— Но почему… почему ты притворялся цыганом? спросила Сабина.

Я не притворялся, — ответил он. — На самом деле я наследный король племени запак. Мой прапрадедушка женился на дочери их короля много лет назад, она была единственным ребенком, и их сын, мой прадед, стал, естественно, цыганским королем. С тех пор в нашей семье стало традицией в течение трех недель или месяца каждый год оставлять жизнь в замке и следовать с племенем, куда бы ни завели их странствия. Я побывал во многих местах и видел много удивительных вещей с моими цыганами, но в этом году, поскольку моей матери нездоровилось, я настоял, чтобы мы разбили лагерь близ Монако. Возможно, это интуиция подсказала мне, что я должен быть там и ждать тебя, когда ты придешь, может быть, это была судьба. Как бы там ни было, возлюбленная моя, ты пришла ко мне.

— Если бы я только знала, — вздохнула Сабина.

— Разве это бы не испортило все? — спросил он. — Ты можешь себе представить, что для меня значило, когда вчера ночью ты бросила все, что было для тебя дорого, ради мужчины, который ничего не мог предложить тебе, кроме своей любви?

— И все же ты отправил меня… обратно, — сказала Сабина, и стоило ей вспомнить о всех тех страданиях и горе, которые она пережила этим утром, как ее голос задрожал.

— Я отвез тебя обратно, — поправил он, — потому что хотел привязать тебя к себе всеми связями и церемониями, которые только существуют на свете. Ты вышла за меня дважды, Сабина, — и теперь тебе не уйти от меня.

— Да я этого хочу меньше всего, — сказала она, и ее глаза засияли, словно две ярких звезды.

— Не смотри на меня так, — сказал он хрипло. — Если ты будешь так смотреть, я прикоснусь к тебе, а если я прикоснусь к тебе, я забуду все то, что хочу тебе сказать и объяснить.

Сабина невольно затрепетала: неужели в ее власти было так взволновать его? И как поступила бы любая женщина, она нежно спросила:

— Так ты меня все-таки хочешь?

— Через несколько секунд, — ответил он, — я заставлю тебя забрать назад то сомнение, что прозвучало в твоем вопросе. Я докажу тебе свою любовь, душа моя. Ты станешь умолять меня о пощаде. Но теперь дай мне сказать тебе еще кое-что. Во-первых, сегодня утром я встречался с лордом Тетфордом!

— Ты встречался с… Артуром! — В голосе Сабины прозвучал ужас.

— Да, и я сказал ему, что ты, моя дорогая, принадлежишь мне.

— И что он… сказал? О, он был очень… разгневан? В глазах принца загорелся огонек.

— Разгневан — не совсем подходящее слово. Он был в ярости! Да, он был оскорблен, но сильнее всего, я думаю, было его удивление, что ты вообще могла предпочесть ему другого.

— Он не очень… переживал, что… потерял меня?

— Я думаю, этот твой поступок просто подтвердил его и без того плохое мнение о представительницах слабого пола. Но давай больше не будем тратить время на разговоры о нем. Он больше не имеет для тебя ни малейшего значения, а я ревную к каждому мужчине — да, даже к самоуверенному лорду Тетфорду, — если он занимает хоть каплю твоего внимания.

— Я даже не хочу думать о нем, — прошептала Сабина. — Я хочу быть уверенной в том, что ты действительно здесь и что… я принадлежу тебе.

— Ты убедишься в этом, моя единственная любовь, и больше никогда не будешь в этом сомневаться. Но я должен тебе сказать еще одну вещь. Ты отказалась от своей семьи ради меня, маленькая Сабина, — или думала, что отказываешься. Так я верну ее тебе. Гарри перейдет в кавалерийский полк, как он всегда хотел. Я так ему и сказал сегодня, и сейчас он самый счастливый молодой человек, полный надежд на будущее. А Гарриет. Меллони, Ангелина и Клер приедут и останутся у нас. Когда они станут старше, ты представишь их, моя дорогая, твоей королеве в Лондоне и моему королю, то бишь моему двоюродному брату, при его дворе в Будапеште. Я хочу, чтобы все они были счастливы, если это сделает счастливой и тебя.

— О, как мило, как же это мило с твоей стороны! — воскликнула Сабина, и на ее глазах заблестели слезы.

Растеряв все свое железное самообладание, он заключил ее в объятия и страстно прижал к себе. Их губы слились, и в тот миг не было на свете людей счастливее их.

Наконец он отпустил ее и, взглянув на ее нежное пылающее личико, уютно покоившееся у него на плече, на ее полуоткрытые губы, на глаза, полузакрытые от страсти, которую он пробудил в ней, сказал:

— Вот чего я так ждал. Ты никогда не узнаешь, моя сбывшаяся мечта, что значило для меня прошлой ночью не сделать тебя своей, не овладеть тобой, когда я держал тебя в своих объятиях, когда мы лежали вместе под звездами и твои прекрасные волосы накрывали нас обоих, словно облако.

Он протянул руку и вытащил бриллиантовые заколки из ее волос. Они упали ей на плечи, и в тот же миг его пальцы коснулись крючков на корсете ее платья. Мгновение спустя он поднял ее на руки, и его губы снова нашли ее сквозь завесу ее волос.

— Ты моя, — сказал он. — Моя по законам человека и Бога — моя цыганская жена, моя любовь, моя жизнь, моя королева.