Убежище очень напоминало могилу, и у Лоры вновь начался приступ клаустрофобии.

Вдруг она вспомнила, что сегодня день ее рождения.

— Бедняжка Энн, — бормотал Николас. — Она так гордилась своим прекрасным садом.

— Сейчас не время для сентиментов, — резко сказал Мэтью. — Неужели ты думаешь, что Энн пожалела бы несколько метров лужайки и пару розовых кустов, когда жизнь Миранды в опасности? — У Лоры замерло сердце. Это был первый раз, когда Мэтью признал серьезность угрозы.

Глава пятая

— Еще одцн воздушный шар, — вяло сказала Лора. — По крайней мере, Метьюен со своими войсками еще здесь. Вы помните, Николас, как мы были счастливы, когда в первый раз увидели разведывательный воздушный шар и услышали залпы английских пушек? Это было почти два месяца назад. Какой насмешкой это все оказалось.

— Мы должны видеть в каждом событии светлую сторону, Лора. Тот ужасный сорокавосьмичасовой обстрел больше не повторился, а ваша походная кухня имеет успех.

— Качество супа ухудшается день ото дня, — грустно вздохнула Лора. — Больше нет приправ, и маисовой крупы стало меньше, так что суп теперь менее густой и наваристый. И я начинаю думать, что в него кладут уже конину.

— Суп стал абсолютно необходим, — заверил ее Николас. — И что особенно важно, он нравится людям.

— Это потому, что они очень голодны. — Голос Лоры дрогнул. — Я слышала, что на черном рьшке продают котят по пять шиллингов шесть пенсов. Она помедлила и сделала над собой усилие, чтобы справиться со своим плохим настроением. — Боюсь, что я еще больше разрушила сад вашей сестры. В городе начата компания по выращиванию овощей, и я решила в ней участвовать. Мы с Мирандой уже посадили кое-что, а если наши войска будут продвигаться нам на помощь с такой скоростью, как теперь, то я почти не сомневаюсь, что мы еще соберем урожай.

— Что бы мы делали без вас, Лора? — Как обычно они сидели вдвоем на веранде в то время, как Миранда спала после обеда, а Мэтью был занят своими делами. Николас перевел взгляд на Лору. — Честно сказать, мне даже не хочется думать, как мы будем обходиться без вас. Ни сейчас, ни после осады.

— Я по-прежнему буду рядом, — засмеялась Лора, — если только сэр Мэтью не уволит меня.

— Вы же не можете всю жизнь быть гувернанткой. Разве вам никогда не хотелось выйти замуж?

— Был такой момент, — задумчиво сказала она, — но я так привязалась к Миранде, что не могу ее покинуть. К тому же, вы понимаете, как трудно бедной девушке найти себе мужа.

— Значит деньги — единственная проблема? — оживился он. — Вам не стоит беспокоиться о деньгах, у меня их много.

— Я не понимаю, — озадаченно произнесла Лора, — причем здесь ваши деньги?

Николас откашлялся и вытер лоб платком.

— Дело в том, что я подумал, не согласитесь ли вы выйти за меня замуж.

— З-з-замуж за вас! — заикаясь, произнесла Лора. Предложение было для нее таким шоком, что она совсем растерялась и лишь молча смотрела на него.

— Я понимаю, что такая идея даже не приходила вам в голову, — удрученно сказал Николас. — Я не такой уж завидный жених. В отцы вам гожусь.

— Не такой уж завидный жених! — Лора удивленно посмотрела на него. — Лорд Николас, вы гораздо выше меня по положению! Вы могли бы выбрать невесту из высшего света Лондона.

— Да, — честно признался он, — но я не встречал никого, на ком бы мне хотелось жениться. Достаточно хорошенькие, большинство из них богатые и из хороших семей, но я всегда чувствовал, что они станут как их мамаши — напористыми, во все сующими свой нос, навязчивыми. А вы гораздо красивее, чем они и образованнее, вы прекрасно держитесь в нашей трудной ситуации. Но это еще не все, — он помедлил и откашлялся. — С вами я чувствую себя спокойно и хорошо, — смущенно произнес он. — Мне нравится быть рядом с вами, и еще никто не вызывал у меня такого чувства.

— Вы самый милый и приятный человек, — прошептала Лора. Ей очень хотелось сделать его счастливым, но она не верила, что брак между ними возможен. Она никогда не думала о таких отношениях. Он действительно годился ей в отцы, но ведь и Мэтью тоже. Все различие было в том, что Николас и внешне походил на отца или дядюшку, а Мэтью… нет.

Николас смотрел на нее с напряженным вниманием, ожидая ответа.

— Я бесконечно польщена, лорд Николас, но мне кажется, на вас повлияли необычные условия, в которых мы находимся. Вы будете воспринимать все иначе, когда мы окажемся в Англии и вернемся к нормальной жизни.

— Нет, — настойчиво сказал он.

— Между нами огромная пропасть нашего социального положения, — мягко напомнила она ему. — Вы — сын герцога, а я — всего лишь гувернантка. Ваша семья и друзья придут в ужас от такого мезальянса.

— Вы нравитесь Мэтью, а для меня имеет значение только его мнение. Пожалуйста, Лора, скажите «да», — умоляюще произнес он. — Или я вам совершенно безразличен?

— Вы мне очень нравитесь, — сказала Лора со всей искренностью. — Но я чувствую, что было бы ошибкой связать наши судьбы сейчас. Ваше предложение — самый большой комплимент, который я когда-либо получала и вряд ли еще получу. Однако, я предлагаю подождать, пока мы не вернемся домой.

С этим Николас вынужден был согласиться. Лора не хотела причинять ему боль, но разочарование ясно читалось на его лице. Атмосфера стала натянутой, и Лора грустно подумала, что их отношения уже не смогут быть прежними. А может, все дело было в нестерпимой жаре и зловещей тишине, которая висела над Кимберли, как перед бурей, и вызывала у нее такое ощущение неловкости.


И без всякого предупреждения буря грянула.

Странный гул раздался в воздухе. Затем последовал свист снаряда — и через несколько мгновений раздался взрыв небывалой силы.

Такого звука еще не слышали в Кимберли. Лора и Николас застыли на веранде и молча посмотрели друг на друга. Лора поняла, что буры, наконец, привезли большую пушку, и наступил кризис.

Она бросилась в дом, где не было никого, кроме спящей Миранды. Слуги уже попрятались кто где. Лора быстро одела девочку, сунула ей в руки куклу и потащила ее через лужайку в убежище. Николас положил мешки с землей над входом, оставив только небольшие отверстия для воздуха и света.

— Неплохо, — с облегчением произнесла Лора. — Здесь на удивление прохладно, и света вполне достаточно, чтобы видеть друг друга. Миранда, ты видишь меня?

Девочка не ответила.

— Я спросила, видишь ли ты меня, Миранда.

Ответа опять не последовало.

— С тобой все в порядке? — крикнула Лора ей прямо в ухо.

— Да, спасибо, — ответила Миранда совершенно нормальным тоном.

— Ты должна сразу отвечать Лоре, когда она тебя спрашивает, — укоризненно сказал Николас.

— Она хорошая девочка, — прошептала Лора, погладив Миранду по головке. — Она будет отвечать, когда сможет, правда, дорогая?

Убежище лучше защищало от шума, чем стены дома — мешки с землей поглощали звуки канонады. Лора скорее ощущала кожей чем слышала разрывы снарядов и едва различала гул выстрелов. Но она почему-то испытывала большее напряжение и все время смотрела на «крышу», ожидая, что на нее в любой момент может упасть снаряд. Она старалась не думать о Мэтью, но когда в шесть часов он заглянул в убежище, она вздохнула с облегчением.

— Можете выйти. Они, кажется, сделали передышку.

Лора подала ему Миранду и вслед за ней выбралась из убежища. Взглянув на Мэтью, она в ужасе воскликнула:

— Вы ранены!

У него была разорвана рубашка, лицо поцарапано и кровоточило.

— Пустяки, — спокойно ответил он. — Снаряды рвались на рыночной площади прямо на мостовой, и осколки булыжников разлетались в разные стороны, причиняя больше повреждений, чем сами снаряды.

— Большие потери?

— Есть раненые, но никто не погиб.

— Мы ведь ведем ответный огонь? — спросила Лора. — «Длинный Сесил» может достать их пушку?

— К сожалению, нет, — ответил Мэтью. — У «Длинного Тома» дальность десять тысяч ярдов. Это почти шесть миль! Даже шедевр Лабрама не может достать до него. Да, мы ведем ответный огонь — но больше для того, чтобы насолить им.

— А их снаряды очень большие?

— Для сравнения скажу, что те снаряды, к которым мы уже привыкли, пробки от бутылок по сравнению с ними.

На следующий день обстрел начался в четыре часа пополудни и продолжался до шести. По такому случаю Мэтью тоже залез в убежище, и каким же тесным оно сразу показалось. Но его присутствие внесло уверенность и спокойствие. Взяв Миранду на руки, он рассказывал им истории о своих первых годах жизни в Кимберли, которые всех увлекали. Прижатая к нему в темноте, остро ощущая близость его тела и время от времени чувствуя дружеское пожатие руки Николаса, Лора не заметила, как пролетело время. В сумерках она выбралась из убежища счастливая и веселая — и тут же ее охватило чувство стыда и страха при виде горящих домов. Позднее они узнали, что «Длинный Том» получил свои первые жертвы.

Третий день был еще хуже. Начавшийся в шесть часов утра обстрел города продолжался до наступления ночи. Весь день несущие смерть снаряды градом сыпались на город с поразительной интенсивностью. Мэтью сделал несколько вылазок в город, чтобы узнать новости, а Николас ходил в дом за едой. Первое сообщение у было о гибели женщины и маленького ребенка, которые вышли из укрытия, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Обстрел продолжался с неослабевающей силой, разрушая дома и наполняя сердца жаждой мщения. Впервые за все четыре месяца осады в городе замерла деловая жизнь.

В конце этой трагической пятницы по городу распространилась самая худшая новость. Джордж Лабрам был убит снарядом в Гранд-отеле. Мэтью сидел в гостиной, закрыв лицо руками, не обращая внимания на обстрел. У него не укладывалось в голове, что Лабрам погиб; тот, кто построил знаменитого «Длинного Сесила», пал жертвой аналогичной пушки. Действительно, горькая ирония судьбы.

Несмотря на все опасения в субботу утром обстрел не возобновился. В Кимберли перевели дух и приготовились похоронить погибших. В четыре часа дня по-прежнему было тихо, и Лора решила, что можно рискнуть выйти на улицу. У них кончились все припасы.

— Может быть, пойду я? — спросил Николас.

— Спасибо, но будет быстрее и проще, если пойду я сама. Мне придется искать, какие магазины открыты.

— Я пойду с вами, — неожиданно сказал Мэтью. — Николас, ты присмотришь за Мирандой? Мне нужно узнать, как идет подготовка к похоронам Лабрама.

Впервые за многие дни оставшись с ним наедине, Лора почувствовала, как смущение охватывает ее. Он молча шагал рядом с ней, и она отчаянно искала тему для разговора.

— Пушки лорда Метьюена очень слабо слышны на расстоянии. Интересно, они слышат, как буры обстреливают город? — сказала она.

— Конечно. Они точно знают, что происходит здесь, и, конечно, попробуют что-нибудь предпринять, чтобы помочь нам.

— Предположим, — медленно произнесла Лора, — что они еще долго не смогут это сделать? А ведь ситуация у нас критическая, верно? Буры не будут стрелять из своей большой пушки до тех пор, пока не убедятся, что у нас кончились все продукты, и тогда их удары станут последней каплей в море наших страданий. И они продолжат обстрел, чтобы вынудить нас сдаться или захватят город силой?

— Да.

— Предположим, они захватят город силой. Что произойдет?

Мэтью улыбнулся.

— Классическое образование привело к тому, что у вас слишком разыгралось воображение. Вы сразу предоставили себе живописные картины и жуткие сцены последствий падения Трои, мисс Воэн. Маловероятно, что буры будут насиловать и мародерствовать — ну, может быть, ограбят несколько домов. Вы — англичанка, но вы к тому же белая, а буры не причинят вреда белой женщине.

— Однако, они уже убили нескольких своими снарядами.

— Они бы предпочли убить английских солдат.

— Значит Миранда будет в безопасности, если город падет?

— В полной безопасности. Но вы же не предлагаете сдаться, мисс Воэн?

— Сдаться? Никогда! Королевский флаг развевается над Кимберли, и им не удастся втоптать его в грязь!

Они дошли до главной улицы, но Лора с ужасом обнаружила, что центр города почти пуст.

— Я вижу, что все магазины закрыты, — разочарованно произнесла она. — Я надеялась купить хотя бы хлеба. Может быть…

Слова замерли у нее на губах, и они оба застыли на месте, когда хрупкую тишину разорвал грохот выстрела большой пушки. Оказавшись на середине улицы, Лора почувствовала, будто ее ноги вросли в землю, и хотя ей хотелось зарыться в землю, она не могла сдвинуться с места. Зловещее шипение снаряда становилось все громче, и ее пронзило ощущение, что он нацелен прямо в нее.