— Что тебе не даёт покоя? — Женя расслабленно повёл плечами и зажмурился на короткое мгновение. — Что не так в этой работе?

— Все не так. Все. Команда, их шеф — начальник охраны, да и сам объект оставляет желать лучшего.

— Чем тебе не нравится богатый до неприличия бизнесмен?

— Мне не нравится быть игрушкой для инфантильного сынка.

Глаза Жени удивлённо округлились.

— Что? Ты не знал? Меня берут для защиты Владислава. Судя по информации во всемирной паутине, репутация у него не очень.

— Боишься, что полезет к тебе в трусы?

— Вот ещё! — напряжённо смотрела на Женю. Пусть наш разговор был размеренным и неторопливым, но мы на матах, а это означает, что жди удара в любой момент. — Этого я совсем не боюсь, потому что грош мне тогда цена. Я боюсь, что дело пахнет жареным, а когда клиент не адекватен, это только прибавляет проблем. После разговора с начальником охраны, поняла, что этот «золотой» мальчик сам большая ходячая проблема. И они сами не в силах справиться с ней.

— А у тебя выйдет?

Резкий захват не сбил меня с толку. Я почувствовала, как легли руки Жени мне на затылок. Сгруппировавшись, выставила локти, блокируя удары коленом. Один, второй. Выдерживая ритм, молча терпела и даже не вырывалась. Мне хватит всего секунды. Бесконечно наносить мне удары Женя не сможет.

Сжав зубы, подпитывала болью здоровую злость.

Вылучив момент, подхватила его колено, приподняла на себя и сделала бросок через бок. Затем на болевой. Сначала колено, затем завернула руку.

Давай же. Долго не выдержишь. Я же знаю.

Ты не марафонец.

Скорее спринтер.

Два коротких удара по прохладному мату вызвали у меня довольную усмешку. Отпустив Женю, встала с колен.

— Ну что? — протянула руку. — Второй заход?

— Как я тебе? — сморщив лоб, скептически разглядывала себя в зеркале.

— Сойдёт.

От приятного свежего запаха, будоражащего меня, пришлось невольно скосить глаза и посмотреть на Женю. Он только вышел из душа, даже вытереться толком не успел. Коже блестела мелкими каплями воды, а влажные короткие волосы торчали смешным ёжиком. Прикрывшись полотенцем, Женя ехидно поглядывал на меня.

— В смысле сойдёт?

— Выглядишь нормально. Обычно. Должна как-то по-другому? Или ты хочешь произвести впечатление.

— Пф! — фыркнула под нос, поправляя идеально приглаженные волосы. — Вот уж точно, что мне совсем ненужно, так это производить впечатление своим внешним видом.

Убеждать надо делом, а не словами и дешёвыми эффектами. Но это я уже продумала про себя.

— Ты слишком грубая.

— Что? — задумавшись о своём, пропустила слова Жени мимо ушей.

— Грубая, говорю, — он медленно подошёл ко мне, пробуждая прямо-таки зверский аппетит. Это все нервы. — И строгая. А тебя не такой хотят видеть.

Женя склонился ко мне и оглушающе громко поцеловал ухо. В голове стрельнуло, дёрнувшись, отпрянула вбок.

— Это ты хочешь, чтобы я была другой.

— Послушай… — мужские руки скользнули по моей шее и упрямо вцепились в воротник белоснежной рубашки. — Ты что, алкоголик? Ты не на светский раут идёшь, и даже не на собеседование. Расстегни верхнюю пуговицу, на тебя больно смотреть. И волосы… — теперь меня дёрнули за косу, стягивая резинку. — Прилизалась так, что ужас.

Я ловко перехватила руку Жени и упрямо посмотрела ему в глаза.

— Тебя, считай, и так уже взяли, не дураки же они. Только ты начала опять возводить возле себя неприступную стену.

— Я?! — мой удивлённый выкрик сдал меня с потрохами. — Почему я должна оправдываться и соответствовать их глупому образу? Почему я иду на ступень ниже только потому, что я женщина? Я не просила у них ничего. Но можно было отнестись ко мне, как к профессионалу, а не как к тупой бабе. Я уж уверена, что тебя на собеседовании про подгузники не спрашивали ни разу. Словно… словно всё то, что написано в моём резюме, все те характеристики — это… это… — мне впервые не хватало слов.

— Ну вот придёшь и докажешь им, что они не правы. Пока они видят хорохорящуюся, миловидную блондинку. И выглядит это действительно глупо. Просто будь собой… — мягкий и очень нежный поцелуй в висок пыла не остудил. — И всё получится, я уверен. В том, что тебя возьмут, я не сомневаюсь. Ты справишься. Выдохни.

Поджав губы, окинула себя критическим взглядом. Женя в чём-то прав.

— Ты же очень хочешь это место?

— С чего ты взял? — лениво скользнула взглядом по собственному отражению. Волосы. С ними нужно что-то делать. Растрепала косу.

— Ну… Хотя бы с того, что ты уже которую ночь не спишь. Твои оперские гены дают знать. На самом деле это не очень хорошо, но ты и сама это прекрасно понимаешь. Твоя задача беречь жизнь, а не устранять проблему. Та работа уже давно в прошлом. Забудь.

— Как можно сберечь жизнь, если не знаешь от чего или кого спасать? Это мне и не нравится: я устраняю последствия, когда причина так и остаётся. Никак не могу отделаться от этого гадкого ощущения, что у меня связаны руки.

— Значит, очень хочешь на это место.

Протяжно выдохнула и оставила волосы в покое.

— Очень хочу. И хочу как раз из-за того, за что ты так меня любишь ругать.

— Угу, любопытство кошку сгубило, — Женя больно упёрся подбородком в моё плечо, пристально уставившись в зеркало на наше отражение. — Тебя сегодня не ждать?

— Не знаю. Что за проверку они там затеяли? — мои губы аж побелели от напряжения. — Просто на самом деле всё очень и очень странно.

— Что будет?

— Огневая.

— Это без проблем, а ещё?

— Какая-нибудь каверза, нутром чувствую. И эта проверка напрягает ещё больше. Впервые такое на моей памяти. Поэтому меня всё так заводит! — вспылив, завязала волосы в высокий конский хвост. — Сам же говорил, что это не моя работа, а теперь из меня посмешище сделают…

— Вовсе не посмешище. Тебя сам Жук рекомендовал.

От этого всё упало. Краска залило лицо, а в глазах предательски закололо. Только этого не хватало!

Именно из-за этой скотины я и уволилась из органов. Бороться с этим замшелым, тупоголовым бараном сил и желания не было. Он всегда относился ко мне предвзято. Все дежурства — мои. Кто виноват — Тая! Кто дело запорол — Тая! Он реально сожрал меня. Поэтому когда появилась перспектива попасть в другое место, я, скрепя сердце и сжав зубы, ушла.

— Сказал, что если тебя не возьмут, то они — …

Коронные непечатные выражения подполковника Жукова ещё не успели выветриться из моей головы.

— И отказался я по одной простой причине: ты им лучше подойдёшь. Так что я тебя не узнаю: чего это ты нос повесила?

— Значит, женщину они и не хотели брать?

— Нет, не хотели.

— Почему мне сразу всё не рассказал?

— Ты бы мне бошку открутила.

— А сейчас, значит, не откручу? — сжав кулаки, недовольно посматривала на Женю.

— Нет, не открутишь. Им нужна женщина, женщина — профессионал. И ты — такая. Не думаю, что в охране у них одни тупицы, — подарив мне два жарких поцелуя, Женя, сверкнув глазами, хрипло пробормотал на самое ухо: — Не посрами нас, Тая. Утри всем нос. Даже если тебя этот Голиаф размажет по полу, проиграй ему достойно.

Да, мужская поддержка — она такая…

Окрыляет.

— В каждом десять патронов, — мужчина выкладывал передо мной три магазина от знакомого ИЖ-а.

Значит, будет три захода.

И не по шесть, как обычно, а целой обоймой. Выдохнув, посмотрела на мужчину. Молодой, высокий и приятной наружности. Даже немного куцая борода его не портила.

Я его изрядно веселила, было видно по глазам: ему очень хотелось что-то ляпнуть, но он сдерживался, придавая себе серьёзный вид. Мужчина даже пытался мне помочь с креплением кобуры, но хватило лишь взгляда.

Чёрт дёрнул послушаться Женю, и теперь я выглядела как кукла. Вместо брюк надела юбку, а привычные кроссовки заменила удобными спортивными туфлями. Собранные в хвост в волосы и лёгкий макияж и того сбивали толку.

Привычно крепя поясную кобуру, успела сто раз пожалеть о своей слабости и глупости.

Бросив косой взгляд на мужчину, увидела на его лице широкую улыбку. Она была очень добродушной, но злила от этого не меньше.

— Позвольте, хочется помочь такой милой даме…

Пропустила эти слова мимо ушей, просто не позволяя себе злиться. Всё будет потом. Ведь огневая — это не конец, потом пар спущу. Сейчас нужно быть предельно собранной.

— Так вот, чтобы не испортить вашу причёску, — мужчина весьма любезно надел на меня защитные наушники. — Стрельба по неподвижной, затем по появляющейся и стрельба с места из разных положений. Ферзь сказал, что вам будет достаточно шестидесяти восьми процентов…

— Двести четыре очка? — строго перебила своего лебезившего контролёра.

— Ага, двести четыре. Хорошо считаете.

Натянула наушник, не желая больше слушать эти разглагольствования.

Шестьдесят восемь!

Триста я не выбью. Но вот двести восемьдесят можно.

Лампочка замигала красным, и я принялась за своё любимое и привычное дело.


Ферзь… Именно так назвал этот мужчина своего начальника. Ферзём.

Необычно.

Закинув на плечо сумку со сменной одеждой, уверенно шла за провожатым. После огневой он вдруг перестал пошучивать надо мной, а улыбка так и вовсе исчезла.

Хм, я так плохо отстрелялась? Результат мне не сказали.

Хорошо освещённый спортивный зал встретил меня новыми лицами. Здесь был знакомый мне начальник охраны, смазливый красавчик, от которого при первом взгляде начинало тошнить — слишком слащавый, и красавец-бугай, испугавший ещё на собеседовании.

Тогда он просто вошёл в кабинет по какому-то вопросу.

И у меня всё упало, как только я его увидела. Под два метра, косая сажень в плечах и пудовые кулаки.

Чёрт, зачем им охрана, если можно такого громилу поставить рядом с этим Владом? Никто и близко не подойдёт! Это же самоубийцей надо быть, чтобы нарываться на такие неприятности.

— Семён Евгеньевич, — густой и приятный бас вызвал целый град мурашек.

Инстинктивно вжавшись в кресло, я отвела взгляд.

— А это кто?

— Потенциальная новенькая.

Меня смерили любопытствующим взглядом. Комментариев не последовало, просто дверь негромко закрылась, и мы вновь остались вдвоём.

Да, здесь, в зале, этот Голиаф выглядел ещё страшнее.

Мой сопровождающий оставил меня у пустой скамьи, а сам направился к начальнику, собираясь тому что-то шепнуть на ухо. Перебросившись парой фраз, на меня стали смотреть так, что внутри всё затрусилось. От волнения взмокли руки, а во рту пересохло.

Я смотрела на четверых мужчин и лихорадочно соображала, что же будет дальше? Что на этот раз?

Потянув на себя «собачку» молнии на сумке, вдруг услышала обрывистую фразу:

— Оставьте.

Вот. Началось.

Толкнула сумку к стене и неспешно подошла к мужчинам. Интересно, они специально в ряд выстроились? Или это привычка такая?

Самый высокий — Голиаф, потом смазливая мордашка и начальник. Хохмач-бородач шёл последним, он был выше меня всего-то на полторы головы.

Мда.

Нет, на рост я никогда не жаловалась, но сейчас очень жалела, что у меня не метр восемьдесят, а всего лишь каких-то метр семьдесят два.

— Ваша одежда идеально подходит.

Под ехидные взгляды осмотрела себя: приталенный пиджак, рубашка, юбка выше колена с запахом и новенькие туфли на небольшом каблуке.

— Да?

— Да, пусть всё будет как в настоящей жизни. Вы на работе и вашему клиенту угрожают.

Поджав губы, сдерживала злость на толстой цепи.

— Кто угрожает? — мой вопрос никого не удивил. Даже когда вперёд вышел этот Голиаф, я не смутилась. Очень и очень ожидаемо, даже предсказуемо. Посмотрев начальнику охраны в глаза, ничуть не смутилась. — Он?

— Пусть будет он. А клиентом выступит… Максим, давай ты, — вслед за Голиафом вышел красавчик. — Ваша задача — довести клиента до указанной точки.

Я обернулась: дальше, за матами стоял стул, видимо, изображавший автомобиль.

Красавчик стал возле меня, Голиаф отошёл в сторону, остальные — сели на скамью.

Типичная ситуация. Выйдя чуть вперёд, мельком осмотрелась: кругом маты, тренажёры далеко, рядом только вторая скамейка, на которой осталась моя сумка и голая стена. До импровизированного автомобиля метров десять. Это не очень много, но с таким противником можно считать, что километр.

Голиаф двинулся прямо на красавчика, совершенно не замечая меня. Я ловко вклинилась, закрывая «клиента» своей спиной. Заведя назад руки, легонько толкнула его в направлении машины. Он же сделал пару шагов и замер.