– Боюсь, что у нас сейчас нет нужного вам размера, – сказал Франческо.

– Значит, изготовим пару специально.

– Я этого не ожидала, – смутилась Элли. – Сколько я вам должна?

– Мне? Не думаете же вы, что я возьму с вас деньги? Вы – особый гость.

– Но туфли очень дорогие, и получается, что я вынуждаю вас, – ответила Элли, ей было очень неловко.

– Вы полагаете, что смогли бы вынудить меня что-либо сделать помимо моей воли?

– Ну, если вы так ставите вопрос… думаю, что не смогу. Но я польщена. Обувь, сделанная специально для меня… Вот это да!

– Вы не обычный покупатель.

Когда было улажено, что туфли доставят на следующий день, они ушли, чтобы продолжить свое путешествие в Трастевере.

Они шли по улицам, и Элли узнавала те места, которые они видели вчера. Леоницио остановился у небольшого магазинчика.

– Это первый магазин моего дяди, – сказал он.

Магазинчик был крошечный и тесный, цены низкие.

– Вы работали у него здесь? – спросила она.

– Да. И я пообещал себе, что уйду отсюда и у меня будет другая жизнь.

– И вы этого добились. Кто не слышал о влиятельном Леоницио Феллани?

Он улыбнулся.

– Надеюсь, что так. Конечно, кое-кто меня не любит.

– Это те, кого вы превзошли.

– Элли, вы бизнес-леди по натуре.

– Надеюсь, – весело ответила она.

– Эй, Леоницио!

Элли обернулась на крик – к ним направился мужчина, махая руками.

– Ottimo per vedere di nuovo.

Элли поняла, что он сказал: «Как я рад снова тебя увидеть». Леоницио поздоровался с ним, представил Элли и попросил:

– Говори по-английски, чтобы моя знакомая поняла тебя. Элли, это Нико.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Нико, пожимая ей руку. – Всегда приятно познакомиться с одной из красавиц дам Леоницио.

– Осторожно в выражениях, – предупредил тот.

– Не беспокойтесь. Он ведь не сказал ничего такого, о чем я уже не догадалась. К тому же я всего лишь ваш адвокат. – Элли с улыбкой повернулась к нему. – Разве не так?

Леоницио смутился, а Нико радушно воскликнул:

– Позвольте угостить вас кофе.

– Да нет… – начал было Леоницио.

– Спасибо, я с удовольствием выпью кофе, – прервала его Элли.

Когда они выходили из магазина, Леоницио прошептал ей на ухо:

– Наслаждаетесь, да?

– Больше, чем вы можете себе представить, – ответила Элли.

Рядом было кафе, они сели за столик, и Нико сделал заказ.

– Посмотрите, кто там! – вдруг воскликнул он.

Из дальнего угла им махал мужчина, жестом подзывая Леоницио.

– Пойди и поздоровайся, – сказал Нико. – В конце концов, ты им должен.

Леоницио смерил Нико сердитым взглядом, но все же подошел к своему знакомому. Мужчина и сидящая с ним рядом женщина начали его обнимать.

– Он им должен? – спросила Элли.

– Это не деньги, – усмехнулся Нико. – Одолжение, связанное с молодой дамой. Это было несколько лет назад. Тогда Леоницио был… libertino.

– В отношении женщины? – поинтересовалась Элли. – В английском тоже есть похожее слово. Оно означает распутник.

– А, да. Он часто попадал в неприятные ситуации, а они, эта пара, обеспечивали ему алиби. Ну, подробностей я не знаю. Это было до того, как он женился и постарел.

– Постарел? Ему только тридцать четыре года.

– Это внешне, а внутри он мрачный и жесткий, намного старше своих лет.

– Понимаю, о чем вы. У него в жизни было много любовных историй?

– Говорят, что он не пропускал ни одну девушку в Риме. Да и они на него вешались. Но потом влюбился в ту англичанку и совершенно изменился… на какое-то время. Я слышал, что он разводится с ней из-за ее неверности.

– Это правда. А вы давно с ним знакомы? – спросила она.

– Я работал в магазине, когда хозяином был его дядя. Я терпеть его не мог. Тяжелый человек, бесчувственный, ему было на всех плевать. Когда Леоницио унаследовал магазин, я работал у него – это было намного лучше. Он хозяин требовательный, но справедливый. Потом мне удалось скопить деньги и купить магазин.

Вернулся Леоницио, и они провели вечер втроем. Элли была заинтригована – Леоницио раскрывался с новой стороны.

Когда они уходили, он шутливо произнес:

– Наверняка моя репутация окончательно погублена.

– С чего вы взяли?

– Я слышал, что говорил обо мне Нико, особенно про libertino.

Элли рассмеялась:

– Вы же никогда не изображали человека строгих правил. Но Нико говорил о вас и много приятного. Например, что вы лучше, чем ваш дядя, который был равнодушным ко всем кроме себя.

– Это правда. Живя с ним и с тетей, я не ощущал, что живу в семье. Я завидовал другим ребятишкам, у которых родители ходили к ним в школу, интересовались их делами, бывали на школьных спектаклях.

– Они не приходили на спектакль, чтобы посмотреть, как вы играете?

– Им это было ни к чему.

– Но тогда странно, что дядя, не питая к вам никаких чувств, сделал вас своим наследником.

– Он не оставил завещания. Тетка умерла до него, и все имущество перешло ко мне, как к ближайшему родственнику. Я обрадовался, конечно, такому повороту судьбы…

Элли понимала, что наследство дало ему свободу действий.

– Все это в прошлом. – Он обнял ее за плечи. – Сейчас важно то, что у меня есть семья.

– Да, у вас это есть.

– Семья значит больше, чем деньги.

– Только до тех пор, пока вы счастливы.

– Счастлив? Да у меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлив. Я не верил, что такое возможно.

Элли бросила взгляд на свой еще плоский живот и легонько погладила.

– Слышишь? Твой папа уже без ума от тебя. Тебе повезло.

– Повезло мне. – Леоницио тоже погладил ее живот. – Ты меня слышишь? Я всегда буду приходить на твои школьные спектакли. Обещаю.

Элли со смехом обняла его. В такси, когда они ехали домой, она склонила голову ему на плечо, спрашивая себя, почему ей так спокойно и приятно.


На следующее утро доставили несколько пар обуви. Элли перемерила все туфли, приходя в восторг от их красоты и удобства.

– Какие чудесные! – то и дело восклицала она.

– Я рад, что вам нравится, – улыбнулся Леоницио. – Теперь я уверен, что нашим покупателям они понравятся.

– А, понимаю. Я участвую в торговом эксперименте.

– Вы ведь не возражаете?

– Нисколько. Надеюсь, что эксперимент прошел удачно.

Оба рассмеялись.

– Мы заедем на фабрику, чтобы все увидели, что вы в нашей обуви. Все будут рады.

Он оказался прав – так и было. А Франческо сделал фотографии ее ног в новых туфлях.

– Получится прекрасная реклама, – сказал он, а Леоницио поддразнил ее:

– Вы сможете получить гонорар как модель.

Элли и Леоницио пробыли на фабрике все утро и поели в столовой для персонала.

– Не помню, когда я получала такое удовольствие от отдыха, – улыбнулась Элли.

– Я для вас отдых? – насмешливо спросил Леоницио.

– Нет, я не имела в виду… просто…

Что сказать? Как выразить то, что им обоим известно: они стараются узнать друг друга, чтобы понять, что ждет их в будущем. Чем больше она наслаждалась Римом, тем сильнее росло ее замешательство. Ее жизнь до сих пор была устроена, а каким образом туда вписывается Леоницио, она так и не решила.

Но ей следует помнить одну вещь: Леоницио трогательно о ней заботится, хотя главная причина – это то, что ему нужно получить от нее. Она же находится на грани того, чтобы позволить себя одурачить.

Еще есть время к отступлению.

– Мне пора уезжать и возвращаться к работе, – сказала Элли.

– Так скоро? Неужели нельзя задержаться?

– Нет, у меня много дел… я не могу долго отсутствовать. Здесь было чудесно.

Он пожал плечами.

– Хорошо. Но мы оба отправляемся в Англию. Я хочу быть там, чтобы ускорить развод и подписать все необходимые документы.

– Да, так будет проще.

– Я должен остаться на фабрике на пару часов, чтобы дать распоряжения на время моего отсутствия.

– Не стану вам мешать и вернусь домой. Посмотрю телевизор – проверю, насколько хорош мой итальянский.

– Договорились. До вечера. А сейчас я вышлю за вами машину.

– Не нужно. Я вернусь пешком, это не далеко, и мне нравится ходить по улицам.

Элли с удовольствием прошлась, а дома уселась, приподняв ноги, и стала смотреть телевизор. Потом она взялась за чтение газеты и обнаружила, что понимает намного больше, чем предполагала. Она даже подумала, что пора переходить к чтению книг.

Она вспомнила, что Леоницио листал объемистую книгу о Риме и положил на верхнюю полку. Книгу она увидела сразу и потянулась, чтобы взять, но нечаянно задела другие книги, и одна упала на пол. Элли нагнулась, чтобы поднять ее, и застыла. Это оказался фотоальбом, и он раскрылся на фотографии мужчины и женщины в свадебных нарядах.

Мужчина, несомненно, Леоницио. Он с любовью смотрит на невесту – должно быть, Харриет, – а невеста, скорее, дразнит его улыбкой.

Может, история их брака отразилась в этой фотографии? Он ее обожал, а она вероломно его использовала.

В альбоме было еще много фотографий Леоницио и этой женщины, и Элли все их просмотрела. На одной – пляж, Леоницио стоит в плавках. Элли отметила, какая у него отличная фигура, подтянутая, мускулистая. Да любая женщина, глядя на него, захочет затащить к себе в постель!

К фотографиям была приложена записка от приятеля, сделавшего эти фото:

«Ты, наверняка, захочешь посмотреть, что получилось. Как приятно видеть тебя и Харриет такими счастливыми. Желаю счастья и в будущем».

Просмотрев альбом до конца, Элли наткнулась на еще одну фотографию: пара сидела рядом, его рука – у нее на животе. И опять тот же обожаемый взгляд, но на этот раз направленный на ребенка – это ясно. Он предвкушает скорое счастье.

Элли сделалось больно. Как же жестоко было разбито его сердце!

Вдруг что-то нарушило тишину. Элли подняла глаза и увидела Леоницио: он стоял и смотрел на нее.

– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела совать нос куда не следует. Я случайно на это наткнулась.

– Ничего страшного. Вам ведь известна та часть моей жизни?

– Да, и теперь я смогла узнать вас немного лучше.

– Каким образом?

– Я заметила, что в вашем голосе, когда вы говорили о Харриет, прозвучало что-то похожее на ненависть. Я не поняла тогда, как глубоки были ваши чувства к ней.

– Вы считаете, что любовь не может превратиться в ненависть? Очень даже может. Чем глубже любовь, тем сильнее ненависть.

Он произнес это спокойно, но глаза яростно сверкали. Перед ней человек, который способен не только на любовь и привязанность. Он любил с такой неистовостью, что подошел к роковой черте.

Каково это – испытывать такие чувства? Элли не знала.

– А вы? – спросил он. – Вы не знаете, что такое – ненавидеть?

– Нет. Никто не вызывал у меня ничего подобного.

– А тот человек, о котором вы мне рассказали… ну тот, что ушел от вас к другой женщине?

– Я выбросила его из жизни. Когда я решила, что он больше не существует, то… он и перестал существовать.

– Вас послушать, так все очень легко.

– Легко, если вы по-настоящему этого захотите.

Теперь его взгляд стал пустым.

– Это иногда случается, – тихо произнес он. – Кто-то будет для вас всем, а если этот человек предаст вас, у вас ничего не остается.

Элли проняла дрожь.

– Совсем ничего? – спросила она.

– Ничего.

Из соседней комнаты Элли услышала звук своего мобильника. Она поспешила туда и в дверях обернулась.

Леоницио смотрел на фотографию Харриет, и такой печали она не видела никогда ни у кого. Это была картина полного отчаяния.

Элли задержалась, не зная, как поступить: заговорить с ним или нет. А какие слова подобрать? Телефон надрывался, и она торопливо вышла.

Звонил Алекс Даллон.

– Все в порядке, – сказал он. – Я получил окончательные документы.

– Все?

– Все. Лучше вам вернуться. Вам обоим.

– Хорошо. Я перезвоню, когда поговорю с ним.

В дверях появился Леоницио.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Это Алекс. Дело на последнем этапе. Он предлагает и вам приехать вместе со мной.

– Замечательно. Отправимся как можно скорее.

– Я выясню, какие в Лондоне хорошие отели, хотя уверена, что вы это знаете.

– Отели? Я-то рассчитывал, что вы пригласите меня остановиться у вас. – Он усмехнулся. – Вы бы видели сейчас свое лицо! На нем написано, что вы думаете о моем предложении.

– Просто моя квартира очень тесная. И второй кровати у меня нет.

– А диван есть?

– Есть, но…

– Значит, я буду спать на диване. И внесу свою лепту в уборку. Не спорьте. Будем считать, что договорились.

– От вас, как я вижу, не отделаться, – шутливо заметила она, хотя визит не очень-то ее радовал.