Ирина Давыдова - Королева ночи, или Твоя по контракту

К дому, где меня ждали ребята, я подъехал лишь спустя полчаса, попав в долбанную пробку. Час пик, будь он не ладен. И так нервы на пределе, кулаки чесались разукрасить морду Романовского, так еще и в дороге застрял.

Выйдя из машины, закурил сигарету и подошел к ребятам из охраны. Кивнул и, сделав затяжку, поинтересовался:

– Тихо?

– Да. Не выходил. Он, кажется, там не один. С телкой какой-то.

– Падла! Еще смеет лезть к Маше.

– Алан Демидович, так, а что он натворил? Может, мы сами? – предложил Жека, заметив мою нервозность.

Я мотнул головой и снова затянулся сигаретой.

– Нет, Жека, я сам. Он ударил женщину, мою беременную женщину.

– Марию что ли? А когда посмел, мы же рядом были! – удивился Димон и тоже достал из кармана пачку сигарет.

– Вас не было там. Этот придурок ее под дверью квартиры выжидал.

– Черт! Если бы мы знали, – ругнулся Жека, сжимая руки в кулаки.

– Я тоже не подумал. Но сосунка надо немного подрихтовать. Пусть на мне покажет, как умеет руками махать. С девчонкой смелый, а вот как он будет меня бить, интересно узнать.

– Да уж, если вообще замахнется, – хмыкнул Жека.

– Что там, хилый совсем?

– Ну такое… для девушки, конечно, опасный, а для мужика – шлепнуть и об стену растереть.

– Понятно, – сделал последнюю затяжку и швырнул окурок в урну, – пошел я.

Сейчас отвлеку парня от бабы и покажу ему, как выясняют отношения настоящие мужчины. Я бы мог, конечно, поручить это дело своим ребятам из охраны, но мне самому лично хотелось посмотреть в глаза Кирилла.

Оказавшись у двери его квартиры, нажал кнопку звонка. Не помогло. Видимо, слишком своей телкой занят. Позвонил еще раз, но снова безрезультатно. Не мог же этот ушлепок уйти по крыше?

И только когда я зажал звонок, наконец-то послышались ругательства и щелчок замка.

– Тебе чего? – буркнул Романовский, как только открыл дверь.

– Пи*ды тебе дать, – и с прохода вмазал ему по морде.

– Ай, сука, на*уя! За что? Ааа…

Не дожидаясь, пока он выговорится и расскажет, как у него дела, я резко схватил его за затылок и, склонив, затащил в квартиру.

– Ты кто вообще?

– Хочешь знать, кто я? Я твоя смерть, если ты падла, еще раз подойдешь к Левицкой.

Отшвырнул его от себя. Кирилл выпрямился и посмотрел на меня со злостью. Ну ведь сосунок, а хочет показаться взрослым и крутым. И как Машка на него запала?

– А ты че, е*арь ее? Ну и шлюха, как мне так не да… – я с размаху вмазал ему еще раз по морде.

Схватив за шею, крепко прижал к стене и, склонившись, прошипел так, чтобы он услышал и четко усвоил мои слова:

– Шлюха та, которая у тебя сейчас в спальне. Случайно, не Леночка, которую ты трахал, когда Маша к тебе пришла?

– Отпусти, мужик. Больно, задыхаюсь.

– Не задохнешься, пока я сам того не захочу.

Усилил захват, имея дикое желание придушить тварь.

– Как я и думал, смелый только с девушками. А на мужика руку поднять слабо? Небось штанишки намочил?

– Машка моя будет, понял? Меня любит!

– Забудь ее, сосунок. Маша моя! И ты к ней больше не подойдешь, а если даже и посмеешь, я тебе ноги переломаю.

– Значит… ай… значит на бабки повелась… а я то думал… чего… сука, пусти… чего она мне не дает.

– А ты в мой карман не заглядывай. Был бы мужиком, Маша была бы с тобой. А так получается, я спасибо должен тебе сказать. Правда один нюанс, слабый пол бить нехорошо. Понимаешь, о чем я?

И правой рукой врезал ему под дых.

Романовский заверещал, словно баба, согнувшись пополам. И принялся отплевываться. Бедняжка, губу принцесса прикусила, что ли?

– Слабак ты, Кирилл.

– Да пошел ты! – еще один резкий удар пришелся ему по ребрам.

Мое дыхание сбилось, и я едва сдерживал свои эмоции, злость на этого ублюдка.

– Я пойду. Но тебя предупредил: если в радиусе ста метров появишься около Левицкой, будешь оставшуюся жизнь на коляске кататься.

Осмотревшись, я вышел, громко хлопнув дверью. Теперь, когда его морда в крови, мне стало легче. Легче за мою Машку. Ни одна падла не посмеет с ней так обращаться. Зарою любого, кто причинит ей боль.

Спустившись вниз, заметил ребят у входа и махнул рукой, что все хорошо.

– Ребят, можете отдыхать сегодня. Я завтра наберу.

– Он там живой, или убрать?

– Живой, паскуда!

Устало потер лицо. Достал сигареты и, прикурив одну, решил, что пора устроить себе выходной. Ночью почти не спал из-за Машки, покоя мне ведьма не давала. А утром поступил звонок от Кати, которая сообщила о случившемся. И понял, что больше не хочу, чтобы малышка была вдали от меня. А уж когда увидел ее в ванной на полу, обессиленную от токсикоза, так и вовсе захотелось защитить от всего мира. И какого хрена эта мелкая со мной делает?

Потянул горький дым и уселся за руль своего авто. Точно, поеду к ней, побуду рядом. Нам еще разговор предстоит. Хочу понять всю суть ее отношений с родителями, и точно знать, что у нее вчера произошло с мамой.

Ведь у меня тоже имелась для Маши новость, хоть и неприятная, но она имела право знать.

Вернувшись в отцовский дом, я загнал машину во двор, не собираясь сегодня никуда смыкаться. Задержался на крыльце, решив покурить прежде, чем пойду к Машке. Хочу быть с ней рядом сегодня. И хоть между нами нет теплых чувств, помимо секса, я должен ей помогать.

Не сразу заметил папу, сидящего на террасе, примыкающей к дому. Он наблюдал за мной.

– Привет, пап, – я присел напротив него, с другой стороны стола, и достал из кармана сигареты.

– Привет, сынок. Мне сказали, Маша спит в твоей комнате?

– Да, – кивнул и подкурил, – отныне она будет жить со мной. А так как пока в моей квартире идет ремонт, я привез ее сюда. Ты не против? – обернувшись, глянул на отца, который следил за каждым моим жестом.

– Конечно, нет. Только прошу тебя, Алан, не будь с ней строг. Она девушка, к тому же беременная. Подчинять будешь на работе.

Сделав затяжку, я выпустил дым и снова перевел внимательный взгляд на родителя.

– Разберусь, отец.

– Разберешься… – задумчиво произнес он. – Завтра подъедешь в офис? Мне нужно совещание провести.

– Уверен? Может, я сам?

– Нет, Алан, это по поводу моего выхода на пенсию.

– Решился? Давно пора отдыхать.

– Ты прав, сынок. Я вот буду внука нянчить, а ты вместо меня в офисе сидеть.

– Хитро, однако, – хмыкнул я и, сделав последнюю затяжку, потушил окурок в пепельнице. – Пойду. Тоже решил себе сегодня выходной устроить.

– Как Маша? Она спит все утро. Плохо себя чувствует?

– Рано проснулась, токсикоз замучил.

– Если какая помощь нужна будет, сообщи.

– Конечно, пап. Спасибо.

Я зашел в дом, окунаясь в приятную прохладу после уличной жары. Приму душ и прилягу отдохнуть.

Так мне хотелось ровно до того момента, как я вошел в свою комнату. Знал, что Маша спит в моей кровати, но увидеть ее, свернувшуюся, словно котенок, было куда круче. Захотелось тут же пробраться к ней под одеяло и коснуться разгоряченной после сна кожи.

Ни одна девушка не вызывала подобных ощущений. Напротив, после секса хотелось выгнать ее из постели и побыть наедине со своими мыслями. А тут Маша – нежная, расслабленная, даже не подозревает, что я стою и смотрю на нее как дурак.

Бл*дь, как можно быть настолько привлекательной?

Не стал отгонять от себя свое желание и тихо присел с другой стороны кровати. Наклонился и с жадностью втянул ее запах. Маша лежала на левом боку, подложив под щеку руку, а когда я слегка коснулся носом ее виска, она поморщилась. Точно кошечка.

Маленькая, лежит в моей постели, носит под сердцем моего малыша… Где же я успел так отметиться, что Бог подарил мне такое чудо? Ребенок – это всегда прекрасно.

– Ммм, – протянула Машка, а я отодвинулся, как раз, когда она открыла глаза.

– Доброе утро, девочка. Тебе уже лучше?

– Алан? Эм, да, спасибо. Вроде не тошнит.

Я улыбнулся, и мне до ломоты в теле захотелось ее поцеловать. Склонившись, только едва коснулся губ, как она с силой уперлась своими руками мне в грудь.

– Маша, не беси меня.

– Алан, ты курил…

– И что? – возмутился я и снова хотел прижать к себе, чтобы поцеловать.

– Пожалуйста, запах сигарет… мне не нравится.

– Мутит?

– Да, нехорошо становится.

– Извини. Брошу курить.

– Правда? – удивленно посмотрела на меня и поднялась, спиной ложась на подушку.

– Целоваться хочу. А в твоем состоянии от сигарет может мутить и всю беременность. Наверное. А нахер оно мне надо?

– А твой отец, он не против, что я здесь?

– Нет. Он, кстати, на пенсию выходит. Сказал, будет внука нянчить, – хмыкнул я, представляя папу с малышом на руках.

– Демид Самирович – добрый человек, – задумчиво произнесла Маша, смотря в огромное окно, выходящее в сад, – даже не знаю, в кого ты такой.

Я резко схватил девочку за руку, привлекая ее внимание, а она вздрогнула и посмотрела на меня испуганным взглядом.

– Не боишься, что разозлюсь?

– А я сказала что-то не то? Алан, что дальше? Запрешь меня в золотой клетке?

– Не надо делать из меня зверя. Да, я решил, что ты моя, но на привязи тебя держать я не собираюсь.

– Ооо, спасибо тебе за это большое! – развела руками и тут же съехала по подушкам, пряча носик в одеяло.

– Я хренею с твоего настроения. Трахнуть бы тебя сейчас, так рот надо идти мыть.

– Мне нравится эта фраза.

– Поговори мне еще! – буркнул я и, резко сорвав одеяло, повернул девчонку и шлепнул по попке.

– Ай, больно!

– Не ври! Скажи просто, что уже потекла.

– Нет, – нахмурилась она, сложив руки на груди.

– А если я проверю?

– Алан, послушай, моей предложение до сих пор в силе.

– Ты о чем?

Я поднялся с кровати и принялся стягивать с себя вещи. Хотелось принять душ.

– Ты не обязан со мной возиться. А с ребенком видеться я и так позволю.

– Зато я обязан тебя трахать, чтобы дурные мысли в голову не лезли, – прорычал я и, оставшись в одних трусах, подошел к Маше, сорвал одеяло и улегся на горячее тело. – Не губы, так грудь, – и зубами прихватил напряженный сосок через футболку.

– Ах… Ал-лан.

– Ну вот, девочка, и как ты будешь без этого?

– Иди в… в душ, иди! – закричала она, а я хмыкнул и с удовольствием поднял ее футболку, чтобы теперь коснуться голой груди. Соски заманчиво манили их облизать.

Сладкая, горячая и возбужденная. Ведьма моя. От нее же невозможно отлипнуть. Гадина, точно приворожила.

– В душ, малышка, только с тобой.

– Что? Нет, давай поговорим. Ты хотел о чем-то поговорить.

– Потом. А сейчас я хочу тебя.

– Ты ненасытный кобелина, понял? Я тебя ненавижу!

– Ты мне это уже говорила! Пошли! Иначе заставлю делать минет.

– Ну, если ты хочешь, чтобы меня на тебя стошнило. Пожалуйста!

– А вот судя по твоим родственникам, я точно знаю, в кого ты такая! – рыкнул я и мгновенно подхватил ее на руки, дабы избежать сопротивления.

– Ты… ты куда меня тащишь, горилла неотесанная? – заверещала она, а я перехватил ее под попку, заставляя ножками обвить мои бедра.

– А в трусиках-то у тебя пожааааар!

Алан внес меня на руках в душевую кабину. Включил воду, которая тут же спустилась на наши головы, слегка взбодрив. Как обычно, сначала полилась холодная, и я всем телом прижалась поближе к мужчине.

От возбуждения остро ощущала наш контакт. Соски впились в его накачанную грудь, а в душе что-то взорвалось, разлетелось на мелкие частички. Захотелось слиться с ним воедино и получить наше общее наслаждение.

От того, что я крепче прижалась к груди, промежностью плотнее оказалась к возбужденному члену. Руками обняла за шею и взглядом застыла на карих глазах мужчины, которого я ненавидела за его характер и долбанные приказы. Но, несмотря на мою ненависть, он меня дико возбуждал. А это жутко бесило. Вот такие у меня были смешанные чувства.

Полилась теплая вода. А мы все не могли оторвать друг от друга взгляды. Казалось, что я сейчас вижу в нем что-то большее, чем просто похоть и диктаторские замашки. Но это был бы не Давыдов, если бы я могла все так легко прочитать в его взгляде.

Он сделал шаг и прижал меня к стенке душа. Я охнула от контраста теплой воды с прохладным кафелем и неожиданно для самой себя с порывом прижалась к его губам. Боже, какие же они теплые. Даже вкус сигарет сейчас не отвернет меня от них.

Алан с удовольствием ответил на поцелуй. Вовлек в танец мой язык и с жадностью целовал так, словно я была последней девушкой на земле. Глупо, конечно, так думать, учитывая, какой Алан мужчина. Да и думаю, я у него не одна девушка. Ему меня точно будет мало.

Последняя мысль неприятно кольнула душу.

– Королевишна… – хрипло, тяжело дыша, произнес Алан мне в губы и захватил мою нижнюю губу в плен.