Она никогда ничего подобного доселе не видела и была в восхищении от французов, впрочем, как и они от нее.

Но, когда они сошли в Турени на берег, путешествие стало более соответствовать королевскому. Здесь ее ожидали Клод де Гиз, ее дед, и ее бабка — в девичестве Антуанетта де Бурбон.

Эти важные персоны церемонно встретили Марию, но, оставшись наедине, бабка усадила Марию к себе на колени и обняла.

— Ты, конечно, чудное дитя, — сказала она.

Ее глаза засветились, как и у ее мужа, в радости за такое богатство могущественного рода де Гизов Лотарингских.

— Я напишу и скажу твоему дяде Франсуа[13]. Он будет любить тебя, — обратилась к ней бабка.

— А разве мой дядя Франсуа еще не здесь, бабушка?

— Нет, дитя мое, он занят делами королевства. Но зато здесь его братья. Они все будут в восхищении от тебя, узнав, какая ты милая маленькая девочка.

Ее дед тоже поговорил с ней. Он напомнил, что она не только королева Шотландии, но и член королевского дома де Гизов Лотарингских.

— Мы держимся все вместе, моя маленькая. Один — за всех и все — за одного. Это правило нашей семьи. Скоро ты встретишься со своими дядями. Твой дядя Шарль[14] возьмет тебя под свое крыло.

Мария внимательно слушала. Она уже слыхала многое об этом от своей матери.

Антуанетта де Бурбон прибыла в Орлеан со своей свитой по реке, где они высадились на берег, и продолжили путь по дороге через Шартрез.

— Ты будешь в доме, — сказала Антуанетта Марии, — с королевскими детьми — дофином и его младшей сестрой Елизаветой. Маленькая принцесса Клод и принц Луи еще совсем дети. Король решил, ты поселишься во дворце Сен-Жермен как только потеплеет. До этого ты будешь оставаться недалеко от Карре.

— А когда я увижу короля и королеву? — спросила Мария.

— Ах, ты торопишь события. Сначала познакомишься с королевскими детьми. Король хочет, чтобы встреча была непринужденной. Ты понимаешь, дитя мое? Король любит детей и нежно заботится о них — не только о своих собственных, но и о других. Он решил, ты познакомишься с детьми без всяких церемоний. Он очень хочет, чтобы ты полюбила их. Ты будешь жить в одной комнате с Елизаветой[15]. Ей всего три с половиной года. Король надеется, ты будешь особенно нежно любить дофина.

— Я обязательно буду! Я собираюсь нежно заботиться о нем.

Герцогиня рассмеялась.

— О, девочка, это делает честь роду де Гизов. Королева дикой страны будет заботиться о наследнике Франции, не так ли?

— Он ведь меньше меня, — запротестовала Мария, — и я знаю, у него слабое здоровье.

Мадам де Гиз погладила ее по плечу.

— Ты права, дитя мое. Ты должна заботиться о нем. От него зависит твое будущее… и будущее всех остальных. Пусть это будет не чрезмерной заботой, а простой нежностью. Я знаю, ты окажешь честь нам. И еще кое-что: король был бы рад разрешить твоим маленьким подругам быть с тобой, однако хочет отправить их после нескольких дней пребывания в Карре. Пожалуйста, не пугайся. Король наслышан о твоей привязанности к ним. Он ни за что не хотел бы разлучать вас. Просто некоторое время поживешь одна с Франциском и Елизаветой. Он не хотел бы видеть других детей среди вас.

— Но это только на чуть-чуть?

— Да, конечно. Не нужно ничего бояться, милое дитя. Ты будешь счастлива там.

— Король очень хороший, — произнесла Мария. — А королева… Она красива?

— Все королевы прекрасны, — сказала с улыбкой Антуанетта.

— Она тоже хочет, чтобы я полюбила Франциска и Елизавету?

— Королева во всем согласна с королем.

Мария была смышленым ребенком. Она заметила, что поведение бабки изменилось, едва она начала говорить о королеве Франции.

Мария заинтересовалась.

Ей не терпелось увидеть и дофина, и его маленькую сестру, и короля; но, как это ни странно, объяснила она подругам, больше всего ее одолевало любопытство по поводу королевы.

* * *

Встреча детей была свободна от всяких церемоний, как и было задумано. В большом зале в Карре Мария вышла навстречу приветствовать их. С детьми были гувернер и гувернантка, мадам и месье де Умарэ, а вместе с Марией были ее бабка и члены свиты.

Дофин вытаращился на маленькую королеву. Она оказалась выше него. У него были длинные и слабые ноги; казалось, они вот-вот сломаются под тяжестью тела. Да и голова выглядела слишком большой для такого тела. Наследник был очень бледен.

Нежность охватила Марию при виде Франциска. Она преклонила колени и поцеловала его руку. Он продолжал таращиться на нее, а она обняла и поцеловала его.

— Я прибыла сюда любить тебя и быть другом в детских играх, — произнесла она.

Маленький мальчик тотчас ответно обнял ее.

Мария отступила и оглянулась со смутным опасением на бабку. Они говорили, что не будет никаких церемоний, но не была ли она чересчур эмоциональной, обняв дофина?

Герцогиня была более чем довольна. Она успела заметить реакцию мальчика. Какая жалость, что короля Франции сейчас нет здесь! Он был бы весьма очарован.

Мадам де Умарэ одобрительно кивала.

Мария повернулась к Елизавете — хрупкой и хорошенькой маленькой девочке. Антуанетте было так приятно видеть принцессу Франции на коленях перед ее внучкой! А Елизавета знала, чего ожидают от нее. Разве король не говорил:

— Мария Стюарт будет одной из моих дочерей, но она — королева и потому займет более высокое положение.

Мария взглянула в лицо маленькой девочки. Принцесса была так мала, что королева не решилась обнять ее.

Бабка Марии направилась к детям. Оба королевских ребенка, приблизились к Марии, казалось, ища у нее защиты от такой грозной родственницы.

Но Антуанетта, благодушно улыбаясь, обратилась к месье и мадам де Умарэ.

— Все так очаровательно, не так ли? — произнесла она. — Король будет рад. Это же видно — они любят друг друга! Давайте оставим их одних. Им будет проще. Когда король незаметно войдет, он будет в восторге, увидев их вместе.

Когда Мария осталась одна с двумя королевскими отпрысками, она взяла каждого за руку и подвела к окну.

— Я совсем недавно прибыла сюда, — сказала она. — Сначала я плыла на большом корабле. Потом я ехала в карете. Затем я снова плыла на корабле. Я приехала очень… очень издалека.

Дофин удержал ее руку в своей, когда она попыталась высвободиться. Елизавета пристально смотрела на Марию. Никто из французских детей никогда не видел кого-нибудь, хоть немного похожего на нее. Ее горящие глаза, живость поведения, странное одеяние и необычность манеры говорить потрясли и очаровали их.

Напряжение в лице Елизаветы рассеялось, и девочка робко улыбнулась. Дофин поежился, когда они попытались коснуться его большой головы. Все это время он старался, чтобы его рука была в руке Марии.

Он уже говорил себе, он никогда не позволит ей уйти. Он собирался удержать ее навсегда рядом с собой.

* * *

Мария провела в Карре две недели. Она была королевой в детской. Елизавета признала ее лидерство во всем, что они делали, а Франциск вообще ни о чем не спрашивал, а просто преданно следовал за ней. Временами маленькая королева вела себя надменно, но она была старше их и значительно смышленей. Она читала им. Пристраиваясь в кресле у окна, она обнимала дофина, пока Елизавета пыталась разобрать слова в книге. Она рассказывала им истории и объясняла игры, в которые привыкла играть со своими приятельницами. Она хранила надежду о скорой встрече с ними. Мария рассказала об Инчмахом, острове на озере Ментейч, куда прибыла однажды ночью, закутанная в плащ, спасаясь от злых англичан. Она рассказала о долгом путешествии по морю, о высоких волнах и буйных ветрах и о том, как английские корабли следили за ней.

Живость, которой так не хватало французским детям, делала Марию увлекательнейшим собеседником, хотя, возможно, причиной всему была ее красота, усиливавшая впечатление.

И вот однажды в детскую вошел высокий мужчина с седеющей бородой. Он был облачен в черный бархат, расшитый самоцветами. С ним была дама — Мария вряд ли видела более обворожительную женщину.

Дети бросились наперегонки и повисли на нем. Это был один из случаев, о котором они мечтали. Если бы вокруг были другие люди, нужно было бы раскланиваться и целовать руки. А сейчас эти люди вошли только вдвоем!

— Папа! Папа! — кричал Франциск.

Мужчина подхватил его на руки, а дама расцеловала Франциска в щеки.

Елизавета тоже быстро оказалась на руках. Она с любовью и доверчивостью спрятала маленькие руки в складках черного бархата.

— Что это такое творится?! — воскликнул мужчина. — А как же наша гостья?

Затем он опустил Франциска на пол. Франциск мгновенно вцепился в руку дамы, и они подошли к королеве Шотландии, стоявшей, преклонив колени. Мария уже осознала: высокий мужчина с седеющей бородой был Генрихом, королем Франции.

— Подойди, — пророкотал он.

Марии подумалось, что это был самый дружелюбный голос, когда-либо услышанный ею.

— Уж позволь нам взглянуть на тебя. Так ты и есть та самая Мария Стюарт из-за моря?

— К услугам Вашего Величества, — произнесла Мария.

Он опустил ей на голову руку и повернулся к даме, стоящей рядом.

— Я думаю, мы будем довольны нашей новой дочерью, — сказал он.

Мария очаровательно улыбнулась и преклонила колени перед дамой. Взяв ее тонкую белую руку, она поцеловала великолепный бриллиант на пальце.

— О да, конечно, — проговорила дама, — да я просто в восхищении!

— Я счастлива, — сказала Мария на своем прелестном французском, — я счастлива видеть, что не разочаровала вас.

Они рассмеялись, а дофин произнес:

— Мария пришла из-за моря. Сначала она плыла на одной лодке, а потом на другой… А еще она читает нам.

Король наклонился, взял мальчика на руки и поднял над головой.

— Ты должен перенять у Марии ее цветущий вид, — сказал он.

Елизавета тихо дожидалась, чтобы ее взяли на руки и поцеловали. Когда настала ее очередь, она обняла отца за шею и поцеловала, а потом спряталась в его бороде.

Прекрасная дама, которую Мария приняла за королеву, сказала:

— Мария, подойди и поцелуй меня.

Мария так и сделала.

— Какой же ты чудный ребенок!

Мягкие белоснежные пальцы потрепали Марию по щеке.

— Король и я рады видеть тебя вместе с нашими детьми.

Дама нежно улыбнулась королю, который улыбнулся ей в ответ, поглаживая голову дочери.

И неожиданно для них обоих Мария вновь прильнула с поцелуем к их рукам.

— Я так счастлива, — проговорила она, — быть вашей новой дочерью.

Король сел в большое великолепное кресло, которое держали в комнате как раз для тех случаев, когда он навещал своих детей. Он усадил Марию и дофина к себе на колени. Дама села на стул, держа на руках Елизавету.

Король рассказал им, что при Дворе должны сыграть пышную свадьбу. Жениться собирался дядя Марии.

— Дети мои, у дяди Марии, герцога д’Омаля, свадьба должна быть действительно великолепной, не так ли? Он будет расстроен, если дофин не порадует его танцами.

Глаза дофина расширились от ужаса.

— Папа! Нет! — завопил он. — Я не хочу танцевать на свадьбе!

— Ты не хочешь танцевать на такой замечательной свадьбе?! Мария, а ты?

— А я хочу, — сказала Мария. — Я так люблю танцевать!

Она протянула руку и отыскала ладошку дофина.

— Я научу тебя танцевать, Франциск. Можно?

Взрослые переглянулись, и король произнес на столь быстром французском, что Мария даже сначала не поняла его:

— Это самый чудный, самый очаровательный ребенок, какого я когда-либо видел.

* * *

Дети остались одни. Мария объясняла дофину, что не нужно бояться танцев. Танцевать — это легко. Танцевать — это так замечательно!

— И король желает этого, — говорила Мария. — Он — лучший король на свете. Ты должен порадовать его.

И дофин согласился.

Елизавета, сидя на диванной подушке, наблюдала за ними. Дверь тихо приоткрылась, но Мария не услышала, увлеченная танцем. Сначала она заметила вскочившую на ноги Елизавету. Улыбка исчезла с лица девочки. Казалось, ее охватил страх. Теперь и дофин заметил то, что увидела Елизавета, и застыл как неустойчивая статуя.

В дверях стояла женщина с бледным плоским лицом и невыразительными глазами. Она сразу не понравилась Марии. Вместе с женщиной в комнате появилось какое-то неприятное ощущение. Она была одета непритязательно. Мария решила, что она знатная дама, но низшего сословия. Мария была вспыльчива и не сдержала гнева против незваной гостьи.