Стелла Грей - Котобар «Депрессняк»

– Это другое, – все еще сопротивлялся Роу. – Этот Эдгар бесцеремонно вломился в мою квартиру и смел угрожать. Я не мог поступить иначе.

– Мог, – покачала я головой, прекрасно понимая, что человек спорящий на кошку, вполне мог додуматься и не до такой жести. – Если бы тебя не устраивало пребывание Тины и Сэма в доме, ты бы отдал их Эдгару. А раз не сделал этого, значит, посчитал их членами своей зоны комфорта.

Роу не ответил. Вместо этого поднял с мостовой камешек и с размаха бросил в воду.

– Напомни, на кого ты там учишься? Не на психолога случайно? – наконец, спросил он.

– Экономиста, – покачала головой я, на что Джон усмехнулся.

– Надо же, почти как я и Бенедикт, в свое время.

При упоминании Осборна я помрачнела. За разговором о проблемах байкера я почти забыла об аристократичной зануде.

– Упс, прости, – верно истолковав мою мину, извинился мужчина, а я посмотрела на него так, словно прибить хотела.

Если бы не дурацкий спор на Нибелунга, ничего бы вовсе не произошло.

В этот момент в сумке особенно пронзительно тренькнул телефон. Пришлось лезть, смотреть кто же там, что написал, но стоило взглянуть на экран и я едва не выпустила аппарат из рук.

– Эй, тебе плохо? – Роу обеспокоенно пытался заглянуть мне в лицо. – Ты побледнела, как смерть.

Я подняла на мужчину глаза, и сама не поняла, почему вижу Роу так расплывчато. Просто пелена слез застилала взгляд, а на душе было так противно, что я действительно стала ощущать себя самым ничтожным человеком во всей вселенной.

– А купи мне торт. Большой, шоколадный, чтобы есть его ложкой прямо из середины, – неожиданно для себя самой произнесла я, понимая, что только львиная доля сладкого может заглушить вкус противной горечи на языке. – Хотя нет, пошли вон в то кафе. Я сама все куплю!

Скрипнув зубами и не дожидаясь реакции собеседника, я зашагала к пафосной кондитерской, которая всегда славилась заоблачными ценами.

– Эй, Марго, – догнал меня голос Джона. – Так что случилось?

– Получила расчетный. – Ответ я буквально выплюнула, при этом сжимая пальцы в кулаки от бессильной злости и обиды на Бенедикта, который даже не соизволил встретиться со мной последний раз, для самого последнего разговора. – Теперь могу себе позволить все что угодно, и ни в чем не отказывать!

Потому что на телефон пришла смс с отчетом из банка о поступление на мой счет средств, сумму которых я побоялась бы даже озвучить вслух.

Спустя три дня

– Ну и свинья же ты, – Роу вошёл в мой кабинет и поставил на стол переноску, при этом едва не свалив на пол графин с сорокалетним виски и стакан с ним же. – Твой выигрыш.

Я поднял на Джона нетрезвый взгляд, а после посмотрел на обитателя кошачьего домика. Внутри спал котенок Нибелунга, о котором я признаться забыл.

– И каков вкус победы? – с ехидством спросил байкер.

– Не чувствуется, – хмуро признался я, заливая свой ответ новой порцией алкоголя.

– Ещё бы… неужели ума не хватило расстаться с Марго как-то более мягко и по-человечески?!

Я только поджал губы. Ну не объяснять же ему, что, быть может, я и вовсе расставаться передумал. Но девушка в итоге ясно дала понять, что меня в своей жизни видеть не желает.

Когда в тот вечер, я отвёз Марго к её родителям, а после вернулся все объяснять своим, то на серьёзный разговор у меня ушло почти все время до глубокой ночи.

Отец ликовал, а мать, мне даже показалось, немного расстроилась. Мысленно она уже качала внука.

Впрочем, это было неважно. Из-за всей этой ситуации чувствовал я себя паршиво, поэтому родителям заявил честно, что отношения с русской девушкой планирую продолжать уже за рамками деловых. По крайней мере, попытаюсь.

Самой Марго я планировал рассказать все утром, когда она явится на работу, но приехав к открытию бара, девушку так и не встретил.

Зато на электронной почте обнаружил заявление об увольнении и короткое письмо – свалить из её жизни и подтереться денежными подачками, что от меня и моей семьи ей больше ничерта не нужно, и чтобы я забыл дорогу к её дому.

Вот только хрена-с-два я забыл, теперь я даже выучил номер Марго телефона наизусть, впрочем, его она отключила и не поднимала.

– Она полдня в тот день проплакала, – продолжил Роу, будто мне и так мало было. – Давилась в кафетерии тортом и вытирала слезы, а тебе ещё совести хватило, ей сообщения писать. Кажется, после пятого, она разбила телефон.

Я нахмурился, ничего не понимая. И виной тому был не алкоголь.

– Что ты несёшь? Какие ещё сообщения?

– Понятия не имею, – Роу все же соизволил сесть в кресло напротив, при этом продолжая сверлить меня далёким от дружелюбия взглядом. – Тебе виднее, твои же сообщения. Я в тот момент себя таким козлом чувствовал, понимая, что это и моя вина тоже, но признаться не мог, понимая, что ещё больше добью.

Выпрямившись в спине, я сел ровнее и оставил переноску в сторону, чтобы не мешала смотреть на Джона.

– А ты откуда все это знаешь? Какой ещё торт и кафетерий? И вообще, где ты был три дня?! – только сейчас до меня дошло, что Роу рассказывает странные вещи, которые не сходились с действительностью, потому что никаких смс Марго я не слал.

В следующие пару минут меня просвятили, что мой лучший друг стал жилеткой для мисс Новиковой, которая пришла увольняться в тот день на несколько часов раньше начала рабочего дня, а в итоге прорыдала до вечера, заедая горе сладостями. А ближе к полуночи Джон на такси довёз её до Редингтона, а сам отправился в аэропорт и прямым рейсом в США, покупать мне выигрыш – котенка экзотический породы.

По мере его рассказа из моей крови исчезал алкоголь, зато все больше появлялось желание стукнуть себя головой о стену, крича, что я идиот.

– Во сколько часов Марго получила первую смс? – едва сдерживая внутреннюю злость, прошипел я.

Джон посмотрел на меня странно и опасливо, но все же ответил:

– Я тебе Биг Бен, что ли? Не помню, – а после нахмурив брови, обронил: – Но полудня ещё не было точно.

Чертыхаясь, я воспроизвел в памяти, где сам был до двенадцати в тот день. У родителей, а точнее в гостиной с матерью – выслушивал очередные нотации по поводу моей жизни и предполагаемой карьеры при дворе, если брошу свое кошачье хобби. А также пожелания найти достойную невесту, например, дочь каких-то знакомых.

Помню, что после этой фразы даже не стал слушать дальше – встал, сказал «до свидания, мама» и покинул дом. Отца я так в тот день и не увидел, зато теперь начал подозревать, чем же он был занят.

Свирепея, я поднялся с кресла, подхватил пальто со спинки, и двинулся на выход.

– Эй, а котенок? – донёсся в спину голос ничего не понимающего друга.

– Он твой, – бросил не оборачиваясь, в конце концов никакого выигрыша я не заслужил, а лишь мухлевал: – Мне нужно наведаться к отцу.

* * *

Ехать пришлось на такси. Все же для езды за рулём я был слишком нетрезв.

Всю дорогу я пытался дозвониться матери, отца, чтобы получить ответы, а заодно и Марго.

Конечно же она не отвечала. Благо теперь я знал причину, Джон немного пролил на неё свет, и все же я питал надежду, что девушка включит старую симкарту в другой телефон и поднимет трубку.

Увы, к моменту, когда доехал до особняка родителей, я уже устал слушать бесконечное: «аппарат абонента находится…» причём по всем трём номерам.

И если в случае с бывшей официанткой – это расстраивало, то в отношении отца и матери бесило. Все же я не так часто им сам звонил, чтобы меня так настойчиво игнорировать.

Впрочем, ответ нашёлся быстро.

Дворецкий, открывший мне двери, пафосно, но со всем положенные пиететом сообщил:

– Лорд Осборн отбыл в командировку во Франкфурт, а ваша мать уехала в Милан с миссис Кроули на неделю моды.

Великолепно!

Отступив на шаг назад от порога, я медленно вытянул полной грудью свежий воздух. Нужно успокоится, здраво взвесить произошедшее и придумать план.

Сомнений, что к моему расставанию с Марго приложили руку именно родители, не оставалось, но даже несмотря на это, у меня ещё были шансы на попытку применения с девушкой

– Я прогуляюсь по саду, подышу воздухом, – бросил дворецкому, понимая, что для свежих мыслей нужен свежий кислород.

Но даже здесь моим планам было не суждено сбыться. Мамины розы благоухали так удушливо противно, что вместо окончательного отрезвления у меня начала болеть голова. Пытаясь уйти от этого запаха, я двигался вглубь сада, пока не наткнулся на теплицу, которой ещё несколько лет назад здесь не было. По всей видимости, что-то из последних приобретения матери.

Я бы прошёл мимо, но в этот момент изнутри как раз вышел садовник, пожилой латинос, на миг приоткрывая дверь и являя мелькнувшие там тюльпаны.

– Доброго вечера, мистер Осборн, – поздоровался он. – Неожиданно вас здесь видеть.

– Доброго, Рикардо, – отозвался я, заглядывая за его спину. – А что там?!

– Оу, – он отступил на шаг, чтобы дать мне посмотреть внутрь теплицы, где рядами росли идеально белоснежные махровые цветы. – Редкий сорт из Голландии. Ваша мать потратила несколько лет на то, чтобы развести столько – почти пятьсот луковиц.

Я сделал шаг в теплоту помещения и высокая влажность тут же окутала с головой. Присев на корточки рядом с ближайшим цветком, я наклонился и втянул лёгкий едва слышный аромат бутона, а после подняв голову на садовника, спросил:

– Какой химией опрыскиваете?

– Господь упаси, – оскорбился Рикардо. – Только натуральные удобрения и прямые руки.

– Прекрасно, – удовлетворенно кивнул я, ещё раз окидывая теплицу взглядом. – Тогда срезайте, Рикардо. Всех пятьсот штук не надо, один можете оставить.

Джон Роу

Когда двери за Бенедиктом захлопнулись, ещё целую вечность я тупо разглядывал деревянное полотно, думая, что ослышался.

Осборн, ярый кошатник, с которым мы в равной степени до безумия желали заполучить редкого Нибелунга, расстался с ним, небрежно бросив, что теперь он мой.

Ещё неделю назад я бы прыгал до потолка, то теперь радость ощущалась как-то смутно. Потому что впервые в мою голову закралась мысль, а на кой черт мне четвёртая кошка в доме?! И это без учёта Тины и её сына. Места хоть и было ещё много, но проанализировав по пути в США слова Марго о моем отношении к квартирантам, понял, что неведомым образом моя душа и жилплощадь укомплектованы, и никого нового пусть даже Нибелунга я не хочу.

Покосившись на переноску, я все же забрал её со стола и покинул кабинет.

По пути вниз столкнулся с Линдой, она как всегда бежала куда-то по своим администраторским делам, и завидев меня, остановилась:

– Добрый вечер, мистер Роу. Вас давно не было.

– Ездил по делам на родину, – приподнимая переноску, ответил я.

– Поздравляю с новым питомцем, – улыбнулась девушка. – А можно взглянуть?!

– Конечно, – не стал возражать я и позволил Линде приоткрыть дверцу

Внутри тут же завозился обитатель.

– Ой, какой славный! – восторженно пискнула Линда, за которой обычно подобные нежности не водились, и протянула руки.

Котенок тут же пошёл к ней, попутно зевая и выгибая спинку. А дальше абсолютно без зазрения совести вскарабкался по официантской форме до плеча девушки, и разместился там, подобно пиратскому попугаю. Администратор только ойкала, когда острые коготки впивались особенно сильно, и все равно придерживала малыша, чтобы тот не свалился на пол.

– На Маркуса моего похож, – поглаживая серый бок, произнесла девушка. – Но тот умер лет пять назад от старости. Но такой же активный был. Как зовут?

– Это девочка, – подсказал я. – Имени пока нет? А как бы ты назвала?

Привалившись плечом к ближайшей стене, я разглядывал, как немного смутившаяся Линда заглядывала в глаза животному.

– Маркиза, – немного растерянно ответила она.

Я лишь пожал плечами и неожиданно даже для себя предложил:

– Если хочешь, то можешь оставить ее себе.

У администраторши даже челюсть на пол едва не упала. Она тут же сняла со своего плеча нибелунга и протянула мне обратно.

– Вы что? Я не могу так, она, наверное, стоит целое состояние.

А я смотрел на девушку и понимал. Нравиться ей котенок, и котенку она нравиться. Так почему бы и нет. По роду службы я знал, что Линда живет одна в небольшой квартире, оставленной матерью в наследство. А значит, если ничего больше не мешало, то и думать было нечего.

– Сущие пустяки, – соврал я, умалчивая о стоимости. – Не так уж и дорого. Можешь даже не отдавать.

В конце концов, возможно так будет даже лучше, если животное попадет к тому, кто будет видеть к нибелунге не коллекционный экземпляр, а действительно любить.

С этими мыслями я распрощался с Линдой, а сам поспешил к Тине. Нужно было рассказать ей хорошие новости: в США я летал не только за выигрышем для Осборна, но и нашел лучшего адвоката по бракоразводным процессам.