Он не должен был брать Кассандру с собой. Он должен был отослать ее обратно во дворец к ее матери и Джоанне, где она была бы в полной безопасности, если вообще можно говорить о безопасности до тех пор, пока не покончено с Дейлосом. И, если бы больше ничего не произошло, он бы смог лучше сконцентрироваться на том, что необходимо было сделать.

Вместо этого он постоянно возвращался мыслями к ней, испытывая непреодолимое желание обнять ее. Ей было чертовски хорошо в его объятиях, как будто она в них родилась, и, по правде говоря, ему тоже никогда еще не было так хорошо. Но все это было до того, как он понял, что она сделала… и на что была готова пойти.

Она бы умерла.

Его будто окатило холодной волной. Он должен это помнить… должен. Он тяжело переживал смерть своих родителей, но еще ребенком сумел преодолеть это и построить жизнь заново. Сейчас все было по-другому. После ее смерти не осталось бы ничего, кроме пустоты и чувства утраты, от чего он уже вряд ли когда-нибудь оправился бы. По крайней мере, зная, что предначертано ей судьбой, она должна была держаться от него подальше.

Она слегка дотронулась до его руки. Он напрягся и хотел было отойти прочь, но либо его усилие было слабым, либо он не сильно этого и хотел, но их пальцы соприкоснулись и крепко-накрепко сжались.

Прошло несколько секунд. Берег неумолимо приближался. Воины на палубе засуетились.

Кассандра отвернулась, но он успел заметить серебристый отблеск слез на ее лице.

— Не умирай, — прошептала она. — Пожалуйста, не умирай.

Ветер дул все сильнее.

Дейматос был пустынным островом. Один лишь только заяц пробежал мимо них, пока они взбирались к самому большому входу в пещеры, находящемуся неподалеку от их стоянки. По пути они наткнулись на едва заметную узенькую тропинку. На ней уже вновь пробивалась молодая трава, и они бы не заметили ее, если бы окружающие ее деревья и камни не были так хорошо знакомы Ройсу. Это было последнее, что видел Ройс перед тем, как попасть в ад.

Тропинка вела к месту его заточения, где он почти погиб. Он даже теперь мог вновь ощутить тяжелый запах камней, покрытых влажным мхом. Он все еще помнил жуткий холод, пробиравший его до костей даже в те дни, когда луч солнца, проникая через узкое оконце, травил ему душу. Когда у него хватало сил подняться, он смотрел сквозь решетку этого оконца поверх воды на белую башню, стоявшую на соседнем острове. Из этого подземелья его повели, как ему казалось, на смерть.

Но с тех пор как Ройс в последний раз прошел по этой тропинке, он сильно изменился и теперь уже другими глазами смотрел на нее. Жизнь действительно можно построить заново, но ценой больших усилий. Прошлое уже не могло причинить ему боль, но будущее жестоко терзало.

Она бы умерла.

Он не мог этого забыть, не мог и секунды не думать об этом. Шло время, а он все думал о том, что она сделала. Его потрясение и ужас, боль и злость только росли и укреплялись.

На Акоре всегда царила жизнь. Так она сказала, но она сама умерла бы для Акоры. Никому ничего не сказав, не попросив о помощи, не дав ему ни малейшего шанса спасти ее.

Она просто отослала его. Чтобы с легкостью броситься в объятия смерти.

— Будь она проклята.

— Что ты сказал? — спросила Кассандра. Она, шла рядом, вернее, бежала, едва поспевая за ним.

Вуаль слетела с ее волос и теперь развевалась на плечах. Она тяжело дышала. Глаза ее были широко открыты.

— Ничего, — ответил он и продолжал идти, стараясь не смотреть на нее, и не думать о ней, и… Он слегка замедлил шаг. Одна его рука лежала на мече, другая сжалась в кулак.

— Я ничего не говорил.

— А мне почудилось… Не важно.

— Когда мы доберемся до места, ты будешь делать то, что тебе скажут. Ты поняла?

— Да, конечно, но куда мы идем?

— Туда, — сказал он, указав на вершину холма.

— Мне знакомо это место, — сказала Кассандра немного погодя, когда они взобрались на холм и их взорам открылся почти весь остров, простиравшийся под ними. Чтобы Ройс услышал, Кассандре приходилось говорить громко из-за шума водопада, находившегося неподалеку.

— Они с Алексом именно здесь, спасаясь, вышли из пещер, — сказал Ройс, указывая на это место. С каменного утеса срывался поток воды и, сверкая в слабом солнечном свете, падал все ниже, и ниже, и ниже, пока наконец не достигал водоема, бурлящего от попадавших в него стремительных потоков воды. Вид был завораживающий, но мысль о спуске по этому потоку ужасала.

— Просто удивительно, что они выжили, — тихо сказала Кассандра. Он был согласен с ней, но ни за что не сказал бы об этом. Он совсем не хотел разговаривать, чтобы отгородиться от нее, но это было выше его сил.

— Это был единственный путь к спасению, — сказал он, — после того как люди Дейлоса загнали их в одну из пещер.

Кассандру охватила дрожь. Он заметил это, он знал, что она понимает, каково было ее брату и невестке, когда они осознали, что у них только одна надежда на спасение — пуститься по смертельно опасной подземной реке.

— Ты думаешь, Дейлос где-то там? — спросила она. Ройс кивнул головой.

— У него было достаточно времени, чтобы добраться сюда и спрятаться.

— Но здесь огромное количество пещер.

— Возможно. Есть еще двадцать три входа… или выхода.

Она посмотрела на него.

— Двадцать три? Почему ты так уверен?

— Потому что это узнали Алекс и Атрей. Каждый они нанесли на карту. — Он махнул рукой людям, следовавшим за ними от самого корабля. Они держали деревянные носилки, на которых лежали бочонки, взятые из трюма.

— Мы разделимся, — сказал Ройс, — на группы по четыре человека. — Он быстро распределил людей, указывая на карте место, куда они должны отправиться. Потом указал на небо: — Когда расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам, сжатым вместе, мы начнем. Будьте готовы.

— Начнем — что? — спросила Кассандра, когда они остались одни, не считая троих воинов. — Что вы собираетесь делать?

— Загнать крысу в ловушку, — улыбнувшись, ответил Ройс.

Конечно же, он наказывал ее. Она хорошо это понимала. То, что она сделала, разозлило его и причинило боль. Гнев должен был взыграть в нем хоть на мгновение, ведь он был воином.

Но он взял ее с собой, и за это она была ему благодарна. А теперь он затеял игру с чем-то очень похожим на бочонки с порохом.

Нет, не игру. Она должна была верить в то, что он действительно знает, что делает. Но сердце сжалось при воспоминании о той сцене, жутком грохоте и последовавших за этим криках.

Солнце клонилось к западу. Холодало. Кассандра бросила взгляд на горизонт и попыталась подсчитать, сколько времени осталось до того, как расстояние между солнцем и морем будет равно двум мужским кулакам. «Немного, — подумала она, — совсем немного».

Бочонки с порохом перевязали фитилем и поставили на самый край холма, прямо над водопадом. Если их взорвать, то скорее всего проход, откуда вытекала вода, будет заблокирован.

Ройс стоял, положив руки на бедра, и смотрел на противоположную сторону холма. Его волосы и килт развевались на ветру. Ей он казался сейчас диким и грубым. И все равно горячо любимым.

В этом мире, в котором, казалось, ей уже не было предназначено жить, она могла полностью отдаться своему чувству.

«Я люблю тебя», — подумала Кассандра. Было достаточно произносить эти слова про себя и удивляться их звучанию. Они обладали огромной силой и были так же притягательны, как и человек, к которому они были бы обращены при других обстоятельствах.

«Я люблю тебя». От ветра на ее глазах выступили слезы. Она часто моргала, но не могла отвернуться. Этот человек был слишком дорог ей.

Их тени удлинились. Ройс поднял свою мускулистую руку, сжал в кулак и посмотрел на море. Уже скоро… не сейчас… еще несколько минут…

— Ты не пойдешь в пещеры, — утвердительно произнесла Кассандра, наконец поверив в это.

— Не пойду, если не потребуется, — сказал он и застыл на месте, прислушиваясь.

Первый взрыв раздался к западу. Они не могли этого видеть, но слышали отчетливо. Вскоре послышались второй и третий. Затем еще один, огромной силы, который, казалось, будет длиться вечно. Он был таким мощным, что Кассандра почувствовала, как задрожала земля у нее под ногами. Инстинктивно она прильнула к Ройсу.

Он крепко обнял ее, закрывая своим телом. Кассандра ощутила прилив счастья, но это чувство — было мимолетно. Едва прекратились последние толчки, он отстранился от нее.

Ройс посмотрел на бочонки с порохом. Она видела внутреннюю борьбу в нем и думала, едва дыша, какое решение он примет. Еще один зажженный фитиль, еще один взрыв — и Дейлос окажется в ловушке, заживо похороненный. Без сомнения, некоторых это бы устроило.

Но был ли Ройс среди них?

Он нагнулся над фитилем и взглянул на край холма, будто бы измеряя расстояние и последствия.

— Это сработает, — сказала она, так как знала наверняка. — Ты не оставишь ему ни малейшей надежды выбраться.

— И ни малейшей уверенности себе в том, что он мертв.

— Карта…

Он выпрямился, вытирая руки.

— Могла быть неполной.

— Ты знаешь, что это маловероятно.

Тогда он посмотрел на нее, действительно посмотрел, чего старался не делать в последнее время. Она почувствовала на себе его взгляд и не смогла отвернуться, хотя осознание того, какую боль она ему причинила, вызывало у нее желание сделать это.

— Судя по всему, — сказал он, — я очень мало знаю, по крайней мере меньше, чем думал.

— Ройс…

Он махнул рукой, прерывая ее: — Довольно.

Зашло солнце. Воздух стал еще прохладнее, показались звезды и луна, озаряя землю слегка приглушенным светом. Кассандра присела подальше от края холма и водопада, подняв к груди колени. Было холодно, но она не замечала этого.

За исключением тех, кто остался охранять замурованные выходы, большинство мужчин вернулись и расположились возле водопада.

Ройс ходил взад-вперед, утопая в потоке лунного света, озарявшего его мокрое от брызг тело, такое желанное и дорогое для нее.

Шло время, превращая будущее в настоящее, а затем в прошлое. Она вдыхала ночной воздух и все удивлялась, что жива. Она увидит восход солнца в мире, которого не должна была узнать, и в этом мире ей придется строить свою жизнь.

Но об этом она подумает позже. Сейчас же для нее существовали только этот мужчина и эта ночь. Она встала и пошла к нему.

— Дейлос может ждать, — сказала она. — Если у него есть запасы продовольствия, то, даже замурованный в пещере, он может продержаться месяцы.

— Он может, но не будет. Терпение никогда не идет в ногу с тщеславием.

— Ты считаешь его тщеславным?

— Я считаю его сумасшедшим. Разве ты так не считаешь?

— О да, испорченным жаждой власти и убежденным в своей неуязвимости. Но он, должно быть, знает, что ты ждешь его здесь.

— Он придет не один.

У нее было дурное предчувствие, не видение, а просто страх за любимого человека.

— Блокируйте пещеру. — Когда он с удивлением на нее посмотрел, она настойчиво заговорила: — На самом деле ведь у него нет ни малейшего шанса на спасение. Он умрет… в конце концов, и не придется лишний раз рисковать жизнью.

Она видела, что он тоже хотел этого. Хотел закрыть последний выход из лабиринта пещер и оставить этого человека там, где он сам когда-то был в заточении, на долгую и мучительную смерть. Он все подготовил, но не сделал этого. Фитиль не был зажжен.

— Если я поступлю именно так, — сказал он скорее себе, чем ей, — то эта проблема останется неразрешенной. Люди захотят поверить в то, что Дейлос мертв и Акора в безопасности, но не смогут, потому что не будут знать наверняка. Слишком многое неизвестно, и не стоит добавлять еще больше неопределенности.

Ему не пришлось ничего больше говорить, она и так прекрасно понимала, что он имеет в виду. Атрей может умереть, и Акора встанет перед выбором нового правителя. По крайней мере люди должны знать, что человек, причинивший им столько страданий, предстанет перед лицом правосудия.

— Мы будем ждать, — сказал Ройс. Он жестом подозвал двух воинов, стоявших внизу. Когда они взобрались на вершину холма, он быстро и лаконично дал им несколько указаний. — Оставайтесь здесь с Атридис. Охраняйте ее.

Один из них посмотрел на нее и кивнул. Кассандра хотела возразить, но знала, что это бесполезно. Если будет сражение, то вершина холма — самое безопасное место. Конечно, Ройса не будет рядом. Его место внизу, в центре событий. А она сможет только наблюдать за происходящим. Ее взгляд упал на бочонки с порохом. Кремень и трут лежали неподалеку. Так просто взять и…