— Ну, как знаешь. Тогда, жди официального праздника. — Развел руками Костя, продолжая посмеиваться. Хоть сам и оставался серьезен.

Так, разрядили немного обстановку. И все. Шутки-шутками, а они оба понимали, что дела с Картовым еще не закончены.


Что-то происходит. Определенно. Карина чувствовала это очень четко. Она умела замечать самые мелкие и незначительные детали, делать выводы по косвенным признакам.

Охрана. Ее было слишком много. Нет, парни не попадались на глаза. Их умно и четко организовали, и будь это единственным, она бы, наверное, и не заметила.

Шлепко суетился. И не нервничал, вроде бы, но уж очень старался. Можно списать это на все ту же боязнь разочаровать босса. Но он же и в прошлый раз старался. Но и на десятую часть не так сильно, как сегодня. Максим просто стелился перед нею. Даже когда пытался спорить или что-то посоветовать, это не звучало. Парень готов был соглашаться с чем угодно и интересоваться ее мнением о таких мелочах, вплоть до цвета туалетной бумаги, что создавалось ощущение, будто ее специально занимают какими-то делами.

Фил просто фонтанировал. Именно так. И это определение касалось всего. Он постоянно юморил, говорил на повышенных тонах и очень наглядно демонстрировал свою ориентацию, заставляя Максима прятаться за спину Карины.

Ладно, это ее развлекало, Карина не могла не признать. И все же.

Все же, что-то было не так.

Может, она придирается?

Если серьезно, Карина ни одного из них не смогла подловить на проколе. И все ее претензии можно было списать на пустые придирки. Но что-то ныло внутри. Мучило какое-то сосущее чувство, заставляющее ее то и дело оглядываться. Словно бы из-за угла коридора или кухни вдруг могло появиться что-то или кто-то ужасный.

Она знала, кого боялась. И так же хорошо понимала, что это маловероятно — увидеть Диму в коридорах дома Соболева. Но противный, липкий, предательский страх не слушал разумных доводов.

Она расслабилась. В какой-то момент позволила себя не ждать подвоха. И это было плохо.

Но было кое-что и похуже.

Ей очень хотелось к Косте. До безумия сильно. И это желание, так явно демонстрирующее, что она становится от него зависимой, пугало ее еще больше. Она трижды ловила себя на желании позвонить ему. И в самый последний момент отдергивала руку от телефона. Она не могла сосредоточиться на всех этих глупых и нелепых вопросах Максима. Да, какая ей разница, какого именно оттенка будут обои? Она, вообще, не подписывалась на этот ремонт, ее он заставил! Соболев.

Господи! Как же ей хотелось, чтобы он был сейчас здесь, рядом.

Карина не выдержала, послала Шлепко со всеми его вопросами куда подальше, заявив, что на сегодня обсуждение проекта отделки дома закончено. Со спокойной совестью съела целиком три шоколадных пирожных, которые только-только приготовил Фил, и скрылась от всей этой оравы в спальне.

Но и отдыхать ей не хотелось. Тревожность и страх нарастали, заставляя ее метаться из угла в угол, и сильно сжимать пальцы, оставляя на ладонях следы ногтей. Такое состояние не нравилось Карине. Она пыталась взять себя в руки. Пыталась успокоиться. Только выходило совсем плохо.

Каждый раз, подходя к окну, она замечала, что охранники обходят участок. Раньше они не делали этого так часто… Или это ей просто кажется из-за нервозности? Может, вновь виноваты скачки ее гормонального фона, «напоминающие» о том, что скоро следует посетить врача и еще на четыре года забыть, и о таких вот нервотрепках, и об угрозе появления нежелательных последствий ее «рабочей» деятельности?

Она не могла понять. Только и успокоить себя такими заверениями не получалось. Карине казалось, что она умеет чувствовать, когда ей грозит опасность. Научилась, выдрессировали за эти года. И потому не выходило отмахнуться от своих страхов, насколько беспочвенными те не казались бы.

Наконец, она не выдержала. Поддалась. Но все равно, не позволила себе позвонить Косте, как ни хотелось бы. Карина, все так же, как маленькая девочка, детство которой ей так и не позволили дожить, укрылась в гардеробе. С ногами забралась на одну из полок шкафа и уткнулась носом в рубашку Соболева, глубоко вдыхая его запах. Он об этом не узнает, а ей легче, все-таки.

Как ни удивляло ее это, но все указывало на то, что Соболеву удалось внушить ей мысль, что он сумеет ее защитить от всего. Может, этого стоило бояться больше, чем Картова?

Над таким-вот вопросом она размышляла несколько часов, но так и не смогла прийти к однозначному ответу. Мысли занимали ее разум, заставляя разбирать собственно «я», и происходящие с тем изменения, на составляющие и детали.

Карина настолько погрузилась в самоанализ, что невольно вздрогнула, услышав, как ее окликают из комнаты. Скрывать свое местонахождение было поздно. Она даже из укрытия вылезти не успела, как Костя заглянул в гардеробную. Хорошо, хоть рубашку от себя отпихнула.

— Ты что здесь делаешь? — Спросили они одновременно.

Оба замолчали и уставились друг на друга.

Хорошо. Уставилась она, отчаянно сдерживаясь, чтобы не броситься к нему и не обнять, как потерявшийся ребенок своего родителя. Костя просто улыбнулся и приподнял бровь, словно предоставлял ей право говорить дальше.

— Что-то, ты слишком уж рано. — Заметила Карина, надеясь, что удалось сохранить невозмутимость.

Она изящно поднялась с полки, словно не было ничего необычного в том, чтобы, вообще, сидеть в шкафу.

— Я на обед. — Все с той же усмешкой, пояснил Константин. — Еще вернусь в офис сегодня. А что, помешал чему-то интересному? — Он иронично поднял бровь и обвел глазами гардеробную.

— Очень. — Не сумев подавить язвительные нотки в голосе, злясь из-за своей реакции на его появление, ответила она. — Думаю, вот, может и тут что-нибудь переделать? Солярий устроить, или спа…

— А-а-а… — Многозначительно протянул Костя.

Настолько многозначительно, что она ни черта не поняла, что это его «А-а-а» значит! Умник нашелся!

Карина поджала губы.

А он улыбнулся еще шире, прищурился, и подошел к ней, крепко обняв.

Надо было оказать сопротивление, хоть какое-то. Эти объятия не имели ни намека на сексуальный подтекст, она чувствовала это. Она не сможет списать их потом для него на секс. Но у Карины не хватило воли. Наоборот, и не поняв когда и как, она крепко обхватила Костю за пояс, едва удерживаясь, чтобы для надежности, не забраться на него с ногами, как обезьянка.

— Соскучилась? — Костя усмехнулся ей в макушку.

— Что ты. — Как можно невозмутимей заметила Карина. — Замерзла просто. — Она попыталась отойти.

Костя не дал.

— Ага. Я так и понял. — Он прочистил горло, кажется, стараясь не рассмеяться. — Ты зачем Макса послала?

Она удивленно выгнула бровь.

— Это он тебе так сказал? — Карина иронично скривила губы. — Ему что, пять лет, что он к «папе» побежал жаловаться? И не посылала я его. А доступно объяснила, что не его дело, какой рисунок на туалетной бумаге я планирую заказать для туалетов.

Костя не смог сдержаться в этот раз, откровенно захохотал. Такое его поведение заставило ее немного успокоиться. Ведь Соболев не вел бы себя так, объявись Дима. Правда же? Картов кого угодно выведет из равновесия. А Костя… он был таким же спокойным, как и обычно.

— Серьезно, хорошая моя, — отсмеявшись, Костя запрокинул ей лицо, внимательно заглянув в глаза. — Что случилось? Ты зачем здесь сидишь? Пятнадцати комнат и кухни мало?

— Ничего не случилось. — Она отвела глаза.

Он хмыкнул. И продолжил ее удерживать, словно давал понять, что не верит.

Она держалась и молчала. Долго. Минуты три. А потом — не сумела вовремя прикусить язык.

— Костя…Все… Все нормально? — Еле слышно спросила она, боясь уточнять.

— Конечно. — Спокойно и уверенно ответил он. Даже немного нахмурился, словно старался понять, что заставило ее спрашивать. — А что такое?

Она повернулась и посмотрела на него. Потом отступила.

— Ничего. Замучил меня твой Шлепко своим энтузиазмом.

Костя опять улыбнулся.

— Я скажу, чтоб он поумерил пыл. — Пообещал Соболев. — Пойдем, там Фил уже накрывает.

Он пропустил ее вперед. Карина вышла из гардероба, не оглядываясь. Костя же, наоборот, обвел помещение и шкафы внимательным взглядом.

— Через полторы недели у нас официальное открытие здания. Судя по предоставленному мне плану — мероприятие выйдет достаточно заметным. Ты обойдешься местными магазинами, чтобы найти наряд, или хочешь куда-то поехать? — Спросил он, уже спускаясь по лестнице.

— Это приглашение? — Карина приподняла бровь. — Очень изящно.

— Оно самое. Главное, эффективно. — Соболев подмигнул.

— Я подумаю. — Карина посмотрела в другую сторону. — У меня дома есть подходящее платье. Может…

Она не договорила. А он не стал настаивать, видимо, опасаясь спугнуть. Раньше Карина наотрез отказывалась обсуждать с ним свой дом.


Было что-то странное, пронзительное в том, что он обнимал ее уже как свою жену. И пусть сама Карина ничего об этом не знала, Костя не мог справиться с этим непривычным и необычным ощущением. И оно ему нравилось.

Хотя, у Соболева умелась не то, что подозрение, а стойкая уверенность о собственной незавидной участи, когда она узнает об их браке. Однако его сейчас это занимало мало. Константин точно знал, что поступил единственно верно. К тому же, он этого хотел, и все равно женился бы на ней. Так зачем оттягивать неизбежное и закономерное развитие их отношений? А с ее страхами он сумеет справиться.

Кстати, о них, о страхах.

Она поняла. Неясно как, но сумела сложить в уме такие мелочи, на которые никто другой не обратил бы внимания. Максим примчался к нему в офис едва ли не в панике, что его прямо сейчас уволят, за то, что плохо «отвлекал». Он клялся и божился, что все вели себя очень аккуратно, и придраться не к чему. И Фил подтверждал эти заверения. Как и охранники. Но Карина, все равно, что-то почувствовала.

Умница. Глупо, наверное. Но он гордился ею и ее умом. Хоть и было горько от того, как именно тренировалась ее интуиция и смекалка.

Шлепко он отчитал. Сурово. Так, чтоб не расслаблялся. В конце концов, Карина привыкла играть на его, Соболева, уровне, с тем же Картовым, Шамалко, и другими. Парень до этой черты, ясное дело, не дотягивал. Но и принимать это само собой разумеющимся не должен был. Пусть старается больше. А потом сразу приехал домой. Не для того Костя старался оградить Карину от происходящего, чтоб топорная работа помощников свела к нулю его старания.

За окном машины мелькали перекрестки и светофоры, опускались сумерки, хоть зима и заканчивалась, дни оставались короткими. А надо еще как-то успеть закончить все дела.

Фил… Эконом отделался легче Макса, откупившись пирожными и заверениями, что над его поступками Карина смеялась, несмотря на волнения. За ее веселье Костя мог спустить многое.

Охранников он не трогал. Парни четко выполняли его распоряжение.

— В гардеробе? — Голос Валентина отвлек его от мыслей. — Рядом с твоей или с ее одеждой?

Костя отвернулся от окна и бросил взгляд на водителя, который внимательно следил за дорогой.

— С моей. — Бросил он в трубку.

Валентин хмыкнул.

— Что ж, поздравляю, ты своего добился. — Психотерапевт чем-то щелкнул на том конце связи. — Если она, чувствуя опасность, спряталась среди твоих вещей — значит, подсознательно ассоциирует тебя с безопасностью и защитой. Может она еще и не признает этого, но так есть.

Не то, чтобы Костя сам не сделал соответствующих выводов. Но всегда приятно получить подтверждение у специалиста.

— Только, я еще раз тебе напомню, Соболев. — Голос Валентина стал серьезным. — Все. Черта пройдена. Для нее возврата не будет. Уже, нет. Разочарования в тебе ее психика не выдержит. Помни об этом.

— Я понимаю с первого раза. — Холодно отозвался Константин. — И прекрасно слышал, что ты мне сказал при первой встрече. Напоминать — лишнее. И бессмысленно. Ей ничего не грозит. Я об этом позабочусь.

— Не заводись, Соболев. — Валентин, казалось, ничуть не испугался. — Иногда мы сами не замечаем, как совершаем ошибки. И чаще всего близкие моих пациентов меня разочаровывают. Ты сумел вызвать мое восхищение и уважение. Не хочется, чтобы что-то пошло не так по глупости.

— Я не делаю глупостей, Валентин. — Костя усмехнулся. — Иначе давно погорел бы в деле.

— Бизнес — одно, отношения — другое.

— Слушай, ты от меня чего хочешь? Чтоб я на крови поклялся, что не буду глупить?

— Ну, так вот, прям уж, не надо. Я психотерапевт, а не дьявол, и даже не его адвокат. — Валентин рассмеялся. — Просто, не расслабляйся. То, что ты добился ее доверия, это одно. Но ее жизнь, и память о той — никуда не делись. И вылезти это может в любой момент, от такого раздражителя, который не предугадаешь. Помни об этом, и будь внимательным к Дарье и ее состоянию.