Кивнув, Макс посмотрел на Каролину сверху вниз:

— Я так понимаю, вы одобряете выбор сестер?

— О да! Все дело в том, что… они уже потеряли надежду. — Помолчав мгновение, она добавила: — А вас это разве не удивляет?

Макс отрицательно покачал головой.

— От Дарси я уже несколько недель ожидал этого шага. А после событий нынешнего утра перестал сомневаться и в намерениях Хьюго. Да и Мартин упорно хранил молчание, чего я не замечал за ним прежде. Поэтому «нет», я ничуть не удивлен. — Повернувшись к Каролине, он с усмешкой добавил: — Остается надеяться, что ваши сестры страдали не меньше своих кавалеров — это представляется мне справедливым.

Каролине не удалось подавить ответную усмешку, от чего на щеках снова появились восхитительные ямочки. Макс умело перевел разговор на общие темы, и они принялись весело обсуждать светские новости, потом перешли к вопросам организации запланированного на следующий вторник бала в Твайфорд-Хаус. Оставалось еще пять дней. Ожидалось более четырех сотен гостей. К счастью, бальный зал был достаточно вместителен, да и сам особняк мог с легкостью принять такое количество людей. Под руководством леди Бенборо сестры успешно справились с подготовительным этапом, о чем поставили в известность Макса. Тот засыпал Каролину вопросами, отвечая на которые она почти не обращала внимания на местность, по которой они проезжали.

— А вам не кажется, — высказала она их с сестрами главное опасение, — что раз ни одна из нас, по сути, не является дебютанткой, то и бал наш не привлечет должного внимания?

Макс усмехнулся:

— Уверяю вас, этого не случится. Вообще-то, — добавил он, будто эта мысль только что пришла ему в голову, — мне кажется, что этот бал станет знаковым событием сезона.

Каролина вопросительно воззрилась на него, но Макс так и не пояснил, что имел в виду.

Как и обычно, время в его обществе пролетело незаметно, и, лишь когда холод стал проникать под тонкий плащ Каролины, она с удивлением поняла, что наступил вечер. Двуколка катилась по накатанной дороге, ограниченной невысокими заборчиками, за которыми расстилались ухоженные сонные поля с пасущимися овцами и коровами. Значит, они приехали в сельскую местность. По углу падения солнечных лучей Каролина определила, что они двигаются на юг, оставив Лондон далеко позади. Озадаченно нахмурившись, она повернулась к сидящему рядом с ней Максу:

— Разве нам не пора возвращаться назад?

— Мы не станем этого делать, — ответил он, усмехаясь своей дьявольской улыбкой.

Мозг Каролины отказывался воспринимать подобное заявление и то, что оно могло означать. Помолчав немного, она поинтересовалась:

— И где мы находимся?

— Проехали Туикнем.

— Вот как.

Они были так далеко от столицы, что вернуться тем же вечером им будет явно затруднительно. Макс ведь пошутил, говоря, что они не вернутся, не так ли? — подумала Каролина.

Двуколка замедлила ход, готовясь сворачивать на обрамленную буками грунтовую дорогу. На массивных железных воротах она заметила герб Делмера и принялась с интересом осматриваться по сторонам, отгоняя прочь тревожные мысли. Дорога сначала углубилась в буковую рощу, затем пролегала вдоль забора, ограничивающего открытый участок, поросший подстриженной травой. В отдалении виднелась река. Затем начинался подъем, за ним следовал резкий спуск, у подножия которого расстилалась гравиевая подъездная аллея перед старинным каменным домом с остроконечной черепичной крышей. Он был выстроен в месте, где река — очевидно, приток Темзы — делала крутой поворот. На крыше имелось множество дымовых труб с изящными колпаками. Заходящее солнце освещало дом мягким золотистым светом. Плетистые розы, росшие вдоль одной из стен, источали божественный аромат. Каролина подумала, что ей нечасто приходилось видеть такие красивые дома.

На скрип колес по гравию прибежал грум, и ей тут же стало понятно, что их прибытия ожидали. Макс помог ей спуститься на землю и проводил к двери, которую он распахнул перед ней. Пропустив Каролину внутрь, он закрыл дверь.

Каролина оказалась в небольшом холле, стены которого были обшиты дубовыми панелями, а пол застелен плиткой. В центре стоял маленький круглый столик. Взяв девушку под локоть, Макс повел ее по коридору, начинающемуся в дальнем конце холла и ведущему к резной дубовой двери, которую он собственноручно открыл.

— Где слуги? — поинтересовалась Каролина.

— Поблизости. Но они хорошо вышколены и знают, когда в их услугах не нуждаются.

Подозрения вернулись к Каролине с новой силой, когда она переступила порог большой, причудливо меблированной комнаты. Прежде ей не доводилось видеть ничего подобного.

Пол устилали яркие ворсистые ковры, на которых были раскиданы многочисленные шелковые и атласные подушки всевозможных расцветок. Тут и там стояли низкие столики. Письменный стол был придвинут к одной из стен, а в центре комнаты имелось возвышение, задрапированное шелковыми покрывалами. Шелковые занавески струились с потолка, придавая возвышению загадочный вид. Большие стеклянные окна, выходящие на мощеный задний двор, были слегка приоткрыты, и через них в комнату проникало нежное журчание реки, протекающей по другую сторону ограждающей двор стены. Каролина подошла к окнам, чтобы получше все рассмотреть, и тут заметила резные латунные фонарики, свисающие с потолка. Задний двор был на удивление пуст и к тому же огорожен со всех сторон. В стене имелись две пары деревянных ворот. Каролина предположила, что одни из них ведут к реке. Комната с ее шелковыми и атласными подушками, с драпировками ярких, но не раздражающих цветов и журчанием воды оказывала успокаивающее воздействие. Тут Каролина перевела взгляд на задрапированное пологом возвышение. Глаза ее округлились. С того места, где она стояла, была видна кровать, искусно скрытая под грудой подушек. Получив, таким образом, подтверждение своим опасениям, она повернулась к своему опекуну.

От увиденного у нее мучительно защемило в сердце.

— Макс… — неуверенно начала она, чувствуя, как в глубине души усмехается, сомневаясь в своей стойкости.

Макс встал перед ней, улыбаясь соблазнительной улыбкой, внесшей смятение в ее чувства и заставившей позабыть о благих намерениях.

— М-м-м? — промурлыкал он.

— Что мы здесь делаем? — с трудом произнесла она. Ее пульс участился, дыхание сделалось прерывистым, тело покалывало от предвкушения.

— Завершаем твое обучение, — пояснил он глубоким, низким голосом.

«Ну, а ты чего ожидала?» — прозвучал у Каролины в голове голос второй ее ипостаси, которой удалось целиком захватить контроль над ее телом, когда Макс склонился к ней и поцеловал. Ее губы приглашающе раскрылись, и он незамедлительно этим воспользовался. Макс неспешно привлек ее к себе, крепко прижав к своей широкой груди. Каролина не возражала, так как в тот момент почти утратила возможность дышать.

Когда Макс, наконец, оторвался от нее, его глаза, полускрытые веками, ярко сверкали, а дыхание было столь же прерывистым, как и у нее. Внимательно всмотревшись в ее лицо, он медленно улыбнулся:

— Ты перестала напоминать мне, что я являюсь твоим опекуном.

Руки Каролины сами собой обвили его шею, а пальцы вплелись в черные волосы.

— Я сдалась, — покорно заявила она. — Да и ты с самого начала не обращал на это обстоятельство никакого внимания.

Засмеявшись, Макс снова поцеловал ее, после чего отстранился и повернул ее спиной к себе.

— Даже если бы я и был твоим опекуном, все равно соблазнил бы тебя, милая.

Каролина стояла неподвижно, пока его длинные пальцы ловко расшнуровывали завязки ее платья. Она наклонила голову вперед, чтобы ему не мешали ее длинные волосы, которые он уже успел распустить. Тут до нее дошел смысл сказанного, и она резко подняла голову:

— Даже? Макс…

Она хотела было развернуться, но он не позволил ей этого.

— Стой спокойно, — скомандовал он. — Я не хочу заниматься любовью с одетой женщиной.

Каролина не стала спорить и повернулась лишь тогда, когда были развязаны все до единой ленточки.

— Что ты имеешь в виду под этим своим «даже если бы я и был твоим опекуном»? Ты им и являешься. Ты сам мне об этом сказал.

Каролина запнулась. Одна часть ее сознания пыталась сосредоточиться на интересующих ее вопросах, в то время как другую больше занимало то, что Макс уже стянул платье с ее плеч, и оно, мягко скользя, опустилось к ее ногам. Через мгновение за ним последовали и нижние юбки.

— Да, — согласился Макс, сосредоточенно распуская шнуровку корсета, скрывающего ее пышные прелести. — Я солгал. Как оказалось, это было неумно с моей стороны.

— Ч-что? — Каролине с трудом удавалось сдерживать разбегающиеся мысли. Ей, должно быть, следовало испытывать смущение от того, что Макс раздевает ее. Осознание того, что очень скоро он увидит ее обнаженной, подстегнуло ее задать следующий вопрос: — Что значит — солгал? И почему неумно?

Макс закончил расшнуровывать корсет и теперь расстегивал крошечные пуговки ее нательной рубашки.

— Ты никогда не являлась моей подопечной. Герцог Твайфорд перестал быть твоим опекуном, когда тебе исполнилось двадцать пять лет. Я поддерживал в тебе это заблуждение, опасаясь, что, узнав правду, ты ни за что не подпустила бы меня к себе. — Усмехнувшись по-волчьи, он провел руками по ее плечам, снимая нательную рубашку и позволяя ей упасть к остальной одежде, валяющейся у ее ног. — Я и не подозревал, что сестры Твиннинг столь… восприимчивы к распутникам.

Заметив его самодовольную усмешку, Каролина отрицательно покачала головой:

— И вовсе мы не… восприимчивы.

— Неужели? — воскликнул он, поднимая одну бровь.

Когда ладони Макса сомкнулись на ее грудях, Каролина закрыла глаза и откинула голову. Услышав его низкий смех, она улыбнулась про себя. Он принялся ласкать ее тело, одновременно целуя в губы, и Каролина позволила своим чувствам вырваться на свободу. Ноги девушки сделались ватными, и Макс тут же приобнял ее за талию, а потом подхватил на руки. Мгновение спустя она уже лежала среди подушек на кровати, стоящей на возвышении под шелковым балдахином.

Ощущая возбуждение, заполняющее каждую клеточку ее тела, Каролина чувственно потянулась, глядя в поблескивающие глаза Макса, поспешно срывающего с себя одежду. Когда он лег рядом с ней, ее руки тут же потянулись к крепким мускулам его груди, и он вдруг отстранился. Но она снова прильнула к нему, неосознанно моля о единении. Макс немедленно отреагировал и принялся обнимать и целовать ее с еще большим пылом. Довольно вздохнув, Каролина целиком сосредоточилась на завершающем уроке ее чувственного образования.

Глава 13

— Сара? — Дарси пытался посмотреть в лицо девушки уютно устроившей голову на его груди, но видел лишь макушку.

— М-м-м, — сонно отозвалась Сара, теснее прижимаясь к нему.

Усмехнувшись, Дарси прекратил попытки разбудить ее и, рассеянно гладя ее по спине, перевел взгляд на потолок. И поделом ей, что чувствует усталость…

Вместе с Мартином и Хьюго он проследовал за Миллвейдом, всем своим видом выражающим неодобрение, в малую гостиную. Когда дворецкий объявил об их прибытии, девушки переполошились. При воспоминании об этом Дарси заулыбался еще сильнее. Арабеллу терзало чувство вины, Лиззи не знала, что и думать, а Сара, стоя спиной к окну, просто смотрела на него. Он подал ей знак, и они вместе покинули комнату.

Дарси приглушенно сообщил, что хотел бы поговорить с ней наедине, и она отвела его в утреннюю гостиную. Он в самом деле намеревался поговорить с ней, но она стояла посреди комнаты так тихо и с таким непроницаемым выражением лица, что Дарси и опомниться не успел, как подскочил к ней и принялся целовать. Ее ответная реакция потрясла даже такого признанного распутника, как он. Дарси всегда знал, что Сара — женщина чувственная, но прежде ее ко всему приходилось принуждать. Теперь, когда она по собственной воле оказалась в его объятиях, мощь их страсти многократно увеличилась. Несколько минут спустя Дарси неохотно высвободился из кольца ее рук, чтобы запереть дверь на ключ. После этого времени на размышления у них уже не оставалось, так как обоих с головой накрыла всепоглощающая страсть.

Много позже, когда они несколько пришли в себя, он все же умудрился попросить ее стать его женой. На лице Сары отразилось столь искреннее удивление, что Дарси тут же догадался — она вообще не ожидала от него предложения. Это обстоятельство тронуло его до глубины души. Ее безмолвный ответ весьма красноречиво показывал, что она согласна. Она будет его женой. При этой мысли он рассмеялся. Сможет ли он пережить подобное?

Волнение его груди потревожило Сару, но она лишь уткнулась лицом ему в плечо, продолжая блаженно плавать по волнам сна. Дарси слегка пошевелился, чтобы устроить ее поудобнее.