Катя поджала губы. Ох уж эта мода! Вот услышат где-то название интересное, и подавай им животное именно этой породы! Они еще не видели, что такое этот самый мейн-кун, но уже решили, что будут иметь только его. Не любить будут, не заботиться, а именно иметь в своем доме! Ну и что сейчас ждет этого Гаврилу? Участь сотен несчастных питбулей, канне-корсо, азиатов… Сколько их приводят усыплять только потому, что в свое время схватили модную породу, а справиться с ней не смогли. И как усыплять здоровое, сильное животное, которое могло бы кому-то стать верным другом на долгие годы? Это еще хорошо, что у Кати есть знакомые, чудесная пара – Бражниковы, которые живут за городом, выстроили несколько клеток и передерживают собак, пока Катя и такие, как она, ищут этим животным новых хозяев. А вот как с котами быть?

– Вы, пожалуйста… Скажите, что это мейн-кун… – неожиданно трепетно произнес мужчина. – Как же я с Гаврилой расстанусь?

У Катерины немного отлегло от сердца.

– Я не могу вам такого сказать, – строго произнесла она, поглядывая на шипящего кота. – Никакой это не мейн-кун. Врать я не приучена. Вы же сами видите – у него нет кисточек на ушах…

– Так, может, вырастут, а? – с мольбой смотрел на нее мужчина. – Он еще молоденький, ему третий годик всего.

– Уже не вырастут, – сурово похоронила надежду Катя. – И три годика для кота – это солидный возраст… Я в том смысле, что… что уже точно можно сказать… Это… невская дворцовая. Да. Очень новая порода, крайне редко встречается, и…

– Да-да-да, я слышал! – радостно заблестел глазами мужчина.

Но Катя его перебила:

– Не перебивайте! Я вам говорю, что это порода невская дворцовая, не путать с невской маскарадной! Да, эта порода произошла в результате смешения невской маскарадной, норвежской лесной и… – Катерина воздела глаза к потолку и принялась нести откровенную ахинею. Теперь она даже порадовалась, что Машки рядом нет, та бы точно уже не выдержала. Мария крайне несерьезная дама и, если бы услышала, как Катя обзывает беспородного кота графскими титулами, точно бы расхохоталась. – …И стоит баснословных денег, – передохнула наконец Катерина.

Мужчина смотрел на нее распахнутыми глазами и ловил каждое слово. Даже кот на шкафу заслушался и теперь медленно склонял голову то вправо, то влево. Гаврила, по-видимому, еще не сообразил, как ему вести себя, оказавшись столь высокородным.

– С ума сойти… – выдохнул его хозяин. – Да я… Ничего себе… Это хорошо, что мы его не кастрировали, теперь можно будет…

– Нельзя! – резко перебила Катя. – Нельзя вашего Гаврилу пускать в размножение. Во-первых, вы ему пару вряд ли подберете! Я ж говорила – у нас таких всего две кошки, и обе – коты… в смысле, два котика. Ваш и… еще один. У меня зависал, на Ульяновском подобрали, я его… В смысле, на Ульяновском котик жил, я его родословную смотрела. А во-вторых… Вы в самом деле хотите, чтобы такая порода была у каждого встречного-поперечного?

– Н-не-ет…

– Ну вот! А то расплодят их, как персов, и уже через год никого вашим Гаврилой не удивишь.

– Нет-нет, – стал собираться мужчина. – Я не буду вязать… я… А когда его можно кастрировать?

– Давайте я вас запишу на следующую неделю.

Вот никак нельзя плодить беспородных животных. Ими и так все свалки забиты. И гибнут, гибнут, гибнут…

– Спасибо, – еще раз поблагодарил одураченный пациент. – Жена у меня… это… она беременная. Волноваться ей нельзя, а то бы я ей за Гаврилу!

Он неожиданно встал на четвереньки и начал хлопать перед собой руками по полу:

– Гаврик! Мышка! Смотри!

Пока Катерина с удивлением взирала на странного посетителя, мощный котяра спрыгнул на спину своего хозяина и дико завопил.

– Молодец, мой мальчик, – с умилением подхватил его хозяин, выпрямляясь. – Ты напугал мышь! Она сбежала. А мы с тобой домо-ой, в крова-а-атку…

Катерина только качала головой, глядя, как здоровенный дядька сюсюкает с мощным разбалованным кошаком. Да, чего здесь только не увидишь. Катя любила свою работу. Время пролетало незаметно, да и всякие невзгоды сразу же забывались, стоило ей взглянуть в круглые глаза пациентов. После Гаврилы ей принесли той-терьерчика с вывихнутой лапкой, потом пришла девочка с овчаренком ставить прививку, потом притащили маленького блохастого котенка, которого подобрали в подвале. А потом… Потом рабочий день закончился. Катя раньше не слишком торопилась домой, но сегодня был совершенно другой день.

– Надо же… закрутилась, – негромко вздохнула она, поглядывая на часы. – Еще не хватало опоздать.

– Такси вызови, – бросила Маша.

– И как это я сама не догадалась… – дернула бровью Катерина, не глядя на подругу. – С таким жизненным опытом у тебя, Марья, до сих пор жених на шее. Славно, что я от него отказалась. Не люблю неудачников.

И она вышла из кабинета, гордо выпрямив спину.

На улице Катя и в самом деле вызвала такси.

Машина подъехала очень быстро, Катя нырнула в салон, на переднее сиденье, и сразу же распорядилась:

– Только, пожалуйста, побыстрее! Как-нибудь… вы знаете, как можно объехать пробки?

Водитель, еще не старый, но очень толстый, только усмехнулся:

– Не бойтесь, барышня, такую красотку подождут.

– Да никто не будет ждать такую красотку! – нервничала Катерина. – Вы лучше поезжайте побыстрее, у меня судьба решается!

– А чего ж вы раньше не вышли, если решается? – снова весело хмыкнул толстяк. – Надо было еще с утречка выйти на дорогу, стоять, взволнованно теребить платочек в руках, глядишь, и не опоздали б.

– С утра я еще и сама ничего не знала, – никак не могла справиться с волнением Катя. – Но вот если вы поменьше будете болтать, а побольше будете смотреть на дорогу, я и без того не опоздаю.

– Вы, главное, не переживайте. У меня руки работают отдельно от речевого аппарата, я везде успеваю, – успокоил водитель и замолчал.

Катя тоже умолкла, но через некоторое время не выдержала.

– Давайте быстрее! Что же вы так ползете? – торопила она водителя, видя, что стрелки часов показывают уж совсем преступное время. – Господи! Да что ж вы так медленно?! Надо непременно написать в вашу фирму жалобу.

– А как я вам быстро поеду? Вы же видите – впереди машины! Здесь всегда пробки. И это еще маленькая, – спокойно реагировал толстяк.

Катя готова была выпрыгнуть из салона.

– Просто надо быстрее крутить руль!

– А вот не надо мне указывать, хорошо? – ничуть не волнуясь, попросил водитель. – Я, между прочим, стараюсь. И что ж это за красавец такой капризный, который лишней минутки подождать не может? Эх, барышни, не бережете вы свою честь девичью. Пусть бы он волновался – придете вы или нет. По балконам бы лазил, серенады бы сочинял…

Катя поджала губы. Хотела было промолчать, но не получилось.

– Он не капризный красавец. Он – звезда! Роджер Сидоревский, знаете такого? Поэтому ждать он меня не будет. И тем более по балконам мартышкой скакать ему статус не позволяет.

– Сидоревский… Сидоревский… нет, не знаю. А он кто – в боевиках снимается?

– Он поет! «Ты не такая, как я, я не такой, как ты-ы, я мужчина, а ты нет, это природный эквивалент», не слышали, что ли?

– О господи… я думал, на самом деле звезда. А петь… Петь и я могу… «О-ой, да конь мой вороно-ой, о-ой, да обрез стальной!» – вдруг запел водитель.

Голос у него был сочный, необычный, но…

– И к чему это вы здесь взревели? – повернулась к нему Катя. – Меня везти надо, а он тут принялся концерты устраивать!

– Я к тому… ну, я вроде того что тоже петь умею. И голос есть. Но я ж не лезу на сцену.

– И не лезьте, а он… он все равно звезда!..

Ой, вот сюда надо завернуть, и остановитесь.

– Это чего – звезда в таком районе проживает? – усомнился водитель. – Ха, тоже мне – природный эквивалент!

– В нормальном он районе проживает! А здесь моя сестра живет. И чем вам, собственно, район не понравился? Сколько я вам должна?

– Да немного… – улыбнулся водитель. – Визиточку мою возьмите. А то… эти звезды, они ведь не догадаются вас обратно до дома довезти. Или вы там на ночь?

– Ну, знаете! – выдернула у него из рук визитку Катя, сунула деньги и выскочила из салона.


Анжела встретила ее недобро.

– Нельзя было на полчаса пораньше подъехать? Я уже вся сижу тут, как на сырых… гвоздях! – дергаясь, завязывала она яркий шарф вокруг шеи. – И… Катька, ну что – нельзя было в парикмахерскую сбегать? Макияж сделать? Прическу какую-нибудь? Со стеной ведь сольешься! Ващще… опять придется выкручиваться… Поехали!

Катя только качнула головой.

У них в семье принято было думать, что Анжелочка удалась и хваткой, и сообразительной, и коммерческая жилка у нее есть, но вот красотой господь не побаловал. А сейчас Анжела и вовсе как могла старательно себя уродовала. И без того маленькие глазки она тщательно забеливала светлыми тенями, от бровей уже давно избавилась, как от ненужной детали, зато губы красила неимоверно яркой помадой. И они отчего-то всегда так блестели, будто сестрица прикладывалась к бутылке с подсолнечным маслом. Скудные волосенки Анжела прилизывала к черепу и красила в ярко-красный цвет. Так и ходила, как морковка. И вот такую красоту она хотела Катерине! Да лучше застрелиться!

Они приехали к дому Сидоревского без десяти девять.

Оказалось, что он живет в совершенно новом доме из стекла и бетона. Да и район был не из простых: во двор удалось заехать только по пропуску, затем начиналась процедура каких-то звонков – и только после того, как Анжела рявкнула на охранника, их пропустили.

В роскошном лифте девушки поднялись на третий этаж. Когда распахнулись двери, Катя уже была сама не своя от волнения.

– Всё! – Анжела остановилась перед массивной дверью. – Соберись!.. Значит, ты – известный ветеринар.

– Ну да… меня знают… в некоторых кругах, – пересохшими губами прошептала Катя.

– Тебя во всех кругах знают! И это… ну чего ты зажалась вся? Прямо как… я не знаю кто! Расслабься… Но не сильно.

– Так он же… звезда… И прекрати на меня кричать! Я собралась!

– Чего ты собралась – как кол проглотила? Улыбнись, что ли? Блин, губы еще… совсем не накрашены!

– Все равно из-за твоих сосисок он мои губы не заметит.

– Не умничай! – зачем-то буркнула Анжела и вошла в двери уже совсем другим человеком.

Смелая, уверенная в себе Анжелка превратилась в сюсюкающую, масленую дамочку:

– Родже-ер! А вот и мы-ы! – опасливо заглянула она в комнату, старательно улыбаясь.

– Господин Роджер уже отдыхает, – вышла к ним молодая девица в вычурном коротюсеньком платьице. – Он сегодня никого не примет.

– Тебя вот не спросили – примет он или нет, – рыкнула на девицу Анжела. – Мы к нему по работе, ясно? Он нам время назначил!.. Катерина, проходи… те… Да! Аллочка, подайте нам кофе.

Девица скривила ротик и отправилась куда-то в недра огромного квартирного пространства.

– Давай, Катька, проходи… Да не разувайся ты! Здесь так не принято! – зашипела на Катерину сестра и потянула ее в комнату.

По всему было видно, что Анжела в этой квартире уже бывала. Она уверенно вошла в большую комнату, уселась в белое кожаное кресло и кивнула сестре, чтобы та тоже устраивалась.

Катя сидела напряженно, пока в комнату не вышел большой, невероятно красивый кот. Это был, скорее всего, экзот. Классический. С темно-голубой шерстью, с крупной головой, здоровенными лапами и с превеликим чувством собственного достоинства.


Экзоты… есть такая порода, произошли от персов. Только шерсть у них короче, не такая пушистая и лохматая. У этих котяр шерстка холеная, волосок к волоску. Некоторые хозяева даже выщипывают собственных питомцев, тогда кошечки не линяют и радуют своих владельцев изумительной шерстью, которая напоминает мутон или бархат. Когда-то и этот котик был роскошен, но не сейчас. Хотя великолепно сохранил и стать, и величие, и гордость. Кате нравились экзоты классики. У обычных носики как-то уж совсем расположены между глаз, это не всем нравится. А вот классики… у них обычная мордочка с коротеньким носиком, за счет этого такие коты до глубокой старости выглядят как котята. Да, у Сидоревского должен быть именно такой – его нечасто встретишь, довольно редкий, породистый и невероятно красивый.


Если бы Катя не занималась животными профессионально, она бы решила, что кот в чудесной форме, но опытный глаз сразу отметил, что и шерсть переливается не так, как должна, и… и на лопатке проплешина… да и на бедре тоже. Конечно, пока еще сквозь когда-то роскошную шерсть это было не так заметно, но залысины присутствовали, это факт.

– Кыс-кыс-кыс, – позвала Катя. – Иди ко мне.

Кот недоуменно повернул к ней голову. Весь его взгляд вопрошал: «Это вы меня, сударыня, вот так вот – кыс-кысаете?»

– Правильно, – замотала головой Анжела. – Сразу приступай, потом Сидоревскому деваться некуда будет. Только кота зовут Чижом, поэтому… не унижай хозяев, кыс-кыс – это не здесь. Услышит Роджер, обидится.