Стелла Грей - Котобар «Депрессняк»

Еще в детстве мама рассказала мне о законе Мерфи, который гласит, что если что-то может пойти не так, то оно обязательно это сделает. Данная теорема доказывала саму себя всю мою жизнь, и наверняка не стоило забывать про нее и сегодняшним вечером.

Все шло настолько хорошо, что следовало насторожиться. Меня приняли на испытательный срок, коты были ласковыми, начальство не таким уж и страшным, коллеги отзывчивыми, а чаевые щедрыми.

Закон Мерфи подстерегал меня на подступах к сидящему в углу господину, который в полночь предпочитал кофе.

Я подняла взгляд и даже на какой-то миг залюбовалась. Он был хорош. Первобытная дикость искрами танцевала на дне темных глаз, ленивая усмешка знающего себе цену самца заставляла сладко сжиматься что-то исконно женское в глубине души.

Он уже снял косуху, и сейчас она небрежно валялась на диване рядом, не прикрывая широких плеч, а развитую мускулатуру зрительно усугубляла черная майка. Мощный пояс ремня подчеркивал талию, и мне казалось, что кубики на прессе можно посчитать даже сквозь ткань.

Финальным аккордом оказалось невероятно чувственное зрелище того, как смуглые изящные пальцы скользили по белоснежной шерсти кошки, блаженно щурящей глаза. Он прижимал ее к себе так нежно, так трепетно, что разом становилось ясно: мужик без ума от усато-хвостатой живности.

– Милая, если ты так и продолжишь стоять, мой кофе остынет, – низким бархатным баритоном протянул Джон.

Я очнулась, словно из омута вынырнув.

Ох, мамочки, что ж делается-то? Ритка, ты же никогда не была такой впечатлительной! Увы, спокойно донести заказ и сбежать мне было не дано кармически. Стоило приблизиться к столику и потянуться к кофе, оставив поднос балансировать на одной руке, как о мою ногу потерлась еще одна киса. А вторая киса зашла со спины и, подпрыгнув, собиралась, видимо, умоститься мне на плечо, но недолетела, вцепившись когтями в спину.

Я ахнула от боли, чашка в руке дрогнула и… опрокинулась на Мистера Наглость, который все это время с интересом пялился в мое декольте. Я от испуга шагнула назад и случайно сделала то, что делать было ни в коем случае нельзя. Наступила на хвост той самой скотине, которая возомнила себя альпинистом, но быстро спустилась на пол после диверсии.

Кошачий ор, мат Наглости и мой испуганный возглас слились воедино.

– Если ничего не сделать, то будет ожог! – глядя прямо в глаза, выдал байкер, поднимаясь с дивана и хватая меня за руку. – Идем, кошечка!

И мы пошли! Даже побежали под шокированным взглядом Тони. Бежали быстро и целенаправленно в ту самую каморку, отведенную под технические нужды. Запихнув меня в тесное помещение, Джон закрыл дверь и решительно стянул с себя майку со словами:

– Доставай ее!

– Кого? – в полном и окончательном шоке переспросила я, тупо пялясь на совершенный мужской торс и не имея моральных сил даже как следует им впечатлиться.

– Аптечку, киса, аптечку, – протянул Мистер Наглость, небрежно кидая мокрую майку на спинку стула и делая шаг ко мне. – Мы же сюда бежали как раз ради первой помощи. Приступай, я готов!

На этом эпическом моменте у меня натурально отвисла челюсть и очень захотелось ущипнуть себя за руку. Это точно со мной? Может, я брежу и ловлю настолько оригинальные галлюцинации? Может, моя соседка по комнате права, и жизнь без парня все же имеет суровые последствия? Но кто же знал, что НАСТОЛЬКО суровые?!

– Э-э-э… Мистер… – ошарашенно протянула я, делая аккуратный шаг назад и от души сожалея, что не умею становиться невидимой или телепортироваться.

– Роу, – лучезарно улыбнулся байкер, скрещивая мощные руки на широкой, малость покрасневшей справа груди. – Но для тебя Джон. Тони вот тоже не заморачивается.

Не знаю как Тони, но мне очень хотелось заморочиться и называть Мистера Наглость исключительно официально.

– Тони вы тоже в подсобку затаскивали для обсуждения формы обращения? И вообще, это помещение только для персонала. Покиньте, пожалуйста.

Данная фраза не успела пройти мыслительной обработки, потому выскочила во всей красе. Без купюр, так сказать.

Великолепный мужик напротив слегка свел идеальные черные брови, но почти сразу ослепительно улыбнулся:

– Не боись, начальство не заругает. А вообще, смотрю, ты с юмором, детка. Это хорошо.

– Очень хорошо, – кивнула я, лихорадочно думая, как же выпутаться из ситуации.

Логика подсказывала, что меня не просто так затащили в подсобку и с ходу разделись. Испорченное любовными романами и мелодрамами мышление намекало, что после такого деву обычно зажимают в углу.

С другой стороны, наш эпичный забег видел Тони. Может, клиент просто настолько постоянный, что знает бар от «а» и до «я», а ты, Маргарет, уже придумала себе непонятно что.

Тем временем мистер Роу надвигался на меня с неукротимостью горной лавины. Сворачивать уж точно не торопился. В тупом оцепенении я наблюдала за приближением скульптурного торса к моему носу и невиданно офигевала по этому поводу.

Торс остановился буквально в нескольких дюймах, и пришла в движение перевитая красивыми мышцами рука. Она все поднималась и поднималась… Мимолетно огладила мое открытое плечико и устремилась выше… Над головой раздался тихий скрип, а после Джон, насмешливо улыбаясь, продемонстрировал маленькую аптечку, снятую с верхней полки.

Ага, то есть я просто отбежала к стенному шкафу, в который час назад убрала пылесос, и сама не заметила.

– Вот, кошечка, – Мистер Наглость сунул мне в руки аптечку и провел ладонью по груди, показывая поле для деятельности. – Лечи меня всего.

Это он зря сказал. Так как провидение решило, что раз всего, значит всего, и никаких отговорок! Потому открыло шкаф, и оттуда прямо на ногу брутальному байкеру вывалился памятный пылесос.

Далее последовала феерия лексических выражений, которые не употребляют в приличном обществе, но знают совершенно все. Данный джентльмен владел ими в совершенстве, сочетал самым невероятным образом и отличался шокирующим мою приличную душу креативом.

В тот самый момент, когда Джон рассказывал в каком именно месте он видел пылесос у разработчиков платяных шкафов, открылась дверь и на пороге появилась запыхавшаяся Линда. Девушка быстро просканировала помещение, очевидно сделала какие-то выводы и проговорила:

– Мистер Роу, мы вам так рады! Новенькая случайно опрокинула на вас кофе? Просим прощения, она первый день… и мы так долго искали девушку, которая устроила бы мистера Осборна…

На последней фразе она бросила настолько осуждающий взгляд на мужчину, что стало понятно: понравиться маньяку Осборну – та еще задачка. Потому я ценный кадр и меня надо беречь, а не зажимать в подсобках.

– Да ничего страшного, – скривившись, ответил Джон, отступая от меня на шаг.

– Давайте я вам помогу? – Линда с неотвратимостью «Катрины» налетела на нас, забрала у меня аптечку и «вынесла» из подсобки мужчину, по дороге воркуя: – Идемте в ваш кабинет, я помогу вам. Сильно обожглись?

– Да не то чтобы сильно, но…

Спустя минуту в коридорах затихли голоса, а я потерла висок и спросила сама себя, во что я ввязалась и кто этот мистер Роу?!

Ответы на свои вопросы я получила, когда вернулась в зал. Тони сидел на стойке, рядом стоял стакан темного пива, а на его коленях развалилась та самая кошка-альпинистка, пострадавшая из-за меня.

– Жива? – весело поинтересовался бармен и отсалютовал бокалом: – Ну что, с почином!

– В смысле?

– В прямом. У «Депрессии», кроме вала очевидных плюсов, есть два специфических минуса: Бенедикт Осборн и Джон Роу. Джон – владелец бара и редкостный бабник, который не пропускает ни единой юбки. Правда, стоит отдать ему должное, никого не принуждает – все хотят сами, хотя осознают, что они для него приключение на один раз. В итоге страдают, плачут, отвратительно исполняют свою работу и вылетают. Потому Линда и помчалась тебя «спасать». Ей сейчас нужна адекватная официантка, а не очередная разомлевшая киса.

– Ага… – протянула я, не в силах родить какую-то более осложненную фразу. – А Бенедикт Осборн это тот самый… менеджер по связям с котами?

– Угу, – невнятно буркнул в стакан бармен и добавил уже более четко: – Серый кардинал «Депрессии». Официально он тут никто, но без него здесь ничего не решается. Темная лошадка. Мистер Икс. Господин Неизвестный!

В этот момент раздался ленивый голос со смутно знакомыми интонациями:

– Надо же, сколько комплиментов одному мне… Энтони, я смотрю, у вас настолько богатый словарный запас и столько эпитетов, что хоть в театр иди. Вы точно не ошиблись с местом работы?

Бармен побледнел так сильно, что даже я впечатлилась.

Обладатель бархатного баритона, способный вводить людей в клинический шок одним своим появлением, стоял за моей спиной, и оборачиваться к нему очень не хотелось. Меня посетило стойкое чувство дежавю. Совсем недавно я вот так же ощущала взгляд Джона Роу, но сейчас чувства были совсем иными.

Холодно. Было странно и холодно. Волоски вставали дыбом, а кожа покрывалась мурашками. Я четко ощущала, что там, за мной, кто-то очень сильный.

Есть люди, властность которых ощущается на невербальном уровне, просто в атмосфере, когда ты приближаешься на определенное расстояние.

– Маргарет, – в голосе смотрителя за котиками слышался странный микс из удовлетворения и раздражения. Тихие шаги невесомыми ударами прошлись по моим нервам, так как мужчина решил меня обойти, видимо, решив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет не развалится и прогуляется к горе. – Линда хорошо о вас отзывалась. Но… вы наступили на Харли и облили кофе владельца бара. Это плохо.

В голосе Бенедикта Осборна звучало тщательно выверенное недовольство. Та малая доля, которая заставит меня устыдиться, раскаяться и кинуться в ноги, заверяя, что больше никогда!

Этот мужчина в классическом серо-стальном костюме с правильными чертами лица и жестким взглядом дымчатых глаз идеально владел своим голосом. И несомненно психологией.

Энтони был более чем прав в своих характеристиках.

Серый Кардинал сверлил меня пристальным взглядом из-под длинных и черных, несмотря на светлые волосы, ресниц и, очевидно, ждал результата.

– Я буду внимательнее. Извините.

Потупившись, я изобразила все полагающиеся случаю эмоции, которых, если честно, не испытывала. В конце концов, все началось с того, что в меня вцепились когтями, а тут, извините, любой бы дернулся! Даже этот айсберг.

– На первый раз мы учтем все нюансы, – красивые, чувственные губы мистера Осборна дрогнули в намеке на улыбку, а после он поправил сколотый булавкой галстук и чуть склонил голову в прощальном поклоне: – Всего доброго.

И ушел.

Я смотрела ему вослед и не могла отделаться от ощущения, что от нас грациозными извивами удаляется здоровенная и очень опасная змеюка.

Энтони незаметно перевел дух и продолжил болтать как ни в чем ни бывало, а я опустила взгляд и наткнулась на свои чуть подрагивающие пальцы.

И сделала вывод, что лишний раз лучше не сталкиваться с этим с хроносоманьяком, помешанном на всем идеальном, а также на классических костюмах и психологии. Мне же спокойнее!

Бенедикт Осборн

Я не люблю людей.

От души, искренне и со всей возможной самоотдачей. Люди сложные. Люди переменчивые. Люди нелогичные!

Последнее удручало больше всего. В юности так вообще раздражало. Можно придумать идеальную схему, а после от нее камня на камне не останется из-за такой мелочи, как человеческий фактор. Прошли годы, я уже давно не юнец, да и психологию изучил вдоль и поперек, по всем винтикам и шестеренкам, но… идеального понимания это мне не принесло.

В данный момент я бесился по одной простой причине. У причины было имя. Джон Роу.

А дальше, как следствие, его откровенно кобелиная натура, которая не могла пропустить мимо ни одной юбки, организовывая тем самым немалые проблемы с подбором кадров к нему же в бар!

Пару месяцев назад я настолько отчаялся, что нанял пару очень страшненьких девушек, но даже это не спасло. Одна попалась на краже, а во второй Джон разглядел потрясающие ножки, которые просто преступление не пристроить себе на плечи.

Как раз в этот момент дверь моего кабинета открылась и на пороге появился байкер с довольной рожей того самого кобеля, о котором я сейчас думал.

– Бен! Как я тебе рад!

– А я не очень, – флегматично отозвался я, бросив на единственного друга хмурый взгляд. – Ты меня разочаровываешь все больше и больше. Сколько можно клеиться к официанткам?

– Ну как я мог удержаться? – беспечно отмахнулся Роу, с размаху усаживаясь в большое кожаное кресло напротив. – Ты ведь видел эту кошечку? Сладенькая – просто сил нет! И веснушки! Мой Бог, Бенедикт, я никогда не думал, что меня так вставят простые веснушки. Интересно, они у нее везде? И на груди, и на по…