– Я с тобой, – тут же решительно заявил Заревский.

– Конечно, – кивнула Катя. – Я же говорю – машину подгоняй.

Она почему-то сразу решила, что они повезут пса вместе. А на чем еще? Хорошо, что Игорь это понял. Но… Она уже и сама за него подумала.

– Кать, а как тащить его? – беспомощно уставилась на подругу Маша.

– Руками, Маша, руками.

– Отойдите, девчонки, – отодвинул их Заревский, взвалил на себя собачью тушу и поволок к машине.

Помогли прохожие мужчины. Все же мир не без добрых людей. Один оказался охотником, думал, что медвежонка завалили, а другой папаша малолетней девчушки, которая вопила, чтобы ей купили такого же щеночка. Папа решил побыстрее отделаться от соблазна.

Заревский скинул латы фигуранта и передал их Маше.

– Все, поехали, – торопила Катерина. – Маш, сама дотащишься, хорошо? И скажи начальству, что мы по долгу службы. В общем, найдешь что сказать.

Машка набычилась, взвалила на себя тяжеленный костюм и поволокла его в клинику. Заревский сел за руль. Здоровенная голова собаки была прямо за ним.

– Не боишься? – повернулась к нему Катя.

– Сейчас нет, голова же под контролем. Ты смотришь.

Почти весь путь пес спал.

– А ты ему не слишком большую дозу вкатила? – обеспокоенно хмурился Заревский.

– Нет, это он просто перенервничал, – смотрела Катя на дорогу. – И потом… мы же не знаем, где он был до этого. Может, не спал всю ночь.

– Это хорошо, что у вас случайно оказался костюм этот… Правда, в нем не повернешься, но без него мы бы точно не справились.

– А он не случайно оказался, – усмехнулась Катя. – Есть у нас парочка чудо-владельцев. Вот такие же мишки у них на цепи сидят, они сами к ним боятся подойти, но строго следят за их здоровьем. Прививки всякие, глистогонку, блох травить – это сразу к нам. Вот наш директор и подсуетился с костюмчиком. Правда, у нас его Коля надевает. Фигурант. Но его надо заранее предупреждать.

– А если не предупредите, то кто едет?

– Мы с Машкой, – просто ответила Катя.

– Но… это же не входит в ваши обязанности!

– Не входит. Но собаке этого не объяснишь… А ты молодец. Ловко с ним управился. Для неподготовленного человека это редкость.

– Да я просто служил… В общем, изучал технику ближнего боя… Тихо… смотри, заворочался…

Собака сонно подняла голову, огляделась и снова бухнулась на сиденье, погрузившись в сон.

– Сейчас уже приедем, – успокоила Катя. – Вон туда заворачивай.

Машина свернула на гравийку, какое-то время катилась по ухабам и остановилась возле высоких, глухих ворот. Тут же к ним навстречу вышел невысокий мужчина.

– Привет, Кать, гостя привезли?

– Да нет, я, собственно… – начал было объяснять Заревский, но крякнул и примолк. Речь шла о собаке.

– Давно спит? – деловито спросил мужчина (как позже выяснилось, Юра Бражников).

– Просыпается уже. Но донести успеем, – быстро проговорила Катя и полезла вытаскивать пса.

– Ну куда ты? – остановил ее Заревский и полез сам. – Какая неуемная женщина, ей бы только всех по клеткам распихать… Куда его?

– Вон в тот вольер… Наконец-то у вас появился настоящий мужик, – негромко проговорил Бражников и пошел помогать. – Погоди… давай его так…

Как только пса водрузили в вольер и сняли бинт, он стал приходить в себя. Заревский непроизвольно отдернул Катю от вольера себе за спину.

– Отойди! Тяпнет ведь!

Вот черт, как же приятна была обыкновенная человеческая забота. Ничего личного, просто взял и спрятал за своей спиной…

– Да нет, он сейчас не кинется, – махнул рукой Бражников. – Ему в себя прийти надо.

Вот кто тебя спрашивает? Пусть бы человек о ней, о Кате, позаботился! Бражников, конечно, мужик хороший, но сейчас ситуацию не просек. Хотя откуда ему знать о тонкостях взаимоотношений между Катей и Игорем? Заревского, кстати, он вообще впервые в жизни видит. Они еще поговорили минут десять и распрощались. Кате надо было успеть на работу, а Заревскому… Наверное, тоже.

По дороге Катерина болтала, как… Машка. Она рассказала, какие Бражниковы молодцы, как они выручают животных, потому что у них пересиживают такие агрессоры, а ребята их кормят, поят и даже полностью занимаются дрессурой. А еще рассказала, что Юра встретил свою жену прямо на дороге. И теперь у них в семье шутка, что хорошие жены на дороге не валяются. Они степенно стоят и ждут своих принцев, которые, как известно, приезжают на белых конях…

– У меня, кстати, машина тоже белого цвета, – пробубнил Заревский.

– При чем тут твоя машина? – не поняла Катя. – Я же тебе про Бражниковых!

Он молчал, только слушал ее и улыбался краем губ.

– У тебя дома есть аквариум? – вдруг спросил он.

– Нет… – изумленно уставилась на него Катя.

– Заведи… рыбы все равно говорить не умеют. А всем остальным ты слова не дашь вставить. – Он смешно сморщил нос. – Я это к тому, что такую жену может вынести не всякий. Только сильный и достойный мужчина. Я!

– Ну, знаешь… – растерялась Катя. – Я, конечно, понимаю, что я не подарок, но и… В общем… Да что у тебя за разговоры такие?! Ты мне еще предложи замуж за тебя выйти!

Заревский как-то сник. Толстый, смешной, он походил на большого обиженного ребенка, но совсем не на жениха.

– А я бы и… и предложил, – покраснел он и мельком взглянул на Катю. – Но ты же откажешься, да?

– Ты… Игорь, ты лучше ничего не предлагай, – посоветовала Катя, и он все понял.

– Катюша, тебя на работу или домой?

– Рано мне еще домой. На работу.

Он высадил ее возле клиники.

– Катя, я завтра приду. Ну… мне же надо… я обещал Чижику свежего мяса. Или чего там ему можно?

– Немножко мяса можно.

На работе остаток дня Машка расспрашивала, как они съездили.

– Нормально съездили, – даже растерялась Катя. – А что случилось? Как мы должны были съездить?

– Останавливались где-нибудь?

– Зачем? Маш, у тебя люди вон сидят, а ты… Мужчина! Вы на кастрацию? Сейчас вас Мария Антоновна примет. Проходите.

– Вот злыдня, – прошипела подруга и прошла в операционную.

Катя даже не слушала. У нее было просто хорошее настроение. Неизвестно почему – просто светло на душе, и все. Совсем не хотелось никому указывать, никого учить и ни на кого повышать голос. Было хорошо.

Незаметно рабочий день кончился, и подруги заторопились по домам. Надо было еще пройтись по магазинам, приготовить ужин и… в общем, обычный, будний вечер.

Дома Катю встретила дружная компания животин. Чижик стал ревностно обнюхивать руки, а Ерофей счастливо махал хвостом во все стороны.

– Эх, ребята… – уселась Катя на крыльцо и мечтательно посмотрела на розовые облака. – У меня сегодня был такой день… Мы собачку спасли… Ой, я же вам гостинцев купила!

Она принесла пакеты, села перед домочадцами и никак не могла отойти от воспоминаний.

Если бы кто-то из ее сослуживцев сейчас увидел Катю, то не узнал бы. Это была не та вечно недовольная тетка, которую побаивался весь персонал, это была… чуть повзрослевшая девчонка, которой так хотелось болтать ни о чем, делать глупости и смеяться во весь голос.

– Представляете, он на того пса ка-ак кинется! Нет, сначала на него пес ка-ак кинется! – увлеченно рассказывала она своим питомцам. – Потом он на него! А потом… Ерофей… ты чего там?.. Ерофей!!! Опять где-то кость нашел!

Питомцы не боялись Катерину. С ними она всегда была самой собой, делилась своими тайнами и переживаниями, потому что знала – они никому не расскажут и никогда не предадут.

– Вот скажи, Чижик, тебе кто больше нравится – твой хозяин или… Заревский? Только правду?

Чиж задумался. Честно говоря, он никогда и ни за что бы не ответил, но надо было сделать серьезную мину и принять задумчивую позу. Людям это нравится.

– Не понимаю я тебя, – вздохнула Катя. – Конечно же, Заревский!.. Нет, ты не подумай. Я в него не влюбилась, просто… Сидоревский никогда бы не поехал за собакой, если бы я его позвала… Да и просто так не поехал бы… Ерофей, прекрати улыбаться! Я серьезно.

Но Ерофей, балда, не слушал и ехидно скалил зубы. Хотя нет, не ехидно, а вполне добродушно, как умеют только собаки и только по отношению к любимым хозяевам. Он и впрямь отыскал где-то огромную плоскую баранью кость и теперь с увлечением теребил ее. Судя по тому, что кость была пожелтевшая, с трещинами, начисто обглоданная и изрядно измочаленная, досталась она псу давным-давно. По крайней мере, Катерина не помнила, чтобы в последние дни она давала Ерофею мясо на косточке. С появлением в доме Чижика старалась покупать мякоть, резала ее для кота мелкими кусочками… ну и Ерофею перепадало. Впрочем, мельчить для него было необязательно – он и большие куски уминал за милую душу.

А кость, которую он сейчас мусолил, сохранилась, видно, с незапамятных времен – может, где в траве завалялась, а потом подвернулась ненароком ему под лапу, а может, нарочно припрятал и теперь вот решил, что настала пора извлечь ее из тайника.

– Ерофей, брось эту гадость! Тебе что, нормальной еды мало?

Но Катя уже видела, что сомнительная эта находка нужна Ерофею не для утоления голода (какой там голод, он сейчас столько всего навернул!), а, скорее, для игры. Он стискивал кость зубами, нарочито громко хрустел и искоса, лукаво, поглядывал на хозяйку: отнимет, не отнимет? Чижик, лениво щурясь, смотрел на товарища и ерошил свои пышные усы. Нет, он был не против игр, но у собак они какие-то… странные.

– Совсем вы меня не слушаете! – с притворным недовольством проворчала Катя и вдруг сделала резкое движение, чтобы выхватить кость у Ерофея.

Пес только того и ждал. Даром что трехлапый – отскочил пулей. Завертелся, завилял хвостом: давай, догоняй! Обычно Катя на такое не велась. Не ребенок уже – с собакой в догонялки играть. Вдруг кто-то с улицы или из соседнего двора увидит – покрутят пальцем у виска, скажут: взрослая тетка в детство ударилась. Но сегодня настроение было особенное. Хоть и призывала она Ерофея к серьезности, а сама не выдержала, сорвалась с места и со смехом кинулась за ним – ловить. Ерофей, не ожидавший такого щедрого бонуса в виде вечерней игры, на мгновение опешил, но тут же завертелся волчком, зарычал-заверещал счастливо и кинулся за угол.

– Да ну тебя! – махнула рукой Катя, тщетно силясь погасить улыбку, которая так по-дурацки расползалась от уха до уха.

Непонятная радость распирала ее, окутывала щекотной волной бившееся быстро-быстро сердце. Катерина вернулась к Чижику, медленно и нежно провела ладонью по его роскошной шерсти. Он вытянул мордочку вперед и приподнял голову. Недвусмысленно намекал: раз уж взялась ласкать, почеши шейку. С тебя не убудет, а мне приятно.

Приковылял притихший Ерофей. Кость он уже успел где-то снова припрятать – очевидно, до следующей игры. Устроился на земле, привалившись теплым, вздымавшимся от глубокого дыхания боком к ноге хозяйки и положил голову на передние лапы. Задумался о чем-то своем, собачьем. А Катя легонько чесала пальцем подбородок Чижика, смотрела на проклюнувшиеся в небе звезды, на полную, наливавшуюся густой желтизной луну, и ей было невероятно хорошо.

А еще позже, когда она уже собиралась спать, переоделась в ночнушку, откинула с постели одеяло и Чиж нацелился на прочно отвоеванный угол подушки, позвонил Заревский. У Кати сладко екнуло в груди, но трубку она взяла после некоторого колебания – прилично ли благовоспитанным барышням отвечать на звонки едва знакомых мужчин в такое время?

– Да, Игорь, – произнесла она, и губы опять сами собой расплылись в улыбке.

Черт, только бы он по голосу не понял, что она рада этому звонку! Катя через силу заставила себя зевнуть – громко. Чтобы слышал и не очень-то воображал.

– Что-то случилось?

– Не, – бодро, как бы в пику ее зеванию, ответил Заревский. – Я у тебя спросить хотел…

– О чем? Спрашивай.

– Я это… забыл. Пока ждал, когда ты трубку возьмешь, из головы вылетело.

– Хочешь сказать, что я бессовестная копуша?

– Нет, что ты! Просто у меня память дырявая… Ладно, если забыл, значит, ничего важного.

– Тогда спокойной ночи?

– Спокойной ночи, Катя.

Вот и весь разговор. С языка у Катерины готов был сорваться вопрос: чего звонил-то? Ясно ведь, что с памятью у Игоря все в порядке. Значит, дело в другом. Но она ничего больше не спросила. И ежу понятно, зачем звонят одиноким женщинам романтично настроенные мужчины, когда за окном столько звезд и такая громадная, тревожащая душу луна…

Катя нажала кнопку отбоя, положила мобильник у изголовья и притянула к себе уже разомлевшего от дремы кота.

– Спать, Чижик… Пора спать.

В ту ночь ей снились исключительно добрые и светлые сны.


Утро тоже выдалось чудесным. Катя встала рано, покормила Чижа с Ерофеем и, наказав им в ее отсутствие быть умницами, поспешила на работу. Дышалось, как никогда, легко и свободно. Сегодня она готова была свернуть горы. Ну или как минимум вылечить всех больных животных, какие только есть на свете.