Джейн Фэйзер - Королевские игры

Во время трапезы графиня обсуждала грядущие события начинающегося дня, раздавала поручения и высказывала строгие замечания. Провинившиеся выслушивали нотации, потупив глаза, и робко просили прощения.

- А вы, мистрис Уолсингем…

Розамунда едва не подавилась куском жареной телятины; услышать свое имя она никак не ожидала.

- Да… миледи?

- Ровно в одиннадцать ее величество требует вас к себе, в личные покои. Я провожу.

Все взгляды дружно сосредоточились на новенькой - недобрые, завистливые, расчетливые. Еще бы! Вместо того чтобы прятаться в темном углу, эта выскочка пойдет к королеве! Возможно, конечно, что ее всего лишь разжалуют и прогонят прочь. Столь приятное событие послужит поводом для долгих разговоров и затейливых домыслов. Но ведь существует и иной вариант - монаршая благосклонность, а это уже непростительная провинность.

- Интересно, зачем ты ей понадобилась? - прошептала Джоан. - Не знаешь?

- Понятия не имею.

Розамунда покачала головой и отложила нож. Аппетит мгновенно пропал.

Наконец леди Шроузбури встала из-за стола. Остальные последовали примеру графини и прошли в большую гостиную, где заняли свои обычные места. Елизаветы видно не было. Одной из дам главная фрейлина велела читать вслух, другой - играть на клавесине, а остальным приказала заняться рукоделием. Едва Розамунда со вздохом сделала первый стежок, как услышала свое имя.

- Да, мадам?

- Ее величество сказала, что вам дозволено проводить время за рисованием, а кроме того, необходимо совершенствоваться в искусстве каллиграфии.

Леди Шроузбури не скрывала раздражения, однако Розамунда искренне обрадовалась и живо вскочила.

- Спасибо, мадам. Немедленно принесу бумагу и перья.

- Все необходимое найдете вон на том столе.

Розамунда занялась любимым делом и, как всегда, мгновенно забыла обо всем вокруг. Захотелось изобразить сцену торжественного обеда королевы в обществе французского посла. Дипломат отличался интересной внешностью - может быть, рисунок заинтересует сэра Фрэнсиса?

Когда стрелки часов приблизились к одиннадцати, графиня окликнула ее и нарушила привычное состояние творческой сосредоточенности. Розамунда неохотно отложила перо, встала, поправила платье и ленту на волосах.

Леди Шроузбури сурово оглядела ее с головы до ног.

- Пойдемте.

Дверь в покои королевы открылась сама собой, и юная фрейлина во второй раз в жизни предстала перед Елизаветой. Сделав шаг, опустилась на колени и покорно склонила голову.

- Встань, девочка.

Голос прозвучал дружелюбно, и нервозность слегка отступила.

Ее величество была одета с подобающей роскошью: платьем головной убор украшали драгоценные камни, на шее мерцало изумрудное ожерелье. Вот только сама шея выглядела не слишком молодой, и изумруды лишь привлекали внимание к морщинам и увядающей коже. Но подобные мелочи терялись в блеске драгоценностей.

- Есть работа, дитя мое. - Королева показала на стол у окна, за которым Розамунда рисовала накануне. - Там лежат несколько писем. Написаны они очень плохо, а потому тебе предстоит красиво и понятно скопировать тексты для моих советников. - Она улыбнулась и пояснила: - Видишь ли, некоторые так плохо видят, что способны читать лишь самый четкий и разборчивый почерк. Боюсь, за долголетие приходится расплачиваться.

В голосе послышалось самодовольство: кажется, ее величество насмехалась над слабостями пожилых придворных.

Любые слова в подобной ситуации могли оказаться бестактными, а потому Розамунда лишь молча поклонилась и поспешила начать работу.

- Пойдем на террасу, там Чарлз Синглбери играет на лютне.

Джоан потянула Розамунду за рукав, и через весь зал подруги поспешили к залитой солнцем просторной террасе, откуда открывался прекрасный вид на реку.

На свежем воздухе группами гуляли придворные, однако того, кто привлек внимание Джоан, пока не было видно.

- Кто такой Чарлз Синглбери? - поинтересовалась Розамунда.

- О, он у нас недавно.

Джоан покраснела, и веснушки сразу проявились еще ярче. Она раскрыла веер и принялась обмахиваться, словно надеялась прогнать ненавистных мошек.

- Младший сын графа Редмонда.

Розамунда понимающе улыбнулась:

- Ты им интересуешься?

Джоан передернула плечами:

- Ничуть. С какой стати?

- Не знаю, с какой стати, - ответила Розамунда, не переставая улыбаться.

Она пошла вслед за подругой и вскоре заметила небольшую группу слушателей, собравшихся вокруг молодого человека с лютней в руках. Музыкант играл серьезно и вдумчиво; в манере не было ничего похожего на беззаботную легкость Уила Крейтона.

- Мистрис Уолсингем, как приятно вас видеть, - послышался мягкий, смутно знакомый голос.

Розамунда обернулась и увидела леди Ленстер. Очаровательная красавица грациозно сидела на низком парапете и мило улыбалась.

Розамунда присела в реверансе:

- И мне очень приятно, миледи.

Леди Ленстер дружески показала на парапет, и новая фрейлина, польщенная неожиданным вниманием, устроилась рядом. Увлеченная музыкой Джоан присоединилась к слушателям.

Леди Ленстер лениво взмахнула веером.

- Чудесная сегодня погода, не правда ли?

- Замечательная, - согласилась Розамунда.

Из- за веера Агата придирчиво взглянула на девчонку, которую должна была заманить к Арно в постель. Но почему, почему? Ничего выдающегося. Юная, хорошенькая, с прекрасными волосами яркого медного оттенка и большими зелеными глазами. Волосы и глаза, несомненно, главное богатство. Но Арно не настолько прост, чтобы сдаваться перед традиционной красотой. Будь так, сама она ни за чтобы не стала его подругой; помимо необычного цвета глаз, ее отличали особая французская пикантность и самобытное обаяние.

Строго следуя инструкциям, Агата предложила:

- Может, прогуляемся по берегу? Там свежо и дует легкий приятный ветерок.

- С удовольствием. - Розамунда с готовностью встала и привычным жестом провела ладонью по юбке. - Рада буду пройтись.

- Если вас привлекает свежий воздух, то непременно понравится и охота, - заметила леди Ленстер. - Далеко не каждый день проходит в бездействии. Общество вынуждено сидеть во дворце лишь в те дни, когда у ее величества много работы. От переутомления королеву часто мучают головные боли, но время от времени она решает встряхнуться. Тогда и всем нам приходится шевелиться: верховая охота в Ричмонде, прогулки по реке… - Она выразительно взмахнула рукой. - Все это очень интересно и забавно.

- О, не могу дождаться! - искренне призналась Розамунда.

Агата мягко, сочувственно рассмеялась:

- Когда освоитесь, дорогая, то обнаружите, что существует немало способов развеять однообразие и скуку, причем многие доступны даже камеристкам.

- Наверное, приятно состоять при дворе, но не прислуживать королеве; ведь можно пользоваться свободой. - Розамунда с любопытством взглянула на спутницу. - Насколько я поняла, леди Ленстер, вы вдова?

- Да, причем веселая. - Агата легко, мелодично рассмеялась. - Если последуете моему совету, то найдете себе богатого и беззаботного мужа, который занимается собственными делами и не лезет в дела жены.

- Легко сказать, но, полагаю, гораздо труднее сделать. - Розамунда не скрывала интереса. - Вы поступили именно так?

- Покойный Ленстер был очень богат и оставил мне огромное состояние. Но к сожалению, проявлял к моей персоне меньше равнодушия, чем хотелось бы. Зато мало заботился о себе и отличался безрассудной храбростью и страстью к охоте. В результате упал с лошади во время погони за кабаном и разбился.

Судя по тону, смерть супруга не слишком огорчила Агату.

- И вы намерены оставаться вдовой?

Почему- то по отношению к леди Ленстер вопрос вовсе не казался бестактным. Ее манера общаться располагала к искренности, а Розамунда считала необходимым расширить познания о светской жизни и выйти за пределы тех знаний, которые тщательно отмерила леди Уолсингем.

- Разумеется. Трудно придумать состояние приятнее, Розамунда… можно называть вас Розамундой? Такое прелестное имя.

- Сочту за честь.

- А ты зови меня Агатой, - сказала леди Ленстер и дружески взяла Розамунду под руку. - Нам суждено стать близкими приятельницами.

Розамунда улыбнулась.

- Независимость, дорогая, - залог счастья, - продолжила новая наставница, свернув в платановую аллею над рекой. - Можно самой выбирать круг общения, занятия и… - Она замолчала и лукаво взглянула на спутницу. - И любовников. - Произнеся опасное слово, она снова рассмеялась: - Я тебя шокировала?

Розамунда покачала головой:

- Не очень.

- Скоро поймешь, о чем речь.

И Розамунда действительно поняла. Оказалось, что спутница знала всех, кого доводилось встретить, и это притом, что придворные гуляли и парами, и группами, а порой, весело беседуя, стояли целыми компаниями. Агата приветливо кивала, улыбалась, а раз или два даже остановилась, чтобы перекинуться парой слов и по-дружески тепло представить новую приятельницу. Прием неизменно оказывался сердечным. Впервые со времени приезда в Уайтхолльский дворец Розамунда почувствовала себя почти как дома. Холодность, царившая среди камеристок, отступила и перестала казаться важной после того, как выяснилось, что за пределами этого тесного мирка люди ведут себя приветливо и вежливо.

От острого взгляда Розамунды не ускользнул и тот факт, что в беседе с джентльменами Агата сразу переходила на кокетливый тон, а порой даже открыто флиртовала. Она без стеснения стреляла красивыми глазами и умело включала звонкий серебристый смех. Более того, поддавшись очарованию игры, джентльмены обращались с особой призывной интонацией и к ее юной спутнице. Конечно, Розамунда не считала возможным подражать поведению многоопытной дамы, однако внимательно слушала и смотрела, замечая и запоминая каждую реплику, выразительное движение веера, многозначительный поворот головы, трепет длинных ресниц в ответ на особенно удачный комплимент. Подобное образование в корне отличалось от уроков леди Урсулы, однако ничуть не уступало ему по актуальности и значительно превосходило по занимательности.

Молодые леди неспешным шагом прогуливались по аллее и наконец вышли к просторной изумрудной лужайке на берегу Темзы. По реке сновали вездесущие лодки, медленно проплывали баржи, то и дело призывно кричали перевозчики. Розамунда глубоко вздохнула: свежий речной запах нравился ей с детства, а после тяжелой атмосферы дворца здесь дышалось особенно легко и приятно.

- Давай немного посидим, здесь так прохладно и красиво.

Агата показала веером на растущую чуть поодаль раскидистую иву, под которой притаилась деревянная скамейка. Розамунда молча кивнула, хотя предпочла бы продолжить прогулку.

Подруги сели, и Агата не забыла расправить юбку и проверить, все ли в порядке с декольте. Всего лишь несколько легких, едва заметных и почти машинальных движений, однако Розамунда их заметила и постаралась повторить.

- Итак, милая, не находишь ли ты службу камеристки невыносимо скучной?

Агата понимающе улыбнулась.

- Время от времени нахожу, - честно призналась Розамунда. - Но уже начинаю понимать, что существуют способы развеять скуку.

- Да, причем немало. Впрочем, должна заметить, что все здесь предпочитают флирт - это любимое развлечение придворных. - Агата рассмеялась. - Разумеется, тайное.

- Вряд ли королева одобряет подобные вольности.

Сложенным веером Агата шутливо шлепнула наивную девочку по коленке.

- О, ее величество и сама обожает кокетство, дорогая, однако хмуро смотрит на воркующие парочки, если не способствовала их соединению. К счастью, все мы давно постигли искусство осмотрительности.

Розамунда задумалась, удастся ли ей когда-нибудь научиться вести себя осторожно. Вспомнилось невероятное предложение Уила переодеться в костюм пажа и отправиться в театр. Вот только как при этом сохранить тайну? Мысль позабавила. Может быть, поделиться идеей с подругой? Она взглянула на леди Ленстер и заметила, что та внезапно отвлеклась.

Сзади послышался голос:

- Ах, что за прелестная картинка: две восхитительные особы отдыхают в тени ивы на живописном берегу реки. Как всегда, моя дорогая Агата, вы безошибочно создали композицию.

Леди Ленстер подняла голову и невозмутимо улыбнулась:

- А вы, шевалье, как всегда, льстите.

- Ничуть. - Джентльмен обошел скамью, снял украшенную драгоценными камнями бархатную шляпу и низко поклонился. - Мистрис Уолсингем, какая неожиданная и приятная встреча!