Оксана Алексеева - Королевство Кинзи

– Ч… что… ты… сделала?..

– Какая ты непонятливая, мамочка. Я сделала из Стивена члена совета директоров, считать не умеешь? Теперь вы не можете его убить, и я бы не советовала обращаться с ним плохо – мало ли, вдруг он злопамятный? Дальше. Если через пять минут вопрос не будет решен, то я еду к Ив. Расскажу ей все. Вы можете считать ее бесхребетной алкоголичкой, но Ив добрая душа. Не потому ли от нее всю эту грязь и скрыли, а? Смогу я убедить ее сделать то же самое – для отца моего ребенка?

В реакции Ив никто не сомневался. Не зря же нам с самого детства говорили, что она совсем не такая, как я. И главное отличие: я умела быть жесткой, Ив – никогда. Она из тех людей, кто способен разрушать только самих себя. Дин на последнее заявление ничего не возразил, что делало зятю честь, за которую я буду уважать его, что бы дальше ни случилось.

– И… сколько… у него… теперь?..

– Три процента! Потому что купленные акции не у него! – разозлилась я.

Теперь же на мою ярость никто не реагировал. Они так смешно разглядывали друг друга, словно столкнулись воочию с инопланетным разумом. Отец все-таки вытащил телефон, набрал номер и сказал: «Отбой, Джек». Потом уставился на меня, но все никак не мог подобрать слов. Еще через несколько минут додумалась мама:

– Тогда пусть эта идиотка выходит замуж за него… хоть акции останутся в семье…

– Только через мой труп, – так же монотонно ответил ей отец. – Я потом их обоих убью, дайте только отдышаться.

В шоке был и Дин:

– Если мы все акции будем держать в семье, то на какие шиши долги раздавать?

Уходила я от них совсем в другом настроении, чем часом раньше.

На этот раз Джек на мой звонок ответил – да так, будто ничего страшного и не происходило:

– Привет, малышка, чем старик обязан такому вниманию?

– Что ты ему сделал?

– Да ничего! Ничего серьезного! – у него хотя бы голос изменился. – Клэрис, детка, напрасно ты так распереживалась!

– Что ты ему сделал, Джек?

– Ну, может, лупанул пару раз. Пальцы на месте, ребра вроде целы. Если есть время, то незачем человека резать на куски – надо дать ему отсидеться и отголодаться, тогда рано или поздно он сам будет готов к сотрудничеству. Будем считать, что твоему подопечному повезло – иметь такую быструю группу реагирования в твоем лице. Он даже испугаться толком не успел.

От ненормально равнодушных слов, от того, кто именно их произнес, по рукам бежали мерзкие мурашки:

– Джек, я скажу тебе сейчас только одно, но ты поверь, потому что это слово Кинзи. Когда я займу руководящий пост – а это так или иначе случится – ты станешь первым, кто вылетит на улицу.

Он ответил тихо:

– Это ничего, малышка. Я всегда понимал, что работая на твоего отца, приходится работать против всех остальных. Всегда понимал, что я его человек – не твой. Но и я тебе одну вещь скажу: у тебя тоже будет свой Джек, ничуть не лучше меня. Без него ты попросту не выживешь.

Джек – щит и меч Роберта Кинзи, без собственной совести и морали. Инструмент. Верный пес. Так кто больше виноват – он или его хозяин? И почему все говорят, что я непременно стану такой же, как отец?

Когда я выходила из офиса, Рик помахал мне рукой. Стоял себе вполоборота, разговаривал с Майком, а потом увидел меня, улыбнулся широко и помахал… Не в каждом дурдоме накапливается столько странностей, как в Кинзис Киндом.

***

Стивен не открывал долго, но я не собиралась сдаваться. Вероятно, он и сам это понял, и наконец замок щелкнул.

– Зря ты пришла, Клэрис.

– Ну, раз уж пришла – добро пожаловать, Клэрис!

Я отодвинула его в сторону и юркнула внутрь. Стивен выглядел не так плохо, как я могла ожидать: губа разбита, держится за бок и болезненно морщится, но на этом все. К счастью, Джек не соврал.

Стивен сел на диван рядом со мной, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Я вглядывалась в его профиль:

– Поехали, тебя осмотрит врач.

– Да ничего страшного, – он говорил в потолок. – Они больше угрожали, чем били. За пару дней заживет. Но я все никак не мог поверить, что твой отец на такое способен. В голове не укладывается… будто это фильм про гребаных якудзы. А потом, когда поверил… удивился, что все так внезапно прекратилось. Джек меня даже к дому отвез… Почему меня до сих пор не вышвырнули из этой квартиры?

– Кто там был, кроме Джека?

– Еще пара мужиков. Я их впервые видел. Но таких людей, насколько я понимаю, под начальством Джека немало. Господи… я ведь уже поверил, что меня прямо на этом складе прирежут… Честное слово, поверил… Что вообще происходит?

Я вздохнула и после выдала всю утреннюю историю. И то, что в ближайшее время его из квартиры вряд ли будут вышвыривать.

Стивен резко выпрямился, поморщился и схватился за бок, а теперь смотрел на меня круглыми глазами. Поразительно, он еще способен удивляться?

– Ч… что… ты… сделала?..

– Говоришь, как моя мама.

Он развел руками, несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем сказать:

– Даже не знаю, благодарить тебя или теперь вообще бежать в эмиграцию!

Я же ощущала бесконечную усталость. И теперь сама пялилась в потолок, пытаясь не уснуть.

– Благодари.

– Спасибо… Наверное. Или нет?

– Возможно, это был единственный способ.

– Ты… ты могла подставить мою семью! У меня в Детройте сестренка! А если бы твой отец пришил меня, а потом добрался до нее?! Он ведь решил бы, что она унаследует эти акции!

– Мне некогда было думать. Им тоже. Сестренка? Сколько ей? Похожа на меня?

– Никаким боком! Она учится на финансовом факультете, и всегда руководствуется головой, а не эмоциями!

– Какое обидное сравнение. Кстати, еще я от тебя беременна.

– Что?! – на этот раз он даже рассмеялся. – И когда мы успели? Срок был бы слишком маленький…

– Ты реагируешь точно как моя мать. Мы в самом деле не родня?

– Клэрис… Спасибо! – теперь он сказал это искренне. – Я верну все акции.

– Надеюсь на это. Только не спеши. Пусть будет страховка тебе до тех пор, пока не докажем твою невиновность. Кстати, в следующий понедельник совет директоров.

– И что я там буду делать?

– Не знаю. Орать на мистера Диксона, получать оскорбления от отца, вытаскивать Кинзис из проблем – то же самое, что делал раньше. Ну, может быть, еще тебе придется на мне жениться – этот вопрос пока не решен.

– Жениться? – он хохотал теперь в полный голос – хороший признак, стресс отступает. – Прости, любимая, но я не хочу.

– Тебе я тоже не нравлюсь?

– Да как-то не думал об этом. Тем более зная, что ты влюблена в этого охранника, Ройшоу.

От упоминания Рика внутри все скрутило. Снова захотелось завыть или разрыдаться. Нам со Стивеном нужна пара дней, чтобы переосмыслить произошедшее. Потом я все ему расскажу – Стивен точно сможет придумать, что с этим делать.

Выдавать отцу Рика я пока не собиралась. Во-первых, не могла определиться, готова ли я спасать и его или запросто отдам на растерзание Джеку. Во-вторых, до начала решительных действий надо выяснить, кто еще играет в его команде – скорее всего смерть Рика проблемы не остановит, а только усугубит. В-третьих, он назовет Стивена сообщником, чем сломает тому если не жизнь, то репутацию. Ну и самое главное: я до сих пор не уверена на сто процентов, что Рик не имеет права на хоть какое-то отмщение. Не могла назвать его единственным отрицательным персонажем этой истории.

Пока мне нужно только переосмыслить и открыть правду Стивену. Мне точно нужен антикризисный менеджер его уровня. Настало время создавать свою команду.

Отец сидел перед камином, я видела только руку, державшую стакан. На журнальном столике рядом стояла ополовиненная бутылка виски. На меня он не посмотрел:

– Как он, Клэрис?

Переполнявшее возмущение сейчас прорвалось наружу. Так долго сдерживаемое, его будто подхлестнуло изнутри.

– Нет… Нет! Ты серьезно?! Интересуешься его здоровьем?!

Он ответил спокойно, устало:

– Дочка. Я ошибся. Звонил Тай: кое-как разыскал в Коннектикуте старые документы. Сыну Беннета на тот момент не было и трех. Это не может быть Стивен… Или наш Стивен слишком хорошо сохранился.

– Ты вообще понимаешь, что приказал пытать человека? Ты мог его убить, даже не удостоверившись, что он сын Майкла Беннета!

Отец наконец-то тяжело поднялся и повернулся ко мне.

– Но это не доказывает, что он не был в сговоре. Больше того, я уверен, что был!

– Ты… Ты, – я никак не могла найти слов, которые выразили бы мое состояние, – ты перешел все границы. И черт знает, сколько раз ты переходил их до сих пор!

– Не будь такой наивной, дочка! Все, что я делал – делал для вас. Для тебя, в том числе.

– Для Кинзис Киндом, ты хотел сказать?

– Это одно и то же! – рявкнул он, раздражаясь. – Но сейчас ты меня просто убиваешь! Своей детской непосредственностью. Доверяешь первому встречному! Я и сам… я не заметил сначала, но теперь вижу, что и зачем делал Стивен. Если бы ты могла абстрагироваться от эмоций, то поняла бы – он и к тебе приблизился с той же целью. Боже, он правда заделал тебе ребенка?.. Кажется, я больше никогда не смогу уснуть…

На самом деле, это был не Стивен… тот, кто приблизился ко мне с целью сбить с толку, заставить сомневаться в каждом шаге и даже хотеть его защищать. Не Стивен. Но другое имя я отцу пока открыть не готова. Понимая тщетность любых разговоров, просто покачала головой и направилась наверх. Тяжелый день требовал завершения.

На следующий день Стивен в офис не явился. Это не удивило. Я бы на его месте тоже не смогла смотреть в глаза людям, которые готовы были подписать ему приговор. Но на обеденном перерыве не выдержала – сослалась на плохое самочувствие и отпросилась у начальника отдела. Плановый сейчас не был перегружен работой: он включается, когда надо прогнозировать будущее, а сейчас Кинзис Киндом застряла в разгребании прошлого. Да и смена Рика сегодня должна начаться после обеда, а с ним сталкиваться я пока физически не готова. Зачем он продолжает работать тут? С этим срочно надо что-то делать. Все-таки придется каким-то образом взаимодействовать с Джеком, пусть хотя бы уволит охранника.

Отправилась к Стивену. Возможно, ему все же нужна медицинская помощь. Или просто дружеская поддержка – я не позволю ему расклеиться! Пусть приходит в себя и занимает место в совете директоров. Это ли не лучшая месть его обидчикам?

Но не успела нажать кнопку видеофона, как нос к носом столкнулась с Джеком. Он выходил от Стивена и тоже удивился, увидев меня.

– Что тут происходит? – я сразу напряглась.

– Ничего, малышка. Приезжал извиняться. Мистер Кинзи распорядился.

– Значит ли это, что отец больше не считает Стивена виновным?

– Считает, – старик тяжело вздохнул, но при этом улыбался. – Это значит, твой отец больше не считает, что интересы мистера Тауэра теперь можно игнорировать.

Сойдет. Значит, я все сделала правильно. Три процента Кинзис Корп способны придать любому человеку столько веса, что даже в глазах Роберта он становится важной персоной. Радовало хотя бы то, что отец не продолжает угрожать Стивену или его возможным наследникам… Хотя, возможно, он тянет время, чтобы к этому подготовиться.

– Джек, – я окликнула, когда тот уже направился к машине. – Разве невозможно выяснить, когда был установлен жучок?

– Он поврежден, но уже эксперты подозревают, что скорее всего запись началась до того, как мистер Тауэр впервые оказался в вашем доме…

– И что, ни на какие мысли не наводит?

Он отвел взгляд, поморщился:

– Я понимаю, что ты намекаешь на моего парня… Но ведь пока нет однозначных доказательств. Он в самом деле хорош! Такие ребята на вес золота. Из простой семьи, из таких тяжелых условий… я думал, что откопал на самом деле толкового пацана, опекал его…

Да неужели Джек тоже ослеп и только потому, что «парень хорош»? И это меня отец называет по-детски наивной? А то, что остальные тыкаются по углам, как слепые котята, не считается? Джек напоследок добавил:

– Но лучше Рика пока отстранить… Или присмотреть. Подожду, что еще покажет экспертиза – это дело долгое, а потом сообщу мистеру Кинзи.

Оказалось, что сам Стив в порядке. Конечно, до сих пор выглядел подавленным, но до совета директоров почти целая неделя. Однако он уже переживал на этот счет:

– Первые выплаты! Мы будем обязаны начинать выплачивать долги, а через неделю – дивиденды по простым акциям. Если удержим их, пока паника еще не схлынула, то только усугубим положение. Теперь мы сами можем спровоцировать новый обвал, уже не спекулятивный, если не найдем деньги. А я сейчас изолирован от информации. С ума схожу, когда не знаю, что происходит! И еще… кто-то должен будет озвучить эту идею, хотя она должна быть всем очевидна.

– И ты боишься, что придется тебе?