жить в мире с собой.

Почтовая карета отправлялась в половине шестого утра, но Джек проснулся в три и больше не мог сомкнуть глаз. Ему все равно не удастся спокойно проспать до утра; кошмары, преследовавшие его всю ночь, не давали покоя, и Джек почувствовал огромное облегчение, когда очнулся от сна. Мысль о Норри, попавшей по его вине в беду, терзала его душу.

Джеку не удалось поспать ив дороге. Ему досталось место на козлах дилижанса, рядом с кучером. Стояла мягкая безветренная погода, молочно-белый туман расстилался над полями, но в любую минуту мог пойти дождь.

Карета продвигалась мучительно медленно, от одного столба, отмечающего мили, к другому. Каждая смена лошадей, казалось, занимала часы.

Джеку стало казаться, что он едет уже целую неделю, когда дилижанс, наконец, замедлил ход, подъезжая к Сиренкестеру. Как только карета остадовилась на постоялом дворе, Джек соскочил с козел и вбежал в харчевню. В считанные минуты он договорился с хозяином насчет лошадей, сдал ему на хранение вещи и быстро разделался с кружкой пива и куском хлеба с сыром.

В начале шестого он уже летел на коне по направлению к Норкроссу. Если все сложится удачно, Онория скоро выйдет из своего заточения, может быть, даже завтра.

Если только все сложится удачно. Ведь может случиться все не так, как ему хотелось. Сэр Ричард может его арестовать, и Джек ничего не сделает, чтобы спасти Норри, если сам угодит в тюрьму. Он криво усмехнулся. И тогда уже никто не придет к нему на помощь.

Но у него есть единственное преимущество. Пока ожерелье у Джека, у него есть шанс помочь Норри. Он должен убедиться, что Норри на свободе, прежде чем передаст ожерелье Стерлингу.

По мере того, как он приближался к Норкроссу, его возбуждение все возрастало, также, как и чувство вины. Если бы он взял Норри с собой, как она и просила, этого никогда не случилось бы. И вот теперь ему придется отдать ожерелье сэру Ричарду. Но это все мелочи по сравнению с. тем, что ему предстоит показаться Норри на глаза. Она, конечно, скажет, что Джек во всем виноват, и будет тысячу раз права. Она подарила ему жизнь, чтобы он обеспечил ее будущее, а он так жестоко обманул все ее надежды.

Да, совесть — чертовски коварная штука, ты не свободен в своих поступках, не можешь поступать так, как проще всего. Самый легкий путь для Джека — уехать в Париж, а самый трудный лежал теперь перед ним. Год назад, да даже два месяца назад, он бы не задумался, как ему поступить. Теперь его связывало чувство собственной вины/

Он виноват в том, что оставил Онорию там, в Норкроссе, и все поняли, что она является соучастницей преступления. Он виноват в том, что допустил, чтобы она полюбила его, так как знал, что недостоин этой любви.

Тени стали длиннее, когда Джек, придержал лошадь, остановился, не доезжая усадьбы. Какое-то предчувствие заставило его спешиться и привязать лошадь к изгороди подальше от дома. Если

ему придется бежать из Норкросса, то гораздо удобнее оставить коня здесь, а не в конюшне.

Собрав все свое мужество для такого сурового испытания, Джек прошел через лужайку к дому и поднялся по парадной лестнице. В ответ на стук дверного молотка за дверями послышался громкий лай и визг. Собаки! Проклятых тварей впустили в дом на этот раз. Лакей открыл дверь, и собаки кинулись к Джеку, обнюхивая его обувь и тычась мордами в руки.

— Я должен увидеть сэра Ричарда, — Джек пытался сдержать себя, чтобы не пуститься наутек.

Лакей кивнул и провел его в холл. Через несколько минут он вернулся и молча проводил Джека в кабинет.

— А, мистер Барнхилл, — сэр Ричард встал из-за стола. — Не думал, не гадал, что увижу вас снова.

— У меня есть к вам предложение, — проговорил с трудом Джек.

— В самом деле? — — сэр Ричард указал на стул. — Пожалуйста, присаживайтесь. Я с нетерпением жду вашего предложения, мистер… ах, Барнхилл. Я полагаю, это имя, которым вы предпочитаете представляться.

— Где Онория?

— Какое трогательное выражение заботы! Не думал, что среди воров существует подобное благородство.

— Онория ничего не украла. Сэр Ричард притворно вздохнул.

— Нет, конечно, сама она ничего не украла. Но закон не делает разграничений между преступником и тем, кто подстрекает к преступлению. Мое ожерелье исчезло; она наняла вас, чтобы вы похитили его. Поэтому она виновна.

— Я уверен, закон принимает во внимание и факты продажи поддельных камней.

— Не будьте же таким утомительным, мистер Барнхилл. Не думаете ли вы, что кому-то есть дело до такого пустяка, как покупка драгоценностей каким-то никому неизвестным немецким князьком?

— Она в приюте?

— А что мне оставалось делать? Я не хочу вызвать публичного скандала, подвергнув ее аресту. Но я, конечно же, не желаю, чтобы она оставалась в этом доме.

— Тогда отправьте ее к тетушке.

— К леди Хэмптон? — сэр Ричард рассмеялся. — Наверное, более разумно, если она присоединится к Онории, ей самое место в этом приюте.

Джек знал, что ему не удастся так просто уговорить Стерлинга.

— А что, если ваше пропавшее ожерелье возвратят вам? Тогда нет смысла держать вашу племянницу в доме для умалишенных,

В глазах сэра Ричарда загорелся зловещий огонек.

— Думаю, все не так просто, как кажется. Вся эта неурядица доставила мне лишние волнения, не говоря уже о расходах. Услуги в Спринг-Мидоу стоят недешево, — он прищурил глаза. — Мне больно думать, что придется перевести ее в общественный приют для бедняков за неимением средств.

— Если вы освободите ее, ожерелье вернется к вам.

— Галантный красавец-вор спешит на помощь даме. Прямо как в сказке, в конце концов, все счастливы и довольны.

Ричард посмотрел на Джека, как бы раздумывая.

— Ожерелье должно быть у меня прежде, чем я даже подумаю об освобождении Онории.

Джек покачал головой.

— Когда Онорию выпустят из приюта, ожерелье окажется у вас.

— Значит, вы признаете, что оно у вас? Джек пожал плечами.

— Скажем, я знаю человека, у которого ожерелье в данный момент.

Ричард встал и оперся ладонями о стол, нависая над ним.

— Тогда я прошу передать этому человеку, что если ожерелье не появится у меня в шесть часов завтра вечером, я позабочусь о том, чтобы моя племянница не сделала и шагу из этого приюта, разве только придется переправить ее в Бедлам.

Джек ответил ему холодным презрительным взглядом, хотя, на самом деле, еле сдерживался, чтобы не вцепиться ему в глотку.

— Когда вы освободите Онорию, ожерелье станет вашим.

Сэр Ричард кивнул головой в знак согласия.

— Я рад, что вы образумились, Барнхилл.

ГЛАВА 24

Они быстро обговорили условия, и Джек выскользнул из дома. Он не испытывал особенной радости от того, что ему придется возвращаться в Сиренкестер в темноте, но другого выбора не представлялось. Джек не хотел проводить ночь в Нор-кроссе, почему-то ему казалось, что Ричард Стерлинг не предложит ему остаться. И, кроме того, Джек должен приготовить все к приезду Онории. Он почувствует себя счастливым, если она не пожалеет хотя бы слова для него. Хотя после этого кошмара, на который он ее обрек, Джек ни на что не рассчитывал. Поверит ли Норри когда-нибудь, что он искренне хотел лучшей доли для нее? Что он не взял ее с собой, желая защитить, а не предать? Джек проклинал себя последними словами за то, что втянул ее в это дело. Несомненно, он проведет остаток своих дней, глубоко раскаиваясь в совершенном поступке.

Джек мог бы поехать в Глостер и завтра, это не заняло бы много времени, но он хотел приехать туда пораньше. Ему необходимо выбрать место для осуществления обмена на следующий день. Сэр Ричард согласился предоставить выбор Джеку, и он хотел продумать все как следует. Он не желал попасть в ловушку; Ричард Стерлинг не являлся тем человеком, которому можно довериться без оглядки. Несмотря на усталость, Джек спал мало. Он не мог отогнать от себя образ Норри. Что же она должна думать и чувствовать? Как должна ненавидеть его!

Как только все закончится, он уедет в Париж: Он просто обязан покинуть страну. В Англии теперь ничто больше его не удерживает.

Ему вдруг захотелось повернуть время вспять, к тому роковому дню в Гортоне. И молить Бога на этот раз, чтобы Онория не успела остановить палача.

Джек проснулся раньше всех в доме, и ему пришлось ждать, пока встанут конюхи. Не дожидаясь завтрака, он велел оседлать коня и выехал.

Добравшись до Глостера, Джек медленно проехал по улицам древнего города, высматривая постоялый двор, где бы он мог составить послание сэру Ричарду. Он нашел подходящее заведение довольно быстро. Теперь Джеку оставалось лишь определиться с местом встречи. Сначала он хотел остановить свой выбор на маленькой, удаленной от проезжей дороги гостинице, но хорошо поразмыслив, решил, что шумное людное заведение больше подойдет для этой цели.

Да и для Онории так будет безопасней. Джек не питал иллюзий, что она последует за ним на край света, но он должен найти для нее какое-нибудь надежное место. Дом ее няни идеально подходил для этого. Джек немного успокоился. Он успеет сделать все необходимые приготовления к ее приезду.

Только на мгновение Джек осмелился предположить, что Онория согласится уехать с ним в Париж, но эта безумная идея угасла так же быстро, как и возникла. Он не настолько глуп, чтобы желать невозможного; это было бы смешно.

Норри не удовлетворила бы та жизнь, которую он мог ей предложить. Он лишь причинит ей еще большие страдания.

Оставив послание сэру Ричарду на выбранном им постоялом дворе, Джек продолжал поиски, пока не нашел маленькую, скрытую от чужих взглядов гостиницу невдалеке. Здесь он поставил лошадь в конюшню и попросил что-нибудь перекусить. Но это оказалось нелегкой задачей, так как внутри у него все сжималось и переворачивалось от страха и недобрых предчувствий. Если бы не Онория, Джек отдал бы ожерелье Стерлингу еще вчера вечером, и на этом его тревоги закончились бы. Но с момента, как Джек прочел это ужасное письмо, он понял, что обязан спасти ее. Она, без сомнения, никогда не поблагодарит его за это, но он не сможет жить с собой в ладу, если сейчас повернется и уйдет.

С грохотом отодвинув стул от стола, Джек встал и прошел решительными шагами через таверну, ортавив свой завтрак нетронутым. Он бесцельно бродил по улицам Глостера. В другое время Джек оценил бы живописные окрестности древнего города, но все, что он ощущал в данный момент — это непреодолимое чувство тревоги и подавленности. Онория удивленна подняла свой взор, услышав, как в замке поворачивается ключ. В дверях показалась смотрительница приюта. Норри изумленно распахнула глаза, увидев стоящего позади нее дядю Ричарда.

— Как оказалось, среди воров все-таки есть некоторое понятие чести, . — сообщил он. — Твой друг вернулся.

«Джек? Джек вернулся?» Но ее первый порыв радости затмила тупая боль в сердце. Зачем? Чтобы еще более унизить ее, причинить ей еще большую боль, напомнив о том, какую глупость она совершила?

— Собирайся, ты едешь со мной, — проговорил дядя.

— Зачем?

— Представь, что ты — фишка в игре, — он знаком приказал ей следовать за ним. — У него есть кое-что, необходимое мне, а ты поможешь мне это заполучить. Мы договорились о сделке с ним.

— Вы хотите меня отпустить? — спросила Онория бесцветным голосом.

Дядя Ричард кивнул.

— Как только ожерелье окажется у меня, мне незачем держать тебя здесь дольше. Ты можешь уехать со своим вороватым другом.