С Раками у Козерога плохие отношения. Хотя, правда, в разных книжках пишут по-разному… А вот с Девой все ясно. Шангин родился 1 сентября, он Дева, знак Земли, как и Вытегра. А значит, они очень подходят друг другу. И что-то там было с кулоном. Он, кажется, тоже зеленел в его присутствии.

— Звонарь! Алло! Очнись! — тряс его за плечо Тихомиров. — Ты чего в нирвану впал? Список отпусти.

Шангин специально не внес Надьку в список. Он не хочет, чтобы на нее делали расчет, чтобы ее упоминали, как подходящий вариант для контакта и возможного романа.

— Держи, — хрипло прошептал Митька, расставаясь с листком.

Он тупо смотрел перед собой.

Неужели все так прозрачно? Неужели Пашка так же догадывается о нем, как он сам все понял про Шангина?

Теперь, главное, не оплошать. Выбор, конечно, за Вытегрой. Но и на этот выбор можно повлиять.

Митька вскочил, быстро прокручивая в голове книжку гороскопов. «Гордая, всегда идет к победе, тщеславная, не любит сравнений…»

Тщеславная! Вот, что ему нужно!

— Стоять! — Лиза перехватила Звонилкина на выходе из кабинета. — Что с тобой происходит? Куда ты собрался?

— А чего? — Митька совсем забыл, что они пообещали держаться вместе. — Пойду я. Мы же сегодня всё?

— Какое всё? — подалась вперед Токаева. — У нас сегодня обряд посвящения! Забыл?

— Какое посвящение? А Вытегра?

— Что ты в нее вцепился? — нехорошо сузила глаза Лиза. — Болеет она! Без нее обойдемся.

— Хорошо, — быстро согласился Звонилкин. — Я до туалета и обратно.

— Не задерживайся! — проводила его взглядом Токаева.

Митька исчез за дверью туалета и сразу же потянул из кармана мобильный телефон. Эсэмэски он обычно набирал, не глядя, а тут разволновался, и вся очередность букв вылетела у него из головы. Поэтому коротенькое сообщение: «Токаева начинает посвящение в братство, приходи», заняло у него непростительно много времени.

Он как раз вовремя успел спрятать телефон, когда в коридоре послышались шаги. В дверях он столкнулся с Шангиным. Шустрый Пашка уже держал в руках мобильник.

— Живот прихватило? — съязвил Митька, кивая на Пашкин кулак.

— Ага, — непонимающе согласился Шангин и скрылся в кабинке.

Расслабленной походкой победителя Митька вернулся к классу и потянул дверь.

В первую секунду он подумал, что не туда попал. За дверью была непроглядная тьма. Только что светлый кабинет превратился в мрачную пещеру.

— На колени! — пророкотал голос, и справа от Звонилкина чиркнули спичкой. Митька вздрогнул, но падать не стал. С чего он будет штаны пачкать о грязный пол?

— Давай, давай, не упирайся! — хихикнули слева, что-то щелкнуло, и тусклый свет фонарика осветил лицо Сереги снизу, отчего выглядеть он стал зловеще.

Звонилкин оперся о парту и медленно согнул колени.

— Клянись! — Справа все еще мучили спички, загораться они в Лизиных руках не спешили.

— Клянусь! — с готовностью потянул руку вверх Митька.

— Чего ты там? — не выдержал Тихомиров. Он выключил фонарь, пробежал через класс и выхватил у Токаевой коробок. Спичка загорелась, проплыла по воздуху и коснулась фитилька свечки. От нее пламя побежало вбок по тонкой ниточке и зажгло еще одну свечку. Так от свечки к свечке свет обежал круг.

— Здорово! — выдохнул появившийся на пороге Пашка. Митька потянул его за штанину вниз.

— Опускайся! Сейчас у тебя кровь пить будут.

Шангин тревожно нахмурился, переступил с ноги на ногу, но колени все же преклонил.

— Клянитесь! — с тем же подвыванием обратилась к нему Токаева.

В тон ей запиликал сотовый.

— Ну, елки-палки! — всплеснула она руками. — А по-серьезному нельзя? Отдавай! А то выгоню!

Она вырвала из Пашкиных рук мобилу и снова насупила брови.

— Клянитесь быть верными делу Братства! Никому о нем не рассказывать! Хранить тайну камня! Все вопросы решать сообща! Слушаться старших, — добавила она уже спокойным голосом.

До этого покорно бормотавшие: «Клянемся!», «Клянемся!», «Клянемся!» — мальчишки остановились.

— Эй, а про старших ничего не говорили! — приподнялся Шангин.

— Какие старшие-то? — тоже забеспокоился Звонилкин.

— Кого назначат, те и старшие, — пресекла назревающий бунт Лиза. — Ты вообще с собой телефон притащил, а там может быть записывающее устройство. И ты окажешься засланным шпионом. — На этих словах Митька с Серегой прыснули. Из Шангина шпион, может, и получился бы, но ненадолго — он бы разболтал все тайны первому встречному.

— Не верите? — Лиза схватила Пашкин мобильник и ткнула на нем кнопку. В матовом свете экрана лицо ее приобрело еще более злое выражение. — Шангин, знаешь, кто ты?

— То же самое, что и ты. — Пашка больше не смеялся. И на коленях он тоже не стоял.

— Зачем ты ее позвал? — взвизгнула Токаева, и Митька про себя выдохнул — как хорошо, что он сначала дождался отзвона, что его эсэмэска пришла, и только потом пошел в класс. Пашка оказался не таким умным. Но ему, видимо, было все равно.

— Предатель! — бушевала Лиза.

— Это ты — предатель! — фырчал ей в лицо Шангин. — Проводишь посвящение, когда одного человека нет! Это нечестно!

— Да кому нужна эта Вытегра! — гнулась вперед Токаева, пытаясь не просто крикнуть эти слова, а вбить их Пашке в голову.

— Если бы не она, мы бы камень не нашли! — не уступал ей Шангин.

— Братство я придумала и могу делать с ним что хочу!

— Вот и оставайся в нем одна!

Пашка подхватил рюкзак и пошел вон из класса, но далеко не ушел. Потоптался на пороге и, со злобой швырнув рюкзак под дверь лаборантской, повернулся к Токаевой.

Если Вытегра придет, она придет сюда, и значит, он должен остаться.

— Черт с тобой! — прошептал он и раздраженно хлопнул ладонью по выключателю.

Серега щурился на яркий свет, его фонарик теперь был бесполезен. Свечи возмущенно затрещали, словно давая понять, что соперничество с электричеством не для них.

Ребята с ненавистью смотрели друг на друга.

— А ведь мы даже не пытались выяснить, откуда у нас этот камень, — Митька кивнул на матово блестевший бордовый кулон. Интересно, когда придет Надька, цвет изменится? — И таинственного отправителя эсэмэсок не нашли. И может, мы не зря цапаемся?

— Ты этот бред бабушке своей говори! — Лиза раздраженно задувала свечи. — Дали, значит, надо. У меня уже очередь желающих выстроилась получить свой персональный гороскоп, а вы фигней страдаете. Не хотите посвящения — не будет.

Она сдернула с учительского стола тряпку, из которой посыпались значки.

— Что это? — наклонился Пашка.

— Знаки отличия, — ехидно улыбнулась Лиза. — Но раз вы не в Братстве, вам они не нужны.

— Чего не в Братстве? В Братстве! — заторопился Шангин, изучая картинки на значках. Это были знаки Зодиака. Через Пашкино плечо Митька заметил свой знак Рака и Деву — женская фигурка, льющая воду. Это для Шангина.

— Держи, Серега! — Лиза взяла значок Тельца — быка с тяжелыми рогами и, отвернув Тихомирову борт пиджака, приколола с другой стороны.

— А чего так? — Пашка мял в руке свой значок Девы.

— Хочешь быть меченым? — ехидно поинтересовалась Токаева. — О том, сколько у нас человек в группе и, главное, кто, посторонние не должны знать!

Да, Лиза и вправду была прирожденным командиром. Вон как лихо все просчитала.

Шангин засопел, пытаясь приколоть свой значок. Митька с любопытством смотрел на то, что осталось лежать на полу. Лизин Лев — это понятно. Его — Рак…

Звонилкин коснулся третьего значка, переворачивая его. Это был Козерог, наполовину козел, наполовину рыба. Значит, Вытегру она ждала.

— Не трожь! — стукнула его по руке Лиза. — Не твое! Ты вообще уходить собирался. Вот и катись отсюда!

Ответить Митька не успел. Пашкин телефон ожил, жалобно тренькнув.

Глава 4

Универсальное средство

«Козерог окружен аурой грусти и серьезности. Его покровитель Сатурн требует от своих подопечных строгой дисциплинированности и суровости. У Козерогов обычно ровный, спокойный голос, и хоть внешне они могут казаться мягкими, на самом деле тверды как скала. Козероги легко вписываются в любую обстановку, порой становясь привычными и невидимыми. Очень скрытны».

— Беги, отвечай своей ненаглядной Наденьке, — скривилась Лиза, отбрасывая значок Козерога и беря Льва. Чтобы его прикрепить, ей пришлось сильно отгибать ворот своей водолазки.

Шангин хлопнул себя по груди, довольный проделанной работой, и схватил трубку.

На секунду Митьку кольнула ревность — Вытегра на его сообщение не ответила, а на Пашкино, выходит, решила написать…

Но вот радостное выражение лица у Шангина сменилось удивлением.

— Чего это? — прошептал он, гоняя эсэмэску туда-сюда, чтобы лучше понять, что же это ему пришло. — Хру… хризб… хризол… — с трудом вчитывался он в незнакомое слово.

— Что там у тебя? — Лиза бросила безрезультатные попытки нацепить значок и шагнула к Пашке. Тот покорно повернул к ней мобильник.

— Хризоберилл, — быстро прочитала она.

— Это к чему? — с тревогой посмотрел по сторонам Пашка, словно это простое слово вынесло ему смертный приговор.

— Камень, — пожала плечами Токаева. — И чего?

Ребята снова уставились друг на друга.

Гудение сотового в кармане Митька почувствовал не сразу. Ему поначалу показалось, что это гудит у него в ушах от волнения.

— Звонилкин, загоришься, — ткнул Серега в светящийся Митькин карман. Только после этого он понял, что это надрывается телефон, поставленный на вибрацию.

Доставать трубку не хотелось. А вдруг все-таки это Вытегра. Но деваться было некуда.

— Агат, — прочитал он.

— Ну, а это что за хреновина? — поморщился Пашка.

— Тоже камень. — Лиза сощурилась, словно к чему-то принюхивалась и прислушивалась.

Из ее сумки раздавались позывные — сотовый сообщал о приходе эсэмэски.

— Не бери, взорвется! — пошутил Тихомиров — его задело, что пишут всем, кроме него.

— Кошачий глаз, — расстроенно прошептала Токаева и затравленно посмотрела на одноклассников.

— Ага, зверушек расчленять начали, — обрадовался Серега, довольно потер руки и вдруг замер, услышав звонки своего мобильника.

— Халцедон, — прошептал он.

В пустом коридоре раздались быстрые шаги.

— Шухер! — первым среагировал Шангин, падая под парты.

— Тикаем! — в тон ему зашипел Митька, головой вперед прыгая под демонстрационный стол. Лиза бросилась в лаборантскую. Тихомиров шагнул за штору.

Первым в класс вошел возмущенный звонок сотового. А следом за ним с телефоном в руке появилась Надя.

— Знаешь, кто ты? — с порога начала Вытегра, глядя на Лизу, выглядывающую из дверей лаборантской.

— Ой, да ладно! — отмахнулась от нее Токаева своим сотовым. — Ты лучше посмотри, чего у нас здесь!

— Да знаю я, что у вас, — с видом превосходства поморщилась Надя. — Халцедон или аметист какой-нибудь.

— А ты откуда знаешь? — опешила Лиза, и во взгляде ее появилось уважение.

«Точно мысли читает!» — про себя ахнул Митька и украдкой глянул на камень. Но в ярком свете ламп он как был красноватым, так таким и оставался. Звонилкин напрягся. Что-то не то происходило. Камень обязан был поменять цвет. Это же Надя пришла. Он что, этот камень, слепой, что ли?

— Аметист с халцедоном — самые известные разновидности кварца. — Нет, в голосе Вытегры не было ни превосходства, ни чувства победы. Он скорее был уставший, словно утомленная воспитательница в детском саду пятый раз говорит малышам, что землю из цветочных горшков есть нельзя, а они в пятый раз не понимают, почему, если так вкусно.

Надька тем временем продемонстрировала им свой телефон. На экране мерцало слово «Кварц».

— Что там у нас еще с кварцем? — нервно потер руки Шангин.

— Еще кварцем является горный хрусталь, — как само собой разумеющееся сообщила Надя, словно они про этот кварц вчера на уроке географии проходили и все должны это еще помнить.

— И откуда ты такая умная взялась? — Лиза злилась. — Подготовилась?

— Зачем? — Надя села за стол, на котором лежал камень, и стала разматывать шарф. — Аметист мой камень, я про него все знаю.

— Твой? — выскочил вперед Митька — во-первых, чтобы выступить, а во-вторых, чтобы еще раз посмотреть на подвеску. — Там же должен быть рубин и этот… как его?

Все-таки чтение брошюры не прошло зря, что-то из нее он запомнил.