Узкую палубу «Морского цветка» наводнили моряки обоего пола. Напевая, они передавали друг другу ящики с плодами мангостана, сгружая их на пристань.

Имена одобрительно кивнула им и отправилась к фальшборту, где ее ожидал первый помощник, Четри.

Он одарил Имену улыбкой. Его длинные волнистые волосы свободно развевались на ветру — верный признак близкой высадки на сушу, так как обычно в море он стягивал волосы в тугой хвост на затылке.

— Разгрузка будет завершена во второй половине дня, — сообщил он.

— Перед высадкой выставить вахту с левого борта.

— Слушаю, капитан. — Он ухмыльнулся. — Могу я позволить себе замечание и сказать, что капитан выглядит… очень чистой и опрятной?

Имена рассмеялась:

— Да, можешь.

Она провела рукой по своему голому черепу. В море она редко брилась наголо, но, находясь на суше, считала, что имеет смысл выставить на всеобщее обозрение замысловатые бело-сине-красные узоры, вытатуированные на скальпе еще в бытность ее имперским капером. Как и Четри, она подвела глаза сурьмой.

Первый помощник был облачен в узкие брюки с расшитым серебром кушаком, выгодно подчеркивающим его мускулистое телосложение и черные татуировки на груди — бесконечные круги внутри других кругов. В ушах его болтались серебряные кольца, и серебряные же цепи охватывали шею. На одной из них красовался медальон с птицами, а на другой — гроздь черных жемчужин. На рельефном животе Четри имелась еще одна татуировка — скалящий зубы монстр, из пасти которого вырываются языки пламени. Этому мужчине нечего было волноваться, что, постепенно старея, он перестанет привлекать женщин.

— Могу я выразить надежду, что мой первый помощник на суше… будет иметь успех у противоположного пола?

— Так и будет. А теперь прощай, Имена, иди любезничай с его светлостью. Да пребудет и с тобой удача тоже. Напомни, как там зовут твоего избранника? Саньи?

Поймав на себе ее пристальный взгляд, Четри лишь рассмеялся. Он отлично знал, что Саньи почти целый год был единственным любовником Имены. Бытовало мнение, что связи на суше в счет не идут. Для нее это выражение никогда не было справедливым.

К счастью, кандидаты в мужья, которых представляла ей мать, не надолго отвращали Имену от любовных утех. Никогда прежде не приходилось ей видеть столько людей, облаченных в многослойные шелковые одеяния, отделанные кружевом, да еще и увешанных таким количеством ожерелий и поясов, что хватило бы на украшение целой рыбацкой деревушки. И все эти потенциальные женихи пожирали ее глазами, будто она — драгоценность, которую они вознамерились приобрести, если удастся преодолеть предрассудки, связанные с ее профессией.

Имене предстоит снова встретиться с ними, когда она в следующий раз соберется навестить родителей, или, что еще хуже, придется доходчиво объяснить матери, что она не выйдет замуж за жителя Империи горизонта, чтобы до конца дней своих считаться всего лишь одним из его многочисленных украшений. После чего не составит труда убедить отца, что никакими угрозами ей не заставить одного из подобных мужчин полюбить себя. Для пары, клянущейся, что влюбились друг в друга с первого взгляда, планы относительно союза собственной дочери казались особенно странными. Возможно, они наконец-то осознали истинное положение дел, как это сделала она сама.

Хорошее настроение быстро портилось. Имена сосредоточилась на ощущении деревянного причала под босыми ногами и солнечных лучах, припекающих ее бритый затылок, и постепенно вернула себе доброе расположение духа. Всякий раз, как путешествие ее подходило к концу, она тосковала по морю, но и суша имела свои прелести.

Здесь, в порту, соленый морской воздух смешивался с запахом кипящей смолы с корабельной верфи и соблазнительными ароматами сдобного теста, спелых фруктов, дымящегося мятного чая с медом, липких рисовых шариков и горячей рыбы, приправленной специями. Рот ее увлажнился, Имена подумала о том, что, прежде чем отправляться с докладом к Максиму, стоит перекусить рыбным пирогом.

Возможно, ей следует спросить его совета касательно того, как реагировать на требования родителей. Герцогу было уже за сорок, и он до сих пор не был женат, хотя его положение сильно отличалось от ее собственного — он мог выбирать себе жену по вкусу из множества потенциальных кандидаток. Имена покачала головой. Несомненно, у Максима не найдется времени на беседы личного характера. А если и найдется… она не нуждается в его жалости. Она хочет… Впрочем, она и сама не знает, чего хочет от него.

Имена зашла в кабинет начальника гавани, чтобы уладить вопрос с документацией, затем послала человека на верфь со списком привезенных ее судном товаров, который они с Четри составили заранее, купила рыбный пирог и сахарную пышку, после чего жестом остановила запряженную ослом тележку, намереваясь на ней преодолеть подъем по высокому холму к замку Максима.

По пути туда она впервые за долгие месяцы оказалась предоставленной самой себе. Смакуя каждый кусок пирога, Имена рассматривала других участников движения. В основном это были купцы, но встретились также и несколько местных жителей из близлежащего городка, работающие в замке. Она и сама планировала когда-нибудь стать здесь своей, рассудив, что герцогство окажется лучшим местом для жизни, чем страна, в которой она родилась и где ее положение было очень непрочным из-за смешанной крови. Ее мать может сколько угодно быть адмиралом флота императрицы, но ее отец всегда будет стоять на социальной лестнице ровно на одну ступень выше наложниц, как бы мать ни старалась это изменить.

Если Имена останется жить в империи с родителями, то всегда будет страдать от низкого статуса. Каперы считались много ниже моряков флота, и среди жителей империи Имена резко выделялась благодаря более темной коже и светлым глазам. Если же она выйдет замуж здесь, в герцогстве, то сможет стать полноправной гражданкой страны. Люди, появившиеся на свет от смешанных браков, не считались здесь чем-то греховным, к тому же она в этой стране далеко не единственная чужеземка.

Однако служба имперским капером, навсегда наложившая отпечаток на Имену, теперь может обернуться против нее. Даже тут, в прибрежном городке, где понимали разницу между капером и пиратом, на нее частенько смотрели косо. В конце концов, она же была капером не герцогства, а другого государства, которое считалось дружественным лишь на бумаге. Ее мотивы будут всегда вызывать подозрение.

Имена представила, как перечисляет кандидату в мужья, жителю этого герцогства, список своих недостатков, каждый из которых выделен чернилами другого цвета: чужеземка, дитя смешанного брака, появившееся на свет от союза не вполне благонадежного адмирала флота якобы дружественной страны и ее экзотического мужа-варвара, которого она к тому же заполучила при довольно сомнительных обстоятельствах. А упомянула ли она о том, что, возможно, является пираткой?

Разумеется, Имене вовсе не обязательно было вступать в брак. Она могла выносить ребенка для гражданина герцогства и обрести таким образом законный статус, но не планировала рожать дитя до тех пор, пока остается незамужней. Еще один способ получения гражданства заключался во вступлении во владение землей, но Имена всегда находилась в море и не смогла бы присматривать за своим имением должным образом, кроме того, даже если ей и удалось бы преодолеть все официальные процедуры, пришлось бы в течение десяти лет лично управлять землями, прежде чем ее прошение о гражданстве будет рассмотрено. Замужество же представлялось кратчайшим путем к достижению желаемого, и к тому же приятным.

Мимо проехала груженная овощами тележка, запряженная волами. Сзади сидели двое ребятишек, болтая в воздухе босыми ногами. Завидев ее, они закричали, и Имена махнула им рукой. Дети подпрыгивали от радости до тех пор, пока ее запряженная осликом тележка не обогнала их, оставив позади. Имена бросила взгляд на своего возничего:

— Можно подумать, что герцог — это я.

Он ухмыльнулся:

— Его светлость они могут увидеть каждый день, а вот встретиться с капитаном Люнг — редкая удача.

Имена почесала затылок:

— Полагаю, вы правы.

Ее не переставал удивлять тот факт, что люди, с которыми она даже не была знакома, приходили в восторг, завидев ее, — она скорее привыкла к осторожности и недвусмысленному ужасу от тех, кто слышал о ее прошлом и подозревал ее в пиратстве и иных преступлениях. Ни на одной из ее прежних должностей не смотрели на нее с таким восхищением, но в прошлом она работала в разных уголках империи, где всегда оставалась не более чем дочерью своей матери, не способной унаследовать материнское положение, и где ее внешность всегда считалась чем-то чуждым.

Здесь же Имена могла сама строить свою жизнь.

Замок герцога был выстроен из местного камня с перемежающимися зелеными и белыми полосками. Он был увенчан острым шпилем и имел несколько обзорных башен с зубцами, которые напомнили Имене тропических рыбок, виденных ею во время купания среди рифов. Ослик втянул тележку на холм, и она уже преодолела внешнюю низкую стену и сейчас направлялась к раскрытым бронзовым воротам, щедро украшенным изображениями осьминогов и различных рыб. Усыпанная раскрошенными белыми морскими раковинами дорожка простиралась от ворот до главного входа в замок, которым пользовались лишь в особых случаях, таких, например, как присуждение Максиму титула герцога.

Имена расплатилась с возничим и направилась к боковому входу. Двое вооруженных пиками стражников проверили ее верительные грамоты и написанное от руки разрешение проносить в замок оружие, после чего мальчик в ливрее распахнул перед ней дверь и сопроводил внутрь. В замке было ощутимо холоднее, чем снаружи, и, ступая босыми ногами по темно-зеленым плиткам пола, Имена ощутила озноб. Ее провели по коридору с белыми стенами, освещаемому мерцающим сиянием свечей. Они миновали комнату, битком набитую секретарями, которые были заняты подсчетами благосостояния герцога. Скоро и груз ее корабля будет внесен в толстые бухгалтерские книги за вычетом ее собственной доли, а также долей Четри и моряков.

У дверей этой комнаты на стуле с высокой спинкой сидела тетя Максима, леди Жизель. Она внимательно изучала колонки цифр, а старший секретарь почтительно замер в ожидании рядом с ней. Перьевая ручка, которую она держала в испещренной шрамами руке, более соответствовала ее облику, нежели притороченный к поясу меч. Когда Имена вошла, леди Жизель подняла голову:

— Капитан! Как я рада снова вас видеть. Найдется ли у вас время сыграть со мной в карты, пока будете гостить здесь?

Имену всегда удивляло, что леди Жизель приветствовала ее лично, тогда как с другими капитанами, находящимися на службе у Максима, она обходилась куда более сдержанно.

— Очень скоро я узнаю это от его светлости, — ответила она. — Четри распоряжается насчет доставки в замок партии товара. — Имена имела обыкновение привозить для Жизели ее любимые сорта чая из каждого плавания, а также несколько новых видов на пробу. Опустив руку в карман, она достала оловянную коробочку. — Я добыла для вас еще немного мази.

— Благодарю! — просияла Жизель. — Я использовала все, что у меня было, на лечение старого шрама. И стало гораздо лучше, взгляните сами! — Она описала рукой круг в воздухе и добавила: — У нас гостит Сильвия. Возможно, она не откажется сыграть с нами в карты позднее. Максим в купальне. Он распорядился проводить вас к нему сразу по прибытии.

Имена в последний раз видела Сильвию, преданную служанку герцогини Камиллы и ее телохранительницу, на церемонии принятия Максимом титула. Сильвия проиграла Имене в карты, но, как та позднее узнала, соблазнила другого карточного партнера Имены, богатого купца. А также любовника этого купца, акробата. И помощницу акробата, так называемую женщину-змею. Причем всех одновременно. Сегодня Имена была не в настроении выслушивать истории о подобных похождениях и намеревалась избегать встречи с Сильвией на протяжении всего времени пребывания на суше.

— Пойду навещу его светлость в купальне, — сказала она.

Максим нередко принимал посетителей в нижнем уровне своего замка, где располагалась обширная система минеральных источников. Иногда гостям предлагалось вкусить и чувственных удовольствий. Имене нечасто приходилось там бывать, поэтому сейчас ее мучило любопытство. Хотя они никогда об этом не говорили, герцог Максим, несомненно, считал ее привлекательной, но она никогда не поощряла его. Он был ее работодателем, поэтому связь с ним она считала запретной.

В прошлом Имене случилось однажды совершить подобную ошибку, и она дала себе зарок, что этого никогда больше не повторится. Одного раза оказалось более чем достаточно.

Однако не будь Максим ее работодателем, он стал бы отличным кандидатом в мужья, если, конечно, забыть о том, что теперь он герцог и совершенно для нее недоступен. Определенно, этот мужчина не годится для осуществления ее планов. Герцоги не женятся по велению сердца, а Имена отказывалась быть всего лишь наложницей или случайной любовницей.