Толик отыскался быстро. В старом спортивном костюме, с волосами, завязанными в дурацкий хвост, он задумчиво стоял возле зарешеченного окна на площадке у лифта и курил. Увидев Родиона, узнал его. Уперев руки в бока, с вызовом спросил:

– Что, пришел мне морду бить?

Родион неожиданно для себя неумело двинул кулаком по лицу Толика. Он метил в нос, но промахнулся и слегка задел ухо.

Толик отпрянул назад, дернул головой и ударился об острый выступ оконной ниши. Тут же медленно стал оседать на пол. В тот же самый момент дверцы лифта распахнулись и на площадку выехала каталка. Санитары приехали на этаж за другим больным, но, увидев лежащего на кафельном полу Толика, быстро подняли его и затолкали каталку обратно в лифт, так и не поняв, что ошиблись. Родион мог бы, воспользоваться неразберихой и скрыться, но озабоченный дальнейшей участью Толика, протиснулся в лифт вслед за каталкой. В операционной, куда привезли лежащего без сознания на каталке Толика, Родион объяснил врачам, что случилось. Вызвали охрану. Родион посадили в одиночный изолятор, куда помещали пьяниц и дебоширов, нарушающих больничный режим. Два часа он томился в полутемном «стакане». Тусклый дневной свет проникал внутрь через маленькое оконце, в железной двери изолятора, забранное решеткой. Пары застарелого алкогольного перегара, смешанные с затхлым воздухом стакана, сводили с ума. Он прижал лицо к решетке, старалась схватить открытым ртом более терпимый воздух коридора.

– Что выставил свою бородатую рожу? – злорадно бросил охранник. – Сейчас переправим в отделение, там тебя научат хорошему поведению.

Родион отодвинулся вглубь камеры. Охранник, удивленный такой покладистостью, продолжил более миролюбивым тоном:

– За что ты художника с копыт свалил?

– У тебя есть жена или невеста? – Родион вновь приблизился к спасительному оконцу.

– Есть девушка, а что?

– Если бы фото твоей девушки отправили на порносайт?

– Я бы убил гада! Слушай, а может, маляр этот сам упал? На роже у него ни единой царапины!

– Да, ты в корень зришь. Боец из меня никакой. Я только замахнулся…

– Небось, в армии не служил?

– Я учился.

– Все вы, ботаны, такие. Даже по морде как следует дать не можете. Но как он все же завалился?

– Испугался моего кулака, дернулся назад, ударился головой о ребро стенки.

У охранника зазвонил мобильник. Закончив разговор, он загремел ключами и открыл дверцу изолятора:

– Выходи. Твой художник легким сотрясением отделался. Отлежится несколько дней, ему все равно от своей хвори под капельницей долго валяться. Ихняя хворь, сам понимаешь, упорная. Не долечится кто, глядишь, через полгода снова на койке в нашем отделении. А так все тип-топ. Кстати, он признался, что сам упал. Просил, чтобы тебя отпустили.

– Послушай, парень, – Родион потянулся, разминая затекшее тело, – ты бы не мог у этого Толика стребовать пароль доступа к его сайту? Полагаю, у тебя это лучше получится, а я заплачу за хлопоты.

– О чем разговор! Я его прижму легонечко, он мне все на тарелочке выложит.

– Только ты не сильно его учи.

– Я его пальцем не трону. Только рожу скорчу.

Охранник изобразил свирепое лицо, и демонстративно закатал вверх рукава спецназовской куртки. Родион рассмеялся:

– Да, убедительно.

Родиону вернули документы – бумажник и ключи. Он отсчитал несколько купюр и протянул их охраннику в счет аванса.

– Обижаешь, ботан. Я не ради денег, а ради справедливости. Не люблю педерастов с длинными хвостами.

– Он – не гей. Он с моей женой…

– Все равно он – педик!

– Да ты деньги-то возьми! Сводишь свою девушку в приличный клуб.

Охранник небрежно спрятал деньги в карман и попросил Родиона прийти дня через два, заверив, что к этому времени узнает все, что нужно.


Мама встретила Родиона в прихожей квартиры, но, едва взглянув на него, отступила:

– Где ты был? Почему такой лохматый? Что за ужасный запах! Какой-то кислятиной от тебя несет.

Родион, виновато потупив глаза, поглаживал бородку:

– В изоляторе для пьяниц провел два часа, а борода и волосы все запахи впитали. Разреши, я пройду в ванную, потом все расскажу.

– Да, ты же трезв как стеклышко! Я по глазам вижу.

– Меня по ошибке замели. Извини, я приму душ.


Охранник выудил у Толика пароль к сайту уже на следующий день. И сразу сообщил его по телефону Родиону. Родион включил компьютер и через несколько минут все данные о Ксении и ее фото были удалены с сайта. Кошмар, мучавший Ксению почти месяц, закончился. Но Родион не торопился выключать компьютер: врагов следовало наказать. Проще всего было наслать вирус на вредоносный сайт, но, подумав, Родион отказался от этой затеи: многие девушки, отсылая на сайт знакомств свои фото, мечтали найти друга для времяпрепровождения или даже кандидата в мужья. Нет, девушки, жаждущие встретить своего принца, не должны пострадать. И тут веселая мысль посетила Родиона. Он отомстит Ладе той же монетой. Напишет, что в ее квартире открыт приют для брошенных кошек, даст адрес и телефон. Представив, как дети и чувствительные старушки вереницей тащатся с кошками на руках к Ладе, Родион рассмеялся. Об обманутых старушках он не думал, только о раздосадованной женушке и её дружке. О своем маленьком хулиганстве Родион не сказал никому. Он знал: в его возрасте так вести себя несолидно.

Затем он взял два листа бумаги и написал два заявления: одно – на кратковременный отпуск, другое – на увольнение. То и другое оставил секретарше шефа и вышел из офиса, не задумываясь о последствиях. Завтра он будет у Ксении в санатории и их отношения начнутся с чистого листа. А потом… потом можно будет уладить дела с работой…

6

Из окна кабинета нового хозяина санатория была видна аллея. Она шла от дороги к главному входу. Красные и желтые опавшие листья превращали землю в нарядную ковровую дорожку – Руст, не чуждый эстетики, запретил дворникам нарушать творение природы. Был в этом и определенный расчет: в малый корпус уже поступили первые платежеспособные клиенты – престарелые родители состоятельных людей – им, старым и немощным, полагал Руст, должна понравиться естественная картинка осени.

Сиделки чинно толкали по примятым дождями листьям инвалидные коляски с клиентами или вели их под руки. Деньги на содержание были уплачены за полгода вперед, и Руст пустил их в оборот. Пансионат «Рай на земле» предполагалось оборудовать по лучшим мировым стандартам – хозяин надеялся, что сможет принимать клиентов из соседних Финляндии и Швеции.

Руст постоял у окна кабинета, в задумчивости посмотрел на парк. Стариков увезли в корпус, на обед, и теперь дорожка перед входом предстала в своей первозданной красоте, спокойной и волнующей. Этого часа Руст дожидался специально. Он позвонил Ксении, в кабинет физиотерапии, и предложил прогуляться ей по территории:

– Хочу посоветоваться с вами, Ксения Игоревна, по поводу перепланировки парка, прежде чем давать задание архитектору.

– Но я не специалист по ландшафту, – удивилась Ксения.

– Вы – специалист по реабилитации больных. Жду вас через четверть часа на главной аллее.

Когда Ксения, накинув серенький плащ, пришла в назначенное место, там прохаживался Руст. Он был в темном, длинном пальто нараспашку и болтающемся по бокам распущенном кушаке – скорее, поэт на прогулке, чем озабоченный делами бизнесмен. Но его цепкий хозяйский взгляд выхватывал и неопрятные уголки парка, и бестолково расставленные урны. Все он брал себе на заметку, чтобы сделать выволочку подчиненным. Он не сразу перестроился на лирику. Заметив Ксению, окинул ее тем же критическим взглядом, каким осматривал свои владения. Опять она показалась ему бедновато одетой, и почти незнакомое чувство жалости шевельнулось в груди…И в то же время Ксения была такой естественной, неподдельной! Чистая, свежая кожа на лице, полудетский хвостик слегка распушенных на затылке волос, загадочный, несколько отстраненный взгляд, словно подчеркнутый горделиво выставленной нижней губой.

Ксения добросовестно стала излагать Русту свое мнение о расположении площадок для лечебной физкультуры. Говорила, где разместить лежаки для воздушных ванн (солнечные были старикам противопоказаны), где выстроить беседки для общения. Руст поддакивал, не вникая всерьез в предложения: архитектор возьмет за образец западный пансионат подобного назначения и все сделает как надо. Мысли хозяина сейчас были заняты тем, как приблизить эту женщину, не спугнув своим напором. Интуиция подсказывала, что обкатанные приемчики обольщения здесь не подойдут, и он решил действовать по-новому. С нарочитой робостью поддержал Ксению под локоток, когда она перешагивала небольшую лужицу. Рука его так и осталась лежать на локте Ксении, она этого не заметила. Получилось так, что сразу она не отдернула руку, а потом это выглядело бы слишком демонстративно.

Алина наблюдала за парой из окна корпуса. Она ругала себя последними словами за то, что пригласила в санаторий Ксению, за то, что не помогла ей разобраться с сайтом и помириться с Родионом. Алина понимала, что все сделала не так, но винила Ксению. Нет, смотреть на этих двоих у нее не было сил. Она уже хотела отойти от окна, но в этот момент ее внимание привлекла машина: серебристый Фольксваген, въехавший на аллею санатория.

Ксения тоже увидела машину и сразу узнала ее. Для уверенности взглянула на номер и убедилась: да, это машина Родиона. Меньше всего она ожидала вновь увидеть его здесь! Руст, державший Ксению под руку, удивился: спутница схватилась за него второй рукой и почти повисла на нем. Родион нажал на тормоза. Машина проскользила еще несколько метров по мокрым листьям. Руст и Ксения инстинктивно взмахнули руками и разлетелись по разные стороны дорожки.

– Какого черта! – вспылил Руст. – Кто пропустил вас на территорию? Ведь я приказал охране не пропускать чужих!

Родион вышел из машины и представился. Затем неловко объяснился, что он, дескать, не чужой, один из старых охранников признал его, а новый, проверив документы, дал добро на проезд.

– Я уволю его! – продолжал бесноваться Руст, хотя присутствие Ксении принуждало сдерживаться. – Итак, уважаемый, что вам здесь нужно?

– Я – друг Ксении Игоревны.

Руст удивленно посмотрел на спутницу:

– Ваш друг?

– Скорее недруг, – Ксения прикусила губу, будто запрещая себе распространяться на эту тему.


Алина, уже успевшая выскочить на улицу, оказала неожиданную поддержку Родиону. Его приезд был ей на руку. Ксения вернется к Родиону, а Руст снова будет единолично принадлежать ей. Она поторопилась разъяснить ситуацию:

– Родион Алексеевич – более, чем друг для Ксении Игоревны. Просто между ними произошла небольшая размолвка. Не так ли, Ксения?

Ксения промолчала.

Алина ухватилась за новую идею и сообщила Русту, что Родион – отличный специалист по ремонту медаппаратуры и может быть полезен пансионату в этом качестве.

– Это меняет дело, – сменил гнев на милость Руст и пожал Родиону руку. – Можете заказать у дежурной номер для гостей. Оплатите в бухгалтерии, там же можете заказать талоны на питание. Устроитесь – прошу ко мне в кабинет. Вы бы очень выручили нас, если бы провели поверку аппаратуры в физиотерапевтическом отделении. И вы, Ксения Игоревна, будьте добры поприсутствовать на этом обсуждении.

Руста не слишком насторожило появление Родиона. Все становилось на свои места: у хорошенькой женщины должны быть поклонники. За время нахождения здесь этого специалиста Руст рассчитывал полностью прояснить ситуацию и обернуть ее себе на пользу. Все должно быть под контролем. Серьезным соперником Родиона Руст не считал. Какой-то инженеришка против олигарха! Квартира в новостройках и тачка, пусть даже приличная, против целой империи? А он владеет ценными бумагами, недвижимостью в разных концах света – немерянными земельными участками, не говоря уже о солидном банковском счете. Руст знал, что в любой момент сможет послать дружочка Ксении вон из санатория, но решил выждать. Он обыграет бородатого технаря в благородстве, и женщина сама сделает выбор в пользу Руста.

Когда Родион отогнал машину в указанное место, а Ксения ушла в другую сторону, Руст и Алина остались вдвоем. Алина несмело взяла Руста под руку, собираясь проводить в корпус. Руст убрал руку:


Обычно Ксения не обедала в столовой, брала судки с едой домой, чтобы покормить деда. Сегодня и Никитка не поехал в детсад из-за простуды. Так что – Ксения несла домой обед на троих. У выхода из столовой она вновь столкнулась с Родионом. Тот решительно взял у нее из рук пирамиду кастрюлек и пошел рядом. Несколько минут молчал, потом заговорил: