Джорджетт Хейер - Котильон

— Нет, еще десять дней до конца семестра. Дела гораздо хуже. Будь я проклят, если не получил от него письмо сегодня утром!

— Господи, опять попал в переплет?

— Разумеется! Понял это, как только увидел письмо. Пишет, что какой-то мерзавец преследует его. Делать нечего: придется завтра смотаться в Оксфорд.

— Ты сейчас уезжаешь?! — вскричала Китти.

— Да, но всего на сутки. Страшно неудобно, но, если Чарли сел в лужу, должен его оттуда вытащить. Люблю его, черта лысого, — прибавил он в виде пояснения. — Кстати, не годится, чтобы дошло до отца!

— Конечно, ты должен ехать! Надеюсь, ничего серьезного!

— Я тоже. В противном случае придется искать «парик с косичкой», то есть декана, и толковать с ним, а это дело гиблое: не станет он меня слушать. Черт меня разрази, если я являлся по его требованию в свое время!

— А не мог Чарли запутаться? — предположила Мег. Фредди потер переносицу:

— Попасть в муслиновую компанию? Мог, конечно, хотя он не юбочник. Да что там беспокоиться? Откуплюсь от нее!

Веселая беспечность, характерная для Станденов, подействовала и на Китти, и ее уныние сменилось надеждой. Она пока еще не видела, как помочь Оливии, но убежденность Фредди в успехе своей экспедиции по спасению несчастного юнца из любых сетей, в которые он угодил, наполняла ее верой, что и тот жизненный клубок, который запутал приезд ее брата в Лондон, ему под силу распутать. Когда Мег любезно, но (как она подчеркнула) с неодобрением оставила нареченную пару, чистосердечие Фредди проявилось в полной мере. На вопрос Китти, придумал ли он какой-нибудь выход, мистер Станден признался, что не имел пока времени.

— Пойми, Кит, я занят по горло. Полдня только искал нормальный календарь, теперь Оксфорд, где, смею сказать, придется опять шевелить мозгами. Чарли, конечно, чертовски умен, но у него ни на грош здравого смысла. Бесполезно меня спрашивать, как избавиться от шевалье, пока не вернусь. Тогда и покончим.

— Избавиться? Но ты же сам сказал, что не выход ему угрожать.

— Не важно, что-нибудь придумаю. Будь я проклят, если не должен это сделать! Он здесь не появлялся?

— Нет, но я сегодня встретила Оливию. Ты можешь представить мое удивление, когда я обнаружила, что признание Камилла ничуть ее не шокировало!

— Этого следовало ожидать, — заметил Фредди, подумав. — Приходится признать, Кит, она сама немного авантюристка!

— Фредди!

Кашлянув виновато, он с уверенностью продолжил:

— Нечего тень на плетень наводить. Не стану утверждать, что это ее вина, но ты же сама рассказывала, что оба приехала в Лондон ловить богатого жениха. Старуха Броти на все пойдет ради того, чтобы сбыть ее с рук.

— Она — да, но не Оливия!

— Вполне вероятно, у нее просто мозгов не хватит. Не хочу обижать тебя, Кит, но она мне все время казалась слегка тронутой. Это не значит, что у нее не доброе сердце, но если у нее есть принципы, хотел бы я знать, где она их подцепила!

Китти взглянула на него в недоумении.

— Разве нужно учиться, чтобы иметь принципы? — засомневалась она.

— Господи, Кит, сама посуди: откуда тебе знать, как правильно себя вести, если тебе никогда не показывали, как не должно?

— Боюсь, тут что-то есть, — поразмыслив, согласилась она. — Мне и в самом деле иногда казалось, что Оливия как-то странно воспитана, и я дивилась этому, потому что, Фредди, она и в самом деле хорошая, добрая девушка! Но как бы там ни было, печально увидеть ее невестой сэра Генри Госфорда — и даже не попытаться помочь ей!

Она поднялась с кресла и кружила теперь по комнате.

— Я должна что-то сделать! Она надеется на меня, и как ужасно, что я ничего не могу придумать! И бедный Долф, я совершенно забыла о нем и Ханне!

— Знаешь, Кит, самое лучшее — действительно забыть о нем. Не скажу, что мне не жаль беднягу, но у нас и так хлопот полон рот!

— Но я дала слово помочь им!

Фредди вздохнул.

— Но как-то вышло, что ничего не сделала из того, что намечала! Фредди, так больше не может продолжаться! Я совершила большую ошибку, втравив тебя в эту помолвку. Дурно и так глупо, что я сама себе удивляюсь! Только посмотри, сколько осложнений из-за моей глупости!

— Будь я проклят, если не считал, что тебе здесь нравится! — заметил Фредди немного обиженно. Она порывисто повернулась к нему.

— О, все было как в сказке! Я никогда не буду так счастлива! Но пора кончать. Решено! Мы должны обсудить, как лучше поступить.

— Поговорим после того, как я вернусь из Оксфорда! — попросил Фредди.

— А что, если, — продолжала Китти, — нам поссориться?

— Черт, не нужно! Я не хочу с тобой ссориться!

— И я убеждена, что никогда не смогла бы поссориться с тобой, Фредди! — призналась она.

— Я же говорю! Никакого смысла!

— Нет, только притвориться, что мы поссорились.

— Не пойдет, все знают, что я не придирчив! Постой, есть отличная идея: не будем терзать себя, пока не отправим твоего брата во Францию. Нам еще нужно послать Долфа в Ирландию!

— Но ты же сам сказал, что против!

— Ну, — Фредди примирительно развел руками, — я скорее предпочту, чтобы ты занималась этим, чем ссорилась со мной! Вообще, стоит поразмыслить: я ничего не имею против Долфа, но грустно, когда по городу болтается твой кузен, у которого чердак не в порядке.

— Ну конечно! Милый, как жаль, что ты должен ехать в Оксфорд!

— Не стоит беспокоиться, — сердечно ответил Фредди. — Пробуду там всего одну ночь, выеду пораньше и к полудню буду в Лондоне. Здесь ничего не успеет произойти. Да и не с чего. Иначе бы не поехал!

Поскольку лорд Букхэвен был человеком деловым, он доплачивал за раннюю доставку почты в дом. Поэтому, сойдя к завтраку, Китти обнаружила на своем приборе конверт, надписанный затейливым почерком Фиш. Распечатав его и проглядев письмо, она страшно удивилась.

— Не пойму, что случилось с Фиш, — проговорила она. — Обычно она пишет очень четко, а здесь нет ни начала, ни конца. Надеюсь, дядя Метью не свел ее с ума!

— Ничего странного, он любого доведет, самый недостижимый человек из всех, кого я знаю! — вставила Мег, попивая кофе.

— Да, но в последнем письме Фиш писала, что он ведет себя вполне дружелюбно. Она не стала бы меня вызывать, брось он в нее тростью. Но теперь там что-то случилось: она просит приехать, чтобы рассказать обо всем на месте.

— Но ты же не можешь!

— Она другого мнения. Вот, можно разобрать: «потратить один день», а вот о тебе: «леди Букхэвен», и здесь же рядом «василиск».

— Это кто же? — поинтересовалась Мег. — Если обо мне, то такой намек — верх неприличия, и к тому же несправедливо: она видела меня один раз в жизни!

— Может, и не «василиск», тут на следующей строчке что-то о Генрихе VIII, наверное, она его имела в виду.

— Она не может сравнивать с ним дядю Метью?

— Не исключено. Генрих VIII тоже впадал в ярость и даже отрубал головы! Конечно, речь о нем! Но кто такая Екатерина?

— Екатерина Арагонская! — догадалась Мег.

— Точно не Арагонская. Скорее всего, новая служанка, которую невзлюбил дядя Метью, такое с ним бывает. Дальше слово, похожее на «предательство»! Боюсь, Мег, мне придется просить Фредди прогуляться со мной в Арнсайд с ближайшей почтой!

Мег согласилась, но неохотно и высказала опасение, что Китти заставят остаться в Арнсайде, а Китти, в который раз растроганная добротой Станденов, удержалась от того, чтобы ляпнуть, что день расставания стремительно приближается. Единственное, чем она усыпляла свою совесть, было сознание того, что действительно оказалась полезна Мег.

Вскоре после завтрака, в голубой бархатной ротонде и строгой шляпке, Мег отправилась с визитом вежливости к тетке мужа. Предложение Китти составить ей компанию она решительно отвергла: представить родственнице Китти заочно как девушку строгих правил и пуританского воспитания — и явиться с молодой светской львицей в восхитительном утреннем платье французской саржи, с волосами, подстриженными и завитыми по последней моде, было бы чистым безумием.

— Тетя Мария наверняка пришла бы к выводу, что ты легкомысленна: она уверена, что все хорошенькие женщины таковы.

— Я? — прошептала Китти. — Хорошенькая?

— Не жеманься, Китти! Ты знаешь, что да. И папа говорил недавно, что у тебя приятная внешность. Конечно, маму более всего покоряет твой исключительный вкус, и она уверяет, что с удовольствием станет выезжать с тобой, как только сумеет, потому что ты делаешь нам честь. Ты сегодня выйдешь? Если будешь на Бонд-стрит, может, вернешь «Семейную жизнь пастора», если, конечно, не собираешься сама ее читать. Но я тебе не советую.

Китти уже надела ротонду и шляпку и спускалась вниз, когда несколько раз прозвенел колокольчик, а потом раздался стук дверным молотком, и лорд Долфинтон ввалился в дом.

— Господи, Долф, что случилось? — воскликнула Китти, сбегая по ступенькам.

Граф сжал ей руку и, задыхаясь, проговорил:

— Мне надо тебя видеть!

— Разумеется, иди сюда, в столовую, и расскажи все.

Усаженный в кресло у камина, он напрасно пытался справиться с волнением. На вопрос, не случилось ли несчастья с мисс Плимсток, он ответил:

— Нет, со мной! Не знаю, как и поступить! Снова должен делать предложение тебе!

Она не могла удержаться от смеха.

— Твоя мама опять мучает тебя?

Он кивнул.

— Говорит, чтобы я увлек тебя! А я не хочу. Не знаю как. Кстати, Фредди может вызвать меня. Зачем мне драться на дуэли с Фредди! Я люблю Фредди! Больше, чем Хью, больше…

— Ясно: больше всех твоих кузенов! Обещаю, что он тебя не вызовет.

— Мама говорит то же, но я не уверен. Мама твердит, ты за него не выйдешь, что лучше тебе выйти за меня. Говорит…

— Что мне понравится быть графиней и я оценю преимущества брака с тобой? — перебила его Китти. — Просто скажи маме, что я и слушать тебя не пожелала!

— Я думал… думал… Я часто думаю часами. Ты отказываешь мне… не смогу здесь бывать… никогда не увижу Ханну… кончаю с собой! Только жаль, что я умею плавать. Вряд ли застрелюсь: случайно был ранен в ногу. Совсем мне это не понравилось!

Напуганная, Китти опустилась перед ним на колени и взяла его руку в свои:

— Нет, нет, Долф! Не говори такие страшные вещи! Я все прекрасно поняла: это моя вина, что я не придумала вовремя план спасения! Но я тебя вызволю!

— Ты думаешь, тебе удастся? — спросил он с надеждой.

— Постой! — сидя на коленях, Китти устремила взгляд на стену. Он послушно смотрел на нее с собачьей преданностью. Наконец лицо ее расцвело улыбкой. — Я придумала! Милая моя Фиш! Это ее заслуга! Мы так все устроим, что Фредди не к чему будет придраться! Только, Долф, ты не против обмануть свою маму?

— Ты думаешь, я сумею?

— Если за тебя все продумают и несколько раз повторят, что тебе ей сказать, конечно, сумеешь!

— Как бы мне хотелось!

— Теперь слушай, Долф: мне нужно в Арнсайд, и ты отвезешь меня. Скажешь маме, что я согласна, но хочу вначале поговорить с дядей Метью и все ему объяснить. Ты пока все понял? Прекрасно! Мы выедем завтра утром — ой, Долф, а она позволит нам путешествовать в твоей карете? Боюсь, что почтовые страшно дороги!

— Повезу тебя в своей карете, — послушно отозвался его лордство.

— Да, надеюсь, она не станет возражать. Дядя Метью никогда не впустит ее в дом, поэтому она не отправится с нами. Ты приезжаешь сюда в карете, а я попрошу Ханну быть здесь, как будто поеду в ее обществе. Но направимся мы не в Арнсайд, а в Гарсфилдский приход!

— В Гарсфилдский приход, — как эхо отозвался его лордство.

— К Хью, Долф, он же пастор! Он поженит тебя с Ханной, и даже твой чемодан не вызовет подозрений, потому что предполагается, что ты останешься в Арнсайде на ночь! Совершенно грандиозный план, и, главное, вся вина падет на меня одну, никто не посмеет ни в чем упрекнуть Фредди!

Убедившись, что он достаточно уяснил себе свою роль, Китти поспешила на Кеппел-стрит.

Ей посчастливилось застать мисс Плимсток одну. Та спокойно все выслушала, сдавила ей руку и пророкотала:

— Не знаю, как и благодарить вас, мисс Чаринг! Я не побоюсь миледи. Конечно, будет шум вокруг его денег, но у меня на примете отличный адвокат, а если ее гадкий врач назовет Фостера больным, посмотрим, что скажет мой доктор. Он вполне нормален, а если нет, присматривать за ним должна законная жена, и это миледи усвоит в скором будущем! — Возвращаясь к настоящему, она спросила после паузы: — Вы не возражаете, если я соберу кое-какие вещи, не будете ли вы столь любезны увезти их на Беркли-сквер?

Со всевозможными предосторожностями Ханна вынесла из дома скромный чемоданчик и не расставалась с ним, пока они не нашли извозчика. На прощание она еще раз потрясла руку Китти.

— Хотела бы я знать, чем могу помочь вам! — произнесла она и повернулась прежде, чем та могла что-нибудь ответить.