— Молодец, Ромова, — обратилась к Олесе, вобла. — Пусть знает свое место.

Ну, вот, что за дрянь такая? Несмотря на свою непрезентабельную внешность, я могу не хило приложить ее… головой обо что-нибудь.

— Слушай, ты, кошка щипанная, я что-то не поняла, у тебя зубы лишние? Я могу это с легкостью исправить, — пригрозила я, уже порядком взбешенная. Мой тон воблу насторожил, наверно, именно поэтому она сделала шаг назад.

— Если ты мне что-нибудь сделаешь — вылетишь из университета, — нашла аргумент Лапина.

— Почему, интересно? — вежливо поинтересовалась я.

— У нас есть связи с ректором. Он такую неудачницу, как ты, быстренько выгонит, — с вызовом проговорила Алина.

Вот только мне совсем не страшно. Глупыми угрозами меня не взять. И тут, видимо, само проведение привело в коридор только что упомянутого ректора.

— Здравствуйте, Олег Иванович, — почтительно поздоровались все присутствующие.

— Здравствуйте девочки, — а потом посмотрел на меня и улыбнулся. — Василиса, я тебя по всему университету ищу!

— Зачем? — спросила я, наблюдая за тем, как у местных кукол лица вытягиваются.

— Поговорить хотел, — улыбнулся ректор. — Зайдешь ко мне завтра. Сегодня я убегаю по делам.

Как только Олег Иванович удалился, вобла прищурила глаза и, приказав своему косяку следовать за ней, удалилась. Напугалась, что ли? Правильно, беги курица, но за свитер ты еще поплатишься. Такие вещи я не прощаю.

— Ты откуда ректора знаешь? — спросила Олеся.

— Старые знакомые. Ладно, пойду.

Девушка ничего не ответила, лишь кивнула головой. Ну и денек! Надо Юле позвонить, а то она куда-то убежала. Буду мстить за свитер.

Поговорив с Герцман минут пятнадцать и разработав небольшой план мести, я отправилась на остановку. Автобус подошел достаточно быстро, и уже вскоре я была на своей остановке. По дороге до дома, я вспомнила, что для завтрашнего дня мне надо кое-что прикупить. Поэтому, мне пришлось развернуться и направится в хозяйственный магазин.

Из магазина я вышла очень довольная, бережно укладывая в сумку пакет с покупками. Может, это и детский сад, но у меня было другое детство.

— Вась, ты что светишься, как лампочка Ильича? — спросила мама, стоило мне только переступить порог дома.

— Настроение хорошее! — радостно ответила я.

— Ты, случаем, не влюбилась? — нахмурила брови родительница.

— А?

— Не влюбилась, случаем, спрашиваю? — повторила мама вопрос.

— Нет, — заверила я ее. — Мне сейчас немного не до этого.

— Ох, и не нравится мне твоя интонация, дорогая. Что задумала?

— Мама, — невинно похлопала я глазками, — ну, как ты могла так обо мне подумать?

— Василиса, тебя ведь не выгнали? — выдвинула новую причину моего странного поведения.

— Нет, ты же знаешь — я прилежная ученица.

— Ладно, верю. Иди, ешь! — мама, наверно, поняла, что добиться от меня ничего не сможет, и решила отступить.

После ужина, сославшись на усталость, я направилась в комнату. Дверь на замок. Отлично! Теперь модно приступать. Я достала ватман, краску и кисти. Сейчас буду творить. Через пару часов я была вся перепачкана в краске, но посмотрев на свой холст, я осталась довольна.

Осталось завтра повесить это незаметно на самом видном месте. Главное, чтобы никто не заметил, что это я, а потом сделать еще одну маленькую пакость. В этих делах я мастер.

Я, конечно, понимаю, что для баловства мой возраст уже не подходит, но у меня детство… тяжелое было… немного.

Надо в ванну незаметно от мамы пробраться и смыть все следы творчества. А то нехорошо получится, если я запалюсь.


С утра я ждала Юлю. Она, разумеется, как всегда опаздывала.

— Привет! — практически бежала девушка. — Я проспала.

— Привет. Юль, ты ведь мне друг? — осторожно спросила я.

— Нет, я тебе подруга. Что случилось?

— Опоздаем немного? — предложила я.

— Ты уже все сделала? — удивилась Герцман.


На занятие мы опоздали на двадцать минут. Получили нагоняй от профессора, но это не испортило нам настроение. Мы сидели и улыбались. На нас начали поглядывать, наверно, раздумывая, стоит вызвать нам скорую помощь прямо сейчас или хотя бы дождаться перерыва.

— Перестань так лыбиться! — ткнула меня локтем добрая соседка. — А то вобла все поймет.

— Сама перестань! — не осталась я в долгу. Если на моем лице такая же дебильная улыбка, как и у Юльки, то нас быстро раскроют. Осталось сделать еще одно дело, и я отомщена.

Обычно на больших перерывах, да и на маленьких, в принципе тоже, практически все студенты собираются на пятачке. На каждом этаже есть такой. Кто-то остается на том этаже, где проходят занятия, а кто-то предпочитает бегать по этажам. Мне большого удовольствия собираться толпой не доставляла, но сегодня я решила, что будет не плохо, если мы с Юлей немного пройдемся.

Когда мы подходили к тому самому пятачку, то увидели большое скопления людей, которое очень громко смеялось. А причина смеха была очень проста. Справа от лестницы находилась огромная доска объявлений, на которую был приделан ватман с небольшой карикатурой.

На ней была изображена, вы наверно догадались, Лапина. Каждый, наверно, знает, в чем состоит суть карикатуры. Если нет, то объясню. Карикатура — это сатирическое или юмористическое изображение, в котором комический эффект создаётся преувеличением и заострением характерных черт.

На своем холсте я показала практически все, что видела в Алине. Слишком высокая, тощая. Куриные ножки, рыбьи глазки. Ребрышки торчат отовсюду. Слишком длинные ногти и жиденькие волосы, которые вылетали буквально один за другим.

Мы ведь ничего страшного не сделали, просто народ повеселили. А то, что ему, народу, было очень весело, видно не вооруженным взглядом. Только самой Лапиной моя задумка, видимо, не понравилась. Девушка стояла в стороне, и мне даже показалось, что ее лицо покрыли красные пятна. Или не показалось? Точно мне не показалось!

Когда прозвенел звонок, все направились по кабинетам, продолжая обсуждать рисунок. Мне за себя прям так гордо стало. Это тебе, курица, за то, что ты людей принижаешь. Все, осталось еще одна маленькая месть, которую я исполню на следующей переменке.

Когда Алина пришла в аудиторию, то начала гневно тыкать в меня пальцем.

— Это ты сделала, я уверена! — голосила она.

— Я рисовать не умею, — спокойно отозвалась я.

— Значит, тебе подружка помогала! — начала тыкать Алина пальцем в Юлю.

— У тебя что, мания величия? Ты думаешь, мне заняться нечем, поэтому тихими ночами посвящаю время тебе любимой? — сделала очень оскорбленный вид Герцман.

— Вы обе еще пожалеете! — с этими словами Лапина ушла на свое место.

Мы с Юлькой начали трястись от мелкого смеха. И как она догадалась, что это я? Может, потому, что я единственная дала ей отпор?

— Молодец, девчонки, — раздалось совсем рядом. Мы быстро обернулись на голос. Это была та самая конопатая девочка, Катя.

— Мы тут не причем! — хором возразили мы.

— Да? Ну, ладно. Значит, мне показалось, что это вы вешали. Наверно, с кем-то перепутала.

У нас есть свидетель. Что обычно с ними делают? Обычно, в детективах их это… того… убивали. Грохнуть мы, конечно, Катю не сможем. Хотя, судя по ее выражению лица, она полностью нас поддерживает.

— Лапина, — недовольно посмотрела на девушку преподаватель, — может, вы объясните, что вы так увлекательно рассказываете?

— Простите… — начала было оправдываться Алина, но строгая женщина-преподаватель ее перебила.

— Встаньте, вы вообще-то, с преподавателем разговариваете.

Женщина продолжала ждать, пока Лапина встанет и объяснит свое поведение, но вместо этого по аудитории разнесся звук рвущейся ткани.

Глава третья

Мечта

Небо такое красивое! По нему гуляли многочисленные барашки-облака. Вон — то похоже на корону, другое — на рыбку, а еще одно — на единорога. Я улыбнулась. Хорошо же как!

Ветерок легко колышет траву вокруг и листву на деревьях. Складывается такое ощущение, что они поют. Солнышко тепло припекало, видимо, давало нам насладиться теплом перед многочисленными дождями.

Мы с Юлей и другими одногруппниками выходили из стен университета. Студенты были чересчур, возбуждены, повсюду слышались смешки и шепот. Все они обсуждали сегодняшний день. А обсуждать было что. Пока все любовались моим творчеством, Юлька вернулась в аудиторию и намазала стул Лапиной клеем. Конечно, это должна была сделать я, но девушка меня опередила.

— Юль, зачем ты это сделала? — спросила я, когда мы вышли на перерыв. Девушка пожала плечами, но ответила:

— Чтобы она тебя не заподозрила. Ты была на пяточке, и она тебя видела и доказать ничего не сможет.

Я посмотрела на ее довольное лицо. Ох, кажется, чего-то не договаривает. Интересно, что? Надо спросить. Девушка надула губы, но все равно ответила:

— Мне тоже пошалить было охота.

Это заявление меня рассмешило. Юлька, глядя на меня, тоже рассмеялась. На нас удивленно смотрели прохожие. Ну, и пусть смотрят. Зато Лапина смотрелась забавно. Вспомнив юбку, на которую было потрачено итак очень мало материала, а после клея она стала еще меньше, я рассмеялась еще громче.

— Над чем смеетесь? — подошли к нам Катя со своим парнем. Он учился на третьем курсе.

— Лапину вспомнили, — засмеялась Герцман.

— Молодцы, девчонки! — похвалила девушка, лукаво, улыбаясь.

— Мы тут не причем! — в один голос заголосили мы.

Катя опять нам улыбнулась, и, подхватив под руку парня, удалилась.

Домой идти совсем не хотелось, и мы решили сходить в торговый центр. У нас на следующей неделе физкультура, а кроссовок у меня нет. Никогда в них не ходила. Так что, надо приобрести. Но не успели мы отойти от остановки, как у Юльки зазвонил телефон.

— Да? Что? Сейчас? — вопрошала подруга. Что-то послушав, девушка свернула разговор и повернулась ко мне.

— Извини, Вась, но я тебе компанию составить не смогу.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

— Мама звонила, хочет взять меня с собой на дачу. С ней больше ехать никто не хочет, — прискорбно поведала подруга.

— Ничего страшного, — уверила я ее. Это дела семейные. — Я и одна могу. До понедельника.

Попрощавшись с подругой, я направилась в сторону центра, а Юля осталась на остановке. Я решила пройтись пешком. Погода на улице была отличная, да центр не далеко, хоть прогуляюсь немного.

Сегодня только пятница, а жители города уже вылезли на улицу. Хотя, в такую погоду, просто грех не погулять.

Я подставляла свое лицо под солнечные лучи, желая насладиться. Пока я шла, задрав голову к верху, передо мной возник лоток с мороженым. Мням-мням! Давно я им не лакомилась. Нельзя было. Ну, раз мне сейчас мне ничего не мешает, пожалуй, одно я все же съем!

К торговому центру я подошла именно в тот момент, когда закончилось мое лакомство. Ну, теперь можно и по отделам походить, посмотреть, что интересного здесь есть. В прошлый раз мы с Юлькой не все обошли.

Купив все, что было мне нужно, направилась к тому отделу, где в прошлый раз видела платье. Оно так одиноко висело на манекене, как и в прошлый раз. Жалко мне его, так и хочется к себе домой забрать. Потом подумала, что носить мне его не куда и расстроилась. Пришлось развернуться и топать на выход. А там меня решили расстроить еще больше…

Я остановилась около светофора и ждала, пока загорится зеленый цвет. Пешеходов вокруг не было. Когда светофор включил нужный свет, я ступила на дорогу, даже прошла пару шагов, как услышала визг тормозов. Этот звук заставил меня стоять не двигаясь. Я зажмурилась, ожидая скорой смерти. Сердце стучало как отбойный молоток. Интересно, я еще жива или нет? Я приоткрыла один глаз. Темно-синяя Hyundai ix55 затормозила в нескольких метрах то меня.

— Ты, совсем с ума сошла, дура? — заорал водитель, вылезая из машины. — Смертница что-ли? Или очки протереть забыла?

Я открыла оба глаза. Передо мной стоял молодой человек. Где-то я его уже видела. И смотрел так, как будто шею мне свернуть хотел. Вот не люблю я, когда на меня орут, а после шока я, обычно, еще злее становлюсь. И вообще, это он виноват. Светофора что ли не увидел?