Маргарита поехала, тайно надеясь удрать при первой же возможности, она, как и Генрих, старалась делать вид, что довольна абсолютно всем и о побеге даже не помышляет, но мать не обманешь. Уже в стане Алансона Екатерина строго поговорила с дочерью, обещав не просто догнать и наказать ее саму, но и отправить войско в Нерак, если та все же попробует бежать:

— Мадам, если не желаете неприятностей кроме самой себе своему мужу, в верности которому вы клянетесь, не совершайте глупостей. Придет время, и ваш брат король сам отправит вас к мужу, а я отвезу.

Так и произошло, но сначала было заключено перемирие между братьями, и счастливый повышенным вниманием к себе герцог Алансон даже вернулся в Париж. Представители созданной Католической лиги, в первую очередь де Гизы, поняли, что делать ставку на этого принца нельзя, он может изменить планы в любую минуту.

Мать знала, чем взять своего некрасивого сына-неудачника, она напомнила о бывшем сватовстве к королеве Англии Елизавете, нельзя же упускать такую возможность! Елизавета годилась Франсуа в матери, слыла некрасивой и капризной женщиной, но была королевой большой и сильной страны, к тому же королевой крепкой. Она протестантка, но ведь и Алансон вместе с протестантами… Герцог позволил себя уговорить.

Королева Англии Елизавета I не собиралась замуж вовсе, она просто морочила голову многочисленным женихам, используя обещания будущего брака как политическое средство давления: с той, на которой собираются жениться или женить сына, не воюют и против союзов не заключают, хотя бы на время сватовства. Екатерина Медичи прекрасно понимала бесперспективность стараний младшего сына стать королем Англии, но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не бунтовало…

Дитя вернулось в Париж и быстро обнаружило, что все признаки внимания и уважения были только, пока было противостояние. При дворе Алансон оказался одинок, как и Маргарита, мало того, за бедного принца взялись миньоны, его просто изводили насмешками, иногда доводя до слез. Франсуа бросился к сестре, и Маргарита снова придумала, как помочь ему бежать.


Чтобы отвлечь Маргариту от помощи младшему брату, которого она просто и сердечно любила и жалела из-за нападок судьбы, а также чтобы удалить и угомонить самого Алансона, королева-мать придумала прекрасный выход: Франсуа нужно просто сделать королем! Неизвестно, что там получится с Англией, но совсем рядом протестантская Фландрия, оказавшаяся без короля и не желавшая попасть под пяту католической Испании. Почему бы не предложить им герцога Алансона, ведь был же королем Польши Генрих. Правда, обиженные из-за побега короля поляки лишили Генриха трона, чем не слишком-то его расстроили, возвращаться в далекую Польшу на престол он не собирался.

Маргариту отправили в политический вояж по Фландрии, крайне неудачный, потому что протестанты плохо восприняли приезд даже красавицы-королевы Наварры, в ней видели прежде всего сестру французского короля Генриха и католичку. И все равно в Париж она вернулась победительницей, как и Франсуа, чувствуя себя важной и нужной. Екатерина снова убедилась в верности поговорки про дитя и развлечения. Несмотря на отсутствие мужа, в котором она не слишком-то нуждалась, Маргарита была счастлива, тем более вместе с Алансоном в Париж вернулся опальный Бюсси.

Самой Маргарите неожиданно дали разрешение на отъезд к мужу, в качестве усиления Алансона в Париже она была не нужна. Но по обычаю двора торопиться не стали, что такое несколько месяцев по сравнению с бесконечностью бытия? Потянулись месяцы ожидания…

А в Лувре началось очередное противостояние миньонов короля и герцога Алансона. Больше всего нападок было, конечно, на беспокойного Бюсси, который и сам не прочь ввязаться в драку. Однажды противостояние между ним и графом де Гиш переросло в настоящее сражение с участием сотен вооруженных людей. Эпоха мушкетеров еще не наступила, но словесная дуэль, переросшая в разбирательство со шпагами в руках, была с трудом прекращена только большим отрядом королевских гвардейцев. Оба зачинщика были посажены под арест, их с трудом удалось заставить пожать друг другу руки.

Но противостояние продолжалось, теперь упорствовал Кейлюс, решивший убить Бюсси во что бы то ни стало. Маргарита, обожавшая своего бузотера именно за храбрость, часами слушала его рассказы о нападениях и дуэлях. Но долго это продолжаться не могло, однажды четверым миньонам удалось подловить Бюсси и сопровождавшего его капитана Рокбрюна и даже припереть в ходе боя к стене какого-то дома. Рокбрюн погиб, а Бюсси повезло — отступая, он оперся на дверь дома, которая оказалась открыта. Он буквально провалился внутрь и закрыл ее за собой. Пока миньоны бились с массивной дверью, Бюсси, как полагалось рыцарю без страха и упрека, успел поцеловать очаровательную дочь хозяина дома, обещать ей вернуться и удрать через второй выход. За воротами Сен-Клу он пригрозил вернуться и миньонам, но те не слышали, слишком далеко.

Бюсси бежал непобежденным, Алансон обиделся и решил бежать по примеру своего зятя. Но второй раз наступать на те же грабли король не собирался, никаких выездов на охоту он не разрешил, напротив, объявил, что брат состоит в тайной переписке с протестантами и только и ждет, чтобы свергнуть короля.

Истерика Генриха переросла всякие разумные пределы, на рассвете одного из дней он лично устроил безобразный обыск в комнатах брата, перерывая в поисках тайной переписки вещи и даже постель Франсуа. Герцог, хранивший под подушкой очередное любовное послание мадам де Сов, написанное едва ли не под диктовку королевы-матери, попытался утаить это послание, король бросился вырывать его, завязалась некрасивая потасовка. Каков же был конфуз, когда Генрих прочел письмо!

Алансона посадили под строгий арест, а он не придумал ничего лучше, как вытребовать к себе под арест и Маргариту! Королева была против, прекрасно понимая, что хитрая сестра найдет способ помочь брату бежать, но король разрешил.

Из-за всех этих перипетий Маргарита даже несколько подзабыла, что где-то в Нераке ее ждет муж, ехать к которому она намеревалась совсем недавно. Теперь главным стало помочь бежать несчастному Алансону, причем сделать это так ловко, чтобы не попасть в Бастилию самой.


В один из дней из комнаты Маргариты вынесли деревянный сундук, на вопрос куда, был получен ответ: в ремонт. Вопреки подозрениям стражи сундук оказался пустым, герцога Алансона в нем не было. Заподозрив неладное, Екатерина Медичи, у которой на любые заговоры был просто нюх, устроила дочери настоящий допрос, но Маргарита его выдержала, ни словом, ни взглядом не выдав истинных мыслей, все же она была достойной дочерью своей матери!

Через день починенный сундук вернули, правда, в нем лежал большой моток крепкой веревки. В ту же ночь к сестре пожаловал герцог Алансон в сопровождении лакея и своего приятеля де Симье, трясущегося от страха, как осиновый лист. В ответ на замечание Маргариты несчастный де Симье вздохнул:

— Вы королева, в худшем случае вас посадят под арест более строгий, а меня ждет виселица!

— Обязательно, — согласилась Маргарита. — Если вы не перестанете стучать зубами, то на стук сбежится вся стража Парижа, а не только Лувра.

Зато герцог был на удивление спокоен, а ведь побег предстоял ему, причем побег опасный. Веревку привязали к оконной решетке, и Алансон спустился по ней прямо в ров под окнами комнаты Маргариты. Дело в том, что стена когда-то служила крепостной и выходила прямо в ров, потому там охраны не было.

Первым спустился Франсуа, за ним последовали двое его спутников. Когда с этим было покончено и беглецы помахали руками в знак прощания, понадобилось уничтожить столь важную улику, как веревка. Ничего не оставалось, как сжечь ее в камине. Но толстая веревка не толстое полено, она стала отчаянно дымить, что вызвало переполох охраны.

Маргарита со своими горничными перепугалась, три женщины заметались по комнате, не зная, что предпринять, а в дверь уже колотили. Вдруг королева прижала палец к губам:

— Сделайте вид, что я сплю, скажите, что подбросили слишком много сырых дров в камин, потому дымит. Но не открывайте дверь, говорите, что боитесь меня разбудить.

Обман удался. Но королева-мать не поверила в непричастность дочери к исчезновению Алансона. Однако доказать ничего не удалось.

В Нерак!

Маргарита надоела брату и матери своим беспокойным характером, к тому же держать ее под замком уже не имело смысла, было решено, что королева-мать сопроводит ее прямо в Нерак и передаст беспокойную супругу королю Наварры прямо в руки.

Кортеж, сопровождавший двух королев, был огромен и роскошен. Встречавший тещу и супругу Генрих неожиданно для себя осознал, что соскучился по беспокойной супруге, обнаружил, что за время разлуки она еще похорошела, хотя, казалось бы, куда уж. Генрих обещал, что отныне будет исполнять супружеские обязанности регулярно и с подобающим пылом, чтобы поскорее завести наследника. Маргарита, уже прекрасно понимавшая, что забеременеть ей не грозит, ведь за все время ни разу такого не было, пришла в ужас, поскольку воздух Нерака не выветрил запаха пота от Генриха, мыться тот так и не привык.

В остальном жизнь в Нераке была восхитительной. Королеву встретили с восторгом, двор оказался блестящим, окрестности очаровательными, а компания, собравшаяся вокруг королевской четы, поистине великолепной. Маргарита с удовольствием отметила, что Генрих не проявил ни малейшего интереса к мадам де Сов, приехавшей вместе с королевой именно ради короля Наварры, сама же она в очередной раз влюбилась.

Новым любовником Маргариты оказался главный конюший герцога Алансона Жак де Арле де Шамваллонн. Конечно, он был неотразимо красив, галантен, остроумен и романтичен! Прекрасный любовник, слагающий в честь своей возлюбленной стихи; оказавшийся весьма терпимым и очень щедрым муж; отъезд обратно в Париж королевы-матери; обожавший Маргариту двор, общество умных, приятных людей… что еще нужно для счастья?

Не хватало рождения наследника, и пока Генрих Наваррский отлеживался во время лечения очередного венерического заболевания (что вовсе не было редкостью для шестнадцатого века), Маргарита уехала лечить бесплодие на воды.

Вернувшись, она обнаружила у мужа новую любовницу — собственную, совсем юную фрейлину Франсуазу де Монморанси-Фоссе, прозванную просто Фоссез. Маргарита вовсе не расстроилась тому, что нашлась дурочка, готовая терпеть немытого Генриха в своей постели. Удивительно, но король Наварры, обретя весьма галантные манеры и привыкнув менять наряд после возвращения с охоты на более приемлемый для появления в гостиной, рук при этом упорно не мыл, как и ног тоже.

Маргарита не без удовольствия уступала свое место в постели Генриха его любовницам, поскольку имела своего — всегда выхоленного, надушенного и пахнущего не потом, а фиалками Шамваллонна.

Результат любви Генриха и Фоссез не замедлил явить себя, у фрейлины начал расти живот. Нерак не Париж, как бы он ни был галантен, до вольности французской столицы ему далеко, рождение ребенка у любовницы короля здесь было скандалом. Маргарита, пролившая немало слез на водах в попытках излечиться от бесплодия и уже получившая окончательный вердикт: «детей не будет», решилась на отчаянный шаг. Она предложила увезти свою юную фрейлину в уединенное место, чтобы та смогла родить без помех. У королевы была еще одна надежда:

— Фоссез, я могу объявить вашего ребенка своим, никто не догадается. Ваше дитя будет расти в королевских условиях, а вы сможете жить при нем.

Казалось бы, предложение роскошное, ведь Маргарита могла просто выгнать опозорившуюся дурочку, но Фоссез перепугалась, решив, что королева таким способом желает с ней расправиться, попросту удавив. Бедняжка бросилась искать защиты у короля. Генрих встал на защиту любовницы, выговорив Маргарите за недостаточно мягкое к той обращение! Король Генрих вообще не умел быть благодарным, это одна из его неприятных черт характера. Между супругами пробежала черная кошка. Маргарита только пожала плечами:

— Тогда пусть рожает сама, как хочет!

Маргарита читала письмо герцогини де Юзес, прозванной Сивиллой, из Парижа и тихонько хихикала. Король Генрих временами становился просто смешон. Он осыпал немыслимыми почестями своих «милашек». На место убитых на дуэли миньонов пришли новые, которых монарх пестовал ничуть не меньше.

Один из них, Анн барон д'Арк, был немыслимо обласкан, получил герцогство Жуайез, стал пэром, правителем Нормандии и адмиралом Франции, каким когда-то был Колиньи, его отец стал маршалом, и даже семнадцатилетний брат Генрих де Бушаж получил роскошную должность смотрителя королевского гардероба! За что? Просто Анн Жуайез приятен в общении, обходителен и элегантен.

Такими же качествами обладали и остальные миньоны короля. Не правда ли, веские причины, чтобы доверять этим молодым людям править Францией? Но королева-мать молча сносила все назначения и подчинялась воле сына, отказать которому не могла ни в чем.