На мгновение мое сердце замирает, но тут я понимаю, что он говорит не о прошлом, а о недавней нашей встрече в салоне. И даже при этом, судя по его выражению лица, он не уверен. Я знала, что эта стрижка была великолепной; он не может определить, откуда знает меня. По какой-то причине, это мне подходит.

— Не знаешь, но мог бы, — звучит мой мгновенный, если не сказать дерзкий, ответ. Черт побери. И почему я не могла просто подсесть у бара, чтобы выпить? Завязать разговор, как нормальная девушка? Он выглядит слегка растерявшимся, хотя быстро приходит в себя. Возможно, я еще и источаю трахни-меня-феромоны, как стриптизерша, танцующая на коленях, которая проходит собеседование при приеме на работу.

— Конечно, — отвечает он, слегка пожимая плечами, хотя я предпочитаю проигнорировать короткую паузу перед этим. Вероятнее всего, он решал, насколько я не в себе. — Присаживайся. — Он жестом указывает на стул позади меня, и я забираюсь на него с рвением дошкольницы, когда приходит время сказки на ночь. — Хочу уточнить, — добавляет он, — мы говорим...в библейском или переносном смысле?

— Прости? В к-каком смысле? — я определенно лишена всякого смысла.

— Это твое предложение дружбы, — объясняет он, глядя на меня напряженным взглядом. — Сейчас, я не говорю, что мне не нужны новые друзья, но...

Его взгляд снова медленно проходится по моему телу, и клянусь, такое ощущение, что он на самом деле ласкает мою кожу. Я вздрагиваю в ответ и изо всех сил стараюсь не закрыть глаза от нахлынувших ощущений. Хорошо, что я не настолько наделена, как Нэт, а то бы ткнула ему в глаз своим соском прямо сейчас.

В итоге, на его лице появляется ленивая ухмылка, воплощение случайной невинности, пока он не закусывает зубами свою нижнюю губу. Словно он бросает мне чувственный вызов.

Вызов принят.

Только, Игрок номер Один...теперь не знает, что сказать, потому что ее сердце бешено колотится в груди, а ее навыки флирта застряли в прошлом десятилетии. Словно в уме я знаю все шаги, но внезапно теряю всю координацию, как только танцевальный коврик развернут.

— Так ты значит не дружелюбный? — Ух ты. Соблазнительно низкий голос для победы. По крайней мере, у меня получилось.

— Как раз наоборот, дорогуша. Я могу быть дружелюбным. По настоящему дружелюбным. — Он почти мурлычет. Это я, или он, внезапно, оказывается ближе? Определенно ближе. Когда он наклоняется ко мне, я чувствую аромат лосьона после бритья на его коже и еще раз украдкой вижу его цветную татуировку, скрывающуюся под воротом его рубашки, что еще больше подогревает мое любопытство. — Но, если продолжишь разговаривать со мной в такой манере, закончится все тем, что ты захочешь надавать мне по лицу.

Боже, я бы не стала. Это слишком мило.

И судя по звуку его искреннего смеха, я произнесла это вслух. Не подумала об этом. А сказала, на самом деле. Возможно, слегка затаив дыхание.

— Так это приглашение? — его смех переходит в нахальную полуулыбку.

— Иногда приглашения просто не нужны. Знаешь, например, когда ты просто заглядываешь.

Видите ту девушку у бара, рядом с которой стоит сексуальный парень? Да, вы правы. Это немного странно, что ее глаза закрыты, особенно, когда она могла бы смотреть на него. Но, это не лучший момент для нее. Или, возможно, когда его рука ложится на ее плечо, и он наклоняется к ней, все не так плохо, как она думает.

— Мне жаль расстраивать тебя, но, если твои предыдущие друзья только заглядывали, ты общалась не с теми мужчинами.

Я резко открываю глаза.


— Мне интересно, а ты что за мужчина? — осуждайте меня, если вам угодно. Я знаю, что буду корить себя позже.

— Если повезет, он окажется снежным вихрем, — говорит знакомый голос.

Когда я поворачиваю голову, он выпрямляется, а рядом стоит Наташа, демонстрируя улыбку размером с луну.

— А я думала, куда это ты пропала или, что на тебя нашло, — добавляет она вполголоса. — Но теперь вижу. Наташа, — говорит она, протягивая свою руку, что является довольно странным и формальным, учитывая ее поддразнивание.

— Рори, — говорит он, пожимая ее руку. — Итак, снежный вихрь...?

Нэт хмурится долю секунды, потом пожимает плечами.


— Правда в том, что моей подруге нужен хороший трах. — Я почти проглатываю свой язык и действительно начинаю давиться. — Добрые, массивные восемь дюймов или около того. Тот вид траха, после которого, ей тяжело будет передвигаться на следующий день, если ты понял мой намек? — Ха! Намек!

Один из нашего трио смеется, другой слегка изумлен, а третий пытается скрыться в воротнике своей блузки. Особенно, когда наше трио становится квартетом.

Айви.

Она громко фыркает, скрещивая руки.


— Так и знала, — говорит она, немного покачиваясь. — Жизнь тебя ничему не учит.

— Ага, ты то в этом знаток, — усмехается Нэт. — Не стоило тебе пить тот последний бокал. С вина после крепкого алкоголя будет только хуже.

— ...чем т-ты г-в-ришь?

— Узнаешь позже. А я посмеюсь, но сейчас мы отправимся домой, да? — обращается Нэт к Айви, как будто она пожилая обитательница дома престарелых.

— Я тебя знаю, — выплевывает Айви, выдергивая свой локоть из Наташиной хватки, чтобы ткнуть Рори пальцем в плечо. — Вы все одинаковые, со своими пустыми обещаниями и—и пухлыми губами, и мягкими волосами.

— Ах, Боже, жаль я не записала это на диктофон, — хихикает Нэт, схватив Айви за талию.

— Чем меньше мы их любим, тем больше они нас женят, — говорит Айви заплетающимся языком. — Так бол-ш-нство из вас думает, да?

— Большинство из нас? — спрашивает Рори, его соблазнительные губы искривляются в натянутой улыбке.

— Ценят, дурочка, — встревает в разговор Нэт. — Чем меньше мы их любим, тем больше они нас ценят.

— Ой, — выражение лица Айви почти комичное, ее пьяные мозговые клетки, вне сомнения, работают со скоростью улитки. — А я всегда удивлялась. Так намного больше смысла, — говорит она, слишком сильно кивая головой.

— Давай-ка отвезем тебя домой, пока ты не сморозила еще какую-нибудь глупость.

— Дом. — Всхлипывает она. — Я действительно хочу пойти домой!

— Да, сейчас мы тебе это организуем, — успокаивает ее Нэт, разворачивая Айви, но, прежде чем эта парочка уходит, Нэт, кажется, что-то вспоминает. Она достает свой телефон из заднего кармана своих джинсов, по-прежнему придерживая одной рукой Айви за талию.

— Ты с ней справишься? — спрашиваю я, соскальзывая со стула и едва не впечатываюсь лицом в теплую широкую грудь Рори. Не то, чтобы я жалуюсь.

— Оставайся на месте, — возражает Нэт, указывая своим телефоном на Рори. — С нами все будет в порядке, — говорит она, когда вспышка ошеломляет нас обоих.

— Зачем? — потрясенно спрашивает Рори, по-прежнему держа меня за руку.

Когда мы отвечаем одновременно, становится ясно, что посредственные умы не думают одинаково:

— Может, ты маньяк-убийца.

— Для порноколлекции, — говорит Нэт, она поочередно смотрит на наши ошарашенные лица. — Что? Ты не пойдешь домой одна.


Глава одиннадцатая.


Фин.

Какое-то время мы оба молчим, наблюдая за уходом Айви и Наташи.

— Хочу сказать, они не всегда такие...странные, — говорю я, морщась, когда Нэт доходит до выхода и поворачивается ко мне, показав два больших пальца вверх в знак одобрения, что выглядит ужасно.

Здорово, Нэт. Незаметно. Очень незаметно.

— И все эти разговоры о снежном вихре не означают, что я буду спать с тобой.

— Хорошо, — вероятно его тон должен был быть равнодушным, хотя, полагаю, он, скорее всего, остался при своем мнении. Пофиг, его ответ заставляет меня чувствовать себя более спокойной. — Итак, я получу имя?

— А разве у тебя своего нет?

— Забавная девчонка. — Его взгляд мимолетом скользит по моей груди, я бы и не заметила, если бы все мое внимание не было приковано к нему. — Если мы собираемся быть друзьями, мне нужно знать, как к тебе обращаться.

— Так теперь мы друзья?

— Мы можем быть теми, кем ты захочешь. — Как он может выглядеть одновременно игривым и серьезным, когда говорит это? — Тебе решать.

— Что если я хочу оставаться незнакомкой? — Чего я на самом деле сейчас хочу, так это стать его рукой, когда она потирает щетину на своем подбородке.

Какое-то время он, кажется, обдумывает мое пожелание.


— Я назвал тебе свое имя. Думаю, будет честно, если ты скажешь мне свое.

— Справедливый обмен? — повторяю я. — Не уверена, что это достаточная причина.

— На этом и остановимся, — говорит он, пряча свою улыбку за стаканом.

— Заманчиво. — Я издаю полусмешок в ответ на его дразнящий тон. — Ты не можешь остановиться на этом и оставить меня в догадках. Ты должен объяснить.

— Что ж, могу тебе сказать. — Его взгляд скользит к моим губам, задерживаясь там на мгновение. От этого взгляда мое сердце колотится, а кожу начинает покалывать. — Но, — продолжает он, немного с хрипотцой, — не уверен, что тебе это понравится.

— Хм. А я рискну. Сегодня вечером я настроена на риск.

Он усмехается, и я улыбаюсь в ответ, даже понимая, что мои слова могут быть восприняты во многих значениях. Оставив свою выпивку, он наклоняется ближе, держась за спинку моего стула. Его губы вдруг оказываются так близко от моего уха, что, если я поверну голову совсем чуть-чуть, они коснутся моей кожи. Жаль, что у меня нет столько смелости.

Я слышу, как он на мгновение перестает дышать, прежде чем ответить мне.

— Я хочу узнать твое имя, чтобы знать, кто ответственен за то, что заставит меня кончить сегодня ночью.

Все ощущения отзываются у меня между ног.

— Ты разве пропустил ту часть, где я говорила тебе, что не стану заниматься с тобой сексом? — мой тон звучит так сексуально и так не похоже на меня.

— Нет, не пропустил, — говорит он, отодвинувшись от меня. — Но ты не можешь остановить мои мысли о твоих великолепных губах, когда я приласкаю свой ствол сегодня ночью.

— Ух ты. — Я вдруг обнаруживаю, что моя рука пытается сжать нить невидимого жемчуга на шее. Как можно устоять и не представить это наглядно? — Ну…ну и рот у тебя.

— Я уже слышал это раз или два. — Его улыбка наполовину сексуальная, наполовину непристойная.

Бог ты мой, у него и раньше это неплохо получалось, но с тех пор, очевидно, он много практиковался.

— Я — Роуз. Это мое имя. — Ну, одно из моих имен. Ладно, половина одного из них. Но я отказываюсь чувствовать себя виноватой за этот обман. Кроме того, я больше не уверена, кем являюсь, поэтому сегодня я решаю быть Роуз.

— Американская Роза с кожей цвета английской розы. — Говоря это, он протягивает руку и едва касается пальцами моей щеки. — Ты уверена, что мы не встречались?

Я уклончиво пожимаю плечами, сопротивляясь возникшему в моем теле трепету.


— Это шотландская Роза, — немного хрипло шепчу я. — По маминой линии. — Хотя я всегда считала, что, если бы я была цветком, то, вероятно, была бы шотландской национальной колючкой, чертополохом.

— Значит в тебе есть немного шотландского?

Я киваю и тянусь к волосам, чтобы заправить их за ухо, запоздало вспомнив, насколько короткие мои волосы теперь.

— Предпочитаешь подлиннее?

Я хихикаю, вопреки голосу разума.


— Кажется, я не слышала этой фразы раньше. — Слышала, но она никогда не звучала так соблазнительно.

— Проклятье, — отвечает он, сдерживая смех. — Итак, наполовину шотландка Роуз, могу я предложить тебе выпить?

— Мог бы, но, думаю, я передумала.

Черт возьми, зачем я это сказала?

Брови Рори приподнимаются, но он тут же берет себя в руки.


— Как угодно, дорогуша, — невозмутимо говорит он. — Тебе решать.

— Это так, верно? — отвечаю я и яростно киваю, словно пытаюсь убедить саму себя.

Господи, но я хочу его — хочу узнать, что он пьет, попробовав его напиток с его языка. И я также хочу верить, что это вселенная компенсирует недостатки в моей жизни, предоставляя мне эту встречу, как своего рода подарок. Что-то типа, послушай, у тебя были трудные времена, сегодня вечером вали все на меня. Но в моей жизни такого не бывает.

Я забираю свою сумочку с барной стойки и прячу свой взгляд под опущенными ресницами, решая не смотреть на него. Особенно не смотреть на его губы, потому что все, о чем я могу сейчас думать, это, какими они будут на этот раз. Будет ли он целовать меня нежно? По-прежнему ли он целуется, растягивая удовольствие? Или он будет властным? Требовательным? Намотав мои волосы на кулак, продемонстрирует свою власть?