На всем своем протяжении рассказ Олимпии вызывал дружные взрывы смеха. Хохотал вместе со всеми и сам герой повествования.

— Олимпия, поясните, пожалуйста, так сдал или нет Стас эти тесты? заинтересованно уточнил Карл.

— О, да! — кивнула та.

Джордж в свою очередь иронично добавил:

— Сдать-то он сдал. Но подозреваю, что над Стасом просто смилостивились. Так же, как по физике и химии. Когда Стаса на уроках по этим предметам, равно как и по математике, вызывали отвечать, он глубокомысленно молчал. Объяснял он свое поведение просто. «Одноклассникам, — утверждал он,

— мой ответ неинтересен. А педагог, безусловно, материал знает. Так для кого я должен его излагать?»

— Логично! — одобрил Алек и засмеялся. Потом взглянул на Лору и шутливо спросил: — А у именинницы были какие-нибудь проблемы с обучением?

И сразу пожалел о своем вопросе. Потому что почувствовал мгновенно возникшее общее напряжение и заметил, что на лицо Лоры как будто набежала тень.

Лора на секунду замерла, потом, прямо глядя в его глаза, лучезарно улыбнулась и спокойно сказала:

— Нет, господин Редфорд. У именинницы проблем с обучением не было.

Алеку показалось, что после ее слов обстановка моментально разрядилась. Но происходящее озадачило Алека. Что-то было не так.

— Тогда как с характером… — иронично и многозначительно добавил он.

— О, да! — Лора засмеялась. — И вы это понимаете, как никто другой. Поскольку, как мне кажется, проблема у нас с вами, господин Редфорд, одна и та же!

— До недавнего времени я был убежден, что мой характер…

Алек не договорил, потому что Лора быстро добавила:

— …со знаком «минус», господин Редфорд!

— Как и ваш, Лора? — усмехнувшись, уточнил он.

— Как и мой! — иронично согласилась она.

В их перепалку вмешался Энтони.

— Лорелея, Александр, мне кажется, вы необъективны и к самим себе, и друг к другу. И чрезмерно пристрастны в своих оценках. А ведь персидское изречение гласит, что «Чужой ум можно узнать в какой-нибудь час, но нужны годы, чтобы узнать чужой характер». Тем более, что, по словам Вольтера, «Хорошие характеры, как и хорошие сочинения, не столько поражают вначале, сколько под конец».

— Антуан, ты нарисовал мне и господину Редфорду вдохновляющую долгосрочную перспективу! — опять засмеялась Лора. — Сомнительно только, удастся ли нам в тандеме дочитать сочинение до конца, чтобы выяснить и определиться, какой знак — «плюс» или «минус» мы должны поставить, оценивая собственные характеры! Подозреваю, что результата мы так и не узнаем!

Энтони мягко улыбнулся и возразил:

— Извини меня, пожалуйста, Лорелея, но я тебе отвечу словами Гартмана: «Женщина многое угадывает скоро и метко чутьем; ошибается она лишь когда рассуждает».

Алек захохотал. Засмеялись и остальные.

— Антуан!!! — Лора возмущенно всплеснула руками.

— Ах, Лорелея!.. Каюсь! — Энтони сложил руки, прижав ладони друг к другу, лукаво прищурился, бросил исподлобья взгляд на Редфорда, затем на Лору и дополнил: — Как сказал Ренан, «Сердце женщины право даже тогда, когда ее ум заблуждается». И я с ним солидарен.

— Ты опять о том же?!! — шутливо нахмурилась Лора. — А сказал «каюсь»!..

— Лорелея, дорогая, не сердись! Я всего лишь наглядно проиллюстрировал мудрое изречение Ницше. «Раскаиваться — значит прибавлять к совершенной глупости новую»! — торжественно объявил Энтони и захохотал.

Его слова вызвали очередную волну общего дружного смеха.

Когда, завершив ужин, все перешли в гостиную, Алек подошел к Лоре, сел рядом и, внимательно глядя на нее, иронично сказал:

— Лора, вы так пылко и страстно оппонировали Энтони! Но согласитесь, что наш контракт не исключает возможность долгосрочной перспективы обоюдного, взаимного сотрудничества.

Она, опустив голову, увлеченно подбирала ключики к замочкам, затем устремила на Алека выразительный взгляд и серьезно ответила:

— Да. Не исключает. Но только в том случае, если один из нас будет постоянно и последовательно нарушать условия договора. А это вряд ли возможно. Поскольку мы оба стремимся к тому, чтобы не обанкротиться, в чем заинтересованы вы, и не работать бесплатно, что является моей целью.

Лора вновь склонилась над подаренным брелоком. Алек молча и задумчиво наблюдал за ней. Внезапно Лора громко вскрикнула и удивленно и немного растерянно посмотрела прямо на него.

— Я… кажется… — медленно заговорила она, — открыла… один замочек… — и сразу же громко, на всю гостиную, радостно объявила: — Я открыла! Открыла! Открыла один замок! Открыла!!!

Моментально вокруг Лоры и Алека образовалось плотное кольцо. Довольная сияющая Лора демонстрировала всем желающим, в чем состоял секрет, и как ей удалось его разгадать. Она, покраснев от удовольствия, принимала поздравления.

Но как ни старалась и сама Лора, и другие, до конца вечера больше ни одного замочка никто открыть так и не смог.

Поздно ночью, как только Олимпия легла в постель, Джордж ласково привлек ее к себе и нежно поцеловал. Она чуть отпрянула от мужа, и тот, проницательно заглянув в ее глаза, мягко спросил:

— Ли, тебя что-то тревожит?

Она уткнулась лбом в его грудь и глухо прошептала:

— Да… да, Джо… — потом подняла лицо и тихо продолжила: — Понимаешь, Джо, мне показалось, что Редфорд…

Джордж, не давая ей договорить, ласково потрепал волосы жены и успокаивающе, с легкой иронией в голосе произнес:

— Ли… Моя изумительная фантазерка Ли… Ты так много и плодотворно трудишься, сочиняя многочисленные любовные истории и коллизии, что начала переносить их в жизнь. Ли, по-моему, в твоей очаровательной головке затейливо перепутались реальность и вымысел!

Он ободряюще улыбнулся и поцеловал жену в макушку. Но она не приняла предложенного тона и встревожено возразила:

— Нет, Джо. Мне кажется, я не ошибаюсь. Тем более, за Редфордом весь вечер наблюдала не только я, но и Энтони. Ты, Джо, хорошо знаешь его отношение к Лоре. Она ему очень нравилась и нравится. Очень. И если бы!.. Олимпия глубоко вздохнула. — Вспомни, Джо, те изречения, которые сегодня приводил Энтони, возражая Лоре. Они не случайны, Джо. Энтони почувствовал то же, что и я. Джо! Я боюсь за Лору! Боюсь!

— Но Ли… — Джордж плавно и ласково провел рукой по волосам жены. — Вспомни! Сегодня нашей дочери исполнилось 23 года. 23!!! Она, слава Богу, не принимала монашеский постриг! И несмотря ни на что у нее должна быть полноценная личная жизнь. Как минимум, такая же, как у всех нормальных женщин. И ты прекрасно понимаешь, Ли, что при любых обстоятельствах можно быть счастливым. Все зависит от самого человека. Прости, я никогда не говорил об этом, но меня беспокоит, что все эти годы Лора общается только с Энтони. Я ничего не имею против него лично. Энтони — большая умница! И очень порядочный человек. Но раз все так сложилось… в том числе, и между ними!.. надо принимать жизнь такой, какая она есть. И я не понимаю, почему Лора проводит все свободное время, отдыхает, путешествует исключительно с нами или Энтони.

— Но Джо!.. — горячо воскликнула Олимпия. — Ты же знаешь…

— Да, — согласился он. — Знаю. Но тогда почему бы, в конце концов, мне и тебе не встретиться и не поговорить…

— Нет, Джо! Нет! — Олимпия, не давая закончить начатую фразу, прикрыла ладошкой губы мужа. — Мы не можем этого сделать! Тебе прекрасно известна позиция Лоры, ее аргументы. Своего решения она не изменит. А за ее спиной, без ее ведома предпринимать что-то… — она глубоко вздохнула. — Мы не имеем на это права, Джо. Не имеем!

— Ли, ты меня неправильно поняла, — Джордж серьезно посмотрел в глаза жены. — Никаких сепаратных действий я совершать не предлагаю. Я просто хочу, чтобы наша дочь была счастлива. Только этого, Ли. Счастлива!

— Я тоже этого хочу, Джо… — Олимпия приникла к мужу и продолжила: — Поэтому меня и насторожило поведение Редфорда.

— А я ничего особенного не заметил… — задумчиво сказал Джордж. — И потом, Ли… Даже если это и так, то что здесь страшного, в конце концов? — Как это «что»?!! — она привстала, не в силах справиться с собственными эмоциями. — Он — взрослый опытный мужчина. Они почти ежедневно встречаются. В его доме. Практически, наедине. И если…

— Ли! Милая моя, хорошая Ли… — улыбнулся Джордж и вновь притянул ее к себе. — Поверь, наша дочь — вполне самостоятельный человек. Во всяком случае, сейчас пытается им быть. Я думаю, Лора во всем разберется сама. И поступит так, как сочтет нужным. Я уверен, поступит правильно. Тебе не стоит изводить себя этим пресловутым «если», которое так пугает тебя, и которое ты произнесла с таким чувством! Ли— и… — протянул он. — Нашей дочери сегодня исполнилось 23 года.

— Да… 23… — повторила Олимпия и улыбнулась. — А помнишь, Джо, каким чудесным и солнечным было то утро, когда родилась Лора?

— Конечно, помню, — согласился он.

— А как звонко и мелодично она произнесла «уа»?

— Я бы сказал, оглушительно прокричала, — усмехнувшись, объективно уточнил Джордж. — А знаешь, Ли … Я так волновался за тебя и ребенка, что именно в этот незабываемый исторический момент провозглашения Лорой первого «уа» отчетливо понял, как глубоко и сильно я люблю тебя и наших детей.

Олимпия с признательностью поцеловала мужа и засмеялась.

— А Стас, мало того, что решил родиться глубокой ночью, так еще и наотрез отказался произнести хотя бы единожды «уа», как принято в таких случаях и считается врачами обязательным!

— О, да! — тоже засмеялся Джордж, довольный тем, что все тревоги отступили, и Олимпия повеселела. — Стас глубокомысленно и неопределенно «хмыкнул» и погрузился в философские размышления. После чего мы не слышали его голоса вплоть до той поры, когда он, едва ему исполнилось семь месяцев, изрек «очки», месяц спустя, «часы»…

— …затем «крокодил»! — живо дополнила Олимпия.

— А потом принялся осваивать и другие, не менее важные, на его взгляд, слова! — добавил Джордж.

— Кроме «мама» и «папа»! — захохотала она.

— Они, очевидно, показались ему слишком примитивными! — объявил Джордж и захохотал вслед за женой.

Супруги еще долго вспоминали разные забавные эпизоды, связанные с проделками детей, погружаясь в тот особый мир светлых трогательных родительских чувств и ощущений, которые делают жизнь любящих друг друга людей красочной и наполненной.

Алек и Карл, возвращаясь с дня рождения, тоже говорили о Лоре.

— Ты знаешь, Алек, — восхищенно произнес Карл, — Лора сегодня выглядела потрясающе! И я весь вечер сожалел только об одном!.. — он вдруг громко, от души, засмеялся.

— О чем же? — улыбнулся Алек, с интересом взглянув на друга.

— О том, что мне уже тридцать лет! — объявил тот. — Эх!.. Будь я чуть помоложе!..

Он оборвал себя, заметив, как помрачнел и нахмурился Алек. Карл на секунду задумался, потом бодро продолжил:

— Впрочем… Что такое 30 лет? Подумаешь!.. Для мужчины — это пора расцвета!.. А знаешь, Алек, я пришел к выводу, что, кажется, мне все-таки передались некоторые черты характера моей драгоценной мамочки. В частности, проницательность. Ведь это я… Я!!! Я заметил Лору и познакомился с ней. И сразу понял, какая передо мной необыкновенная чудесная девушка. Умная! Очаровательная!.. Как ты думаешь, Алек, у меня есть шанс…

— Нет, Карл! — коротко и резко отрезал тот.

— Почему? — Карл высоко поднял брови и насмешливо улыбнулся.

— Потому что — нет. Нет. И все!!! — категорично заявил Алек.

— М— да… — Карл вздохнул, задумчиво помолчал, затем шутливо сказал: — Алек, я, любуясь сегодня весь вечер Лорой, не мог избавиться от одной-единственной завистливой мысли: такая необычная повариха есть только у тебя! С поступью герцогини, выправкой балерины, внешностью фотомодели, невероятным очарованием молодости и ума! И она… ОНА!.. на кухне!!! Печет пирожки для тебя и готовит гарниры и соусы. Обалдеть!!! Тебе неописуемо повезло, Алек! Ты можешь наслаждаться как мастерством своей поварихи, так и самим ее присутствием в доме. Ей— Богу, Алек, я бы на твоем месте поселился на кухне!

— Ты — возможно! — криво усмехнулся тот.

Оба долго молчали, затем Алек, глядя перед собой в одну точку, вдруг откровенно рассказал о том случае с записью на кассете. Его слова поразили Карла до глубины души.

— Карл, я не хочу лукавить с тобой, — продолжил Алек. — Мы друзья. Я всегда доверял и доверяю тебе. Понимаешь, Карл, моя жизнь какая-то… неправильная. Так, как есть на данный момент, дальше продолжаться не может. И дело тут совсем не в Лоре. Мне кажется, ее появление в моем доме — та случайность, которая явилась катализатором, чтобы я, наконец, смог объективно оценить все то, что происходит со мной и вокруг меня. Просто настало время все переосмыслить. Поменять. Решительно. Но как? Как?!! И могу ли я? Вправе ли?.. Посоветуй, что мне делать, Карл? Что?