– О, да просто благодаря моим тесным связям с доктором Чиком. – Ди очень удивился тому, что Данте не догадывается, о чем идет речь.

– С доктором Чиком?

– Он учил юного Эдуарда Тюдора греческому и латинскому языкам. Вы знаете Эдуарда, сына короля Генриха? Доктор Чик много раз помогал мне, а я в ответ делюсь с ним своими познаниями в астрологии. Мы коллеги.

И это чучело, сильно смахивающее на лунатика, – коллега всемирно известного ученого? Даже помешанные на астрологии подданные отцовского двора не отнеслись бы серьезно к толкованиям сей подозрительной личности. Данте стремительно шагнул вперед, готовый убраться восвояси, но доктор Ди предостерегающе поднял руку, и итальянец, как ни странно, почувствовал, что не способен сделать больше ни шагу.

– Недавно я составил гороскоп Эдуарда для доктора Чика, но я никогда не смогу показать ему мой гороскоп, никогда! – Голос Ди понизился до шепота: – Я уже сказал вам, что я провидец, – мои гороскопы говорят о том, что юный Эдуард станет королем!

– Изумительно! – протянул Данте с саркастической усмешкой, нимало не смущенный предсказанием, которое так потрясло доктора Ди. – Подумать только, сколько толков пойдет на сей счет – престол унаследует по праву старший сын короля!

– Единственный сын короля. Несмотря на горячее стремление иметь наследников мужского пола, у Генриха больше никогда никто не родится.

– Да ему нужен всего один, и он благополучно пережил все опасности детских болезней.

– Увы, род Тюдоров отличается слабым здоровьем. Все они перемрут, повалятся, как кости домино, и тогда начнется славное сорокапятилетнее самостоятельное правление ее милости миледи Елизаветы.

Бредни лунатика попахивали государственной изменой.

– Ди… – начал было Данте.

– Доктор Ди, – резко перебил его странный собеседник, а затем продолжил довольно сдержанно: – Я буду назначен астрологом королевы, когда она взойдет на трон. А вы, сэр, с вашей тайной помолвкой лишь препятствуете событию огромной важности.

С губ Данте готова была сорваться по меньшей мере сотня возражений. Например, Генрих VIII снова, и притом скандально, женился на шестой жене и, несомненно, будет иметь других наследников, с гораздо большими правами на трон, нежели Елизавета. Видит Бог, женщина не сможет править без сильной мужской руки и сорока пяти дней, не говоря уже о сорока пяти годах. Каждому понятно, что все эти гороскопы и предсказания не что иное, как суеверные бредни, и он, Данте, оказался в глупейшем положении, так долго позволяя этому безумцу морочить себе голову.

Однако все доводы, которые он держал наготове, сразу поблекли всего лишь от двух слов, произнесенных астрологом: «Вы препятствуете…»

– В письме мне было обещано помочь добиться от Генриха подтверждения моей помолвки. За этим я и приехал. – Голос Данте охрип от волнения.

– Я же говорю вам, что вы не можете воспользоваться помолвкой! – Лицо Ди исказилось негодованием.

– Могу, – упрямо возразил молодой человек.

– Нет! И вы должны позволить мне сделать так, чтобы вы магически исчезли!

Первым порывом Данте было потребовать, чтобы ему вернули меч, и пронзить им сердце жалкого астролога, милосердно прекратив тем самым его безумное существование. Но тут в голове молодого человека, чье терпение успело полностью иссякнуть в ожидании доктора, пронеслась мысль о справедливости наследования трона Генриха VIII его законнорожденным, да к тому же единственным отпрыском мужского пола.

Он подпер кулаком подбородок, сделав вид, что глубоко задумался:

– Гм… Может быть, вы закроете глаза, занявшись моим магическим исчезновением, а когда откроете, меня уже здесь не будет?

– Не делайте из меня посмешище, сэр.

Данте стало неловко за неудачную шутку. «Чего же ты хочешь от меня, доктор Ди?»

– Послушайте меня внимательно, прежде чем судить обо всем. – Данте кивком согласился, и астролог продолжал: – Елизавета никогда не должна выходить замуж. Ей суждено править самостоятельно. Единственное, что может помешать исполнению воли Всевышнего и повергнуть страну в хаос, это данная ею клятва: «Я выйду замуж за вас, и ни за кого другого, Данте Аль-берто Тревани».

По спине Данте прошел холодок. Откуда Ди мог так точно знать слова Елизаветы? Не иначе, как услышал из ее собственных уст. Конечно, оба они в сговоре.

– Так, значит, она рассказала вам о своей детской клятве, – догадался молодой человек.

Ди покачал головой:

– Я никогда не разговаривал с ее милостью миледи Елизаветой, хотя в будущем нам предстоит разговаривать часто. Дело в другом. Вы, несомненно, боитесь, как бы я не убил вас на месте.

У Данте от изумления перехватило дыхание. Мысль о возможной гибели не приходила ему в голову, когда он решил сделать крюк для встречи с Джоном Ди. До сей минуты он смотрел на астролога со снисходительным презрением. Походя высказанная угроза вдруг показала, как незавидно его положение, напомнив, что только упрямая гордость заставила его отклониться от дороги, никому не сказав о своих намерениях. Молодой человек стоял без оружия в каморке безумца, в чужой стране, управляемой королем, который, по всей видимости, жалел о давней сделке.

Что и говорить, незавидное положение для человека, только что услыхавшего, что он препятствует…

– Увы, убить вас я не могу. – От мелькнувшего при этих словах в глазах Ди искреннего сожаления Данте прошиб холодный пот. – Ваша смерть теперь, когда ее милость миледи Елизавета все еще так юна, могла бы стать поводом, освобождающим наследницу от данной ею клятвы. И тогда она могла бы с чистой совестью согласиться на другого избранника.

– Вы не смеете думать, что я отступлюсь добровольно. – Данте заговорил резко, смущенный тем, что позволил угрозам какого-то шута хотя бы на один миг поколебать его уверенность в себе.

– Да, у меня нет причин ожидать легкого отказа от столь честолюбивых помыслов. Ради этого большинство мужчин готовы были бы продать свою душу дьяволу. – Астролог пристально смотрел прямо в глаза Данте, и в этом немигающем взгляде не было никаких признаков безумия. – Вы навсегда останетесь тем, кто вы есть, – обычным человеком, каких миллионы. А она будет королевой Англии, Тревани. Человек, взявший ее в жены, будет править страной рядом с нею, как супруг царствующей королевы.

Данте обуревало честолюбивое стремление стать супругом правящей королевы. Все головы склонились бы перед ним, как они склонялись перед его отцом. Отец! Да, лаже сам Карл V вынужден был бы признать своего незаконного сына равным себе. Никто, даже император Священной Римской империи, не осмелился бы попрекнуть его незаконным происхождением, с этим было бы покончено раз и навсегда – при условии, если подтвердятся возмутительные предсказания астролога. Нет, это невозможно.

В глазах Ди сверкало удовлетворение, говорившее о том, что он непостижимым образом читал все, что творилось в душе честолюбивого итальянца.

– Стоит вам только показаться при дворе, и Елизавета сочтет делом чести исполнить свою клятву. В отличие от вас она пошла на помолвку с самыми искренними намерениями.

Данте повернулся на каблуках, намереваясь молча уйти. Однако перед дверью, преграждая ему дорогу, стоял престарелый слуга Ди, сжимавший в руке внушительную метлу, всем своим видом доказывая готовность хватить своим орудием по голове Данте, осмелься тот сделать еще хоть один шаг. Лицо этого человека было таким угрожающим, что Данте замер на месте, опасаясь, что малейшее его движение может вызвать роковой удар. Он смиренно поднял руки. Слуга неожиданно улыбнулся ему и принялся подметать пол.

– Он мог бы жениться на другой, более подходящей его положению, хозяин, и покончить с борьбой за союз с миледи Елизаветой, – заметил слуга со знанием дела.

Ди покачал головой:

– Такой шаг не избавил бы Елизавету от намерения выйти замуж за кого бы то ни было. Один Господь ведает, что у женщин в голове. Тревани должен исчезнуть. У нас нет другого выхода.

Пока Данте слушал, как двое глупцов обсуждали его будущее, как будто они могли сыграть в его судьбе какую-то роль, в голове у него прояснилось. Он не пережил бы презрительных насмешек, если бы прошел слух о том, как он стал свидетелем бредового разговора между стариком, ра чмахппапшим метлой, и лунатиком, намеревавшимся неким магическим образом заставить его исчезнуть.

– Так что же нам остается, Ди, если вы не можете пи убить меня, ни подыскать мне более подходящую партию? – поинтересовался Данте с плохо скрытым нетерпением.

– Речь здесь идет не совсем о том, подходит кто-то кому-то или нет. Ясно одно: вы не годитесь для брака с Елизаветой.

– Не гожусь? – переспросил Данте с той обманчивой мягкостью, которая заставила бы любого, кто его знал, схватиться за меч. Но доктор Ди был не из их числа и опрометчиво продолжал настаивать на своем, не понимая грозившей ему опасности:

– Не годитесь. Человек, отважившийся любить королеву, не может утверждать, что принимает близко к сердцу ее интересы, тайно действуя в своих собственных целях. Человек, осмелившийся любить королеву, должен безраздельно принадлежать ей. Вам не дано этого понять, Тревани. Вы весьма смутно понимаете даже то, что движет вами в стремлении достичь своей цели!

– Я думал, что вы действительно провидец, – Данте презрительно фыркнул в ответ на бредовые идеи Дн. – Титул и земли – вот что мне нужно от этого брака. И напрасно вы предсказываете столь славное бу-дущео моей невесте.

Ди оставил без внимания нападки Данте.

– Вы все еще надеетесь завоевать расположение своего отца, заставив английского короля сдержать слово?

Данте вызывающе посмотрел на Ди:

– Я зрелый мужчина, а не сопливый юнец, для которого главное – мнение собственного отца. Мой отец ценит мое военное искусство. Я ценю золото, которое он мне присылает в обмен на это. Уже много лет я не думаю о том, любит он меня или нет.

– Так говорит ваша голова. Но сердце ваше выводит совсем другую мелодию. Именно сердце должно научить вас быть достойным человеком. – На лице Ди вдруг возникла мягкая улыбка. – И это умение я дам вам в обмен на ваше магическое исчезновение.

Данте промолчал. Многое из сказанного Ди было досадно близко к истине, но мириться с этим ему не хотелось. И он решил переменить тему разговора:

– Я не стал бы так спешить с заключением этого брака, если бы Генрих не проявлял столь очевидную решимость выдать Елизавету замуж. Ведь, кроме всего прочего, она всегда старается делать так, чтобы отец был доволен.

– Увы, бедный король Генрих покинет земную юдоль раньше, чем ощутит свое недовольство безразличием Елизаветы к браку. Повторяю – вы должны исчезнуть. Это лучше всего послужит Елизавете.

– Озлобляя ее против тех мужчин, ни одному из которых она не решится довериться? – в запальчивости подхватил Данте.

– О, да вы, оказывается, слишком высокого мнения о себе, если полагаете, что ваше исчезновение сильно повлияет на Елизавету, – усмехнулся Ди. – Ее королевская милость с успехом воспользуется вашим отсутствием. Верьте мне, Тревани, она только поблагодарит вас, особенно если вы никогда не будете вторгаться в ее жизнь!

Тянуть время дальше не было никакого резона. Возможно, если сделать вид, что согласен с бреднями доктора, он сможет сбежать и заняться действительно важным делом – встречей с будущим родственником Генрихом VIII.

– Отлично, Ди. Я согласен на магическое исчезновение, только поторапливайтесь, – миролюбиво произнес итальянец.

Ди снопа улыбнулся. Он отпустил слугу, и когда они в гостиной остались вдвоем, подошел к нагромождению каких-то предметов посреди комнаты.

– Это мой радиус-векторный астрономический прибор, я его называю «радиус астрономикус», – заговорил он о своем любимом детище, с явным удовольствием погладив странное сооружение. – И я вовсе не уверен в том, что он потребуется для моей рискованной затеи, но мне хочется избежать неудачи.

Данте застонал от столь пространного объяснения. Тем временем Ди взял зеркало и рукавом стер с него жирное пятно.

– А вот мое магическое зеркало. Очень древнее. Легенда гласит, что продолжительное воздействие на него солнца может его разрушить, поэтому мы должны очень бережно с ним обращаться. – Он потянул Данте за руку, и теперь оба они оказались перед «радиусом астрономикусом». Данте покорно подчинялся, готовый на все, лишь бы нелепая встреча поскорее закончилась.

– Я устал ждать, доктор Ди.

– Еще шаг влево, пожалуйста. Вот так. Сейчас я открою ставни, чтобы солнечный свет отразился в зеркале. Как только луч коснется вас, вы – пфф! – мгновенно исчезнете.

Столь тщательные приготовления Ди пробудили в молодом человеке любопытство. Данте сам привык все делать по собственному, тщательно составленному плану, считая себя зрелым, умудренным опытом человеком. Не то что его люди, но даже их лошади шагу не могли ступить без указаний своего хозяина. Однако его логика и мудрость по сравнению с одержимостью астролога мельчайшими деталями оказались просто детскими игрушками.