— Тише! — с беспокойством я гляжу в спину уходящей официантке. — Не стоит всем слышать, что ты предпочитаешь его волосатым.

— Это не так! — возмущенно отвечает Нэт. — Мне нравится, когда они заботятся о нижнем уровне. — Мой взгляд автоматически устремляется на первый этаж ресторана. — Да не там, дурочка. Я имею в виду, мне нравится, когда основная часть их члена практически не имеет пушка. А вот с лицом — другое дело.

Нэт продолжает возмущаться, ее слова становятся приглушенными и неясными, пока я рассеяно высматриваю что-то на первом этаже. Я говорю что-то, хотя имею в виду кого-то, потому что его трудно не заметить, промокшего или сухого, когда он буквально выделяется из толпы. И не только голова и плечи слегка выделяются, хотя он высокий. Это мой промокший утренний посетитель, появившийся в салоне в прошлый вторник. Мое тайное напоминание о прошлом.

Рори.

Он поднимает голову, как будто это мой взгляд заставляет его, и его глаза встречаются с моими. Хотелось бы мне вспомнить их точный цвет. Тогда, в салоне, они запомнились мне темными. Одна из его черт, которые я никак не могу четко воскресить в памяти. Будь проклят его идеальный подбородок. Если бы была в мире справедливость, он был бы толстым. Или лысым. Или еще лучше, и тем и другим.

К сожалению, он не такой. И я понимаю, что неправильно так думать, но, когда он мне ухмыляется, мои мысли становятся откровенно непристойными. Мать честная. Если это не самая сексуальная вещь, что я когда-либо видела с...ну, с тех пор, как он вошел в салон в прилипшей к его телу одежде.

И от одного его взгляда меня одновременно обдает холодом и бросает в жар. Холод — от того, что он поймал меня, когда я пялилась на него, а жар — из-за того, что его похотливая ухмылка сексуальнее, чем грех. И на это раз я наслаждаюсь этим взглядом, не избегая его. И не только это. Я позволяю себе отвлечься, вспомнить прошлое, почему бы и нет, черт возьми? Прямо сейчас мне больше не о чем думать. Сегодня вечером я не виню себя ни в чем. Мне не нужно чтить чью-либо память.

Он такой большой и загорелый. Отблески света от люстры подчеркивают медные пряди на его каштановых волосах. Мои щеки горят, я определенно наслаждаюсь моментом, стараясь запечатлеть в памяти его дерзкий взгляд и насмешливо выгнутую бровь. Одетый не совсем так, как окружающие его хипстеры, он также выглядит совсем по-другому, нежели во вторник. Ботинки, промокшие джинсы, фланелевая рубашка, прилипшая к телу. Не то чтобы незабываемо или вроде того. Сегодня вечером он одет настолько стильно, что мог бы отправиться на тусовку в Лондон. Или Милан. Серые тонкие, облегающие брюки, жилетка в тон, белая рубашка с воротником, концы которого застегиваются на пуговицы, и такого же цвета пиджак, перекинутый через его руку. Стильный и уверенный в себе, но несмотря на его изысканный внешний вид, определенно в этом мужчине есть что-то первобытное. И это ему очень идет.

Годы были милосердны к нему. Он все еще лидер, но в настоящее время он бы пробовался на роль сурового мужчины, предпочитающего держать контроль в своих руках, нежели на роль школьной любви. И дома он определенно воплотил бы фантазию Нэт о дровосеке. Или может о викинге — нет, о марадёрствующем викинге.

И внезапно мне захотелось, чтобы мой сарай сгорел дотла.

— Ты меня слушаешь?

Не очень ангельский голосок Нэт вырывает меня из задумчивости, гул ресторана заполняет мой слух, и резкий укол вины пронзает мою грудь. Небольшое, но болезненное напоминание о моем вдовьем статусе, но в свете утренних событий, я задвигаю его подальше, к чертям собачьим.

— Ага. Да, — отвечаю я, не поворачивая головы. — Внизу — лысо, сверху — заросли, как у китайской хохлатой. — Потеряв Рори из виду на лестнице, я перевожу взгляд обратно на эту парочку.

— Мы уже сменили тему. — Айви хмурится. Присмотревшись получше, я вижу, что она сидит с каменным лицом, ее взгляд похож на грозный взгляд горгульи. — Если каждый раз открывая холодильник, тебе на голову падает банка с джемом, в какой-то момент ты перестаешь открывать холодильник, верно?

— А? — Наташа опережает меня, ее замешательство также красноречиво, как и выражение моего лица. — Откуда это взялось, черт возьми? — но Айви не обращает внимание на ее слова, она пристально смотрит на меня. — В любом случае, — продолжает Нэт, не замечая нашего молчаливого противостояния, — какой придурок держит джем в холодильнике? Это верный способ остудить твой тост раньше, чем он попадет к тебе в рот.

— Финола? — язвительно произносит Айви сквозь зубы, злость просто сочится из нее.

— Айви? — отвечаю я, копируя ее тон.

— Вот, черт. Я не собираюсь это выслушивать. Если вы, двое, собираетесь ссориться, делайте это где-нибудь в другом месте. Я еще даже не поела!

— Мы не ссоримся, — отвечает Айви снисходительным тоном. Она избегает моего взгляда, концентрируясь на важной задаче по перестановке столовых приборов. — Я просто указываю на то, что безумие определяется повторением тех же ошибок с ожиданием других результатов.

Я чувствую, как мое лицо кривится.


— Какие те же ошибки? Я просто смотрела на него, а не лапала. В чем, черт побери, твоя проблема?

— Сначала ты говоришь, что собираешься путешествовать, а теперь кокетливо заглядываешься на парней.

— Ты говоришь, как Джун, — резко отвечаю я, почти признаваясь, что знаю его. Только это не защита, а повод для множества других вопросов. — И с каких пор смотреть на парней — преступление? Мне позволено смотреть! Это не значит, что я обесцениваю его память, — я не могу заставить себя произнести имя Маркуса — потому что на данной стадии вдовьих игр его память стоит примерно столько же, сколько у меня на текущем счете.

— Ты не просто смотрела. Ты посылала ему серьезный приди и трахни меня взгляд.

Я заливаюсь смехом, этот неожиданный взрыв удивляет нас всех.


— Как это вообще работает? Я даже не знаю, с чего начать. Как насчет демонстрации? Давай, покажи мне этот взгляд.

Айви борется с улыбкой, в конце концов, сдается и, словно на бис, косит глазами, при этом высовывая свой язык.

— О, Боже. С таким видом ты распугаешь всех парней!

И вот так, наша ссора прекращается, хотя я делаю себе мысленную заметку выяснить, что на самом деле происходит в ее голове.

— Вы, двое, биполярны или что-то в этом роде. — Ворчит Нэт, скрестив руки на груди. — Неужели мы не можем провести один спокойный вечер вместе?

Часом позже мы достаточно сыты — еда представляет собой своего рода фьюжн копченых продуктов. Это место определенно не для вегетарианцев, как отмечает Айви. Также мы достаточно выпили благодаря банкам с завинчивающимися крышками, наполненными мутными коктейлями со льдом (Банка с завинчивающейся крышкой, Банка Мейсона — запатентована жителем г. Нью-Йорка Дж. Мейсоном в 1857. Весьма популярный вид посуды для домашнего консервирования в конце XIX в. Вновь вошла в употребление в наше время после того, как возникла мода на натуральные продукты питания. Прим.пер.). На данный момент, это мой третий коктейль, хотя Айви и Нэт на два впереди и уже на том этапе вечера, когда все может пойти очень хорошо или очень плохо. Но, по крайней мере, Айви расслабилась, возможно, благодаря употреблению большого количества фруктовых коктейлей и ужину, состоящему в основном из салата.

— Что насчет него?

— Неа, слишком тощий, — отвечает Нэт, бесцеремонно разглядывая бородатого парня, на которого указала Айви, как на красавчика номер два. — Я скорее всего задушу его. И не доставляющем удовольствие, сексуально извращенным способом.

— А разве есть приятный способ, чтобы задохнуться? — это был риторический вопрос, но Наташа все равно отвечает.

— Мне говорили пару раз, что не прочь задохнуться в этих.

Она обхватывает ладонями свои груди и сжимает их вместе, как будто они нуждаются во внимании, что совсем не так. Они — или она? — все равно получают достаточно внимания от группы парней, стоящих рядом и явно наслаждающихся бесплатным шоу.

— Не оборачивайся, там один отделяется от стада, — бубнит Айви, без особого восторга.

Нэт хихикает, пока парень — в узких джинсах и с бородой — направляется прямо к нашему столику. Сейчас мы сидим внизу, в зоне бара; кожаные диваны с низким столиком, мужские, в деревенском стиле книжные полки, заставленные фальшивыми книгами. А может и нет, когда я достаю с полки искусственно состаренную копию Кентерберийских рассказов.

— Стадо хипстеров? — Айви морщит свой курносый нос, задумавшись на мгновение. — Как думаешь, это собирательное существительное? Хэштег хипстеров? Может, ориентация?

— Стиль хипстеров? — добавляю я.

— Может, — отвечает Айви. — Или, может, они воображалы!

— Я знаю, — кричит Нэт, вскидывая руки, чтобы заставить нас замолчать. — Пучок хипстеров.

Самый бородатый член пучкастого племени все также уверенно продолжает приближаться к нашему столику, определенно у него больше смелости, чем у остальной кучки.

— Думаю, я позвоню ландшафтным архитекторам. — Его голос рокочет так, словно громкость может компенсировать отсутствие роста. Содержимое его стакана немного выплескивается, когда он указывает на всех нас пальцем. — Потому что прямо передо мной находится участок великолепной природной красоты! Дамы...— говорит он, поднимая вверх руку, словно пишет заголовок в воздухе. — Вас должны занести на карту!

Это такой чудовищный подкат, что я хихикаю в свой бокал.

Моя мать, благослови, Господь, ее запутавшееся сердце, утверждает, что шотландские мужчины обладают, как она любит это называть "льстивым языком бесов".

Странно, но я не чувствую желания сорвать с себя трусики прямо сейчас.

— Это потому что мы представляем собой холмы и долины? — кокетливо спрашивает Нэт. Думаю, она уже слышала это раньше.

— О, да. Еще и какие, — отвечает он, шаря глазами по каждой из нас, прежде чем неизбежно остановить свой взгляд на Наташиной груди.

— Тогда, считайте меня смотрителем этого замечательного пейзажа, — продолжает она. — А плата за просмотр — оплата нашей выпивки.

Волосатый хипстер выглядит так, словно он вот-вот подавится своим пивом, которое принёс с собой, решив засмеяться. В конце концов он издает черт, она проделывала такое раньше звук. И, полагаю, он прав.

— Что будете пить, дамы?

— По бокалу Олд Фэшн, пожалуйста (Old Fashioned — Коктейль-аперитив Международной ассоциации барменов. Смешивается в бокале на основе бурбона, скотча или ржаного виски. В качестве гарнира украшается долькой апельсина и коктейльной вишней. Входит в число официальных коктейлей Международной ассоциации барменов, категория «Незабываемые»). — Отвечает Нэт приторно милым голосом.


— Что? — спрашивает она, глядя налево и направо на наши ошеломленные лица. — Это сразу отобьет у него охоту льстить. Немного сдачи он получит с тридцати фунтов. Куй железо, пока горячо, девчули!

Через несколько минут поклонник Нэт возвращается, его пиво теперь стоит на подносе. Когда он передает Нэт ее напиток, она берет его, как модель из телевизионного шоу.

— Видишь этот напиток? — ласково спрашивает она. — В нем ведь нет ни грамма снотворного, правда?

— Что? Нет! — восклицает он.

В ответ она протягивает руку и проводит ею вниз по его бороде.


— В наши дни нельзя быть слишком осторожным, да? — затем она дерзко подмигивает ему.

Стулья пододвигаются ближе, и наши две группы в конечном итоге объединяются в одну. Нэт и Айви в ударе, сыпят остротами, как профессионалы, и вскоре Айви близка к критической стадии опьянения.

— В таком случае, хипстер Гарри, — говорит она заплетающимся языком. — Расскажи нам о значении твоих тату. — У парня, сидящего рядом с ней, борода как у Людей - Ястребов из комикса Флэш Гордон. И выражение лица такое же суровое.

— Меня зовут Стивен, — отвечает он.

— Через ш-ф? — спрашивает Нэт, стараясь не захихикать. Это трудно, когда мы обе знаем, что последует за этим.

— Штифен! Мифен! — хихикая, напевает Айви.

Парень-ястреб просто поднимает свое пиво, даже не улыбнувшись, хотя, трудно сказать, что происходит под этой бородой.

Я пытаюсь. На самом деле, пытаюсь, но чувствую себя кукушкой, сидящей в гнезде, полном птиц, которые щебечут неизвестную мне мелодию. Может это брачный зов одиночек? Я стараюсь держаться бодрячком, быть как все, но это трудно. Девочки уже почти напились, и, хотя я не трезва, как стеклышко, но понимаю, что моя выпивка не является достаточной анестезией. К тому же, я совсем не заинтересована знакомиться ближе ни с одним из этих мужчин.