Виктория Янссен - Королева пиратов

Максим медленно кивнул:

— Четыре дня с возможностью увеличить до пяти.

— Никакого торга.

— Кто из нас двоих дипломат? — возмутился он. — Позднее ты определенно захочешь продления срока договора.

Имена вздохнула:

— Хорошо.

В действительности не имело значения, на что она соглашается. Герцог не очень-то четко определил условия соглашения. Она не говорила, что он получит неограниченный доступ к ее телу в течение этих четырех дней, как и он не уточнял, что именно собирается ей продемонстрировать. Но это не имеет значения. Их отношения все равно не продлятся долго, потому что очень скоро Максиму придется жениться.

Он ухмыльнулся:

— А теперь ты меня развяжешь? — Он поерзал. — И еще помоги мне снять эти штаны.

Сознание ее наводнили образы, во рту пересохло. Расстегнув его ремень, Имена стянула брюки до колен.

Взору ее открылись мускулистые бедра Максима, внушительных размеров мошонка и окруженный колечками черных волос член, чей розоватый цвет резко контрастировал с бледной кожей на животе. Вспомнив, как его налившийся желанием фаллос упирался ей в бедро, Имена задумалась о том, какова его плоть на ощупь и на вкус, если она возьмет ее в рот и станет сосать и лизать извивающимся языком.

Максим имел возможность двигать бедрами, но лишь немного, и он не смог бы управлять своими движениями, если она оседлает его. Его связанные руки станут помехой, а она мечтала ощутить их прикосновение к своему телу. Она хотела, чтобы герцог снова дотрагивался до нее так, как тогда в купальне, только теперь она сама станет контролировать происходящее и получит именно то, что ей нужно. Имена не имела притязаний на Максима, но он пообещал дать ей то, что она хочет.

— Никогда прежде в моей каюте не было связанного мужчины, — призналась она.

Посмотрев Максиму в лицо, она поймала на себе его ответный торжествующий взгляд. Ни на секунду не отводя глаз, герцог склонился ближе к Имене и произнес низким голосом:

— Я привожу тебя в ярость. Обрушь же ее на меня, что бы это ни было. Я не возражаю.

Как зачарованная, она продолжала взирать на него. Никогда прежде она не замечала, что глаза Максима не просто темно-карие — вокруг зрачка имелось кольцо более светлого цвета, которое исчезало, когда зрачки его расширялись от желания.

— Возьми меня, — произнес он.

Имена бросилась к нему и, схватив за плечи, впилась в его рот поцелуем. На утонченную любовную игру у нее не хватало терпения, поэтому она с силой сосала его язык, глубже погружая пальцы в его мускулы. Максим застонал, прижимая свои связанные руки к ее груди. Соском ощутив трение веревки, Имена вскрикнула и отпрянула назад, часто и тяжело дыша.

— Избавь меня от этих чертовых пут, — прорычал герцог. — Я хочу обнять тебя.

Имену переполняли ощущения, затопляя все ее существо, но в этот раз она не станет пускаться в бегство. Они займутся сексом. Ураганным сексом. Нечего притворяться, что их ожидает спокойная, удовлетворяющая обоих любовная игра.

Ураган нужно просто переждать. Оседлав его левую ногу и поработив его руки, она придвинулась ближе, ощутив прикосновение его горячего твердого члена. Имена снова жадно припала к губам Максима, одновременно нащупав узел на запястье и несколькими быстрыми рывками развязав его.

Сначала Максим, казалось, не заметил, что руки его свободны. Имена отбросила линь прочь и замерла, когда губы герцога скользнули вниз по ее шее, легонько посасывая кожу. Запрокинув голову, женщина испустила стон наслаждения и стала ерзать по его ноге.

Руки его обвились вокруг ее талии, придерживая и не давая упасть на пол. Оба словно растворились в сексуальном забвении.

— Так-то лучше, — прошептал Максим, прикусывая зубами ее шею. — У тебя вкус моря.

Имена задвигалась, пытаясь скинуть свой камзол. Подбородком отодвинув полу, герцог стал ласкать ее через хлопковую рубашку свободного кроя. Ей наконец удалось снять камзол, и она отбросила его прочь. Привстав, она быстро сняла с себя сначала брюки, затем панталоны.

Имена ощущала опьянение, но все же не настолько сильное, чтобы не суметь снова оседлать Максима, закинув руки ему за спину и протянув веревку. Он же накрыл ее груди ладонями и принялся ласкать, шепча что-то о том, какая мягкая у нее кожа. Еще одно мгновение — и она обовьет веревкой и свою талию тоже, связав их тела, как раньше они были соединены объятием Максима. Имена принялась целовать его, одновременно закончив вязать узел, достаточно крепкий, чтобы выдержать смену позиций.

— Я никуда от тебя не денусь, — произнес герцог, обнаружив веревку. — Так зачем ты…

Имена обхватила его ноги бедрами, сомкнувшимися над его эрегированным членом.

— Позже, — выдохнула она.

Казалось, что с момента их любовной игры в купальне прошло всего лишь несколько минут. Лоно Имены скользило вдоль фаллоса Максима, доставляя невероятное удовольствие им обоим.

— Ах, Имена, — простонал он, — сделай так снова.

Она повиновалась. По телу ее прошла мощная судорога, свидетельствующая о приближении оргазма. Она слегка приподнялась, затем опустилась, приноравливаясь к длине и ширине его твердого мужского достоинства, — он сумеет доставить ей огромное удовольствие, когда тела их сплетутся воедино.

Максим сжал пальцами ее бедра, не пытаясь, однако, контролировать ее движения.

— Как я вижу, ты хочешь, чтобы я замертво упал на пол. В противном случае зачем так мучить меня? — произнес он сдавленным голосом.

Имена пыталась восстановить дыхание.

— А как же призыв взять тебя?

— Не хочу быть подвергнутым столь изощренным пыткам. — Имена прижалась к нему сильнее, и Максим продолжил: — С этим можно и повременить. А сейчас просто возьми меня. — Выделяя голосом слово «возьми», он посмотрел Имене прямо в глаза, и она заметила в их глубине миниатюрное отображение своего лица. Герцог содрогнулся всем телом и прикрыл веки. — Прошу тебя, — сказал он, беспокойно двигая бедрами.

Схватив край ее рубашки, он стянул ее через голову и, отбросив прочь, принялся сосать ее сосок.

Имена погрузила пальцы в свое увлажнившееся лоно, а затем сомкнула их вокруг его фаллоса, держась другой рукой за плечи Максима, чтобы не упасть. Слыша стук его сердца и биение пульса под пальцами, она принялась ласкать головку его члена, смазывая его влагой своего лона и заставляя Максима стонать. Отпустив сосок, он прижался головой к плечу Имены, омывая кожу жарким дыханием.

Выдохнув, Имена сжала его член, стон Максима вибрировал на ее теле. Принимая его плоть в себя, Имена не сумела подавить рвущийся наружу собственный стон. Она стала осторожно двигаться, позволяя Максиму глубже проникнуть в себя.

Он прошептал ей в шею:

— Имена, милая, ты такая влажная внутри. И горячая. Я смогу разжечь пламя страсти, которое поглотит нас обоих. Это будет восхитительно.

— Это пламя может перекинуться на судно, — ответила она, продвигаясь еще на дюйм и замирая, чтобы сполна насладиться ощущением. — Тогда мне придется прерваться, чтобы убить тебя.

— Это метафора, моя сладкая.

— Не нужно читать мне стихов, — ответила Имена, сжимая мышцы своего лона вокруг его члена.

По телу ее прошла дрожь, а Максим издал сдавленный стон.

— Тогда я хочу взять тебя, прижав к мачте.

— С ума сходишь по мачтам, а? — Она продолжала принимать в себя его член, постанывая от удовольствия. Первое слияние было ее самой любимой частью соития, по крайней мере, в то время как оно происходило, она наслаждалась каждой секундой, и даже с одним и тем же партнером ощущения всякий раз были новыми и очень сильными.

Максим засмеялся, приподнимая бедра:

— Мачты, балки, длинные гладкие носы судов…

Имена тоже смеялась, она наконец достигла предела, дальше которого двигаться было уже невозможно, и резко выдохнула, испустив долгий стон. Замерев на мгновение, она принялась осторожно двигаться, соски ее при этом терлись о поросший волосами торс Максима, даря ей восхитительные всплески сильных ощущений.

Максим бессвязно бормотал:

— Сильней, черт побери, еще сильнее, ты убиваешь меня.

Имена схватила его за плечи, наращивая темп движения бедер, которые, казалось, зажили собственной жизнью.

— У тебя самый длинный член, который когда-либо входил в меня, — выдохнула она.

— Все так говорят, — отозвался Максим с ноткой самодовольства в голосе. — Я хочу положить тебя на пол, чтобы ноги твои обвивали мою шею, и тогда ты почувствуешь его истинную длину.

— Это продлится не дольше трех ударов сердца, — возразила она.

— Здравый смысл вернется ко мне, — возразил герцог. Сместив вес тела, он замер. — Прости. Я пытаюсь… позволить тебе… но…

Раскрыв рот, Имена припала к коже у него на шее и принялась покусывать ее зубами и с силой засасывать, одновременно ритмично сжимая и разжимая мышцы лона. В бедрах и животе ее зародилась мелкая дрожь — предвестница скорого приближения сильного оргазма. Очень скоро все закончится. Руки Максима сомкнулись на талии Имены, и он прижался ртом к коже у нее за ухом, посылая волну тепла по всему телу ее вплоть до кончиков пальцев ног. Ладонями он сжимал и разжимал ее ягодицы, одним пальцем лаская анус.

Этого крошечного прикосновения стало достаточно, чтобы породить первую волну наслаждения. Застонав, Имена приподнялась, но тут же снова опустилась, выгибаясь к нему всем телом. Максим продержался на мгновение дольше ее самой, и то лишь потому, что его позиция была не очень удобной.

Когда тело ее безвольно опало, Имена порадовалась, что привязала их друг к другу веревкой. Жаль только, что эмоции нельзя завязать в тугие узлы.

Резко стряхнув с себя дремоту, Максим очнулся, чувствуя мягкое трение веревки о кожу. Имена больше не сидела на нем верхом, она стояла неподалеку, наматывая веревку на локоть. На лице ее застыло отстраненно-удовлетворенное выражение. Заметив, что он смотрит на нее, она склонилась и запечатлела поцелуй на его губах. На мгновение Максим целиком растворился в этом ощущении. Почувствовав, что Имена собирается отстраниться, он еще раз чмокнул ее в губы. Любовное томление, подумал он, определенно это оно.

— Это было великолепно, — произнесла Имена и быстро отпрянула.

— Ты же не собираешься снова меня покинуть, правда?

Связав два конца веревки вместе, она бросила их на койку. Протянув Максиму влажное полотенце, она помогла ему отереться, а затем надеть брюки.

— Вот так, теперь я могу мыслить трезво.

Герцог не сдержал улыбки:

— Трезвое мышление необходимо тебе прямо сейчас?

— Ваша светлость…

— Не глупи, — оскорбленным тоном произнес он, — ты всегда можешь обращаться ко мне просто по имени.

— Ваша светлость, боюсь, вы неверно истолковали мою потерю контроля над собой. Ваше похищение вовсе не является частью изощренной сексуальной игры. Вам грозит опасность.

Сильвия не позволяла себе испытывать трепет, когда экипаж ее громыхал по мощеной подъездной дорожке королевского замка.

Она тщательно спланировала свою миссию. При ней имелось рекомендательное письмо с личной печатью Максима, достаточное для того, чтобы предоставить ей размещение при дворе, пока она будет ожидать королевской аудиенции по поводу деликатного дела. Проконсультировавшись с леди Жизель, которая пообещала покрывать отсутствие герцога и управлять его имением столько, сколь будет возможно, Сильвия отрядила одного из его доверенных гонцов доставить регулярную дипломатическую почту Максима, а также зашифрованное послание к ее госпоже. Она могла рассчитывать на поддержку герцогини Камиллы, если в том возникнет необходимость.

Прямо сейчас ей следовало сконцентрироваться на выявлении человека, желающего герцогу зла, и либо ликвидировать его, либо подкупить. Вдобавок Сильвии требовалось отыскать его соратников и нанятых исполнителей — а она была уверена, что таковые имеются и что она сама или кто-то из ее многочисленных помощников сумеют их обнаружить. Немногие аристократы утруждают себя сокрытием деталей тайного сговора. И наконец, ей нужно было разузнать, кем может быть та загадочная женщина и совпадают ли или нет ее намерения с намерениями заговорщиков-мужчин.

Сильвия поерзала на богатой обивке сиденья кареты, поправляя свою многослойную юбку. Тонкая ткань могла бы предательски обрисовать очертания револьвера, но ножи, плотно прилегающие к бедрам и икрам, были надежно скрыты нижними юбками и могли быть обнаружены лишь прикосновением. Тугой корсет платья также служил ножнами для еще одного кинжала, а в подкладке своей воздушной шелковой накидки женщина спрятала несколько полезных орудий взломщика, изготовленных из тонкой проволоки. Наконец, шпильки в ее высокой прическе тоже при необходимости могли стать колющим оружием. В действительности об этом знала любая женщина, но шпильки Сильвии были острее, чем у прочих.