Всю дорогу мы молчали. А разговаривать мы, когда будем? Надеюсь никогда. Я просто не знаю о чем с ним говаривать. Если он опять захочет чтобы я ему призналась, то все равно ничего от меня не добьется. Признаваться в вечной любви я Андрею не собираюсь! Это он, а не я в своих чувствах не разобрался.

Мы подъехали на стоянку университета, и Сережа вышел из машины, чтобы открыть Юле дверь. Я тоже собиралась выйти, но Андрей меня остановил.

— Нам еще нужно поговорить.

— Я не могу сейчас разговаривать — у меня лекции, — возразила я.

— Ничего страшного, — усмехнулся парень. — Ты же не в первый раз прогуливаешь.

Сергеев отдал ключи от машины другу, и, обняв девушку, они направились в университет. Любимов снова заблокировал машину и посмотрел на меня.

— Что ты от меня хочешь, Андрей? — я забилась в угол. Мне было страшно оставаться с парнем наедине.

— Я хочу, чтобы ты рассталась с Виноградовым, — завел старую пластинку Любимов.

— Зачем? — поинтересовалась я любезно.

— Он же не нужен тебе, Вась, — приблизился молодой человек ко мне вплотную и взял мои руки в свои.

— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — выдохнула я.

— Я это чувствую, — наклонился ко мне Андрей, едва касаясь меня губами. — Я нужен тебе.

— А я? Я нужна тебе? — с сомнением спросила я.

— Нужна! Очень! Ты мне очень нужна, Василиса, — шептал парень. — Я не могу смотреть, как он тебя целует и обнимает. Я не могу видеть вас вместе. Я ревную тебя! Я ужасно ревную.

— А что ты мне предлагаешь? — я почти растаяла от его слов, но я еще помнила, что нужно быть начеку с этим парнем. — Что ты мне можешь дать? Вакансию второй девушки? Или ты предлагаешь мне тайные отношения?

— Нет, я прошу тебя всего лишь немного подождать, — соблазнительно говорил Любимов. — И все будет хорошо. Я с ума без тебя схожу, Вась. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не знаю, как ты это сделала, как смогла забраться в мою душу, но я хочу быть с тобой.

После своих слов Андрей решил меня поцеловать. Теперь понятно, что в поцелуях Миши мне так не хватало. Мне не хватало самого Андрея. Вот только его слова пока ничего не значат, пока у каждого из нас есть спутник. Даже если мне не нужен Миша, я не могу сидеть и целоваться с другим парнем. Нужно что-то делать. Я не могу изменять и не хочу, чтобы изменяли со мной. Отношения должны начинаться тогда, когда люди свободны.

— Андрей, перестань, — я вставила свои ладони между нашими телами.

— Почему?

— Потому, что у тебя есть девушка, а у меня парень, — в сотый раз сказала я. — Я не могу так поступать. Я не буду ничего тебе объяснять, ты сам все должен понять.

— Васька, ты надо мной издеваешься! — пожаловался молодой человек, беря мое лицо в ладони и целуя в нос.

— Нет, я издеваюсь над собой, — со смешком ответила я. — Ты можешь мне объяснить, зачем тебе нужна Олеся, если ты хочешь быть со мной? Зачем тогда ты признавался ей в любви?

— Она рассказала, — констатировал Андрей. — Лис, я тебе потом все объясню. Подожди немного.

Не нравиться мне эта ситуация. Что-то странное тут твориться, только что? Я уверена, что скоро об этом узнаю, и мне страшно, что мне это, скорее всего, не понравится.

Из машины мы выходить вместе не стали. Автомобиль покинула сначала я, потом Андрей. Мне бы не хотелось, чтобы нас поймали на ничего не деланье. Не люблю, когда меня ругают за то, что я еще не сделала.

Я думала, что на этом потрясения закончатся, но ошиблась — все только начинается. На большой перемене я встретила Ромову, вид которой был очень не довольный. Кажется, сейчас будут разборки со мной, потому что рядом с сестрой стояла немного помятая Лапина.

— Я поговорить хочу! — высокомерно заявила сестрица.

— Я уже поняла. О чем?

— Отойдем, — девушка показала на подвал, в который однажды затащил меня Андрей. Я не хочу туда — там паучки.

— Я с вами, — встала Юлька в позу.

— Ты-то зачем? — скривилась Алина.

— А ты? — грозно спросила Герцман. Вобла вроде бы впечатлилась и отступила на шаг назад.

Мы спустились вниз и встали друг напротив друга. Весь вид сестры говорил о том, что Лапина чего-то лишнего ей наговорила. Вот же змеюка!

— Так вот какая ты, Василиса, — фыркнула Ромова.

— И какая же? — любезно спросила я.

— Я думала, что ты мне помогаешь, а сама у меня парня решила увести, — гневно выдала родственница.

— Ты с ума сошла? Я не увожу чужих парней! — разозлилась я.

— Да? Ты хочешь сказать, что это не ты, а он к тебе целоваться в столовой полез?

— Вообще-то так и было, — мрачно заметила Юлька.

— А ты вообще не лезь! — закричала Олеся. — Да вы обе мне завидуете, что Андрей выбрал меня, а не вас.

После такого заявления мы с подругой переглянулись и засмеялись. Думаю, Герцман действительно завидует, что ее брат не выбрал. Эта мысль заставила меня смеяться еще громче.

— Смейтесь, смейтесь! — зло сказала Леся. — Но Андрей мой и только мой! Понятно! Я его никому не отдам!

— Нам он не нужен, — заявила я.

— Ты такая дрянь! — зашипела сестра, открывая мне не самую лучшую свою сторону. — Ты, что думаешь, Андрей может быть с такой убогой, как ты?

— А тебе говорила, что твоя сестрица — еще та ведьма, — громко произнесла Герцман. — А ты мне не верила. Они с Лапиной одного поля ягодки. Обе глупые куклы.

— Не лезь, — отмахнулась от нее Олеся. — Вот же ты овца, Василиса! Как ты могла?

— Что я могла, Олеся? — переспросила я. — Врезать твоему парню за то, что он полез меня целовать? Может, ты мне и не веришь, да и не нужна мне твоя вера, но есть целая столовая свидетелей. Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Если ты веришь словам воблы, то есть Лапиной, которая тебя чуть не убила, когда узнала, что ты с Андреем встречаешься, то это твои проблемы. Я действительно тебе от чистого сердца помочь хотела. Раз для тебя слова твоей подружки, которую ты ненавидишь и мечтаешь занять ее место, значат больше, чем мои — я не виновата.

— Что значит, хотела занять мое место? — взвизгнула Лапина. — Вот же ты гадина!

— Может, вы между собой потом разберетесь? — спросила Юлька. — Если ты, Олеся, закончила, мы пойдем.

— Я не закончила! Кто из вас врет? — никак не могла понять моя родственница.

— Это уже не важно! — заявила я. — После твоих слов в мой адрес это не важно.

— Но я не могу представить, чтобы Андрюша полез целовать такую, как ты, — ужаснулась Леся.

— Зря, он полез ко мне целоваться и делал это не раз! — разозлилась я окончательно. И именно в этот момент я поняла, что просто ненавижу своих родственников.

— Что? — заорала сестра. — Ты целовалась с моим парнем?

— Точнее будет сказать, что это он со мной, — мерзко ухмыльнулась я и не заметила, как получила от Олеси оплеуху.

— Ненавижу тебя! — закричала Леся.

— Я тебя тоже! — ответила я тем же и схватила ее за волосы. — Запомни раз и навсегда, что если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я тебя прибью! Ты поняла? Это был первый и последний раз, когда я спускаю тебе это с рук.

— Отпусти меня, — попросила Ромова.

— Надеюсь, ты запомнила, — выпустила я из своего кулака волосы родственницы. — И в следующий раз, думай, кого стоит слушать, а кого нет.

Я была зла! Я была так зла, что попадись мне сейчас Андрей, я бы его на ленточки порезала. Ведь это он во всем виноват! Всю жизнь мне испоганил!

Когда мы с Юлькой все-таки дошли до столовой, то увидели, что Виноградов сидит за нашим столиком и листает журнал с моим изображением на обложке. Когда я подошла к нему, то он наградил меня задумчивым взглядом. Он что-то знает? Он знает кто я?

Глава седьмая

Миша

С Мишей я все-таки помирилась, и у нас все наладилось. Бросать я его по просьбе Андрея не собиралась. Я не собираюсь делать все, что он мне скажет. Покорной я никогда не была. Можно, конечно, сделать ссылку на мои чувства к нему, но пока у Любимова есть девушка, я для парня буду недосягаема. Я такая и ничего с этим сделать не могу. Переступать через себя ради сомнительных обещаний не буду. Пусть разберется сначала в своем гадюшнике, а потом ко мне клинья подкатывает. Даже если все мои хорошие чувства к Олесе пропали, я не буду уводить у нее парня, Андрей должен сделать сам свой выбор. А я никогда не понимала женщин, которые уводили мужей из семей. Здесь, конечно, немного другая ситуация, но все же.

С Олесей я больше не общаюсь, хотя видно, что ей очень стыдно за свое поведение. Несмотря на ее стыд, я мириться с ней не хочу. На это есть две причины: первая, это то, что нужно думать, кому стоит верить, а кому нет. А вторая, это все ее оскорбления, которыми она наградила меня в порыве гнева — обычно так правду и узнают. Юлька постоянно меня спрашивала, почему я не дала ей сдачи? А как ей объяснить то, что я чувствую за собой вину? Ведь я пыталась устроить счастье сестре и влюбилась сама. Но ведь не только влюбилась, но и позволила чувствам брать верх над разумом. Мне не стоило вообще с Андреем общаться, а уж целоваться и подобно, даже не смотря на то, что делает это он великолепно.

На Мишу я злилась не долго, а именно до того момента, когда увидела, как Андрей целуется с Лесей. Виноградов был очень рад, что я перестала злиться, и вел себя просто безукоризненно, каждый день отвозил меня на учебу и обратно, даже если приходилось для этого встать раньше или сбежать с пары. Я пытала его уговорить не прогуливать ради меня занятия, но он упорно убеждал меня в том, что на его учебе это совершенно не отразиться. И вообще он был паинькой, меня это начало немного раздражать, даже подарки и цветы этого чувства не ослабляли. Я всегда ценила тех людей, которые могут сказать мне слово поперек. Кому интересно общаться с людьми, которые тебе постоянно и во всем потакают?

А выходные Миша пригласил меня провести с ним и с его друзьями на даче. У одного из его приятелей будет день рождение и Мишка хотел, чтобы в этот момент я была рядом с ним. Если честно, на дачу мне ехать не хотелось, особенно если учесть, что друзья у них с Любимовым общие. Потом пришла мысль более откровенного характера: мы на даче, одна комната на двоих, в которой по чистой случайности окажется одна кровать. От такого я сморщилась, я ведь не собиралась с Мишей ночь проводить, но если я ему так нравлюсь, как он говорит, то не будет настаивать. Ой, как все сложно! Может с Юлькой посоветоваться? Она хоть подскажет.

— Ой, как хорошо, что ты позвонила! — воскликнула подруга вместо приветствия. — Я только что о тебе думала.

— Что-то я этому не рада, — вспомнила о поговорке, и о том кто появляется, когда о нем вспоминают.

— Пойдем, погуляем. По голосу слышу, что тебе нужно исповедаться, а я так и быть побуду твоим священником, — тараторила Герцман.

— Может это тебе надо исповедаться? — с сомнением спросила я.

— И мне надо. Пойдем или нет? А то у меня на домашнем телефоне Сережа висит.

— За что ты с ним так? — со смешком спросила я, представляя висячего на телефоне парня.

— Ты поняла, о чем я, — воскликнула Юлька. — Он меня гулять зовет, но мне срочно нужен совет.

— Хорошо, идем, — согласилась я и добавила. — Мне тоже нужен совет.

— Вот и поможем друг другу. В восемь в центральном парке около фонтана, — проговорила мне Юлька место встречи, и перед тем, как сбросит вызов, я услышала. «Сереженька, Ваське очень нужна моя помощь».

Вот же засранка! Конечно, все сваливайте на меня, я не против. Вася сегодня добрая и никого ругать не будет.

Я посмотрела на часы. Ух, ты! Полчаса всего дала, а ведь мне надо собраться и доехать до парка. Хотя, ехать не долго — минут десять. Я начала быстро бегать по комнате, собирая телефон, кошелек и кучу полезных мелочей в сумку и попутно натягивая джинсы и кофту. Лицо только припудрю, сомневаюсь, что кто-то вечером меня узнает, а если что спасет капюшон куртки. В общем, оставив после себя небольшой бардак, через пятнадцать минут я выскочила в прихожую и чуть не сбила папу с ног.

— Торопишься? — поинтересовался отец что-то жуя. — На свидание?

— Папа, какое свидание? Меня Юлька ждет, — начала я искать свои новые дутики. Никогда их не носила, а тут просто увидела и не могла не купить. К кому же они мне под куртку подходят.