— На ферме Калдок, милорд. У них там есть лошади.

Королева ушла, а в хижине ошеломленная новая владелица сидела за столом, закрыв лицо передником и раскачиваясь из стороны в сторону. Эти любимые стены отныне будут ее собственными. И только потому, что она дала незнакомке часть своего скудного ужина! Ей будет почти нечего есть в следующий раз, но она не смогла бы радоваться еде, если бы отказалась поделиться с уставшей, голодной незнакомкой.

И за это… Даннс Ваз стал ее собственностью.


Беглецы преодолели пятьдесят миль от поля боя под Ленгсайдом и теперь подъехали к аббатству Дандреннан.

Здесь они остановились, поскольку по другую сторону залива Солвей лежала Англия. Глядя через полоску воды, Мария могла различить горы страны Елизаветы, и ей очень захотелось оказаться там. В Шотландии ей придется оставаться беглянкой до тех пор, пока она не сможет собрать достаточно большую армию для того, чтобы отвоевать все, что она потеряла; а она не могла этого сделать, убегая от врага. Ей требовалась передышка, которую она могла обрести, только укрывшись в чужой стране.

И вот в аббатстве Дандреннан она созвала на совет своих верных спутников. К ним присоединился Гордон Лочинвар. Они сели за круглый стол, чтобы обсудить дальнейшие планы. Среди присутствующих с правом голоса были лорд Геррис, лорд Флеминг, помещик Лочинвар, лорд Ливингстоун, лорд Бойд и Джордж Дуглас.

Геррис выразил уверенность в том, что королева может остаться в Дандреннане и держать оборону от врага. Здесь хорошая крепость, которую нетрудно было защищать. Несомненно, Хантли на подходе и скоро присоединится к ним. Когда он прибудет со своими шотландскими горцами, они будут вновь готовы к бою и на сей раз победят врага.

По мнению Ливингстоуна, им следовало перебраться в более сильную крепость, чем Дандреннан. Находящиеся неподалеку хорошо приспособленные для обороны места должны без промедления сделать одну из крепостей своим штабом и готовиться к осаде.

Лорд Бойд и Лочинвар считали, что королева будет в опасности до тех пор, пока остается на земле Шотландии. Во Франции у нее могущественные родственники; она может рассчитывать на помощь короля Франции. Они были уверены, что она может отправиться во Францию немедленно.

Мария слушала, обдумывая каждое предложение. Остаться в Шотландии? Рисковать быть захваченной и вновь надолго оказаться в плену, чтобы повторились те страдания, которые она вынесла на Лохлевене? Она не сможет пережить этого.

Поехать во Францию? Она подумала о своих честолюбивых дядюшках и о матери короля Франции, Екатерине Медичи, которая всегда ненавидела ее. Как она могла вернуться в страну, которой она когда-то правила как королева, где ее любили все, кроме королевы-матери, где она была так счастлива? Как она могла вернуться — жалкая беглянка, умоляющая о помощи, ищущая убежища?

Мария представила себе, какой прием ей окажет Екатерина Медичи. Она вздрогнула и, посмотрев сквозь окно на далекие горы Англии, твердо заявила:

— Я еду в Англию. Я отдам себя на милость моей кузины Елизаветы.

Мужчины за столом с тревогой уставились на нее, но Мария продолжала:

— Она поможет мне. Мне говорили, что она рассердилась, услышав, что со мной так обращаются. Она посочувствует мне и даже больше. Она поможет мне вернуть мое королевство. Мы примерно одного возраста, она лишь на несколько лет старше меня. Мы обе — женщины, обе — королевы. Между нами существует связь.

— Ваше величество, — заговорил Геррис, — я умоляю вас пересмотреть ваше решение. Знаете ли вы, что она помогла Морэю бросить вызов вам?

— Он попросил ее о помощи, и она предоставила ее ему.

— Нам не кажется, что она считает себя вашим другом.

— Если я смогу добраться до Хемптона, где находится двор, и побеседовать с ней, то я знаю, что завоюю ее симпатии. Мы обе — женщины, мы — двоюродные сестры.

— Ваше величество, — обратился Ливингстоун, — можете ли вы доверять королеве Англии?

— У меня никогда не было причин не доверять ей.

— Англичане всегда были нашими врагами. Они убили вашего отца.

— Я знаю, но это сделала не ныне правящая королева.

— Позвольте мне напомнить вашему величеству, как ваш прославленный предшественник, Джеймс I, рискнул отправиться в Англию в мирное время; его на долгие годы заточили в тюрьму.

— Королева такая же женщина, как и я. Она не так жестокосердна, как мужчина, который хочет идти на войну, грабить и убивать. Королева Англии ненавидит войны. Мы знаем это.

— Ей нравятся военные трофеи, и она предпочитает, чтобы другие сражались за них.

— Она ненавидит войны, — твердо повторила Мария.

— Ваше величество, — сказал Ливингстоун, — когда вашего отца-короля пригласили в Йорк на встречу с Генрихом VIII, королем Англии, его предупреждали, уже когда он отправился в путь, что ему лучше вернуться. Но он поехал.

— Я не вижу, — сказала Мария, — что хорошего в том, если я останусь в Шотландии или поеду не в Англию, а куда-нибудь в другое место.

— Во Францию… — начал Геррис.

— Опасное путешествие, и как я могу быть уверена, какой прием мне там окажут?

— Но… к королеве Англии!

Они с отчаянием смотрели на нее. Неужели она забыла, что много лет назад под укромным крылышком королевского дома Франции она присвоила титул королевы Англии? Елизавета была не из тех женщин, которые прощают такое.

Она устала быть изгнанницей, а за заливом эта страна казалась такой прекрасной и мирной. Она никогда не сможет спокойно спать на земле Шотландии. Ее сон будет нарушаться малейшим шорохом. Ей придется постоянно быть настороже, ожидая прихода врага, который вновь уведет ее в тюрьму, подобную Лохлевену.

Она приняла решение. Она — королева и будет настаивать на том, чтобы они повиновались ее желаниям.

Она спокойно повернулась к ним.

— Я еду в Англию, — сказала она.


Она послала за Джорджем Дугласом.

— Ах, Джордж, — сказала она, протягивая ему руку. — Совсем недавно я выбралась из Лохлевена, а кажется, что прошел целый год. Что будете делать вы, когда я уеду в Англию?

Джордж задохнулся от комка, подступившего к горлу; он честно посмотрел ей в глаза.

— Все, что прикажет ваше величество.

— Я не должна приказывать вам, Джордж. Мне хотелось бы, чтобы вы действовали по собственной воле.

— Мое самое главное желание — подчиняться приказам вашего величества.

Мария вздохнула.

— О, Джордж, — сказала она, — если бы я была не я… то я могла бы быть очень счастлива с вами. Но благоразумно ли вам связывать судьбу с королевой-изгнанницей?

— Да, ваше величество, поскольку я могу быть счастлив, только служа вам.

— Теперь вы не можете оставаться в Шотландии, Джордж. Если вы останетесь здесь, ваша жизнь не будет стоить ни гроша. Вам следует поехать во Францию. Я дам вам рекомендательные письма, которые вы можете отвезти моим дядюшкам. Они хорошо вознаградят вас за все, что вы сделали для меня — Джордж молчал. Мария продолжила: — Кристиана рассказывала мне, что до того, как я появилась в замке, шел разговор о вашей помолвке с французской наследницей. Это правда, Джордж?

— Да, ваше величество.

— И вы больше не стремитесь к этому браку?

— Я стремлюсь только служить моей королеве.

— Тогда, Джордж, все ни к чему. Мне придется отдавать вам приказания. — Она засмеялась, а поскольку не могла больше видеть страдание на его лице, то быстро произнесла: — Я приказываю вам ехать в Англию со мной, Джордж Дуглас.

— Да, ваше величество, — только и смог вымолвить Джордж. Глаза его светились счастьем.

— Мои друзья не доверяют королеве Англии. Но я навещу ее и, поговорив с ней, заставлю понять меня. Чем скорее я окажусь в Англии, тем лучше буду спать, Джордж. Я хочу, чтобы вы спустились в Солвей и нашли лодку, которая перевезла бы нас в Англию.

Джордж низко поклонился и с радостью пошел исполнять поручение.


В то время как Джордж, сопровождаемый Вилли, отправился выполнять поручение королевы, лорды Геррис, Флеминг, Ливингстоун и Бойд совещались.

— Так как мы не можем убедить королеву не ехать в Англию, — сказал Геррис, — у нас есть только один выход. Мы должны ехать с ней.

Остальные согласились, а Ливингстоун добавил:

— Для нас нет большего риска, чем оставаться в Шотландии; и я сомневаюсь, чтобы юные Дугласы смогли найти такое судно, которое могло бы в сохранности доставить нас во Францию. В конце концов, возможно, этот план посетить Англию является самым лучшим.

Положение было опасным. Они не доверяли Елизавете. В ее владениях они могли лишиться свободы. Но в Шотландии любому из них, кого схватит клика Морэя, не сносить головы.

— Тогда, — сказал Геррис, — мне следует написать сэру Ричарду Лоутеру, заместителю губернатора Карлайла, и попросить его обеспечить гарантии неприкосновенности для королевы и ее свиты.

— Сделайте это без промедления, — сказал Ливингстоун. — Я буду чувствовать себя намного счастливее, когда мы их получим.

Геррис тотчас написал письмо и отправил посыльного в Англию.


У Марии осталось кольцо, которое королева Англии Елизавета когда-то прислала ей. На какое-то время она потеряла его, но Мелвиль прислал его ей вместе с прочими ее вещами, и теперь она достала его и принялась рассматривать.

Оно было сделано очень изящно и имело две точки соединения, которые при совмещении образовывали две правые руки, держащие сердце, сделанное из двух бриллиантов, удерживаемых на месте пружинкой. Кольцо можно было разделить на две половинки.

Мария пришла в восторг, получив такое кольцо от своей английской кузины. Ее порадовала символика, выраженная украшением. Веря, что Елизавета схожа с ней по характеру — сердечная, великодушная, всепрощающая, терпимая, — она подумала, что такой подарок должен означать ее стремление к дружбе с ней. Поэтому Марию успокаивал один только вид кольца.

Она решила написать Елизавете и послать половинку кольца, которая, как она была уверена, всколыхнет самые нежные чувства в сердце английской королевы. Мария села за стол и написала:

«Моя дражайшая сестра!

Вы, конечно, знаете о моих несчастьях, но то, что заставило меня написать это письмо, случилось совсем недавно, и Вы не могли слышать об этом. Поэтому я должна как можно более кратко поведать Вам о том, что кое-кто из моих подданных, которым я доверяла и возвела в высшие эшелоны власти, подняли против меня войска и обращались со мной предельно оскорбительно. Непредвиденным образом Всемогущий Бог вызволил меня из ужасного тюремного заключения, в котором я находилась, но потом я потерпела поражение в битве, во время которой большинство сохранивших верность мне погибли на моих глазах. Теперь я вынуждена бежать из моего королевства и нахожусь в таком отчаянном положении, что не надеюсь ни на что, кроме Бога и Вашей доброты; поэтому я умоляю Вас, моя дорогая сестра, принять меня, чтобы я могла рассказать Вам обо всем, что случилось со мной. А пока я молю Бога послать Вам благословение небес, а мне терпение и утешение, которое я надеюсь и умоляю получить с Вашей помощью. Чтобы напомнить Вам о причинах, по которым я собираюсь зависеть от Англии, я посылаю ее королеве этот знак ее обещанной дружбы и помощи.

Любящая Вас сестра, королева Мария.

Из Дандреннана».

Она вложила половинку кольца в письмо и запечатала его. В этот момент вошла леди Ливингсгоун и доложила, что ее муж желает поговорить с королевой.

Мария немедленно приняла его, и он сказал, что на тот случай, если вражеская армия узнает, что она находится в аббатстве Дандреннан, и атакует его ночью, он, Геррис и остальные подумали, что для нее будет лучше покинуть аббатство и провести ночь в доме поблизости. Для этого выбрали Хазлфилд, дом семейства Максвеллов, родственников Герриса, готовых помочь ей. Мария согласилась с этим.

— При удачном стечении обстоятельств, возможно, это всего лишь на одну ночь, — добавила она, — так как, если Джорджу удастся найти подходящее судно, мы отправимся в Англию завтра.

— Но пока мы не можем надеяться так быстро получить гарантии неприкосновенности от заместителя губернатора Карлайла. Вряд ли просьба Герриса уже попала к нему.

Мария засмеялась.

— Уверяю вас, нам не понадобятся такие гарантии. Мы тронемся в путь, как только найдется подходящее судно.

Ливингстоун не был так уверен, но Мария добавила, что задерживаться здесь опасно. Она не сможет спать спокойно, пока не покинет землю Шотландии.