Ксюша Левина - Королевская няня

Мне снова восемнадцать. 

И я собираюсь учиться в институте, чтобы стать образованным человеком. 

Горло сдавило от жуткой боли, и крупные слёзы покатились в кофейную чашку.

Агентство выдало ключи, забрало все наличные деньги и в какой-то степени решило мою судьбу. Я просто пришла и сказала: «Мне без разницы куда. Просто хочу жить одна!» И через пятнадцать минут мне уже показывали фотографии квартир, а я просто кивала.

Когда мне предложили выбор из трёх вариантов я пожала плечами, они казались мне столь же одинаковыми, сколь кажутся одинаковыми европейцу китайцы.

 — Смотрите, всё зависит от того, какие у вас будут маршруты. Ваша работа, родственники, салоны и кафе, к которым вы привыкли? — мучила меня риэлторша.

 — Я начинаю жизнь с чистого листа и не жила ни в одном из этих трёх районов. Полагаюсь на вас, — и по моей дежурной улыбке девушка поняла, что я и правда совершенно безразлична к тому, куда заселюсь сегодня вечером.

Меня проводили до крыльца, ткнули адрес в навигаторе и проследили, как я выезжаю с парковки. Если честно, на миг показалось, что всем присутствующим в кабинете во время выбора нового жилья, меня… жаль. Они будто всё без лишних слов поняли и разглядели во мне одинокую душу с парой-тройкой обкусанных боков.

Я ехала в новый дом, доверившись навигатору, в тишине, без музыки и старалась не думать о том, что будет со мной в пустой квартире. Понравится ли она мне? Я даже не запомнила, как она выглядит и какая там мебель. Сколько комнат, и каким будет ежемесячный платёж. Много это или мало?

Район был уютным, из тех что наводнены новостройками, но очень условно «новыми». Дома тут стояли этого десятилетия, но уже обжитые, со всех сторон озелененные. Люди, как заехали десять лет назад в квартиры, так и считают себя новосёлами. Всё ещё лоснится, но лесов и строек уже нет. 

Я вышла из машины на полупустой парковке, в доме была система гаражей и паркинг, небывалая роскошь для современного мира, и огляделась по сторонам. Большой дом из красного кирпича с десятком подъездов и шлагбаумом. Детская площадка на весь двор, ничем не огороженная, будто в упрёк своим новеньким соседкам спрятавшимся за сеткой-рабицей с магнитным ключом. 

В торце дома привычный сетевой супермаркет, и нетрудно представить, что днём возле яркой витрины сидят бабушки, торгующие ягодой. 

Зелёная аллея, длинная и идеально ровная, явно построенная по проекту вместе с новым районом. Я так и видела, как лет пятнадцать назад какой-то архитектор махал руками и втолковывал начальству, как он это видит. А начальство считало денежки и потихоньку выкупало частные домики на окраине города, чтобы освободить под проект место. 

Теперь тут не окраина, а практически «второй центр» со всеми удобствами. И мне он нравился, как ни крути. 

Я воодушевилась только теперь, когда передо мной нарисовалась перспектива будущей жизни в этом доме, походов в этот скверный сетевой магазинчик, покупки ягоды у бабушек и прогулок по этой самой аллее. Мне обещали и место на подземной парковке, и ключ от шлагбаума, но сегодня машина осталась снаружи, а я своим ходом и с сумкой наперевес побрела к подъезду номер пять.

Новенький лифт, светящиеся кнопочки. Магия нового дома, в котором уже не пахнет краской и строительной пылью, но ещё нет ощущения старых драм. 

Просторные площадки, на которые выходят множество дверей, и уже заставлено всё детскими колясками и велосипедами.

Я остановилась напротив трёхколёсного синего велика известной марки и подумала, что у Макса такой был, а вот Алик предпочитал самокаты.

Ну уж нет… ковыряние ран — последнее дело.

И я спряталась за дверью, к которой подошёл мой новый ключ, прижалась к ней спиной, заперла все три замка и выдохнула, будто спаслась от преследования. 

Я дома. 

И теперь я ни от кого не завишу и никому не должна.

Студия, которую принято называть «евродвушка», кажется так? Спальня, кухня-гостиная, прихожая и ванная комната. Всё чистенькое, с ремонтом. 

Я бродила по квартирке и понимала, что именно это мне и нужно. Новое маленькое царство. Уютное и «никакое». В квартирке не пахло «жизнью». Ну т есть у каждого жилища свой запах, даже у свеженькой новостройки, а тут пахло только чистящими средствами. Видимо, уборщица от агентства только-только ушла. 

Я всюду включила свет, пощёлкала всеми подряд выключателями, даже включила воду в душе, чтобы убедиться, что всё тут реально.

Нашла ещё одну дверь, ведущую в гардероб, постояла там, глядя на пустые полки, если не считать ровненькую стопочку белых полотенец, будто из отеля. Даже одноразовые тапочки в целлофановом мешочке лежали рядышком, а на крючке висел белый халат.

Я прикоснулась ко всему, в страхе, что магия развеется. Даже если жить мне тут только два месяца, за которые я заплатила, мне это нравится. Мне это нужно.

Я достала ноутбук, подключилась к местному вай-фаю, радуясь, что с этим не нужно будет заморачиваться, и сделала самое главное. Рассчиталась со всеми долгами разом. 

Внесла остаток суммы за квартиру, как мы и договаривались. Отложила на отдельный счёт деньги, которые требовала машина, ей тоже нужно кушать. Выделила сумму на коммунальные платежи, которые мне расписали в агенстве, как самые низкие по городу, но всё равно за два месяца набегала цифра, никогда раньше не мелькавшая в моих статьях расхода.

И наконец, это было самым лёгким и приятным, перевела остаток долга маме. Закрыла для себя эту историю навсегда. Отправила её номер в чёрный список, туда же номера Оксаны, Ивана, даже Даши и Ванессы. Долго смотрела на имена детей в списке контактов и никак не могла решиться на этот шаг, потому что с ними-то рвать страшно. Это будто предавать невинного, будто вырывать здоровый зуб вместе с повреждённым кариесом просто потому, что так надо. 

Я представляла, как дети шлют мне сообщения без ответов, как ждут, что я перезвоню, и сердце обливалось кровью, но разве это не честнее общения, которое даст только пустую надежду?

У них будет новая няня, и они должны будут доверять ей. 

Я заблокировала всю свою старую жизнь, вышла на балкон и горько-горько разрыдалась, как маленькая девочка, которую впервые оставили дома одну.

 — Опыт? — спросила девушка-администратор.

 — Есть.

Мой краткий, высокомерный ответ девушку будто бы по-хорошему задел, она нахмурилась и усмехнулась. 

 — И какой же?

 — Богатый, — отрезала я и улыбнулась в ответ.

Я, явно, нравилась этой девушке и почему-то считала, что работа автоматически в кармане.

На самом деле опыт работы в фотостудии у меня был, но не в такой, как эта.

Ещё в институте я работала в самом обыкновенном фотоателье, где за двести рублей тебя и сфотографируют, и на документы напечатают, и с уголком и без, и в чб и в цвете. 

Увидев вакансию, которая звучала, как «сотрудник в фотостудию», я уверенно откликнулась, с мыслью, что в этом деле разбираюсь почти профессионально.

Теперь было ясно, что нет, не разбираюсь, но мной слишком уверенно руководил страх безработицы. Увы. Так что, здравствуйте, у меня есть опыт! Какой-то...

Фотостудия от моего ателье, отличалась, как отдел «Гуччи» от вещевого рынка. Тут носились по просторному помещению стильно одетые люди, увешанные какими-то гаджетами. Над моделями колдовали визажисты, играла заводная музыка. Суета и беспредел. Терялись вещи, находились другие, обсуждались концепции, и всем этим руководила очень сильно беременная девочка, которая, как медведь, перекатывалась с ноги на ногу и сдувала с лица чёлку. Периодически девочка орала: «Если вы не сделаете (что-то там) я ща рожу!» и все испуганно отступали и делали (что-то там), чем бы оно ни было.

И как я понимала, человек требовался именно на место беременной медведицы. И этим человеком должна была стать я. Нянечка из Королёва, работавшая в детской «теплице», где по сути… а не тем ли я занималась, что руководила кучей несмышлёных людей?

 — Знаете, я вас уверяю в одном… я справлюсь с этой работой, даже если не выучу всех умных терминов. Зуб даю. Я работала няней четверых детей и заодно руководила не говорящей по-русски гувернанткой и горничной с ветром в голове. Моими воспитанниками были близнецы с гиперактивностью, девочка-полуподросток, и семилетка с переходным возрастом дошкольницы. А ещё их мать (жена миллионера) и отец (миллионер). Поверьте, вот это, по сравнению с ними… детский сад!

 — О боже, у меня от вас мурашки… — шепнула девушка-администратор, а за моей спиной кто-то звучно присвистнул.

 — Привет, — незнакомец улыбнулся так, будто мы были знакомы всю жизнь, потом судьба развела лет на пять и вот… свела снова. 

Он был черноволосым, загорелым и всё лицо покрывала щетина, а зубы были белоснежными и ровными, как частокол перед приездом важного чиновника. У мужчины сверкали глаза, будто он был влюблён в целый мир разом и в меня в частности, и это обезоруживало.

 — Зд…

 — Привет, — поправил он и я кивнула.

 — Привет.

 — Я — Григорий Орлов, — представился он, а я не сдержалась.

 — Да ладно?

 — Серьёзно! По паспорту. Мама не удержалась, — и он завёл обе руки за спину, склонившись передо мной в кратком поклоне.

 — Это наш гений, — встряла администратор, расплываясь в улыбке. 

В этом выражении на лице девушки вовсе не было любви или тайной страсти, только искреннее обожание. Создавалось впечатление, что все тут подчиняются этому Богу и совершенно не чувствуют себя угнетёнными. 

 — А это наша Наташа, — кивнул «гений» на администратора. — Но с ней позже познакомишься. Сейчас, идём! Я впечатлён твоим… опытом работы. Тут, кстати, все на ты. Оля! — он позвал девушку-медведя, и она, подпирая спину и тяжко вздыхая, развернулась. 

 — Гриша… если проблемы, я… — начала девушка-Оля-медведь, но по улыбке Григория, видимо, поняла, что возмущаться и паниковать рано.

 — Знакомься, это — … а тебя как зовут? — обратился он ко мне.

 — Лиза.

 — Лиза! Оля, можешь валить в свой декрет! — Орлов хлопнул в ладоши и вся студия замерла, даже музыку кто-то успел выключить.

«Декрет… декрет… мы все погибли…» — прошёл по помещению шепоток.

Сидящие за длинным столом перед ноутбуками люди закрыли крышки. Визажистка сложила кисточки в портфель. Создалось ощущение, что все собираются по домам, раз Оли-медведя больше не будет с ними.

 — Ну наконец-то! — воскликнула Оля и обернулась к своей команде. — Чё застыли? Работаем! Я рожать пошла! Работаем-работаем! Чё стоишь, крась ей лицо! — ткнула она визажистке и та, как стояла с открытым ртом, так и потянулась обратно к кисточкам. — Так, Лиза! — Оля-медведь подбоченилась и окинула меня всю с ног до головы, будто сейчас ещё и покрутиться попросит. — Характер жёсткий?

 — В меру, — кивнула я и… тоже подбоченилась. 

Наши взгляды пересеклись, и мы где-то секунд тридцать, как минимум, стояли уставившись друг на друга. 

 — Норма-ально, — протянула Оля-медведь. — В общем… разберёшься, — и она просто ушла. 

Даже не стала собирать вещи или давать инструкции. Просто взяла сумочку, расцеловалась с «нашей Наташей» и ушла, махнув на прощание Орлову. 

 — Я прям разберусь, да?

 — Да, думаю, что да. Твоя задача, чтобы всё работало, понимаешь? Чтобы модели приходили вовремя, дизайнеры не тормозили, я не просыпал, одежда не задерживалась. В общем следить за нами. Очень и очень тщательно следить. Вопросы?

Вопросов у меня было немало, но задавать их все одним махом было идеей провальной, потому я приняла приглашение Наташи на кофе, расслабилась и решила зайти в коллектив «изнутри». Из сплетен.

Не прошло и недели, как я уже стояла посреди фотостудии и орала на сотрудников, подгоняя их и настраивая на нужный, рабочий лад.

Крики не входили в мои прямые обязанности, но по признанию коллектива, неплохо бодрили по утрам. 

Дни съёмок были сущим адом, если к ним не подготовиться, как положено, и адом чуть меньших масштабов, если подготовиться и учесть каждую мелочь, по крайней мере, так мне говорили. Я была девочкой ответственной, но моя первая съёмка всё равно превратилась в разброд, шатание и апокалипсис. Ничего не происходило вовремя, все чего-то ждали, чего-то не хватало, кто-то не успевал. Визажистка перепутала даты и оказалась на другой съёмке, потому что ей сообщили об этой, когда она была не дома, а значит без ежедневника, а она до сих пор пишет всё в ежедневник. Стилист задержался, потому что стоял в пробке, потому что ему поздно позвонили и он ночевал не дома, а на другом конце города. Не привезли парики, их просто отправили по другому адресу в другой офис с похожим названием.