Сильвия Торп - Коварная соперница

Маркус Вестлейк замолчал, но не отводил от нее своего мрачного взгляда, и этот взгляд глубоко посаженных ореховых глаз гипнотизировал ее, лишая воли и способности к возражению. Такого Маркуса она еще никогда не видела.

— Пять лет! — медленно повторил он. — Такое короткое время, если мерить месяцами и днями, и целая вечность, если мерить ревностью, унижением и бесчестьем! Келсби делил со мной тайну более двадцати лет, жирея на мне, но такова была цена, которую я заплатил за «Кумб Ройал». Высокая цена, но вполне сносная до тех пор, пока вы не узнали правды. Были времена, когда я хотел бы повернуть время вспять и восстановить моего брата в его правах, которые я украл у него.

Вестлейк отвел от нее глаза и повернулся к портрету, всматриваясь в него.

— В каком восторге вы были от этой своей жестокосердной шутки, — наконец, проговорил Маркус. — И как радовался Келсби, впервые увидев портрет. Вы двое были так горды своим умом, который дал вам все, чего вы желали. А я был простой тупица, надо мной можно было насмехаться и издеваться, давая понять, что я полностью в ваших руках. — Он снова повернулся к Элен, и она увидела, что его лицо торжественно сияет, мстительно и неумолимо. — Но те дни прошли, Элен! Оковы пали!

— Пали? — чуть не шепотом спросила она, широко раскрыв глаза. — Что вы имеете в виду? Что значат эти глупости?

— Разве и так неясно? Неужели ваш острый ум не нашел ответа? — с издевкой спросил он. — Чем вы и Келсби угрожали мне? — Он оперся руками на стол, грозно возвышаясь над ней. — Отвечай, женщина! Чего я боялся больше всего?

— Разоблачения, чего же еще? — неуверенно произнесла она.

— Ну так вот, — с усмешкой проговорил он, — больше я этого не боюсь.

— Что вы имеете в виду? — спросила Элен, но теперь в ее голосе звучала паника. — Боже мой, Маркус! Что вы сделали?

— Я подтвердил правду, — сказал он с грубой неторопливостью. — Я рассказал все в малейших подробностях, и не один, а два раза. Одна копия моего признания послана Джорджу Тедберну, другая — старому Бочампу, который, как мне сказали, уже достаточно оправился, чтобы самому заниматься делами. К ночи они оба узнают все эту историю.

Элен упала в кресло, ее глаза на побледневшем лице еще больше расширились от ужаса. Маркус по-прежнему нависал над ней, глядя на нее со злорадным торжеством. Что-то в его глазах внезапно испугало ее до глубины души.

— Я здесь ни при чем! — прокричала она, дрожа от страха. — Я была еще маленькой девочкой, когда вы с Келсби плели интриги вокруг «Кумб Ройал»! — Она вскочила так быстро, что ее кресло упало и перевернулось. — Я не останусь здесь! Я не хочу впутываться в это опасное безрассудство.

— Ты уже впуталась в него, — с насмешкой проговорил Вестлейк. — Ты знала правду пять лет! Почему ты не потребовала, чтобы меня привлекли за нарушение закона? Твое легкомысленное поведение в течение этих пяти лет показало свету, как мало тебя заботила правда.

Элен подняла голову, в ее глазах промелькнуло торжество.

— Сэр Дерик…

— Уехал, — безжалостно заявил ее муж. — Я вновь стал хозяином в своем доме, и первым ощутил это твой нынешний кавалер. Господи, если бы я мог расправиться также и с предыдущими. — Он увидел, что она смотрит на шнур от звонка, и засмеялся. — И твои слуги тоже! Твои людишки, которые задирали передо мной нос, слащаво улыбаясь и выказывая насмешливое уважение. Да, Элен, здесь больше нет никого, на кого ты могла бы опереться, остались только мои слуги, и они будут здесь до тех пор, пока моя племянница не приедет и не займет мое место. И ни один из них и пальцем не пошевелит, чтобы помочь тебе. Ты постаралась настроить их всех против себя.

На нее нахлынуло отчаяние. Теперь в минуту бедствия она поняла, что у нее совершенно нет друзей. Маркус, наблюдая за ней, снова захохотал, и в его смехе звучала жестокая удовлетворенность.

— Да, никого нет, — издевался он. — Никого, кроме меня. Я не дурак, каким ты считала меня, и я не отсылал эти признания, пока не подготовил пути к отступлению. Два дня я провел в Бристоле, где мне повезло найти корабль, который возьмет нас на борт пассажирами. Он отплывает завтра с утренним приливом.

В ее глазах промелькнула надежда. Маркус все еще пленен ее красотой, она должна потерпеть его еще немного, притворившись покорной и благодарной за то, что он вызволяет ее из опасности, но во Франции, или Италии, или куда их забросит судьба она быстро найдет нового защитника, который займет место сэра Дерика. Она подбежала к мужу и взяла его за руку.

— Так ты все время думал, чтобы взять меня с собой! — воскликнула Элен. — О, Маркус, это больше, чем я заслуживаю! Я дурно обходилась с тобой, но теперь, клянусь, все будет по-другому!

— Да, по-другому, — согласился он. — Не будет больше никакого флирта, никаких веселых кавалеров!

— Никогда, обещаю тебе! — сказала она пылко и поднесла его руку к губам, прежде чем отпустить ее. — А теперь я пойду и соберу вещи в дорогу. Если ты рассчитал мою девушку, то мне потребуется на помощь одна из горничных.

— Я уже распорядился на этот счет, — хватая ее за руку, сказал Вестлейк. — Все, что тебе понадобится, уже упаковано. И через несколько минут у дверей будет карета.

— Но это невозможно! Ты не представляешь размеров моего гардероба. — Она попыталась освободиться. — Позволь мне выйти, и я как можно скорее все соберу.

Он покачал головой:

— С этого момента тебе не понадобятся ни бальные платья, ни драгоценности, — злым шепотом сказал он. — Мы отправляемся в Америку в порт Бостон, и я намерен, добравшись туда, устроиться в одном из небольших поселений. Потеря «Кумб Ройал» сделала меня бедняком, Элен! Мы сможем выжить, но не будет ни роскоши, ни больших удобств. — Он засмеялся, увидев, как отчаяние снова заливает ее лицо. — Придется забыть о веселье и мотовстве и стяжать добродетели, которых у тебя нет: бережливость, верность и послушание.

— Ты сошел с ума! — воскликнула она. — Я не поеду с тобой! Ты не заставишь меня!

— У тебя нет выбора, — насмешливо заявил он. — Если ты останешься в Англии, то ничто не спасет тебя от ареста. Келсби точно арестуют, а он не из тех, кто страдает в одиночку. Если я ускользну от него, то он с еще большим остервенением примется за тебя. Ты выдержишь тюремное заключение, Элен? Или предпочитаешь уехать со мной в Новую Англию?

Она смотрела на него с бессильной яростью, подобной той, что он испытывал так часто. Она была в ловушке и понимала это.

— Я поеду, — сказала она тихим, злобным голосом, — но, Бог свидетель, Маркус, я заставлю тебя заплатить мне за это!

— Заплатить? — Он все еще держал ее за руку и теперь притянул к себе ближе, его пальцы впились в нее с такой силой, что она не смогла сдержать стон. Он смотрел ей в глаза, убеждаясь, что теперь и она узнала, что такое ужас, полный и абсолютный. — Ты заставишь меня платить? — сурово повторил он. — Нет, Элен, это твои долги, а не мои! Ты пять лет держала меня в аду, превратила в посмешище в глазах света, десятки раз наставляла мне рога. Я возненавидел тебя так, как ни одно другое живое существо на земле, но я никогда не отпущу тебя. Нет, клянусь Богом, не отпущу! Я за все заплатил сполна, пришла твоя очередь платить.

Неуверенный стук в дверь перебил его.

— Карета ждет, — вежливо проговорил он. — Идем!

Все еще держа ее за руку, он вытащил ее из комнаты в холл, где испуганная служанка с плащом в руках ждала госпожу. Маркус взял плащ, накинул его на плечи Элен и вытолкнул ее из дома.

Легкая коляска, похожая на ту, которую он использовал, чтобы убить Кристину, ждала их, в нее были запряжены те же самые кони, вокруг суетились слуги. Элен в отчаянии оглядывалась вокруг, но видела только откровенное презрение и блестящие глаза, радующиеся ее несчастью. Плача от дурных предчувствий и жалости к себе, она села вслед за мужем в коляску. Кучер взмахнул хлыстом, и экипаж выехал на широкую подъездную дорогу.

В будуаре с белыми панелями валялось на полу перевернутое кресло, на письменном столе лежало незаконченное письмо-донос, а со стены с портрета на опустевшую комнату серьезно смотрели серые глаза Годфри Вестлейка.

К вечеру того же дня Адриан вернулся в «Веселый май». В другом месте его присутствие возымело желаемый эффект, и настойчивые поиски неуловимого разбойника больше не велись в опасной близости от гостиницы, потому что, пока солдаты были сосредоточены вокруг дома, где жила Кристина, Адриан не имел ни минуты покоя.

И теперь он ехал именно к ней, но эта встреча вызвала у него сильное разочарование. Равнодушная молодая женщина, которая поприветствовала его, была вовсе не похожа на ту обеспокоенную девушку, которая пожелала ему счастливого пути в ту ночь, когда он привез Неда Спарроу. Он не понял, что это внешнее спокойствие маскировало бурю эмоций, бушевавшую в ее душе, и отчаянное желание высказать ему все сомнения и страхи, которые все еще мучили ее.

Осторожно постучавшись, в гостиную вошел Тайтус и попросил своего хозяина разрешить сказать ему пару слов наедине. Когда они вышли, Тайтус передал Адриану срочное сообщение, полученное от мистера Тедберна, который требовал, чтобы капитан незамедлительно прибыл в Меритон-Холл.

— Какого черта нужно от меня Тедберну? — с удивлением спросил он. — Мы едва обменялись с ним парой слов, как того требовали правила вежливости.

— Не могу сказать, — невозмутимо ответил Тайтус. — Слуга, который передал мне просьбу, не знает, зачем понадобилось ваше присутствие. Но важно, чтобы вы прибыли туда до восьми часов.

Адриан нахмурился.

— Чертовски странное дело, — заметил он. — Но если это так срочно, думаю, мне лучше выполнить просьбу Тедберна. Сколько сейчас времени?

— Без нескольких минут семь.

— Тогда мне нужно отправляться немедленно. Попроси кого-нибудь оседлать мою лошадь. — Он вернулся в гостиную и вежливо распрощался с дамами.

Десять минут спустя появился Клем, ведущий лошадь капитана. Тайтуса нигде не было видно. Клем пояснил: он только что уехал куда-то с Рубеном Барнби.

Адриан слегка удивился, но, хорошо зная Тайтуса, решил, что у того была на это серьезная причина, и больше об этом не думал.

Он пустил лошадь быстрым галопом, с недоумением размышляя, что лежало за столь срочным приглашением к человеку, которого он едва знал, но вскоре его мысли вернулись к Кристине. Он надеялся, что по прошествии двух дней яд уколов Элен перестанет быть столь жгучим, но ничто в ее поведении сегодня не укрепило этой его надежды.

Когда он добрался до Меритон Холл, ему показалось, что дворецкий слегка удивился, услышав, что мистер Тедберн ожидает капитана, но он вежливо попросил его сесть и вышел. Вернувшись через несколько минут, он провел Адриана в комнату, где у окна стоял Джордж Тедберн и, нахмурясь, читал какой-то листок бумаги. Когда дворецкий объявил о его приходе, он шагнул к капитану, приветствуя его.

— Неожиданное удовольствие, капитан Клер, — вежливо проговорил Тедберн. — Чем могу служить?

Адриан удивленно поднял брови.

— Я собирался задать вам тот же вопрос, — откровенно ответил он. — Мне дали знать, что вы желаете видеть меня по срочному делу.

Тедберн покачал головой.

— Это какое-то недоразумение, — озадаченно проговорил он. — Я не посылал вам такой просьбы. Но тем не менее я очень рад, что вы приехали. Вам не помешает узнать, как обстоят дела между двумя ветвями рода Вестлейков. И я хотел бы услышать ваше мнение об этом невероятном документе. Его принесли мне полчаса назад.

Адриан взял бумагу у него из рук и, прочитав первые фразы, удивленно поднял глаза на хозяина. Тедберн кивнул и попросил его продолжать. Адриан дочитал до конца исповедь Маркуса Вестлейка и стоял молча, разглядывая его подпись.

— Ну? — нетерпеливо спросил Тедберн.

— Вскоре после нашей первой встречи, — произнес он, — мисс Вестлейк и ее мать рассказали мне версию того, что произошло двадцать один год назад. Этот документ подтверждает все в малейших деталях.

— Значит, за всем этим стоит Келсби, — сделал вывод Тедберн. — Неудивительно, что он так разбогател. Как Вестлейк должен его ненавидеть!

Адриан кивнул и положил документ на стол.

— Он отомстил ему очень жестоко, — заметил он. — Келсби должен был понимать, что, лишая его «Кумб Ройал», он утрачивает свою собственную безопасность. — Адриан бросил взгляд на Тедберна. — Итак, сэр, что дальше? Их ведь нужно арестовать?

Тедберн пожал плечами:

— Келсби будет арестован. Я уже предпринял шаги в этом направлении, но Маркус Вестлейк — другое дело. Послав мне такую исповедь, он не стал бы ждать, как я отреагирую на нее. Готов поклясться, он уже на полпути отсюда.