Кристиан знал ее достаточно хорошо, поэтому не пытался ее подавить и заставить, а нежно поцеловал ее уговаривая. Она слабо и неохотно ответила на него, как будто еще не приняла решение пустить его в свою кровать, хотя они оба знали, что она уступит.

Маркиз не видел, чтобы девушка плакала, но ощутил солоноватый вкус слез на ее губах, на ее языке, когда он, раскрыв ее губы своим языком, проник в пещерку ее рта. Он прижал ее ближе к себе и углубил поцелуй, давая ей почувствовать, какое удовольствие она доставляет ему, а он ей.

Давая ей почувствовать, как много она для него значит.

Без всяких барьеров. Без всяких преград. Без всяких отговорок.

Оставляя все это в прошлом.

Летиция, как всегда, в его руках была жидким огнем, но на этот раз пламя было под контролем. Языки пламени лизали, опьяняли, соблазняли, но не выходили из-под контроля. Она не сгорала и не пыталась обжечь его, не пыталась передать ему этот огонь, как это она обычно делала, не боролась за главенство, не пыталась перехватить поводья. Девушка не спешила, медлила, позволяя ему контролировать их огонь.

Кристиан позволил своей страсти расти, но медленно, шаг за шагом, так что их не захватил огненный вихрь, унося прочь. Они вдвоем, рука об руку, шагнули навстречу желанию, позволяя ему перерасти в страсть. До тех пор пока она не стала необходимостью.

Летиция позволила ему убедить ее. На этот раз он вел ее не спеша по знакомой тропе, она не рвалась вперед, так что ему в этот раз пришлось уговаривать, а не сдерживать. Девушка позволила ему целовать до тех пор, пока ее чувства не смешались, позволила терзать свои губы, заставляя ее жаждать большего.

Позволила ему соблазнить себя.

Не потому, что простила его.

Не потому, что приняла какое-либо решение, касающееся его, а потому, что чувствовала, что должна это сделать.

За все долгие годы одиночества, наполненных горем, она заслужила награду за жертву, которую она была вынуждена принести несколько лет назад.

Поэтому Летиция подставила ему свои губы, позволяя заявлять на нее права, отдала свое тело, позволяя ласкать его. Искусные пальцы Кристиана гладили, сжимали, мяли ее тело, пока у нее не перехватило дыхание, пока ее нужда не стала слишком сильной.

Летиция позволила ему позаботиться о ней.

Кристиан снял с нее платье и нижние юбки; она вздохнула и почувствовала, как сорочка соскользнула вниз по ее телу. Летиция ощутила прохладный ночной воздух на своей коже – давно забытое ощущение, которое только усиливалось, сначала было нежным, затем мучительным, усиленное прикосновением его горячих рук. Его горячие губы переместились с ее рта на горло, переместились на ее грудь, двинулись вниз по ее животу, оставляя огненную дорожку, и, в конечном счете, стали ласкать ее мягкую плоть между бедер.

Летиция задыхалась. Нахлынувшие ощущения заставили ее пошатнуться, ее кожа покраснела и увлажнилась. Кристиан стоял на коленях, удерживая ее перед собой. Его сильные руки обхватили ее бедра, поддерживая ее. Пальцы Летиции запутались в его волосах. Кристиан поклонялся ей своим губами, языком, используя свой опыт, чтобы заманить ее в свои сети. Она позволила ему подвести себя к сияющей вершине. Девушка почувствовала, как будто смогла дотянуться с солнцем; тепло и радость пробежали по ее венам, как расплавленный восторг.

Ноги Летиции подогнулись. Она вскрикнула; беспомощно вцепилась в его плечи. Когда она пришла в чувство, то вздрогнула остро осознав, что Кристиан пировал, упиваясь ее соками. Смаковал, наслаждаясь ее вкусом. У нее не было сил, чтобы остановить его. Их хватило только на стон удовольствия. Закрыв глаза, девушка откинула голову назад, и тихий стон радости сорвался с ее губ. Она хотела, чтобы он погрузился в ее тело.

Наконец Кристиан оторвался от ее плоти; посмотрев на нее, он одним плавным движением поднялся на ноги, подхватив ее на руки. Он отнес ее к кровати и, откинув одеяло, опустил на прохладные простыни.

Летиция волновалась, но не хотела, чтобы он это заметил. Не хотела, чтобы он знал, как она жаждет его прикосновений. Лежа неподвижно, она наблюдала затем, как в нетерпении он сорвал с себя рубашку и бриджи. В тусклом лунном свете он стоял абсолютно голый; серебро разливалось по его золотистым волосам, освещало жесткие линии его лица. Кристиан, также как и она сама, молча изучал ее. Наконец подошел ближе и лег рядом с ней на матрас. Он прогнулся под его весом.

Кристиан приблизился к ней и накрыл собой. Раздвинул шире ее бедра. Устроившись между ними, приблизил кончик своей плоти к ее влажному входу, и, посмотрев на ее лице, погрузился в нее на всю длину, соединяясь с нею.

Летиция чуть не задохнулась, ее тело выгнулось от переполнявшего ее наслаждения. Она чувствовала его размер, как нечто новое для себя, хотя и когда-то знакомое, но забытое. Они еще не достигли той стадии, когда его проникновение не влияют на ее чувства.

Губы изогнулись в легкой улыбке, глаза закрылись, ее тело реагировало на то, как он вонзался в ее лоно снова и снова. Затем он задал медленный, ровный ритм – долгий путь в рай.

Открыв все свои чувства, Летиция позволила себе насладиться всем, чего была лишена долгие годы – ощущение большого, твердого тела, крепких мышц, слабое трение волос, растущих на его груди, о соски ее грудей. Прижатая к мягкой постели его мускулистым телом, она упивалась ощущениями, сжимая его крепкие ягодицы и чувствуя, как он двигается внутри ее тела, чувствуя как его длинная твердая плоть совершает толчки, почти полностью выходя из нее и вонзаясь назад глубоко в ее тело.

Несмотря на все, что произошло между ними, Кристиан знал, как угодить ей, как доставить удовольствие. Летиция приняла все, что он давал ей, воспринимая это как должное.

Кристиан чувствовал каждый ее отклик, бешеный ритм ее сердца, каждый взмах ее ресниц, каждый звук, срывающийся с ее губ, каждый стон, который он у не вызывал. Каждое прикосновение ее пальцев к его коже.

Кристиан никогда не занимался так любовью ни с какой другой женщиной, как с Летицией сегодня ночью. Никогда не соединял свои чувства с физическим процессом. Еще никогда для него физический аспект отношений не значил так много, не вызывал столько разных эмоций, которые он не мог полностью скрыть.

Никогда Летиция не была пассивной, но в этот вечер она наблюдала, ждала, принимала все, что он давал ей, но держалась отстраненно. Не в физическом плане, а в эмоциональном.

Это не было холодным совокуплением, между ними такое просто было невозможно. Но внутри него была пустота, заполняемая раньше ее любовью. Наполняющая и переполняющая его. Кристиан не заметил ее отсутствие во время их последних любовных встреч, так как огонь их страсти скрыл ее. Но он ощущал ее сейчас. И остро чувствовал потерю.

Кристиан посмотрел на нее сверху вниз, когда она лежала распростертая под ним, восхитительная, как и всегда в своей страсти; ее волосы красного дерева разметались по подушке, на ее губах блуждала слабая улыбка, она двигалась вместе с ним. Ее бедра приподнимались, встречая каждый его толчок, ее грудь терлась о его грудь, в то время как он вонзался все сильнее и сильнее в ее сочное тело. Ее бедра сжимали его бока, напрягшиеся пальцы впились в его ягодицы, требуя большего; ее ногти оставляли красные отметины на его коже, требуя освобождения, и, наконец, получая его.

В эти мгновения они были вместе, но некая преграда, которой не было раньше, удерживала ее от полного единения с ним. Кристиан видел это, чувствовал, когда пик наслаждения замаячил перед ними, и они взмыли ввысь, и они упали вниз через пустоту в обжигающее пламя. Они задохнулись, когда, не выдержав, закричали в экстазе, слившись друг с другом…но когда вернулись на землю, они по-прежнему были двумя разными людьми.

Там, где всегда раньше было чувство общей радости, полного слияния, когда теряешь себя в другом человеке, теперь было только ощущение физического насыщения. Полного, глубокого, одурманивающего, но не было никакой близости друг с другом, кроме чувства удовлетворения.

Кристиан не мог поверить, что Летиция не чувствует то же самое и не оплакивает эту потерю. Не мог поверить, что она не хотела, чтобы все было иначе, чем сейчас.

Кристиан рухнул на нее, слишком измученный, чтобы отодвинуться. Его голова легла на ее грудь, учащенно вздымающуюся, его сердце бешено стучало в груди. Ночной воздух охлаждал их разгоряченные, скользкие от пота тела. Кристиан пытался выровнять свое дыхание, и ждал. Молился.

Наконец Летиция подняла руку и нежно запустила руку в его волосы. Он, закрыв глаза, вздохнул, когда неимоверное облегчение затопило его. Кристиан просто лежал и наслаждался покоем, осознавая, что ее ласки были скорее инстинктивными. Мысленно он следил за каждым движением, каждым прикосновением ее пальцев, перебирающих ее волосы.

Слава Богу, он не потерял ее. Ее любовь – единственная и необходимая вещь в его жизни – по-прежнему была жива. Все, что ему нужно сделать, чтобы завоевать ее обратно…убедить ее снова доверять ему.

Убедить, что с ним ее любовь будет в безопасности.

Доказать ей, что он никогда больше не сделает ей больно и не позволит кому-то или чему-то еще причинить ей боль.

Кристиан продолжал лежать, положив свою голову на ее грудь, с жадностью наслаждаясь ощущением ее тела, которое прижималось к его телу. Пытаясь продлить это мгновение, он наблюдал за начинающимся рассветом и задавался вопросом, сколько понадобится времени, чтобы починить ее разбитое сердце.


Глава 8.

Летицию не так просто было удивить, но когда она, проснувшись на следующее утро, ощутила большое, теплое – нет, скорее горячее – мужское тело, обвившиеся вокруг нее, то чуть не вскочила с кровати.

Однако она этого не сделала. Пытаясь выбраться из-под его тяжелой руки, Летиция обратила внимание на его губы, затем перевела взгляд на не зашторенное с вечера окно в конце комнаты, через которое лился яркий солнечный свет.

- Кристиан! – она ударила его в плечо. Когда он не ответил, она, перебравшись через его плечо, наклонилась ближе к его уху и зашипела. – Ты должен немедленно проснуться и отправиться в свою комнату!

За все то время, что они занимались любовью, Летиция никогда не проводила всю ночь в его объятиях. Никогда не просыпалась, обнаруживая его рядом с собой.

Раздраженная – и даже немного испуганная – она толкнула его еще раз, и Кристиан наконец передвинулся, но только для того, чтобы взять своей большой рукой ее пальцы. И увлечь ее назад…

- Нет! – она попыталась вырваться, но не смогла. – Мы не можем!

Маркиз перевернулся. Греховно – сонный, взъерошенный, он лениво приподнял левую бровь.

- Почему бы и нет?

Кристиан продолжил притягивать ее ближе к себе до тех пор, пока расстроенная девушка не распласталась по его груди. Когда они склонились друг к другу нос к носу, Летиция пристально посмотрела на него.

- Потому что моя горничная скоро придет сюда с водой для умывания, и я не хочу, чтобы она застала меня в одной постели с тобой.

Кристиан медленно, чувственно и дразнящее улыбнулся.

- Не волнуйся, - его рука легла на ее затылок. – Я запер дверь.

Летиция прищурилась, мысленно воспроизводя его бурный приход прошлой ночью.

- Ты этого не сделал. Ты просто захлопнул ее.

Большие и теплые ладони ласкали ее чувствительную кожу.

- Я ночью встал и запер ее.

Летиция удивленно моргнула.

- Ты запер?

Девушка нахмурилась, пытаясь представить, почему он так поступил. Что он планировал…

Кристиан наклонил ее голову ближе к своему лицу.

- Перестань думать. Просто наслаждайся тем, что никогда не делала.

Летиция обнаружила, что их губы почти соприкасаются друг с другом. Она остановилась прежде, чем их губы слились в поцелуе.

- Что?

Мужчина приподнял свои бедра, соприкоснувшиеся с ее телом, и Летиция почувствовала его…утреннюю эрекцию. Ее глаза расширились.

- О!

- Именно так.

Кристиан преодолел разделявшее их расстояние и поцеловал ее. И она позволила ему, заинтересовавшись. Он ее манил. Соблазнял.

Девушка слышала об особенностях мужского тела утром, но так как она никогда не делила с ним постель всю ночь – и горячо отговаривал Рэнделла от того, чтобы он проводил с ней времени дольше, чем это необходимо, что его присутствие не нужно – ей никогда не доводилось испытать…разные, как ни странно убедительные доводы заняться любовью, когда они уже находились обнаженные в теплой постели под одеялом.