Виктория Холт - Королева из Прованса

– Я вижу, братец, вы сегодня в скверном настроении, – ответила на это королева.

– Должен же хоть кто-то из нас быть серьезным, – буркнул принц.

Вновь, уже в который раз, он спросил себя – разумно ли держать в этом споре сторону короля.

В детской всегда и во всем верховодил Эдуард. Ему исполнилось одиннадцать лет, он был очень высок для своего возраста, волосы его с годами немного потемнели, но все равно сохранили золотистый оттенок. Генрих, двоюродный брат принца, был четырьмя годами старше. Он отличался спокойным, рассудительным нравом, тоже был высок и красив, но на первенство не претендовал. Генрих был верным братом и товарищем наследному принцу; мальчики доверяли друг другу все секреты.

Здесь же, в детской, воспитывались сыновья Симона де Монфора и принцессы Элеаноры. Их родители в настоящее время находились в Гаскони, ибо король послал Монфора туда губернаторствовать. После безобразной сцены в храме, когда Генрих ложно обвинил своего зятя в совращении принцессы Элеаноры, король проникся к Монфору глубочайшей неприязнью и при первой же возможности отослал обиженного подальше, хотя примирение считалось состоявшимся. Дети Симона и Элеаноры остались на попечении короля.

Старшего из них звали Генрихом, он родился за год до Эдуарда; Симон был двумя годами младше, а Ги недавно сравнялось семь лет. Братья Монфоры славились задиристостью и непослушанием, они то и дело втягивали своих более сдержанных кузенов в разные проказы. Правда, Генрих Корнуэлльский, как самый старший из мальчишек, пользовался особым уважением и старался приструнить своих приятелей.

Королевские дочери, Маргарет и Беатриса, держались особняком. А самый маленький, Эдмунд, не участвовал в общих играх, потому что был для этого еще слишком мал.

Маленькая Маргарет еще в двухлетнем возрасте была обручена с сыном шотландского короля Александра; жених был на год младше невесты.

Отношения между Англией и Шотландией всегда были напряженными. Стоило в Англии начаться какой-нибудь смуте, как шотландцы тут же вторгались в северные области. Вот почему Генрих придавал этому браку очень большое значение. Уже после обручения на шотландской границе начались стычки, и король решил, что детей нужно как можно скорее женить.

Маргарет и Беатриса обычно играли вдвоем или же брали к себе маленького Эдмунда. В свою компанию девочек большие мальчики не допускали: Эдуард считал, что в «мужских» играх им не место, и даже рассудительный Генрих Корнуэлльский был того же мнения. Маргарет и знать не знала, что в раннем возрасте ее с кем-то обручили. Девочка жила безмятежно, не подозревая, что скоро ее отправят из детской во взрослый мир.

Однажды в летний день королева заглянула в детскую и увидела, что девочки сидят у окна и смотрят, как во дворе старшие мальчики катаются верхом.

Элеанора решила, что самое время поговорить с дочерью.

Девочки бросились матери на шею, и она принялась их целовать. Королева любила всех своих детей, хотя отдавала явное предпочтение Эдуарду. Впрочем, младшие дети считали такое положение вещей вполне естественным. В принце Эдуарде было нечто особенное, что отличало его от всех.

– Миледи, вы только посмотрите на Эдуарда! – закричала Маргарет. – Он уже ездит без поводьев. Видите? Он руки закладывает за голову!

– Вижу. Он прекрасно держится в седле. Вам очень повезло со старшим братом, мои милые.

Элеанора смотрела на лихого наездника, и сердце у нее сжималось от страха.

– Вырасту, тоже буду так скакать, – объявил Эдмунд.

Мать поцеловала его и сказала:

– Конечно, мой маленький. Эдуард вас научит.

– Кузен Генрих тоже так умеет, – сообщил малыш.

– Но сначала, дитя мое, вам нужно еще многому научиться. Беатриса, отведите Эдмунда в класс, а сами возвращайтесь сюда с учебником. Я хочу проверить ваши знания. А вас, Маргарет, я прошу остаться.

Маргарет несказанно обрадовалась. Побыть наедине с матерью – это такая редкость!

Элеанора притянула девочку к себе.

– Дитя мое, скоро вас выдадут замуж.

Маргарет молчала, непонимающе глядя на королеву.

– Да, милая. Вы выйдете замуж за юного шотландского короля. Подумайте только, вы сами станете королевой.

– И у меня будет своя корона?

– Да, очень красивая. Уверена, что вы будете там счастливы.

– А где мой жених?

– В Шотландии.

– Значит, он приедет сюда?

Королева ответила не сразу.

– Дорогая, он не сможет сюда приехать. Обычно невеста едет к мужу.

– И мы все уезжаем в Шотландию?

– Мы проводим вас до Йорка, где состоится свадьба. Потом вы с мужем отправитесь дальше, в Шотландию.

– Без вас, батюшки, Эдуарда, Генриха и Беатрисы я никуда не поеду.

– Дитя мое, вы дочь короля и королевы. Быть принцессой очень ответственно. Своим замужеством вы можете установить мир между странами. Именно этого и хочет ваш отец. Я тоже этого хочу, и вы должны быть послушны.

– Хорошо, но, когда мир будет заключен, мы снова станем жить вместе, да?

– Ах, вы еще так малы! К сожалению, королевским дочерям приходится слишком рано взрослеть. Вы должны выполнить свой долг и быть доброй женой шотландскому королю. Я вам рассказывала, как счастливо жилось мне в детстве в моем родном Провансе. Со мной были ваша бабушка, мой дорогой отец, которого вы никогда не видели, тетя Санча…

– Но бабушка и тетя Санча живут с нами.

– Так было не всегда. Я приехала в Англию совсем одна, вашего отца впервые увидела только перед свадьбой. Но потом мы полюбили друг друга, у нас родились вы, наши чудесные дети. Во всем мире нет более счастливой супружеской пары. Моя маленькая Маргарет тоже будет счастлива с шотландским королем. И мы будем встречаться… часто. Обещаю вам, дитя мое. Мы будем ездить на север, вы будете ездить на юг. А потом у вас родятся дети, вы их будете любить, и я их буду любить. Мы вспомним тогда сегодняшний разговор и посмеемся вместе.

– Но я не хочу уезжать от вас и от батюшки…

– Конечно же, не хотите. Маленькие невесты никогда не хотят покидать родительский кров. Но потом они становятся такими счастливыми, что обо всем забывают.

Маргарет прижалась к матери, а у той разрывалось сердце. Элеанора знала, что нарисованная ею картина слишком уж идиллична.

К тому времени, когда Беатриса вернулась с учебником в руках, Маргарет уже успокоилась, уверенная, что впереди ее ждут сплошные радости.

* * *

Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Возникла всегдашняя проблема: где раздобыть деньги. Лондонские жители объявили, что устали от королевской расточительности и денег больше не дадут.

Разозлившись, Генрих решил наказать строптивцев. Ему пришло в голову устроить на Тотхиллских полях ярмарку для жителей Вестминстера. Ярмарка должна была продолжаться две недели, и все это время в городе Лондоне запрещалась любая торговля. Лавка, которая посмела бы торговать, облагалась огромным штрафом. Лондонцы поняли, что у них нет выхода: или две недели жить без торговли, или же уступить королевским требованиям.

Деньги были собраны, но купцы уже в открытую говорили друг другу:

– Доколе можно терпеть произвол короля? Разве мало страна настрадалась от его родителя? Помните, как народ восстал против тирана? Неужто мы простим сыну то, чего не простили отцу?

Однако между королем Джоном и королем Генрихом была немалая разница, с этим не могли спорить даже заклятые враги нынешнего монарха. Джон был жестоким безумцем, который ни в грош не ставил ни людей, ни Бога. Генрих же слаб и вздорен, но он верный муж, любящий отец и истинный христианин. Наследник Эдуард обладает всеми задатками великого короля. К тому же он горячо любит своего отца и никогда не пойдет против него.

И все же, повторяли лондонцы, любому терпению есть предел.

Королева старалась побольше времени проводить с маленькой перепуганной Маргарет. Когда кто-то из детей болел или чувствовал себя несчастным, Элеанора забывала обо всем, даже о своем любимом Долговязом, чтобы утешить бедняжку. С утра до вечера мать и дочь были вместе. Королева рассказывала принцессе о ее будущей жизни, обсуждала с ней новые платья, старалась развеселить и успокоить девочку. Маргарет была так рада материнской ласке, что и думать забыла о предстоящих испытаниях.

Элеанора, безмерно любившая дорогие ткани и украшения, с удовольствием подбирала гардероб для маленькой невесты. Энтузиазм матери передался дочери, и они вдвоем оживленно обсуждали наряды и драгоценности.

Однажды – дело было в Виндзоре – Элеанора и Маргарет рассматривали образцы тканей, которые привезли придворные портнихи. Внезапно небо потемнело, и в комнате стало почти совсем темно. Всю неделю стояла жаркая, душная погода, а с утра духота сделалась просто невыносимой.

Девочка немного испугалась, поглядев на свинцовое, отливающее чернотой небо.

– Ничего, – успокоила ее королева. – После такой жары обязательно бывает буря. Как вам нравится этот «каприз»? Вы могли бы надеть его на следующий день после свадьбы. Мне хотелось бы, чтобы ваш наряд был не хуже, чем в день венчания.

Маргарет сказала, что «каприз» ей нравится. Так назывались платья, недавно вошедшие в моду. Они могли быть любой формы и любой длины – с длинным, волочащимся по полу шлейфом или же совсем короткие, выше щиколоток. «Каприз» мог быть и широким, и приталенным, а рукава обычно украшались фестонами. Элеанора обожала эту моду и все время старалась ее разнообразить, а придворные дамы немедленно подхватывали все новшества, вводимые королевой.

Однако темнота все сгущалась, и тут уж даже королеве стало не до «каприза».

Оглушительно прогрохотала молния, и замок содрогнулся, словно расколотый пополам. Выглянув в окно, Элеанора увидела, что все небо располосовано молниями. Дождь лил сплошной стеной, затем последовал новый удар, и каменные стены дрогнули, а из каминной трубы в очаг хлынули куски камня и глины. Королева едва успела схватить дочь за руку, и мощная сила швырнула их обеих на пол.

Маргарет была напугана, но не слишком – ведь рядом с ней была всезнающая, всемогущая мать. Девочка привыкла считать, что маме все под силу и ничего плохого не может случиться, когда мама рядом. При мысли о предстоящей свадьбе девочка горевала не из-за перемены в своей судьбе, а из-за того, что придется расстаться с родителями.

В коридоре раздались громкие голоса, дверь распахнулась и в комнату вбежал король.

– Мои дорогие!

Он бросился на колени, поднял Элеанору, коснулся дочери. Все трое прижались друг к другу. – Где дети? Где Эдуард? – воскликнула Элеанора.

– Все живы и здоровы. Молния ударила в крышу над вами. О, моя дорогая Элеанора!

– Все в порядке. Мы не пострадали.

– Идем отсюда скорей, – сказал король. – Неизвестно, удержится ли кровля.

Он обхватил жену и дочь за плечи. Они выбежали в коридор. Всюду сновали рыцари, слуги, придворные дамы. Увидев, что королева и принцесса живы, все радостно загалдели. Вся королевская семья собралась в главном зале. Увидев, что никто из детей не пострадал, Элеанора возблагодарила Господа. А Генрих все не мог наглядеться на своих близких, все не мог оправиться от испуга.

Выяснилось, что гроза принесла немало вреда. Покои королевы сильно пострадали, на пастбищах лежали мертвые овцы, и даже вековые дубы в парке были вывернуты с корнем.

Увидев весь этот разгром, маленькая Маргарет содрогнулась и подумала: уж не дурной ли это знак?

* * *

Кавалькада медленно двигалась по направлению к Йорку. Маргарет ехала верхом между отцом и матерью, то и дело поглядывая на них. Девочка хотела запомнить родителей получше, ведь скоро ей предстоит с ними разлука.

Король и королева изображали веселость, но так и не сумели скрыть от дочери свою печаль. Элеанора, готовая пренебречь любым законом и любой традицией ради блага своих детей, понимала, что иного выхода нет. Этот брак необходим королевству. Ничего, думала Элеанора, ведь жених еще младше невесты, а характер у девочки сильный, она сумеет за себя постоять.

И еще Элеанора утешалась тем, что решила сыграть свадьбу попышнее. Пусть никто не догадывается, в каком затруднительном положении английский монарх. Подданные, собравшиеся посмотреть на королевскую кавалькаду, разевали рты при виде такого великолепия. Генриха и Элеанору сопровождала тысяча рыцарей, соревновавшихся друг с другом великолепием одежд. Их наряды сверкали золотой и серебряной вышивкой, искрились драгоценными камнями.

Но величественнее всех смотрелась королева. Ее пышные волосы были убраны золотой сеткой, длинный шлейф платья-»каприз» волочился по земле.

Шотландцы, встретившие поезд невесты, выглядели поскромнее: жениха сопровождали всего шестьсот рыцарей, да и одеты они были не так богато, как англичане.

Улицы Йорка были запружены народом. В толпе только и говорили, что о предстоящей свадьбе. Все были радостно возбуждены – кроме самих юных героев торжества.