Джорджетт Хейер - Коварный обольститель

– Но это же замечательно! – воскликнул герцог.

– Как вы можете так говорить? – заметила Феба, роясь в бумагах на письменном столе в поисках сургучной печати. – Только не притворяйтесь, будто пребывание в моем обществе представляется вам замечательным!

– Мне нет никакой необходимости притворяться. Или вы думаете, что мы не скучали по вас самым чудовищным образом? Уверяю, скучали и еще как!

– Вам не хватало четвертого игрока для партии в вист? – осведомилась девушка, отодвигая стул.

Когда она подошла к камину, герцог тоже поднялся на ноги и парировал:

– Ничего подобного! Мы, кстати, не играли в вист. Мистер Орде провел с нами всего одну ночь.

– Как, неужели он немедленно повез Тома домой?

– Нет, он оставил его со мной, а сам отправился восвояси, дабы успокоить миссис Орде и вашего отца. Три дня спустя он вернулся и увез Томаса с королевскими почестями, в огромном экипаже, со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами, о которых позаботилась миссис Орде, начиная от подушек и заканчивая нюхательными солями.

– Нюхательные соли! Не может быть!

– Еще как может, уверяю вас. Спросите у Томаса, как он пытался выбросить их в окошко! Но расскажите же мне, как у вас дела! От Кигли я знаю, что вы добрались до города тем же вечером: наверняка вы очень устали?

– Да, однако все это пустяки, на которые я не обращала внимания. Что до Алисы, то она готова была ехать всю ночь напролет, так ей понравилась ваша карета! Однако должна сообщить вам, что вы померкли в ее глазах, герцог!

– Неужели? – осведомился он, с подозрением глядя на Фебу. – И кто же затмил меня? Какой-нибудь очередной уродец?

Девушка, рассмеявшись, ответила:

– Нет-нет! Это был Горвич!

– Как неожиданно! И что же он сделал, дабы заслужить ее восхищение?

– Он обращался с ней самым отвратительным образом! Как с тараканом, по ее словам! Боюсь, она чувствовала себя ужасно несчастной, но все, увиденное ею в Лондоне, и вполовину не поразило ее так, как его манеры! Она даже призналась мне, что, по ее мнению, он куда больше похож на герцога, нежели вы!

Расхохотавшись, Сильвестр пожелал узнать дальнейшие новости об Алисе. Но тут пожилая дама заявила, что деревенские сплетни ее не интересуют, и тогда Феба принялась рассказывать герцогу о письме своего отца, и он едва не довел миледи до белого каления тем, что от души посмеялся и над этой историей. Очевидно, скудоумие лорда Марлоу раздражало пожилую даму намного сильнее деревенских сплетен.

Сильвестр пробыл у них совсем недолго, поэтому возможность поговорить с Фебой tete-a-tete ему так и не представилась. Зато у него состоялся краткий разговор по душам с миледи, которая под каким-то предлогом на несколько минут отослала внучку из комнаты и заявила ему:

– Я рада, что ты не сказал девочке о том, что это меня она должна благодарить за твой визит в Остерби. Мне очень жаль, что так вышло, Сильвестр, и я признательна тебе, ведь ты отправил ее ко мне, даже несмотря на появившуюся у тебя злость по отношению ко мне, в чем я не сомневаюсь. Имей в виду, коль я знала бы о вашей встрече и о том, что ты ей не понравился, я бы никогда не сделала ничего подобного! Однако непоправимого не случилось, и потому не будем больше говорить об этом. Во всяком случае, Феба не станет этого делать, и, можешь быть уверен, я тоже. Теперь, узнав ее лучше, я и сама вижу – вы не подходите друг другу. Не удивлюсь, если окажется, что угодить ей будет ничуть не легче, чем ее матери.

Герцог был избавлен от необходимости отвечать, поскольку в гостиную вернулась Феба. Поднявшись, чтобы откланяться, он, пожимая на прощание девушке руку, сказал:

– Надеюсь, мы еще встретимся, причем в самом скором времени. Полагаю, вы будете посещать все балы, и потому едва осмеливаюсь спросить у вас, – если только действительно обошелся с вами невежливо в «Олмаксе»! – не согласитесь ли вы потанцевать со мной?

– Да, конечно, – ответила Феба. – С моей стороны было бы невежливо отказать вам, вы не находите?

– Так я и знал! – воскликнул он. – Как я мог оказаться настолько глуп, что предоставил вам возможность осадить меня в свойственной вам манере?

– Ничего подобного! – запротестовала Феба.

– В таком случае да поможет мне Бог, если вы когда-нибудь соберетесь сделать это! – сказал его светлость. – До свидания! Прошу вас, не злоупотребляйте вежливостью, хорошо? Хотя о чем это я? Вам это не грозит!

Но, прежде чем вновь встретиться с Сильвестром, Фебе довелось свести знакомство с еще одним членом его семьи: сопровождая как-то свою бабушку во время утреннего визита, она познакомилась с леди Генри Рейн.

В тот день заглянуть к престарелой миссис Стаур решили несколько дам сразу, но молодое поколение было представлено лишь леди Генри и мисс Марлоу. Леди Генри, которую привела мать, отчаянно скучала, так что появление даже незнакомой девушки стало для нее спасением. Воспользовавшись первой же представившейся возможностью, она пересела на стул рядом с Фебой и, одарив ее очаровательной улыбкой, сказала:

– Думаю, мы с вами уже встречались, не так ли? Вот только, к сожалению, у меня ужасно плохая память на имена!

– Не совсем так, – со своей обычной искренностью и прямотой отозвалась Феба. – Я видела вас всего лишь дважды, но при этом не была вам представлена. Один раз это случилось в оперном театре, однако впервые я обратила на вас внимание на балу у леди Джерси в минувшем году. Боюсь, из-за того, что я так бесцеремонно смотрела на вас, вы и решили, будто мы с вами знакомы! Но вы настолько прелестно выглядели, что я не могла отвести от вас глаз! Прошу прощения! Вы, наверное, считаете меня недопустимо дерзкой и глупой!

Неудивительно, что Ианта не нашла ничего дерзкого и глупого в этих речах. Ее собственные слова были всего лишь попыткой завязать разговор; она не помнила, что встречалась с Фебой раньше, но сочла нужным воскликнуть:

– Ничуть не бывало! Мне очень жаль, что до сегодняшнего дня нас с вами не представили друг другу. Я нечасто бываю в Лондоне. – И добавила с печальной улыбкой: – Видите ли, я вдова.

– Неужели? – поразилась Феба. Это казалось ей невозможным, поскольку она сочла, что Ианта едва ли многим старше ее.

– Я была совсем девчонкой, когда выходила замуж, – пояснила леди Генри. – Да и сейчас еще не очень стара, хотя овдовела несколько лет назад!

– А я решила, что вы моя ровесница! – откровенно призналась ей Феба.

Чтобы скрепить наметившуюся дружбу, лучшего и желать было нельзя. Ианта, рассмеявшись над подобным заблуждением, поведала, что ее сыну исполнилось уже шесть лет от роду.

Феба же воскликнула:

– О нет! Это невозможно! – чем и взяла на себя, ничуть о том не подозревая, роль Главной Конфидентки[51].

Не прошло и двадцати минут, как Феба узнала о том, что существование затворницы навязала Ианте семья покойного супруга, члены которой явно ожидали от нее, что остаток жизни она проведет в буколическом[52] уединении.

– И вы смирились со столь варварскими требованиями? – с ужасом воскликнула Феба.

– Увы, есть человек, который обладает оружием, противостоять коему я бессильна! – меланхолическим тоном поведала девушке Ианта. – Он единственный судия, определяющий судьбу моего бедного малыша. Так сложились обстоятельства, что одним ударом я лишилась сразу и супруга, и сына! – Заметив появившееся на лице Фебы ошеломленное выражение, женщина добавила: – Опека над Эдмундом была поручена не мне. Я не скажу вам более ничего, да и того, что уже сказала, не должна была говорить, но я с первого же взгляда поняла, что вы поймете меня! Уверена, вам можно доверять! Вы не представляете, какое это счастье – иметь возможность говорить открыто: как правило, мне приходится проявлять сдержанность. Но я больше не должна досаждать вам своими трудностями!

Ианта и вправду не могла более продолжать в том же духе, поскольку в этот самый момент ее внимание привлекла леди Элвастон, которая поднялась с места, прощаясь с хозяйкой. Она тоже встала на ноги и, протянув руку Фебе, проговорила своим мягким голоском:

– Я вижу, мама готовится уходить, и мне тоже пора прощаться. Вы еще долго пробудете в городе? Было бы так славно встретиться с вами снова! Быть может, вы доставите мне удовольствие и навестите меня? Я покажу вам своего маленького мальчика.

– О, так он с вами? – воскликнула изрядно удивленная Феба. – А мне показалось… Я имею в виду, что с радостью нанесу вам визит, мадам!

– Уверяю вас, то, что я привезла сына в город, отнюдь не вызвало одобрения, – грустно сообщила ей Ианта. – Но даже его опекун едва ли может запретить мне брать сына с собой, чтобы погостить у моих родителей! Мама буквально обожает его и очень опечалилась бы, если бы я не привезла ей внука!

Сжав на прощание руку Фебы, Ианта неспешно отплыла прочь, оставив девушку в тенетах сомнений и любопытства.

Феба с самого начала была очарована ее красотой, а уже с первой минуты знакомства милые и непосредственные манеры Ианты, равно как и ее обаятельная улыбка, за которой скрывался намек на мужество, с коим она переносила свалившиеся на нее невзгоды, очаровали девушку. Но Феба отличалась изрядной проницательностью и наличием здравого смысла, и хотя романтическая сторона ее натуры с готовностью откликнулась на ауру трагической загадочности, окружавшую Ианту, некоторая прозаическая безапелляционность, проскальзывавшая в ней, настроила мисс Марлоу на критический лад. Словом, в рассказе Ианты она без труда подметила определенные несообразности, поэтому вынуждена была заключить, что с ее стороны, пожалуй, было бы глупо безоговорочно уверовать в правдивость секретов, коими с ней поделились после столь краткого знакомства.

А еще ей очень хотелось узнать, кто же такая Ианта. Она уже знала, что та является членом семейства Рейнов, но поскольку клан этот был весьма многочисленным, то степень родства, связывающая Ианту с Сильвестром, оставалась для нее загадкой. Впрочем, бабушка наверняка сможет просветить ее на сей счет.

Леди Ингам сполна оправдала надежды Фебы.

– Ианта Рейн? – переспросила она, когда они отъехали от миссис Стаур. – Очаровательное создание, не правда ли? Глупа как пробка, разумеется, но ее нельзя не пожалеть. Она – дочь Элвастона и вышла замуж за бедного Генри Рейна в тот же самый год, когда впервые увидела свет. Их сын еще не вырос из коротких штанишек, а Генри уже умер. Ужасная история! По-моему, доктора так и не смогли сказать, что послужило причиной его смерти: глядя на него, никто бы не подумал, будто этого мужчину подтачивает какой-то недуг! Он буквально лучился здоровьем. Какая-то внутренняя болезнь: вот все, что я слышала. Ах, если бы они обратились к дорогому сэру Генри Халфорду, все могло быть по-другому!

– Я знаю, что она была замужем за одним из членов семьи, мадам, но кем являлся ее супруг?

– Кем он являлся? – повторила пожилая дама. – Младшим братом Сильвестра, кем же еще! Точнее говоря, его братом-близнецом.

– Значит, ребенок… маленький сын леди Генри… – запинаясь, пробормотала Феба.

– О, вот с ним все как раз в полном порядке, насколько мне известно! – ответила миледи и подалась вперед, дабы окинуть внимательным взглядом витрину галантерейной лавки, мимо которой они проезжали. – Любовь моя, тебе не кажется, что вон та соломенная шляпка… Нет, пожалуй, те розовые цветы тебе не пойдут! Так о чем мы вели речь? Ах да, о сыне Гарри! Очаровательный малыш, как мне говорили. Правда, сама я его ни разу не видела: он живет в Чансе.

– И он – если только я правильно поняла леди Генри – является подопечным герцога?

– Да, а заодно – и его наследником, хотя это не имеет никакого значения. Что, Ианта жаловалась тебе на условия опекунства? – Окинув Фебу внимательным взглядом, миледи без обиняков заявила: – Я бы не советовала тебе слишком много раздумывать над тем, что она тебе наговорила, любовь моя. Правда же заключается в том, что они с Сильвестром так и не смогли найти общий язык. Она закатила истерику, стоило ей узнать, как обстоят дела, – хотя, честно говоря, было бы лучше, если бы Ианта получила равные с Сильвестром права опеки над мальчиком! – а он не желает учитывать ее мнение и обращаться с ней с подобающей вежливостью.

– Охотно верю! – подхватила Феба. – А Сильвестр привязан к малышу, мадам?

– Очень может быть, хотя бы в память о Гарри – впрочем, как мне говорили, мальчик похож на мать словно две капли воды, – но суть в том, любовь моя, что молодые люди обычно не склонны проявлять чрезмерную заботу о сопливых мальцах! Но свой долг по отношению к нему Сильвестр, несомненно, выполнит.

– Мама выполнила свой долг по отношению ко мне, – заметила Феба. – Кажется, я понимаю, какие чувства должна испытывать леди Генри.

– Вздор! – заявила в ответ миледи. – Я должна сообщить тебе – потому что ты рано или поздно узнаешь об этом от кого-нибудь еще, – что теперь они повздорили из-за того, что эта дурочка возжелала второй раз выйти замуж, прекрасно сознавая при том, что Сильвестр не позволит ей забрать малыша из Чанса.