Альма Либрем - Кошка для голландца

- Мне кажется, прежде вы не одобряли подобную методику работы.

- Всё течёт, все меняется, - ответила Ольга равнодушным пожатием плеч. – У нас сейчас не всё хорошо с клиентурой. И каждый важен. Тем более, этот кажется мне весьма платежеспособным.

- Завтра узнаю, - вздохнула Юля. – Обещал показать свой ресторан.

 Прищур Савиной не пророчил ничего хорошего, но ни единой претензии женщина своей подчинённой не предъявила, и Юля решила просто не думать об этом. С Ольгой у них всегда были нормальные отношения. Со стороны кому-то они могли показаться и натянутыми, но начальница её ценила, а Юля умела это замечать.

- Что-нибудь ещё? – уточнила она.

- Передай Зое данные за прошлый квартал, - кивнула Ольга. – Хочу подбить итог за полгода. После этого можешь быть свободна до завтра.

- Спасибо.

Язвительный вопрос, на сколько часов ей придётся застрять над документацией, так и крутился на языке, но Юля не позволила себе его задать. Это было бы как минимум глупо – провоцировать собственное начальство, когда оно намеревается оставить тебя в покое и выпустить их здания. В конце концов, это было для Савиной нехарактерно, а Юле сегодня надо было поскорее вернуться домой.

Она уже почти вернулась в кабинет, когда зазвонил телефон. На экране высветилось фото подруги. Лебедева с удивлением подняла трубку; Наташа никогда не дергала её во время работы, разве что были серьёзные причины – кто-то заболел или лежал при смерти, например. Других причин срывать с места Юлю не существовало. Именно потому её сердце забилось быстрее, предчувствуя беду.

- Алло, - довольно бодро поприветствовала её Наташа. – Ты как себя чувствуешь? Всё в порядке? Вчера ты была сердита.

- Всё нормально, - вздохнула Юля. – Я на работе. И не особенно могу говорить, - она свернула в направлении туалета; сбить вызов означало, во-первых, смертельно обидеть Наташу, а во-вторых, стать причиной как минимум двадцати её звонков в течении следующих нескольких часов.

- Какой-то важный проект?

- Нет, надо закончить документы, - к счастью, в дамской комнате никого не оказалось, и Юля упёрлась спиной в умывальник и позволила себе продолжить разговор. – Занята буду завтра, поеду с клиентом смотреть его объект, - она не дождалась вопрос от Наташи и ответила на него заранее. – Ресторан. Он меня ужасно раздражает.

- Ресторан?

- Да клиент, - вздохнула Юля. – Улыбается так, как будто у меня на лбу написано: меня можно зацепить смазливым лицом и абсолютным отсутствием мозгов за ним. Завтра надо будет окончательно отшить. Надеюсь, не обидится и не станет искать новую пиар-компанию, Савина с меня тогда три шкуры сдерёт.

Наташа по ту сторону раздражённо зацокала языком.

- Ну, зря ты так, - осуждающе промолвила она. – Сама ж говоришь, что симпатичный, молодой. Почему б не воспользоваться возможностью? Пусть бы и поухаживал за тобой, что такого-то? Может, это твоя судьба.

- Вчера ты так говорила об Андрее.

Наташа замялась.

- Говорила, - подтвердила она. – А теперь забираю свои слова назад. Если тебе он так противен, то не стоит себя заставлять. Тем более, если у нас есть твой клиент. Зачем так старательно отпихивать удачу, которая сама идёт тебе в руки?

- Извини, но мне сейчас не до разговоров о личной жизни, - оборвала её Юля. – Надо идти и заниматься бумагами.

 На самом деле, на "отбой" она нажала почти с облегчением. Наташа в последнее время становилась уж слишком назойливой. Да и с чего вдруг так быстро сменила решение? Юля чувствовала, что ещё несколько часов уговоров простить Андрея могли и подействовать, даже боялась этого, а Наташа так легко сменила своё мнение о человеке, которого вообще не знала…

Что-то тут было нечисто.

- Вечером разберусь, - вздохнула Юля.

Сейчас надо было поскорее закончить с работой и ехать домой, а то Лотти точно её придушит голыми лапами, и не поморщится…

Как Юля и ожидала, выполнить "простое поручение" от Ольги было не так уж и легко. Когда она вышла из офиса, время близилось к тому, в которое она обычно и оставляла своё рабочее место.

На улице было темно. Девушка вышла из офисного здания и аж застыла от неожиданности: летом в пять часов дня такого быть просто не может! Только спустя секунду, мотнув головой, дабы отогнать от себя подальше мысли об отчёте, она подняла глаза вверх и взглянула на затянутое тучами аж до черноты небо.

Похолодало, и Юля зябко повела плечами. И что ей мешало взять с собой пиджак? Не мёрзла бы сейчас в тоненькой блузке, и не дрожала бы на ветру.

Обычно до работы Лебедева добиралась пешком. Водить машину она так и не научилась, боялась садиться за руль: всё ещё свежими были воспоминания пятнадцатилетней давности, когда они с родителями попали в аварию. От дома до офисного центра было минут двадцать-двадцать пять быстрым шагом, при желании можно было вызвать такси, но для ежедневных трат – невыгодно. Общественным транспортом Юля не пользовалась по другой причине: престиж фирмы не позволял. Смешно, конечно, но Ольга всегда настаивала на том, чтобы её подчинённые даже таким мелочам уделяли максимальное внимание. В чём-то она была, впрочем, права. Ходить пешком можно и ради здоровья, вместо утренних пробежек, а вот трястись в троллейбусе, как всегда переполненном – точно дурное занятие.

Сейчас, когда первые капли уже упали на брусчатку, Юля тоскливо посмотрела на сумочку, отругала себя за то, что не взяла зонт, и направилась вниз по ступенькам. Хотела она того или нет, а добраться надо поскорее.

- Тебя подвезти?

Лебедева, уже почти миновавшая парковку, остановилась, резко развернулась на каблуках и раздражённо скрестила руки на груди.

- Что ты здесь делаешь? – сухо спросила она.

- Я? Работаю, - пожал плечами Андрей. – Через два здания, вон там, - он махнул рукой, указывая на соседний офисный центр. – Но там сегодня парковка была забита донельзя, пришлось остановиться здесь. Так подвезти?

Юля вздохнула. И почему раз уж пересекаться, то постоянно, десять раз на день, и именно с ним? С каким бы удовольствием девушка забыла о Яворском хоть на полчаса!

- Я прогуляюсь.

- Так дождь ведь.

И вправду, дождь усиливался. Юля знала, что доберётся домой мокрой, как та лягушка, и на жабу же похожей. А потом Андрей узрит её, всю такую распрекрасную, с водой, стекающей с неё ручьями, посмеётся и даже прав будет.

- Ты прав, - сдалась она, - я как-то об этом не подумала. Ну, ладно, подвези. Буду очень благодарна.

Яворский по-джентльменски открыл перед нею дверь автомобиля, и Юля, прикусив язык и воздержавшись от язвительных вопросов или заявлений, спокойно села. Внутри было намного теплее, чем снаружи, и, пока Андрей выезжал с парковки и о чём-то отвлечённо болтал, Лебедева наблюдала за окном сто и один фактор для будущей простуды, теперь уже несостоявшейся. В считанные минуты разразилась настоящая гроза, и Юля могла себе представить, что было бы, пройдись она по такой погоде пешком.

Дождь был настолько сильным, что, даже когда они с Андреем остановились у собственного подъезда, выйти из машины не могли.

- Лучше пересидеть здесь, - первым подал эту очевидную идею Яворский. – Вряд ли у нас есть шанс добраться до дома, не промокнув до нитки.

Юля хотела поспорить, но вовремя осознала, что будет выглядеть как минимум глупо, и утвердительно кивнула.

- Хорошо. Там и вправду… бр-р-р.

- Юль?

- Что? – она нехотя отвернулась от окна.

Пребывание с Андреем в замкнутом пространстве должно было закончиться разговором. Как бы Юля ни сопротивлялась…

- Давай мириться, а? – неожиданно предложил он. – Я виноват, что не звонил, не писал и никак не выходил на связь. Признаю, идиот. Я тогда и не думал, что… Ладно, я тогда вообще не думал. Ну смешно же ругаться спустя одиннадцать лет, правда?

Лебедева нахмурилась. Мириться? Но она не…

- Правда, - сдалась девушка. – Смешно и глупо.

- Так что? Друзья? – оживился Андрей.

- Друзья, - кивнула она. – Но просто друзья!

- Ещё соседи, - напомнил Яворский, но Юлю так легко было не провести.

Она не хотела опять быть его другом. Потому что помнила, что это часто напоминало игру в одни ворота, потому что не собиралась в очередной раз вспоминать о прошлом и позволять всплыть наружу старым чувствам. Но, глядя в глаза Андрею, чётко понимала, что послать его сейчас и выскочить под дождь ей будет слишком тяжело.

- Хорошо, - вздохнула Юля. – Друзья и соседи.

Когда Андрей потянулся к ней, Юля сначала вздрогнула, порываясь его оттолкнуть, но потом заставила себя расслабиться и позволила себя обнять. Удивительно, но в кольце его рук было тепло и уютно. Она уже забыла о том, как это: наслаждаться присутствием родного человека. С родителями Юля почти не общалась, Наташа была не из тех, кого обнимают, а мужчины… Мужчин в жизни Лебедевой никогда и не было, только это вот недоразумение голландское.

Она тяжело вздохнула и непроизвольно сжалась, когда Андрей слегка ослабил объятия, и Яворский, верно истолковав это, притянул Юлю к себе. Она устало ткнулась носом ему в плечо и нехотя пробормотала:

- Я тоже должна извиниться. Веду себя, как последняя идиотка. Столько времени прошло, зачем злиться?

Андрей, показалось ей, улыбнулся.

- Дождь закончился, - прошептал он. – Пойдём? У тебя кошка голодная.

- Пойдём, - кивнула Юля, отчего-то нехотя выскальзывая из его объятий. – Зайдёшь? У меня, правда, ничего, кроме чая, нет.

- Буду чай, - охотно ответил Яворский. – Пойдём.

Лебедевой надо было бы убежать куда подальше. Восстанавливать дружеские отношения с Андреем – совсем не то, что положено человеку, желающему покончить с прошлым. Но Юля так давно не испытывала ощущение покоя и уюта, что просто не смогла так легко с ним расстаться.

Дождь им помог – он согнал с лавочки Алину Петровну и Надежду Матвеевну. Не оказалось подруг-сплетниц и в подъезде, и Юля, если честно, старалась ступать как можно тише и не проронить ни единого слова, пока не запрёт за собой дверь квартиры, чтобы не стать жертвой новых сплетен.

Не удержавшись, она поделилась этим с Андреем, правда, когда они уже были в квартире, а Лотти, обижено вспушив хвост, грызла порцию корма из своей девичье-розовой миски. На цвет посудины Яворский отреагировал тихим удивлённым покашливанием, но ни слова не сказал, а вот её слова о сплетнях его, кажется, сразили наповал.

- Я как-то не привык, чтобы меня за спиной обсуждали, - признался он. – В Нидерландах всем было, мягко говоря, наплевать на то, что происходит за стенкой.

- Здесь не так. Если только защищать кого-то не надо. А разговоров ради – всегда пожалуйста, - пожала плечами Юля. – Алина Петровна и Надежда Матвеевна, между прочим, злостные сплетницы. И я не хочу, чтобы обо мне что-то болтали.

Пока она разувалась и насыпала кошке корм, Андрей успел уже найти на кухне и чайник, и бутыль с водой – Юля не пользовалась той, что из-под крана. Теперь кипятившаяся вода шипела, как раздражённая кошка, вырываясь струйками пара носика, а Яворский всё ещё удивлённо рассматривал саму Юлю.

- Но какая разница? – спросил он. – Говорят, и довольно. Почему от этого надо шептаться в подъезде и испуганно оглядываться?

Вопрос прозвучал, признаться, неожиданно.

- Ну, как зачем… - протянула Юля. – Они ведь успеют рассказать всему дому о том, что мы с тобой – пара. Поженят даже за глаза.

- И что с того? – поразился Андрей. – Ну, поженят. Никто из взрослых адекватных людей не прислушается к их сплетням, если знает, кто их источник. Разве они обвинят тебя в чём-то? Одинокие мужчина и женщина одного возраста, живущие в соседних квартирах и знакомые с самого детства, вздумали завести роман. Что в этом плохого? Или ты, - Яворский усмехнулся, - просто не хочешь, чтобы разрушили твои отношения с кем-нибудь?

- У меня нет отношений с кем-нибудь, - раздражённо ответила она. – Я просто не хочу, чтобы обо мне болтали. И, нет, я тебя не стесняюсь, не надо начинать по кругу!

- Да я вроде не так и плох, чтобы меня стеснялись, - Андрей отыскал на полках чашки, залил чай в пакетиках кипятком, открыл холодильник, полюбовался на одинокий апельсин и закрыл его.

- Не женат, обеспечен и с серьёзными планами на будущее, - хихикнула Юля.

- А как же!

Она только пожала плечами, попыталась сделать глоток чая, вздрогнула, потому что тот всё ещё был очень горячим, и закашлялась.

- Это всё не по мне. Ненавижу, когда кто-то вообще упоминает обо мне. Могла б – поселилась бы на безлюдном острове, ездила бы оттуда на работу!