Джозайя кивнул.

— Почему?

— Потому что мне в отличие от вас давно ясно, что лорд Уайлдвуд завладел вашим сердцем.

— Так-так.

Джозайя с опаской посмотрел на Оливию.

— Вы не сердитесь?

— Вообще-то должна бы. Подумать только, на меня спорили, словно я какой-то неодушевленный предмет.

— Нет, все было совсем не так! Это более… — Стряпчий беспомощно пожал плечами.

— Мне кажется… — Оливия тщательно подбирала слова. — Женщина, чьего расположения добиваются двое потрясающих мужчин, должна быть скорее польщена, нежели оскорблена. Кроме того, я не была призом. И побежденный не обязан был отдать меня победителю. Ведь так?

— Да-да, так и было. — Джозайя отчаянно закивал. — Если бы вы согласились выйти замуж за меня, лорд Уайлдвуд сделал бы меня своим стряпчим, чтобы я смог содержать семью. — Джозайя виновато взглянул на Оливию.

— Как щедро с его стороны, — пробормотала она. — А если бы пари выиграл он?

— Тогда он помог бы мне основать свое дело.

Оливия задумчиво посмотрела на молодого человека.

Условия пари были таковы, что выиграл бы Стерлинг или проиграл, Джозайя в любом случае не остался бы в накладе. Это было так… удивительно.

— Он очень благородный человек, — сказал Джозайя.

— И слишком умен, чтобы пренебречь таким смышленым работником как вы.

— Работа мне действительно понадобится. — Джозайя тяжело вздохнул. — Я твердо намерен уволиться, когда решится вопрос с вашим наследством.

Брови Оливии удивленно взметнулись.

— В самом деле?

— Да. Мои работодатели должны были уведомить вас об ограничении по времени до того, как вы решили принять брошенный виконтом вызов.

— Помнится, я спрашивала об этом мистера Холлиса, но он сказал, что ограничений по времени не существует. — Голос Оливии зазвенел от еле сдерживаемого гнева. Она придушит негодяя. — Он мне солгал.

— Я предпочел бы думать, что он не ожидал, что вы согласитесь с условиями завещания, да еще так быстро, и посему забыл предупредить вас о времени. — Джозайя вздохнул. — Но я не знаю — да теперь это уже и не важно, — было ли это сделано намеренно или по ошибке. Ваше неведение могло очень дорого вам обойтись. Я не могу работать на людей, в которых нет ни толики благородства и честности и которых я не уважаю. — Джозайя решительно тряхнул головой. — Я сам себя перестану уважать, если останусь в этой фирме.

— Вы хороший человек, Джозайя Кадуоллендер. И я почту за честь принять вас в число своих друзей. — Оливия взяла стряпчего за руку и шутливо спросила: — Так вы отступились? Решили отказаться от меня?

Лицо молодого человека просветлело.

— Вовсе нет, если есть надежда. Она есть?

Оливия одарила Джозайю нежной улыбкой и отпустила его руку.

— Боюсь, что нет.

— И вы не сердитесь на меня из-за пари?

— Нет.

— В таком случае вы должны знать, что я твердо намерен помочь лорду Уайлдвуду завоевать вашу руку и сердце.

Оливия рассмеялась.

— Да он счастливчик, раз заполучил такого преданного сторонника.

— Вы все еще злитесь на него?

Оливия задумалась, а потом покачала головой.

— Нет.

— И тем не менее вы продолжаете его избегать.

— Мы должны завершить третью коллекцию. Поэтому сейчас нужно сконцентрироваться именно на этом, а вовсе не на личных делах. В данный момент я считаю, что нам лучше не встречаться. — Оливия пожала плечами. — До тех пор пока я не решу проблему с наследством.

Джозайя улыбнулся.

— Мне кажется, вы его уже приняли.

— Стало быть, мне нужно более умело прятать свои эмоции. — Оливия покачала головой. — Мне очень многое нужно обдумать. В частности, свою жизнь и будущее.

— А также то, чего вы хотите на самом деле. — Джозайя долго молчал, а потом произнес: — И еще решить, чем вы готовы пожертвовать, чтобы обрести желаемое.

Глава 22

Дышать!

Из тайного списка желаний Оливии Рэтборн

Едва только Оливия переступила порог особняка, так и не ставшего для нее домом, ее горло болезненно сжалось.

Нет, она не забыла, насколько темным и гнетущим он был. Таким, что даже яркому полуденному солнцу было не под силу рассеять мрак. Таким, что стены, казалось, нависали над ней, стремясь раздавить. Оливия не вспоминала о нем с тех самых пор, как закрыла за собой дверь и отправилась в Египет. Она ненавидела этот дом — эту тюрьму — с того самого момента, как впервые вошла в него. Если у нее не получится выполнить условия завещания, она до конца своих дней вынуждена будет здесь жить. Будет зависеть от адвокатов покойного супруга, выплачивающих ей мизерное содержание и контролирующих каждый ее шаг. Будет не в силах жить. Не в силах дышать.

Оливия слегка покачнулась, и Стерлинг подхватил ее под руку.

Он озабоченно посмотрел на Оливию.

— Ты очень устала?

— Думаю, да. — Она благодарно улыбнулась.

Где-то на отрезке пути между Италией и Англией они пришли к молчаливому соглашению, заключили своего рода перемирие, касающееся того, что можно обсуждать, а что — нет. Им удалось восстановить приятельские отношения, имевшие место до того момента, как в них вторглось прошлое. И вот перед Оливией вновь возник портрет двоюродной бабки Уиломины. Казалось, ее взгляд настигал повсюду, даже если Оливия не смотрела на портрет.

— Я просто… на мгновение. — Она передернулась всем телом. — Мне никогда не нравился этот лом.

Гиддингс и остальные слуги выстроились в холле, чтобы поприветствовать хозяйку. Дворецкий выступил вперед.

— Леди Рэтборн, я надеюсь, путешествие было результативным.

— В большей степени. — Оливия ощущала необходимость объяснить Гиддингсу, почему она отправилась в путешествие вместе со Стерлингом. Ей вовсе не хотелось шокировать нового дворецкого непристойным поведением. Оливия не сомневалась, что теперь ее история стала известна остальным слугам, а через них и слугам из соседних домов, равно как и их хозяевам. Она здорово удивится, если окажется, что кто-то из представителей высшего света еще не знает о том, какое испытание уготовил ей покойный супруг. Но это не имело для нее значения. Оливии не было никакого дела до того, что скажут люди о ее поведении, сочтут ли ее эксцентричной. Отныне Оливия намеревалась действовать так, как сама считала нужным и правильным. Она заслужила на это право.

— Стало быть, все в порядке? — осторожно спросил Гиддингс, не позволяя себе радоваться раньше времени.

— Пока нет. Но обязательно будет, — решительно ответила Оливия.

Гиддингс знаком приказал одному из слуг — Оливия не помнила его имени — взять багаж хозяйки. Но в тот же самый момент Оливия ощутила, как стены вновь надвигаются на нее.

— Нет. Подождите. — Она замотала головой. — Я не могу здесь остаться. — Оливия судорожно втянула носом воздух. — Я лучше пока перееду в отель. В «Клариджез», например, или в…

— Не говори ерунды, — решительно перебил ее Стерлинг. — Ты остановишься в Харрингтон-Хаусе.

— Я же не могу…

Стерлинг вскинул бровь, и Оливия тут же поняла то, чего он не произнес вслух. До сего момента все ее расходы оплачивал он. У нее не было денег ни на «Клариджез», ни на любой другой отель.

Виконтесса кивнула.

— Хорошо. Гиддингс, — повернулась она к дворецкому, — мистер Джозайя Кадуоллендер путешествовал вместе с нами и оказал неоценимую помощь. Он отправился в контору, но должен встретиться с нами здесь.

Гиддингс кивнул.

— Я отправлю его в Харрингтон-Хаус, миледи.

— Прекрасно.

— Леди Рэтборн. — Дворецкий наклонился и понизил голос так, что его могли слышать лишь Оливия и Стерлинг. — Мы все молимся за ваш успех.

— Спасибо вам, Гиддингс. — Теплая волна прокатилась по телу Оливии. Всех этих людей, которых она едва знала, нанял Гиддингс или она сама. Но это ее люди, и они ей преданы. Слуг в доме всегда было не много, так что если она проиграет, они все равно останутся у нее в услужении. Но то, что все они желают ей добра… в горле Оливии застрял ком.

— Мы очень ценим это, Гиддингс, — с искренней теплотой в голосе произнес Стерлинг. — Очень ценим.

Дворецкий был слишком вышколен, чтобы дать волю эмоциям, и все же в его взгляде промелькнуло удивление. Очевидно, и он понял, что перед ним уже не тот граф Уайлдвуд, что встречался ему прежде.

Спустя несколько минут кеб увозил их домой к Стерлингу. В уголках губ графа затаилась улыбка.

— Что тебя так развеселило?

Стерлинг тихо засмеялся.

— Дворецкий.

— Он очень хороший дворецкий.

— Не сомневаюсь. — Улыбка на губах графа стала шире. — Кажется, я его удивил.

— Ты уже не тот человек, что отправлялся со мной в путешествие.

— Да, ты права.

Оливия задумчиво посмотрела на Стерлинга.

— А теперь, когда мы вернулись, как думаешь, ты станешь прежним?

— Уравновешенным, чопорным и скучным? О Господи, надеюсь, что нет. — Стерлинг улыбнулся, а потом посерьезнел. — Нет, я уверен, что никогда уже не стану прежним. Я попробовал приключения на вкус. Не в такой степени, как мои братья, но все же. Я увидел такие страны, в которых не только не надеялся побывать, но и никогда не задумывался о подобном путешествии. Поездки на дальние расстояния никогда меня не вдохновляли. Но теперь…

— Теперь?

— Теперь я хочу увидеть больше. Сделать больше. Боюсь, что я не смогу усидеть на месте, чтобы стать прежним собой, и, возможно, это поможет мне стать лучше. Если мне хватит мудрости… — Он, задумавшись, замолчал. — С момента смерти моего отца я только и делал, что выполнял возложенные на меня обязанности. Долгое время я очень гордился тем, что мне все так здорово удается. Но с другой стороны, кажется, прошли годы с тех пор, когда я последний раз… мечтал. С тех пор как открыл для себя многочисленные возможности, которые предоставляет жизнь. Я бездарно тратил время, ожидая чего-то. Но теперь я знаю, что жизнь слишком быстротечна, чтобы тратить ее попусту. Я чувствую себя иначе. — Стерлинг вновь замолчал. — Я чувствую себя живым.

— Значит, ты не жалеешь о том, что поехал со мной?

Стерлинг посмотрел на Оливию, и у нее перехватило дыхание. Он взял ее за руку.

— Я не упустил бы такой возможности ни за какие богатства мира.

«Я тоже». Эта мысль внезапно поразила Оливию. Несмотря на поставленное на карту наследство, бесчисленные вопросы, страхи и треволнения, она тоже не упустила бы этого шанса.

На этот раз она не забрала у Стерлинга свою руку.


Оливия ощутила мощный приступ ностальгии, едва только ее нога ступила на порог Харрингтон-Хауса. Именно таким в ее понимании и должен быть дом: теплым, гостеприимным, хотя и не совсем идеальным. Полным жизни.

Их со Стерлингом поприветствовал дворецкий.

— Мы не ожидали вас сегодня, милорд.

— Жизнь полна неожиданных поворотов, Эндрюс, — бодро ответил Стерлинг.

Глаза дворецкого еле заметно округлились, как если бы он боялся, что хозяин вот-вот ударит его по спине. Оливия с трудом сдержала улыбку.

— Где все, Эндрюс? Мои братья, сестра, тетя Элис?

— Я отослала Элис домой. — По ступеням спускалась Миллисент с приветственной улыбкой на лице. — А где вы были, скажите на милость? Мы вернулись в Лондон несколько дней назад, и я думала, что встречу вас здесь.

Виконтесса подошла к сыну и подставила щеку для поцелуя, но вместо этого Стерлинг заключил мать в объятия. Когда же он ее отпустил, в глазах Миллисент читалось неподдельное любопытство.

— Все благополучно?

— В полном порядке, мама. Более того, я никогда еще не чувствовал себя лучше.

— Это… прекрасно. — Миллисент с мгновение смотрела на сына, а потом переключила свое внимание на Оливию и протянула ей руки.

— А как вы, моя дорогая? Как продвигаются поиски?

— Тоже прекрасно. — Оливия с улыбкой пожала руки виконтессы. — Мы добыли второй артефакт.

— Это, — просияла Миллисент, — чудесно. Ужасно хочется обо всем узнать.

— Я думала, вы собирались остаться в Египте, — произнесла Оливия.

— Предпочла вернуться домой. — Миллисент улыбнулась. — Я посмотрела пирамиды, покаталась на верблюде и решила, что с меня хватит жары, песка и проживающих в нем насекомых.

— А где все, мама? — Стерлинг огляделся по сторонам, словно ожидал, что остальные члены семьи бросятся его приветствовать. По его лицу пробежала еле заметная тень разочарования.

— Натаниел, Габриэла и ее родители обсуждают приготовления к свадьбе. Или же, наоборот, пытаются избежать обсуждения. Возможно, они пошли в музей или… — Она покачала головой. — Понятия не имею, где они. Куинтон повез Реджи на вечеринку к леди Уиллистон.