Фрэнки Лав - Красавица и мужчина гор

Я закрыла глаза в тот миг, когда он расстегнул на мне штаны и стянул их вниз по моим широким бедрам. Прежде я могла лишь мечтать о том, чтобы быть взятой таким неожиданным образом. Книга, в которой принцессу захватил монстр, была просто сказкой. Но сейчас? Сбывшаяся мечта.

Мужчина, неспособный передо мной устоять. Мужчина, желавший меня так же, как я желала его. Мы знали друг о друге лишь имена, но оказались не в силах сопротивляться нарастающему притяжению.

От этой мысли я воспламенилась. Открыв глаза, я посмотрела на то, как Ронан ухватился за пояс оставшихся на мне трусиков, намереваясь обнажить все потаенные части моего тела. Мне хотелось видеть выражение его глаз, когда он будет брать меня.

Ронан рухнул на колени.

— О, Боже, — прорычал он, прижимаясь ртом к киске. Он вдохнул, бородой щекоча мою кожу, и его потребность, несомненно, возросла. Ронан ухватил меня за ягодицы и притянул к себе, целуя мое тело, словно сокровище.

Это было уже слишком. Чересчур, а ведь я даже не успела его толком разглядеть.

Но я нуждалась в нем.

— Ты говорил, что не хочешь спешить, — прошептала я, запуская пальцы в его густые волосы, — но ты мне нужен так, как я не могла и представить. Я горю и не смогу сама потушить этот дикий огонь.

Поднимаясь на ноги, Ронан поцеловал мой живот, бока и грудь.

— Мне нравится, что ты рассказываешь мне о своих ощущениях. Ты не сдерживаешься, и это охрененно горячо. У меня нет такой роскоши, — он ухватил меня за волосы и снова поцеловал. Ронан опустил ладони на мою шею и прижался ко мне бедрами. Почувствовав, какой он твердый, я тут же захотела его увидеть, потрогать и попробовать.

— Почему ты сдерживаешься? — спросила я, когда Ронан попятился, чтобы снять с себя рубашку и штаны.

Я попыталась сосредоточиться на ответе, но отвлеклась. Словно высеченное из гранита, тело Ронана напоминало произведение искусства. Мой персональный шедевр.

Четко очерченные контуры и выпирающие мышц. Ронан — стопроцентный мужчина, стоявший передо мной с таким видом, будто был готов предложить мне весь мир.

— Однажды я сделал неправильный выбор, Белла. Не понимал, что на самом деле важно. Мне не хочется повторять ошибок, — у него потемнели глаза, и я увидела в них зверя, с которым он никак не мог примириться.

Как же мне хотелось ослабить его боль.

— Сегодня вечером, — сказала я, — мы можем жить моментом.

— Лозунг, вдохновивший тебя отправиться к горному перевалу во время метели? — спросил Ронан и, подцепив пальцем мой подбородок, заставил меня поднять взгляд.

— Да. Возможно, я поступила глупо, но все же… — я замолкла и сглотнула, понимая, как безумно прозвучат крутившиеся у меня на языке слова. Последнее, чего мне хотелось — спугнуть этого мужчину. Мужчину, собравшегося лишить меня девственности.

— …все так, как должно быть. Как сказка, да? — Ронан озвучил мои мысли, и я склонила голову, соглашаясь с тем, что происходящее — сплетение судеб.

Метель, приведшая меня сюда. Израненное сердце Ронана и мое тело, жаждущее прикосновений — все было настолько прекрасным. Он легко дотрагивался до меня и был таким умелым, что без труда позаботился бы о моих пробудившихся потребностях. Даже больше, чем я смела мечтать.

Поэтому я решила взять желаемое, ведь фантазии так редко воплощаются в жизнь. Я стянула с Ронана боксеры, остро желая взять в руки его большой член. Я никогда никого не касалась так интимно, но была более чем готова. Одновременно бархатистый и гладкий, член почему-то совсем меня не пугал.

И он был твердым.

Для меня.

— О, Белла, — простонал Ронан при первом же моем несмелом прикосновении. — То, что нужно, — его нетерпение поощрило меня взяться за член обеими руками и подвигать ими вверх-вниз, словно наслаждаясь чем-то бесценным. И он на самом деле был бесценным, поскольку мне казалось, что я держу в руках подарок. Очень большой подарок.

— И мне, — сказала я. Еще никогда с моих губ не слетали более правдивые слова.

Ронан приподнял меня, и я обхватила его ногами за талию. Пока он нес меня к кровати, у него в глазах не было ни намека на напряжение, будто я, удерживаемая его большими руками, весила не больше пушинки.

— Разреши мне сначала заняться с тобой любовью, моя красивая девственница, — сказал Ронан и под вой бушевавшей за окном метели опустил мою голову на пуховую подушку, а тело устроил на атласных простынях. Он раздвинул сильными руками мои бедра и продолжил: — А потом разреши оттрахать тебя.

Я закрыла глаза, стараясь запомнить каждую деталь на случай, если происходящее окажется сном.

Потому что эту историю я хотела вспоминать всю оставшуюся жизнь. 

Я устроился поверх Беллы. С безупречной кремовой кожей, она была словно окружена ореолом чистоты. То, что мне предстояло стать для нее первым, заводило меня, как ничто другое.

И хоть я желал притянуть ее ближе и погрузиться в нетронутую киску, мне следовало продвигаться постепенно. Я не хотел причинять Белле боль.

Член стремился взять свое, однако чувства, возникшие в моем сердце, были куда важнее. Мы еще даже не начали, а я уже знал, что наше соединение будет серьезнее обычного секса. Потребность в Белле свирепствовала, но также во мне пробудилась тоска, скрытая глубоко внутри.

— Просто расслабься, милая красавица, — сказал я, устраиваясь удобнее. Окружив Беллу своим телом, я провел пальцами по ее скользкому входу — безупречному и девственному. Такому влажному и гладкому. И, определенно, моему.

— Я и не напрягаюсь. Знаю, ты — незнакомец, но я всегда надеялась, что все произойдет именно так.

— Как? — спросил я и поднес ко рту пальцы, смоченные влагой ее желания. Я застонал от вкуса и аромата — свежего и сохраненного только для меня.

— Ты знаешь, — вздохнула Белла подо мной. — С мужчиной вроде тебя. Ты такой пугающий…сильный и мужественный.

Пока я нежно ласкал ее, она подавалась бедрами мне навстречу. Я знал, что ее девственный барьер нетронут, и не желал причинять боль этому милому созданию, оказавшемуся под моей защитой.

— Мужественный, да? — скривил я губы. — Таким ты меня считаешь?

— Я думаю, что ты — больше, чем просто мужчина, — прошептала Белла. — Ты — дикий зверь.

— Тогда позволь волку съесть тебя, — прорычал я, направив член туда, где ему было самое место — в тесном канале, поддающемся напору вжимающейся в него твердости. Восхитительное влагалище, влажное и сочное, готовое быть взятым.

— О, да, — зарыдала Белла, пока я проникал все глубже. — Не сдерживайся. Заставь меня кричать твое имя.

Я обхватил ладонью ее лицо, загипнотизированный открывшейся мне красотой.

— Как требовательно для скромной девственницы, — отозвался я, проталкиваясь через девственный барьер и заполняя Беллу всем, что должен был ей дать.

— Я же сказала тебе, — застонала она, — я мечтала об этом много лет, но все оказалось лучше, чем в книгах. Это… — внезапно она замолкла. Когда я начал двигаться, ее слова потеряли всякий смысл, а дыхание стало сдавленным. — О, Ронан, — закричала Белла, обвивая меня ногами.

Сжав ее милые ягодицы и удерживая их в руках, я встал на колени. Я трахал Беллу, занимался с ней любовью, брал ее и ублажал одновременно. Обняв меня за шею, она подавалась мне навстречу, и ее идеальные груди подпрыгивали от каждого толчка. Я двигался все жестче, желая удовлетворить ее так, как удовлетворило бы дикое животное, о котором она мечтала.

Эта киска была такой тесной, теплой и припухшей. Когда Белла оказалась на краю оргазма, я замедлился, чтобы легкими скольжениями мужского достоинства заставить ее задыхаться, царапать меня и отпечатывать в своем сердце.

Белла напряглась от наслаждения, и нас одновременно накрыл оргазм. Пока мы, тяжело дыша, жались друг к другу, между нами накалялся жар — энергия, перетекающая из тел в разумы. Я опустился на постель, но продолжал держать Беллу в своих руках и не отводил от нее взгляда.

Здесь и сейчас мы были едины как телом, так и душой.

— Мое чудовище, — прошептала Белла и, закрыв глаза, потерлась щекой о мою грудь.

Мягкость ее тела — единственное одеяло, в котором я нуждался.

Я поцеловал Беллу в лоб.

— Моя красавица, — прошептал я ей, заснувшей в моих объятиях. 

Я проснулась от прорвавшихся в комнату солнечных лучей. С сонной улыбкой я поворочалась в постели, вспоминая свои сны. И секс.

Лейси умрет, когда узнает. Вот только пока я смотрела в окно и заворачивалась в простыню, умирала сама. У меня дрожали ноги, между ними ныло. Я не забыла, как мы с Ронаном проснулись среди ночи и, тут же оказавшись на четвереньках, занялись сексом. Словно животные, но именно этого я и хотела.

По телу прошла дрожь при воспоминании о том, как Ронан обхватил ладонями мои груди и ворвался в меня. Я помнила, как вскрикивала от удовольствия, когда он кончал на мой голый зад. Как его сперма стекала между моими ягодицами. Затем я легла на спину, и он снова кончил, выплескивая семя мне на грудь.

Теперь сперма Ронана покрывала практически все мое тело, но я до сих пор ее не смыла. И не хотела смывать. Мне нравилось быть отмеченной им. От этой мысли меня обдало жаром. Глядя в окно и прокручивая в голове ощущения вчерашнего вечера — давление толстого члена и то, как напряженная мошонка билась о мой зад, пока Ронан вколачивался в меня — я снова стала влажной.

Положив руку между бедер, я прикоснулась к себе и подняла ногу, чтобы получить лучший доступ. Со стоном я ввела в себя палец, думая о том, как Ронан сосал мой клитор и доводил меня до оргазма. Я ввела палец глубже, потом добавила второй, и свободной рукой начала выводить жесткие круги на клиторе.

Мою ладонь покрыла влага оргазма, но я не останавливалась, пока полностью не закончила. Я долгие годы удовлетворяла себя сама, и вот, наконец, у меня появился живой объект для мечтаний.

Опустив ногу и отдышавшись, я заметила, что буря закончилась, но с неба по-прежнему валил снег. Вдалеке виднелась моя машина, стоявшая наполовину в сугробе. Если бы я захотела уехать, мне пришлось бы сначала ее откопать.

Спальня опустела, и я на цыпочках прокралась к лестнице, гадая, куда ушел Ронан. Уловив запах кофе, я позволила обонянию привести меня на кухню. В глубине души я невольно порадовалась тому, что папа не начнет обо мне волноваться. Придти сюда, как пришла я — идеальный маленький побег.

Вчера вечером я чувствовала себя спасенной, будто начала жизнь с чистого листа.

— Привет, соня, — сказал Ронан при виде меня. — Кофе?

— С удовольствием, — улыбнулась я.

Вместо обычной кружки он вручил мне красивую чашку, и я заметила у стены коллекцию фарфора и заварных чайников. Они были очаровательны, но я никак не могла поверить, что в таком доме может жить одинокий мужчина.

Однако в тот момент мне хотелось думать лишь об одном: о Ронане. Пока я добавляла в кофе сливки и сахар, у меня голова шла кругом от того, чтобы находиться здесь с Ронаном. Было сложно не заметить, что при свете дня он казался гораздо добрее. Возможно, ночь удовольствия насытила не только меня. Возможно, Ронан нуждался в ней не меньше.

На нем был халат, и проблеск бугрящихся мышц на груди под порослью золотистых волос практически молил меня схватить этого мужчину и никогда не отпускать. Ронан невыносимо меня искушал, но я понимала, что прежде чем увлечься еще одной игрой, нужно выпить кофе и поесть. Он намазал масло на несколько тостов и присоединился ко мне в уютном уголке кухни с видом на горы. Отражаясь от ослепительно белого снега, потоки солнечного света прорывались в панорамное окно и заливали комнату.

— Итак, куда ты направлялась прошлой ночью? — спросил Ронан.

Удивительно, как мало мы друг о друге знали, не считая нашей потребности.

— Домой. В гости к папе. Я заканчиваю педагогический колледж в Спокане и поехала домой на праздники, — я откусила от тоста. — Я хотела сделать папе сюрприз и посетить ежегодную праздничную вечеринку в Тупиковой лощине. Мне всегда нравилось смотреть, как люди наряжаются.

— Ты из Тупиковой лощины? — выгнул бровь Ронан.

— Да. Родилась там и выросла. А ты? Ты не собирался на праздник?

— Меня не приглашали, — покачал он головой.

— Почему? — сморщила я нос. — Приглашены все. Ты ведь живешь всего в десяти милях от города. Конечно же, ты тоже приглашен, — я знала, как щепетильно городской совет относится к тому, чтобы никто не остался без приглашения. — Кто-нибудь переодевается в Санту, а дети в эльфов. Празднование получается шумным, и жители Тупиковой лощины будут рады новым лицам. Дамы из бридж-клуба принесут теплый сидр с пряностями и вкусные пироги, а хор местной церкви исполнит гимны.