Пока нет.

Я кладу руку на ее согнутые колени, раздвигая их быстро и властно. Она резко ахает, крик удовольствия застревает в ее груди.

- Пожалуйста... - молит она.

В душе я поглаживаю свой член, напрягающийся от каждого ритмичного движения руки, твердеющий от вспышек моей фантазии. Ее тело сопротивляется. Я стискиваю ладонями ее полные груди и бедра. А она нападает на меня с таким же неистовством, но я грубо отталкиваю ее назад на матрас. И ее взгляд полыхает.

Я доминирую над ней и даю ей все, что как я знаю, она полюбит.

Есть прелесть в том, чтобы быть чертовски умным - я понимаю ее лучше, чем она понимает саму себя.

Мои мускулы сильнее напрягаются, и сильнее сжимаю свой член, двигая по нему вверх-вниз; непроизвольный стон слетает с моих губ. Я упираюсь рукой в покрытую плиткой стену и ускоряю свои движения. Черт, да.

И как только я уже готов кончить, дверь в ванную резко открывается.

Я вижу ее женственные формы через затуманенное стекло, так же как и она может видеть меня. Усмешка расплывается по моему лицу, и я наблюдаю, как она поворачивается к душу, опуская руки на свои бедра. Я могу почти почувствовать как горячий, неистовый гнев сочится из ее тела.

Иди ко мне.

Она стремительно подходит к душу и открывает стеклянную дверь.

Я не останавливаюсь.

Она стоит там, с широко распахнутыми глазами от одной лишь идеи того, что я кончаю в нашем душе. Но она спокойна, ее взгляд не опускается к моей эрекции, и, вероятно, Роуз даже не замечает, что приоткрыла рот. Она застыла в безмолвном удивлении и любопытстве, и я с радостью пользуюсь этим.

Я смотрю на нее, прослеживая линию ее шеи, скрывающейся под черным шелковым халатиком. Ее грудь высоко подымается и опадает от физического притяжения между нами. Но она слишком неуверенная в себе, чтобы что-то с этим сделать. Так что Роуз стоит, будто приклеенная к полу, даже не желая взглянуть на мою руку, которая двигается со знанием дела. Она не хочет доставить мне удовольствие и дать выиграть.

Я усиливаю хватку на своем члене и испускаю негромкий гортанный стон.

Она резко вдыхает.

А я лишь сильнее усмехаюсь. Даже несмотря на то, что она уверенная, наглая и высокомерная, она теряет все эти качества, когда дело доходит до этого. До секса. Ебли. Привязанности.

Я могу быть терпеливым, но я больше не собираюсь все упрощать для нее, не тогда, когда имеет место конкуренция со Скоттом ван Райтом. До того как я переехал к Роуз, я бы успокоил ее. Я бы перестал мастурбировать сразу же, как только она открыла дверь в ванную.

Сейчас же я не собираюсь быть настолько милым.

Мой взгляд опускается к изгибу ее бедер, виднеющихся из-под завязанного на талии шелка. Я блуждаю по ее телу напряженным взором; она переступает с ноги на ногу, сгибая колени.

Мое воздействие на нее столь же сильное, как и ее на меня.

Я быстрее потираю член, и через мгновение мое тело содрогаясь, освобождается.

Она смущенно пятится от душевой кабины и, стараясь не встречаться со мной взглядом, достает свой утюжок из тумбы под раковиной.

Я успокаиваю свое дыхание, опираясь левой рукой на стену. Мои мысли возвращаются от плотских утех в свое логичное рациональное русло. Мы с Роуз вместе уже целый год, и большую часть этого времени я мастурбировал.

Ожидать ее - это не самая сложная часть. Знать, что для нее лучше и наблюдать, как она от этого отказывается - вот что действительно сложно.

Я открываю душевую дверь. Роуз выдавливает зубную пасту на щетку и аккуратно ставит ее на место в шкафчик. Ее тело напряжено, и возбуждение явно переполняет ее, думаю, немного позже она доставит себе удовольствие и облегчит пульсацию между своих ножек.

Она бросает на меня взгляд и сразу же отворачивается.

- У нас есть полотенца, Ричард, - она направляет пальчик со свежесделанным маникюром в сторону стойки. - Махровые. Мягкие. Чудесные. Может ты попробуешь использовать одно из них.

Уголки моих губ приподнимаются.

- Это просто член, Роуз, - говорю я. - Тебе бы понравилось, будь он в тебе.

Она неестественно закатывает глаза, но ее шея краснеет.

Я понимаю, что она боится утратить свою власть надо мной. Мы равны с ней во многих вопросах, но когда доходит до секса, я для нее словно бог, тогда как она - простая смертная. И это сводит ее с ума. Не то, чтобы она вообще когда-то была абсолютно нормальной.

Я просто иду ей навстречу.

- Итак, ты изучала политику, философию, французский, бизнес и моду в Принстоне, но очевидно, была немного непонятлива в своем постельном обучении. Пенсильванская система оказала бы на тебя более положительное влияние.

Она смотрит на меня.

- Почему это? Потому что в твоем колледже было полно малолетних писюнов?

Я перемещаюсь позади нее, и она наблюдает за мной в отражение зеркала. Приближаться к Роуз Кэллоуэй - это как заигрывать со спящим тигром. Каждый раз есть шанс, что он укусит меня.

- Нет, - шепчу я, оттягивая ворот ее халата, обнажая кожу ее шеи. - Потому что я был там, - я легонько прижимаюсь губами к ее затылку.

И все ее тело дрожит. Прямо когда мои руки опускаются к подолу ее халата, она оборачивается ко мне и кладет свои руки на мою грудь. Обычно я бы отошел, но сейчас я стою неподвижно. Прямо здесь. Не реагируя на ее потребности.

Я поднимаю свои ладони вверх, а затем прячу руки за спину, показывая, что больше не буду ее трогать. Но если она решит сделать завивку волос, то ей придется делать это рядом со мной голым и находящимся прямо за ее спиной.

- Отойди, - говорит она.

- Если я поверю, что ты хочешь, чтобы я отошел, то отойду.

- Я хочу.

Но в ее желто-зеленых глазах мерцает любопытство, и впервые за все это время она опускает взгляд на мой член.

Она остается мужественной, на ее лице почти нет никаких эмоций, единственное, что выдает ее - это подымающийся в еле уловимой улыбке, уголок губ. Когда она снова встречается со мной взглядом, я наклоняю голову, довольно усмехаясь, эта усмешка лишь сильнее подстрекает ее.

Она поднимает палец в предупреждении.

- Ты бы еще спросил: «нравится ли мне то, что я вижу?» Я порву с тобой сразу же, прямо здесь, если ты произнесешь подобную херню.

Я смеюсь и отвечаю:

- Мне даже не нужно спрашивать тебя об этом, Роуз. Я уже знаю ответ.

Она слегка толкает меня в грудь, пытаясь не засмеяться в ответ.

- Почему я вообще с тобой? Ты такой тщеславный, высокомерный...

- Самовлюбленный, - добавляю я, - привлекательный, приятный, ослепительный.

- Это не было приглашением для тебя сделать комплименты самому себе.

- Нет? Моя вина, я подумал, мы тут перечисляем мои лучшие качества.

Ее взгляд снова опускается.

- Да, мой член, несомненно, один из них.

Роуз скрещивает руки, от чего ее халатик съезжает, оголяя верхнюю часть груди. Мое тело разжигается от вида ее гладкой кожи, еще немного и моему взору откроются ее соски.

- Убери прочь свой член, - говорит она.

- Ты со мной, потому что я не тряпка, - напоминаю я ей. - Если ты хочешь вытирать ноги об людей, то тебе следовало бы выбрать Льюиса Джейкобсона.

Она хохмит:

- Боже, не становись таким, как он. Он глазел на задницу каждой девушки, пока бегал трусцой по двору.

Льюис был разыгрывающим защитником в Принстоне - тот тип парня, которому бы понравилось попасть под контроль Роуз.

- Просто запомни, что я не собираюсь подчиняться тебе.

- Но ты ждешь, пока я подчинюсь твоей воле? - шипит она.

- И сейчас мы достигли своей пятисотой мертвой точки, - я запускаю руки в свои мокрые волосы, отбрасывая их назад, и ее грудь снова начинает высоко подыматься от глубоких вдохов. - Два повара на кухне.

- Два доминанта, и не одного сабмиссива, - добавляет она.

Я качаю головою и пытаюсь смягчить свою усмешку, так сильно-пресильно возмущающую ее. Она выглядит так, словно собирается отвесить мне пощечину.

- Нет, - говорю я.

Она изумленно смотрит.

- Что ты имеешь в виду под этим нет? Моя метафора соответствовала твоей!

Роуз этого еще не осознает, но ей ни за что не удастся доминировать надо мной в постели. И это причина, почему она бьет по тормозам. Она так контролирует свою повседневную жизнь, и потому ожидает, что с мужчиной все будет обстоять аналогичным образом. Но если бы она, правда, хотела, чтобы ей подчинялись в кровати, то выбрала бы другого парня, а не меня, и к этому времени лишилась бы девственности, затрахав парнишку до потери сознания.

- Я думаю, нам обоим известно, что здесь есть лишь один доминант.

Ее глаза прищуриваются.

- Забери эти слова обратно, Ричард.

Я хочу заставить ее почувствовать себя настолько уверенной и сильной в спальне, как она ощущает себя вне ее. Это цель, которую Скотт ван Райт у меня не перехватит, даже если и попытается.

- Забрать назад правду? - хмурюсь я. - Это сделает меня лжецом. А я знаю, как сильно ты ненавидишь лжецов, милая.

Мои руки все еще за моей спиной, и я делаю шаг ей навстречу.

Она хватается за раковину за своей спиной и тянется, чтобы достать полотенце, после чего бросает его мне в грудь.

Но я еще не поиграл.

Я оборачиваю ткань вокруг своей талии. Она висит так низко на бедрах, что ее взору открывается отличный вид на определенные мышцы моего живота. Мы с Лореном и его братом ходим в спортзал, но глобально я всегда был в хорошей форме. Я рос, желая достичь пика физического и умственного совершенства. Но это, безусловно, недостижимая цель. Но вот, что я понял. Это то, к чему я стремлюсь.

Люди надеются прикоснуться к небесам.

Я же мечтаю поцеловать их.

Роуз отходит назад к раковине. Используя утюжок, она завивает свои прямые пряди волос. Большинство мужчин испугались бы ее, сжимающую горячее орудие пыток. А вот мой член начинает пульсировать от того, что я наблюдаю за ней в отражении зеркала.

Она тяжело дышит, пытаясь не обращать на меня внимания, но ей это дается с трудом. Мой рост почти что два метра. Я вдвое ее больше. Она маленькая и женственная по сравнению с моим телом, которое могло бы с легкостью покрыть ее.

Она сглатывает и говорит:

- Думаешь, Лили и Лорен занимаются сексом чаще, чем обычно?

Как только всплывает тема о сексуальной жизни Лили и Лорен, Роуз закрывает дискуссию о нашей половой жизни. Эта уловка, простое отвлечение, хоть Роуз и правда волнуется о выздоровлении своей сестры. Она переживает. Я делаю так же, но Роуз для меня всегда на первом месте.

- Они касаются друг друга чаще, чем обычно,- говорю я. - Но думаю, что все это они делают по большей части на камеру.

- Он дразнит ее, а она регрессирует... после всего того прогресса, которого она добилась.

- Тебе следует доверять Ло.

Ее передергивает от идеи доверия Лорену Хейлу. Лорен и Роуз терпят друг друга исключительно ради Лили. Я оказался в трудном положении, потому что симпатизирую Ло, как другу.

- Мне нужно одолжение, - вдруг говорит она.

- Одолжение, - размышляю я вслух, улыбаясь. - Это будет тебе кое-чего стоить.

- Я знала, что, будучи твоей девушкой, у меня будет не так уж много привилегий. Я до сих пор тебе еще кое-что должна.

- У тебя есть множество привилегий, - говорю я ей. - Ты просто решила не наслаждаться ими, - я неспешно передвигаюсь к ней поближе и кладу руки на столешницу, медленно наклоняясь, я касаюсь ртом ее шеи. Она напрягается, когда моя рука скользит по ее бедру. - Что за услуга тебе нужна? - спрашиваю я, лаская ее кожу под халатиком.

- Я подумываю сжечь тебя, - говорит она, но не как угрозу. В ее голосе слышится страх. Она быстро отключает утюжок и откладывает его в сторону.

Я кусаю ее за мочку ушка и шепчу:

- Дыши.

И ей едва удается выдохнуть.

- Мне нужно, чтобы ты поговорил с Ло.

Я еще сильнее наклоняюсь, на секунду опуская свой подбородок на ее плечо. Мое выражение лица остается самодовольным, сдержанным, - это выражение я ношу, словно маску в течение всего дня, Роуз называет его "фальшивкой".

- Думаю, мы уже проходили подобные разговоры, Роуз.

Она хмурится, все ее тело реагирует в соответствии с эмоциями. Ее глаза прищуриваются, поза становится оборонительной, а плечи распрямляются, от чего я тоже встаю ровно.