— Ты думаешь, мы можем надеяться на ее помощь?

Морэй кивнул.

— Она пошлет поздравления Марии, выразит негодование попранием королевского достоинства, но она будет слепа и глуха, зная, что ее министр Сесил поддерживает протестантов Шотландии, выступающих против католиков. Трокмортон уверяет меня в этом.

— Но в это время Мария может получить помощь из Франции.

— Я уверен, что она будет ждать помощь из Англии, и напрасно. К тому времени она уже могла бы получить помощь из Франции. Если мы хотим сохранить трон для Джеймса VI, то должно состояться сражение. Мы должны быть готовы к битве, и она должна состояться без промедления. А пока я смиренно напишу моей сестре так, чтобы она решила, что я обдумываю ее предложения. Но не стоит заблуждаться на этот счет. Время для удара приближается. Если мы промедлим, то шотландские горцы доберутся до юга. Я не сомневаюсь, что когда Хантли услышал о бегстве королевы, он стал созывать народ на битву.

— Ты прав, — согласился Мортон — Промедление может сыграть на руку королеве.


Мария была безутешна, потому что Морэй наконец-то показал свои истинные намерения. Сделав вид, что рассматривает возможности примирения, он заковал в кандалы посланника, отправленного ею к нему в Глазго.

Без битвы не обойтись. Ее советники смотрели на это оптимистически, потому что теперь у нее была шеститысячная армия, а у Морэя — меньше четырех тысяч. Победа казалась неизбежной, и она радовалась скорому сражению, поскольку по горькому опыту у Карберри Хилла поняла, как быстро войска могут пойти против своего командования, и боялась повторения подобной ситуации, когда собравшиеся сражаться за нее узнают — до того, как она одержит победу, — что у нее нет средств заплатить им за службу.

В ее войске волнений не было. Она поручила командовать армией графу Аргайльскому, мужу сводной сестры. Мария, всегда желавшая быть членом большой семьи, постоянно потворствовала незаконнорожденным детям своего отца. Лорд

Клод Гамильтон считал, что командование следовало поручить ему. Это было весьма некстати. Впрочем, ни тот, ни другой не были одарены воинским талантом, а Морэй поставил против них во главе армии лучшего генерала в Шотландии — Керколди Гранджского, одного из злейших врагов королевы.

Казалось, судьба вновь отвернулась от Марии, поскольку пошли сильные дожди и ураганы свирепствовали так, что застопорили продвижение шотландских горцев, которые под предводительством Хантли спешили на помощь королеве.

Морэй, понимавший, что промедление может стоить ему будущего, решил безотлагательно начать сражение. Мария же, все еще надеявшаяся обойтись без кровопролития, решила продвигаться со своими сторонниками в Дамбартон, находившийся в верных руках лорда Флеминга. Но Гамильтоны рвались в бой, у них были старые счеты с Морэем, и это явилось основной причиной их присоединения к войскам королевы; они делали все возможное, чтобы помешать отходу в Дамбартон.

Морэй заслал шпионов в ряды королевы и получал информацию обо всех ее действиях. Ему доложили, что она собирается выступить на Дамбартон для соединения с Флемингом и, несомненно, по пути собрать других соратников. Генерал Керколди тотчас предложил перехватить королеву с ее войском по дороге в Дамбартон. В таком случае он мог выбрать место для сражения и удобную позицию, что всегда являлось важным фактором победы, а так как необходимо было вступить в бой как можно скорее, то момент настал.

Морэй твердо верил, что у него лучший генерал в Шотландии, и тотчас согласился. Керколди выбрал поле боя у небольшого местечка Лэнгсайд, недалеко от Гован Мур.


По пути в Дамбартон Мария остановилась переночевать в Каслмилке, у своего родственника сэра Джона Стюарта.

Она спала хорошо, будучи уверенной в неизбежной победе. Одержав ее, она пошлет за Морэем и отчитает его за все, что он сделал против нее. Она напомнит ему о кровных узах и, конечно, простит его. Она надеялась, что это положит конец их раздору. «Джемми, — скажет она, — я понимаю тебя, симпатизирую тебе. Я — законная дочь нашего отца, а ты — его незаконнорожденный сын. Ты — такой честолюбивый, и это огорчает тебя, но ты должен смириться с этим».

И он, конечно, согласится, потому что, каким бы ни был Джеймс, он обладает здравым смыслом.

Как прекрасно вновь обрести мир: королева на своем троне! А годы тревог не прошли даром: они многому научили ее, и она извлечет пользу из уроков. Она станет хорошей королевой для своих подданных, как для протестантов, так и для католиков. В Шотландии будет свобода религии, свобода мнений, процветание и мир.

Она дремала, изнуренная эмоционально и физически. Ей снилось, что она в Лохлевене, и чрезвычайно обрадовалась, когда открыла глаза и увидела, что это не Лохлевен, а Каслмилк, по дороге в Дамбартон.

Но утром, когда Мария встала и вышла на площадку башни полюбоваться окрестностями, она увидела военный лагерь, расположившийся неподалеку, и ей стало не по себе: это была вражеская армия. Только тогда она осознала, что откладывать сражение больше нельзя.


Она закончила свой утренний туалет, надела шапочку из крепа и простое платье из белой тафты, плотно облегавшее ее фигуру. В это время ей доложили, что лорд Ливингстоун просит аудиенции.

Он выглядел встревоженным, и когда она спросила о причине, он поцеловал ей руку и высказал уверенность, что до наступления ночи враг будет разбит. Но возникла небольшая неприятность. Два капитана ее мушкетеров поспорили, кто из них главный. Мария вздохнула.

— В такой день не время для ссор. Кто эти двое?

— Артур Гамильтон Мирритонский и Джон Стюарт Каслтонский. Они — ярые враги и готовы скрестить шпаги. Я предупредил их, что если они не угомонятся, то буду вынужден доложить вашему величеству. Они продолжают спорить, поэтому я пришел узнать ваше решение.

— А какой из капитанов лучше?

— Они оба хорошие воины, ваше величество, но высокомерные, упрямые и гордые.

— Тогда я полагаю, что должна поручить командование Стюарту… для поддержания фамильной гордости.

Ливингстоун поклонился.

— Это один из способов решения проблемы, ваше величество.

— Враг наступает. Я уже вижу его, — сказала Мария.

— Сегодня явно будет битва. А сейчас, ваше величество, не изволите ли пройти в комнату, где собрались ваши генералы и советники?

Мария пошла с ним, и там было решено, что, учитывая их численное преимущество, они должны окружить армию противника и быстро уничтожить ее.

— Мы предложим им сдаться, — настаивала Мария — Если они капитулируют, то не нужно резни. Сегодня я не хочу напрасного кровопролития шотландцев. Я уверена, что многие из тех, кто восстал против меня, вполне могут стать моими добрыми друзьями, когда поймут, что я собираюсь править справедливо и простить им.

Один из стражников, охранявший вход в зал заседания Совета, ускользнул со своего поста. Никто не обратил внимания на его уход, поскольку многие приходили и уходили. Ему не составило труда раздобыть коня, и вскоре он уже мчался в сторону штаба врагов Марии. Там он прошел прямо к Керколди, совещавшемуся с Морэем, и получил от них благодарность за то, что смог рассказать им, как планируется вражеская атака.


Керколди ликовал. Он был уверен в победе. Его мало беспокоил численный перевес врага, так как во всех подразделениях армии королевы у него имелись свои люди. Он предусмотрительно послал их выразить преданность королеве и дал четкие инструкции, как действовать. С тяжелым сердцем он подумывал, не применила ли и другая сторона подобную тактику. Вряд ли. Королева привыкла сражаться честно. Как будто хоть одно сражение выигрывалось за счет честности! Аргайл? Неблестящий соперник. К тому же он был свояком Морэя, и одно время они являлись союзниками. Он не считал, что Аргайл окажется хорошим генералом для королевы. Ей следовало бы помнить, что родственные узы связывали его как с ней, так и с Морэем; а Морэй был умным и компетентным государственным деятелем, тогда как Мария — просто эмоциональная женщина.

Керколди возбужденно планировал сражение. Он поставит своих стрелков за заборами, прикажет им спрятаться за деревьями и кустами, везде, где они смогут надежно укрыться, чтобы их не заметили приближающиеся враги. Они должны открыть стрельбу по проходящим солдатам королевы. Королева планирует окружить его войско! Ну, тогда он займет позицию на холме, возвышающемся над деревней, и поставит там своих людей так, что, наступая, армии Марии придется взбираться вверх по склону, откуда их будет легче сбросить.

Поблизости находится еще один холм, и там, в охраняемой сладниками колыбели, спит маленький Джеймс VI, не ведая о волнующих событиях, происходящих вокруг. Его увезли из Стерлинга на тот случай, если сторонники Марии пойдут на штурм замка. Если бы ребенок попал в руки матери, это могло бы стать катастрофой для тех, кто заявлял, что борется за сохранение трона для него.

Керколди радовался такой удачной мысли: принести ребенка на поле боя. В некоторой степени вид колыбели вдохновлял его солдат, а если все-таки возникнет угроза поражения — о которой Керколди даже не задумывался, — то те, на кого возложена обязанность охранять колыбель, тотчас унесут мальчика.

Керколди ждал, довольный своим планом. Скоро армия королевы начнет наступление.


Керколди оказался прав. Не успел он расставить своих людей, как вдали показалась наступающая армия королевы с развевающимися флагами и блестящими на солнце пиками.

Керколди наблюдал за ними. Морэй со своими людьми занял позицию у моста, а Мортон командовал авангардом. Керколди полностью доверял своим генералам. Они потеряли бы слишком много в случае поражения в этой битве.

Войско королевы приближалось. Отряды проходили мимо садов и палисадников, и снайперы — эти слуги дьявола — делали свое дело. Солдаты падали, сраженные, а их товарищи удивленно оглядывались, не видя вокруг врага.

Когда они уже подходили к холму, на котором расположился Керколди со своим войском, Артур Гамильтон, ведущий свое подразделение и страдающий от унижения, так как командование было возложено не на него, а на Джона Стюарта только потому, что тот носил ту же фамилию, что и королева, вдруг крикнул:

— Где же те Стюарты, которые претендовали на первое место? Пусть идут вперед и возьмут эту позицию.

— Я это сделаю, — отпарировал Джон Стюарт. — Ни ты, ни кто-либо другой из Гамильтонов в Шотландии не посмеет сегодня оказаться впереди Стюарта.

Джон Стюарт пришпорил коня и, увлекая своих людей за собой, попытался штурмовать холм. Эффект оказался катастрофическим. Чтобы не отстать, Гамильтон последовал за ним — и с таким же результатом.

Битва была жестокой и скоротечной. В тесной свалке солдатам пришлось пустить в ход кинжалы, оставив мечи в ножнах.

Аргайл, командовавший армией королевы, упал во время подъема на холм. Он не был ранен, но почему-то лишился сил и лежал, тяжело дыша. Его люди с тревогой наблюдали за ним. Никто не мог понять, что случилось с Аргайлом. Некоторые подумали, что у него припадок эпилепсии, и сочли это дурным предзнаменованием; другие считали, что он лишился чувств, предвидя беду; а кое-кто решил, что он притворился больным, желая сыграть на руку своему старому другу Морэю.

Мария ехала верхом между лордом Ливингстоуном и Джорджем Дугласом, а позади скакал Вилли Дуглас, держа тяжелый двуручный меч. Глаза Вилли горели, и Мария верила, что никто не будет более искренне сражаться за нее. Но ее охватила тревога, так как она заметила смятение в рядах своего воинства и не могла не вспомнить о Карберри Хилле.

Лорд Ливингстоун убеждал ее не приближаться к месту сражения, так как если с ней что-либо случиться, то ее солдаты падут духом. Лучше остановиться поодаль и понаблюдать за продвижением солдат с безопасного места.

Джордж присоединился к уговорам лорда Ливингстоуна, и в конце концов она согласилась переждать под кустом боярышника до исхода битвы. Там с ней находились леди Ливингстоун и Джейн Кеннеди, а также лорд Ливингстоун, лорд Гер- рис, Джордж и Вилли Дугласы. Ливингстоун приказал, чтобы привели свежих лошадей.

— Зачем? — спросила королева.

— На тот случай, если они нам понадобятся… срочно, ваше величество, — ответил Ливингстоун.

Внезапно у Марии пересохло в горле. Она поняла, что не все идет хорошо.


Всадник, примчавшийся к их небольшой группе, принес известия о битве. Их встревожило то, что он рассказал: Аргайл выведен из строя, лорд Сетон тяжело ранен, пятьдесят семь человек из отряда Гамильтона убиты.