Натали Андерсон - Королева ночного клуба

Руки Антонио замерли, прекратив восхитительный массаж.

– Персональный тренер в два года?

Ее позабавило пораженное выражение его лица, и она негромко засмеялась.

– Для матери я являлась прелестной игрушкой, вот она и таскала меня за собой повсюду, пока я не стала слишком большой и тяжелой. – Она была очаровательным ребенком. В конце концов, люди стали говорить, что она красивее собственной матери. – В десять лет я выиграла грант на учебу в танцевальной академии в Англии, и она была вынуждена отпустить меня от себя. Я была счастлива. Так я избавилась от ее бойфрендов, скандалов, непрерывных вспышек фотокамер и сумела целиком посвятить себя любимому делу.

– Но ты жила вдали от матери?

– Что не стало проблемой, – усмехнувшись, заверила Белла. Хранить материнские секреты было для нее тяжким бременем. Кроме того, будучи подростком, она чувствовала себя уязвимой в окружении чужих мужчин.

Антонио выбрался из бассейна и, устроившись на палубе, потянулся за полотенцем.

– Значит, вы не были близки.

– Наши отношения нельзя назвать простыми. – Белла нахмурилась. – Я очень любила свою мать, но в ее жизни происходило столько событий!

– Под событиями ты подразумеваешь мужчин?

– Да, – не стала отрицать Белла. – Большую часть жизни она провела в поисках любви, но так ее и не нашла.

– А ты ищешь любовь? – спросил Антонио.

Белла рассмеялась.

– Я точно знаю, чего я не ищу. – Она посмотрела на темную воду. – Однажды летом перед возвращением домой на каникулы школьный тренер научила меня нескольким приемам самообороны. Как уклониться от нападающего и как высвободиться из захвата, если потребуется.

– Пригодилось?

Она пожала плечами.

– К счастью, большую часть каникул я проводила в других балетных школах или летних лагерях. Мать я видела только во время продолжительных выходных. Наши встречи всегда сопровождались вспышками камер. С ними я чувствовала себя в безопасности.

Антонио вопросительно склонил голову.

– Люди тщательнее следят за своими поступками, зная, что каждый их шаг фиксируется. – Она вытянула ногу. – Подозреваю, что своих бойфрендов мама рассматривала в качестве страховочной сетки. Это держит других на расстоянии. – Она улыбнулась.

– Но у тебя ведь нет безопасного бойфренда?

– Отношения с парнем у меня случились лишь однажды, когда я была молода и полагала, что влюбилась.

– Но ты его не любила по-настоящему?

– Я хотела в это верить. – Она жаждала быть любимой. И испытывать чувство защищенности. Чтобы ее обнимали и заботились о ней. Чтобы кто-то желал ее и только ее – ради нее самой.

– Что случилось потом?

– Я считала его сильным и честным. Но ошиблась. Он меня предал.

– Как?

Белле не понравилась грозовая туча, набежавшая на лицо Антонио.

– На самом деле этот парень хотел не меня. Он жаждал славы. Я для него была чем-то вроде приза. – Она потерла руку. – В то же время он ожидал от меня большего. Учитывая историю моей семьи…

– Большего?

– Он ожидал получить секс-бомбу, – горько призналась Белла, – вроде моей матери-сирены. Знаменитую любовницу всех влиятельных мужчин…

– А ты таковой не являешься. – Он подался вперед и обхватил ладонями ее щеки. – Не для всех, во всяком случае.

Белла почувствовала, что краснеет.

– Не нужно дразнить меня, – прошептала она. Он серьезно посмотрел на нее.

– И я тоже секс-символ не для каждой. – Тут он наконец улыбнулся.

Белла слабо рассмеялась в ответ, чего он, собственно, и добивался.

– У него был роман на стороне.

– Потому что он кретин, – просто ответил Антонио. – А не из-за того, что ты сделала или не сделала. – Протянув руку, он зажег одну из стоящих на столе свечей. Неровный огонек пламени заплясал в сгущающейся темноте. – А потом?

Белла пожала плечами.

– Никого серьезного.

– Ты, как я погляжу, не сильно пользовалась своей притягательной внешностью.

Белла ответила не сразу:

– Не хочу показаться неблагодарной. Я понимаю, как мне повезло по сравнению с множеством других людей, – живу в Сан-Фелипе, имею финансовую поддержку своего бизнеса, демонстрирую образцы одежды… многие женщины были бы рады оказаться на моем месте. А мне хочется просто заниматься любимым делом. Так что «шоу» продлится до тех пор, пока клуб не добьется коммерческого успеха. Я планирую заниматься им год или два, после чего сменить род деятельности.

– Но в какой-то степени тебе должно нравиться то, чем ты занимаешься, – никто не смог бы долго с тобой тягаться. Все эти фотографии. И танцы.

– Танцевать я обожаю. – Она подалась вперед. – И наряды тоже. – Она хихикнула. – Мне нравится ощущение показного благополучия – так меня воспитали, а старые привычки, как ты знаешь, живучи. Но я не хочу быть известной только благодаря этому. Когда я танцевала, у меня все это было.

– Какое новое поприще ты себе избрала? – с любопытством спросил он. – Поделись идеями.

– Клуб – всего лишь средство для достижения цели. Я не добилась финансовой поддержки для дела, которым мне действительно нравится заниматься. – Большого дохода то, другое занятие, ей бы не приносило, но ей много и не нужно – только чтобы продержаться на плаву.

– Что же это?

Белла запнулась, но тут же рассмеялась.

– Хочу открыть собственную балетную школу, где я могла бы преподавать. – Она почувствовала, что снова краснеет. – Знаю, богатства мне это не принесет, но я люблю балет и хочу разделить эту любовь с другими.

– Ты мечтаешь стать учителем хореографии? – с удивлением переспросил Антонио.

– Да.

Он кивнул, но тут же снова нахмурился.

– Почему Сан-Фелипе? Если не для того, чтобы помучить Сальваторе?

– Как-то я приехала сюда с матерью на каникулы. У нее в то время здесь был приятель. Мне в Сан-Фелипе всегда нравилось: красивые пляжи, старинный величественный город. – Она пожала плечами. – Тебе ли не знать, каким волшебством окутано это место.

– Так что с приятелем твоей матери?

– Их отношения долго не продлились, разумеется. Он умер несколько лет назад. – Она вздохнула. – В общем, ты понял, почему я здесь. И не все так сказочно.

Не говоря ни слова, Антонио поглаживал шрам на ее голени, будто стараясь стереть его.

– Почему ты не потребовала расследования и официальных заявлений в прессе?

– Ты о стекле? – Белла сникла, но быстро взяла себя в руки. – Не хотела показывать своим врагам, как сильно они меня ранили. В противном случае они сочли бы себя победителями. Но я не дала им этого понять, – негромко добавила она.

– Ты же не пуленепробиваемая, – возразил Антонио.

– Не имеет значения.

– Еще как имеет. У тебя украли то, что было дороже всего твоему сердцу. И тебя украли у нас – у зрителей.

Она мягко улыбнулась.

– Все случилось так, как случилось. Я приняла свою судьбу и живу дальше. Я выжила, – с гордостью и решимостью объявила она.

Солнце давно скрылось, на небосводе появились звезды. Лунный свет серебрил водную гладь. Взяв одно из одеял из лежащей на диване стопки, Антонио вернулся к Белле.

Некоторое время он смотрел на неровное пламя единственной зажженной свечи.

– Хочешь остаться сегодня здесь со мной?

Она кивнула, и он задул свечу.

Самое ужасное заключалось в том, что она осталась бы с ним в любом случае так долго, как ему бы хотелось. Потому что влюблена в него, а еще потому, что ему не следовало быть здесь в одиночестве.

Фотография Антонио появилась сегодня на первой полосе всех газет. Его запечатлели в больничном саду, разбитом в честь Алиссии. В чернильно-черном костюме и с лишенным эмоций взглядом, он выглядел одиноким и печальным. Белле не хотелось, чтобы он отгораживался от мира, а напротив, чтобы почаще открывался, как ей сегодня. В нем, как в темнице, заперт веселый, сострадательный, добросердечный парень, и кто-то – но уж точно не она – должен помочь ему стать счастливым.

Он заслуживает счастья.

Но не она та женщина, которая ему его подарит. Ей он принадлежит только здесь и сейчас.

Беллу разбудил поцелуй. Она улыбнулась – как ей было не улыбнуться, когда Антонио так на нее смотрит? Взлохмаченные волосы, легкая щетина на подбородке и усталость в глазах придавали ему еще большую сексуальность.

Белла решила, что вообще не будет спать этой ночью, проведенной ими на палубе под звездным небом, но Антонио подверг ее длительной любовной пытке, которая закончилась незадолго до рассвета.

– Который час? – спросила она.

– Неприлично рано, – извиняющимся тоном произнес он. – Но мне хочется тебе кое-что показать.

Кутаясь в мягкое одеяло, Белла села на палубе и увидела, что на Антонио нет ничего, кроме плавок и спасательного жилета. Он протянул ей бикини.

– Полагаешь, я это надену?

– Можешь ограничиться одним спасательным жилетом, я возражать не стану.

Она тут же выхватила у него бикини и поспешно натянула. Антонио рассмеялся.

Бледно-голубое небо было едва тронуто первыми солнечными лучами, океан спокоен, свеж и прекрасен. Казалось, ничто не может поколебать его величия. Белла устроилась на заднем сиденье водного мотоцикла и крепко обхватила талию Антонио. Он рванул вперед с невообразимой скоростью, но внезапно заглушил мотор, и яхта остановилась. Белла увидела, что вода вокруг них бурлит от всплесков.

– Дельфины, – выдохнула она.

– Целая стая. – Антонио повернул голову, чтобы увидеть ее лицо. – Они тут часто кормятся.

И играют. Дельфины выпрыгивали из воды, делая сальто в воздухе.

– Их здесь сотни. – Белла восторженно рассмеялась. Никогда в жизни она не видела столько красивых и веселых существ.

– Хочешь поплавать с ними? – с улыбкой спросил Антонио. Он выглядел таким беззаботным и полным жизни, что у Беллы сердце екнуло в груди.

– Можно?

– Спой им что-нибудь, – велел он, протягивая ей маску для подводного плавания. – Тогда они приплывут познакомиться.

– Что спеть?

– Что угодно. – Он посмеялся при виде ее озадаченного лица.

Белла последовала его совету – погрузилась в воду и запела. К ее изумлению, ее тут же окружили три дельфина. Она покачивалась на поверхности воды лицом вниз, рассматривая прекрасные создания, сколько хватало дыхания. Потом ей пришлось поднять голову ради глотка воздуха. Рядом с ней появился Антонио.

– Антонио! – с трудом выдохнула она. – Они изумительные!

– Знаю. – Он забрался обратно на мотоцикл и протянул Белле руку. – А известно ли тебе, что дельфины – одни из немногих существ, которые спариваются ради собственного удовольствия? – Он негромко рассмеялся. – Целыми днями они едят, играют и занимаются любовью. Неплохая жизнь, тебе не кажется?

– Да, неплохая.

Антонио окинул взором прекрасные океанские воды, и беззаботное выражение медленно исчезло с его лица. Он печально посмотрел на Беллу.

– Пора возвращаться на яхту. Нас ждет завтрак.

Белла поняла, что их время на исходе.

Оказавшись на борту, она приняла душ и очень расстроилась, что Антонио к ней не присоединился. Одежда, в которой она приехала, поджидала ее в спальне, выстиранная и отглаженная. Она покраснела при мысли о безымянных слугах, которые оказали ей эту услугу. Они не только осведомлены о ее присутствии на яхте, но и знают, зачем она здесь. Одевшись, она отправилась в комнату отдыха. Антонио, уже успевший побриться, ожидал ее за накрытым столом.

– Я никогда этого не забуду. Большое тебе спасибо, – сказала она и улыбнулась ему.

На мгновение его лицо просияло улыбкой, но в следующий момент он снова надел отстраненную маску принца. Белле невыносимо было наблюдать, как полный жизни мужчина, который провел с ней ночь, перед возвращением будто покрывается коркой льда.

– Тебе не следует быть одному, – негромко сказала она.

Антонио аккуратно поставил стакан с соком на стол.

– Прошу прощения?

– Говорю, не следует тебе быть одному. Тебе положено много смеяться. Ты заслуживаешь куда большего счастья, чем есть в твоей жизни.

– Тебе жаль меня? – поинтересовался он.

Прошлая ночь длилась недостаточно долго. Пока Белла спала, Антонио наблюдал за ней, слишком остро ощущая скоротечность времени, он не мог расслабиться и отдохнуть. А что теперь?

Незачем Белле углубляться в эти дебри и повторять ложь, предназначенную для широкой общественности. Он не хочет слышать это из ее уст, не хочет, чтобы она верила треклятой ханжеской истории. Он не достоин ни ее сочувствия, ни великодушия. Он вообще ее не достоин.

– Конечно, жаль, – просто ответила Белла. – Скорблю о твоей утрате.

Она говорит об Алиссии.

У Антонио внутри все сжалось.

– Не потому ли ты сейчас здесь? Из чувства жалости? – Он встал из-за стола и отошел, чтобы она не видела его лица. – Ты позволяла мне делать с собой, что заблагорассудится, потому что хотела исцелить меня?