Сильвия Торп - Красавица и пират

— Леди Франсис! Моя милая кузина! Как я рад видеть вас в моем доме! И вашего брата тоже. — Джонатана одарили радушной улыбкой, и Гидеон повернулся с протянутой рукой к виконту: — Хэл, мой друг, вот уж не надеялся увидеть вас снова столь скоро!

Под аккомпанемент этого потока красноречия он провел их через залу и ввел в комнату, которую только что покинул. Здесь он подвел Франсис к креслу, указал виконту на другое, отдал распоряжение негру, позвякивавшему бутылками и бокалами, и только после это в первый раз обратился к высокой и молчаливой фигуре позади:

— А это, разумеется, капитан Барбикан. — Он протянул руку, резким жестом откинув облако кружев. — Сэр, никакие слова не смогут выразить всей благодарности, что я испытываю к вам, покровителю этих невинных детей в стольких опасностях.

Криспин взял изящную руку в свои сильные пальцы и с любопытством заглянул в это красивое, нестареющее лицо. Горбун пристально изучал его, и на мгновение Криспин встретился взглядом со взглядом его сияющих, темных, бездонных глаз. Теперь он понимал, что описание Сарна очень ему подходило. Этот человек был дьяволом, чья душа так же искажена и изуродована, как и его уродливое тело. А ведь Франсис считала себя в безопасности в руках этого чудовища!

— Вы преувеличиваете, мистер Крейл, — спокойно сказал он. — Я случайно был вовлечен во все это и принял на себя опеку над вашими родственниками исключительно из сострадания к умирающему.

— Тем не менее, капитан Барбикан, только благодаря вам леди Франсис и ее брат сегодня здесь, и я могу хотя бы частично искупить грехи моего несчастного родителя. — Он отвернулся от Криспина и грустно улыбнулся Франсис: — Да, миледи. Я прекрасно знаю, кто ответствен за убийство вашего дедушки, а поскольку мой отец мертв — событие, которое я могу рассматривать исключительно как кару за совершенный им ужасный грех братоубийства, — я не колеблясь это признаю. Но довольно! Опасность миновала, и я надеюсь, что скоро вы вернетесь со мной в Англию и займете принадлежащее вам по праву место в мире, в котором вы родились и которое, несомненно, будет только украшено вашим в нем присутствием.

Франсис, порядком истощенная этой речью, пробормотала что-то неразборчивое и беспомощно посмотрела на виконта. Слуга воспользовался паузой и подал вино и сладости, и таким образом необходимость в ответе отпала. Выпив, Гидеон снова обратился к ее светлости:

— Полагаю, моя милая кузина, что спустя столько недель плавания вы не захотите тут же пуститься в утомительное путешествие в Англию. Могу я предложить вам пожить здесь несколько месяцев, чтобы восстановить силы после лишений и невзгод, которые вам, несомненно, пришлось перенести? У меня здесь есть дела, требующие моего внимания, и хотя, конечно, я буду руководствоваться в этом деле исключительно вашими желаниями, как ваш опекун я…

— Что? — вмешался Маунтхит. — Клянусь небом, Гидеон, вы идете слишком быстро! Его величество назначило опекуном Франсис и Джонатана моего отца. Вот почему он послал меня на их поиски.

Крейл взглянул на него, и улыбка, которая, несмотря на всю свою сладость, имела в себе нечто злобное, скривила его губы.

— Разве, Хэл? — спросил он нежно. — Я думал, в этом была другая причина. Однако, мой дорогой мальчик, прежде чем покидать Англию, вам следовало бы лучше ознакомиться с ситуацией. Его величество действительно сначала поместил их под опеку вашего отца, но подумав, решил, что было бы более уместно, если бы их опекун был их же имени и крови — короче говоря, я. Он был так мил, — задумчиво прибавил он, — что дал мне документ, это подтверждающий.

Во внезапной тишине, которую вызвало это заявление, Франсис произнесла, затаив дыхание:

— Вы хотите сказать, сэр, что мы не будем жить в доме лорда Ларчвуда?

— Я хочу сказать, дорогая, что вы будете жить в Ротердейле, как подобает маркизу и его сестре. Управление имением и состоянием, несколько лет являвшееся моими прямыми обязанностями, так и останется в моих руках, пока Джонатан не достигнет соответствующего возраста. — Он смолк, изучая ее лицо, и его собственное вдруг опечалилось. — Вы сомневаетесь, леди Франсис? Неужели вы мне не доверяете только потому, что я сын своего отца?

— Я… я не хотела обидеть вас, сэр, — пробормотала она. — Но я не знала — мой дед хотел, чтобы лорд Ларчвуд…

— Но желание короля превыше всех остальных, — напомнил он тихо. — Ситуация, в конце концов, очень деликатная. Ваш дедушка противостоял его величеству всеми доступными ему средствами, и то, что его величество готов вернуть такое богатое и большое поместье тому, кто был воспитан в атмосфере враждебной Стюартам, красноречиво говорит о его снисходительности. Однако ваш брат еще очень молод, и его величество полагает, что еще не поздно уничтожить плоды учения вашего прекрасного, но заблудшего деда и показать нашему маленькому Джонатану, где скрыта настоящая лояльность. Эта задача была поручена мне, и я с радостью согласился, видя в ней возможность искупить грехи моего несчастного родителя. Как мне убедить вас, леди Франсис? Просите меня, о чем пожелаете. Я с радостью выслушаю вашу просьбу.

Франсис сидела, погрузившись в свои мысли и хмурясь, но при этих словах подняла глаза:

— Любую просьбу, сэр?

— Все, что пожелаете, миледи, и, если это будет в моей власти, я с удовольствием исполню ее.

— Тогда, сэр, не будете ли вы так добры и не одолжите ли вы мне прямо сейчас пять сотен фунтов?

— Разумеется, мадам, прошу меня извинить. Я не задержусь.

Он вышел из комнаты и спустя пять минут вернулся, неся увесистый мешочек. Упав на стол перед ней, тот обнадеживающе звякнул.

— Пять сотен фунтов, миледи, — сказал он. — Что-нибудь еще?

— Благодарю вас. Вы очень добры, и я не хочу вас беспокоить зря, но у меня есть кредитор, который становится докучлив. — Она взглянула на Криспина, и презрение в ее глазах обожгло его словно пощечина. Маленькая ручка бросила тяжелый мешочек через стол. — Вы говорили о долге, капитан Барбикан. Я намерена его заплатить.

Криспин, даже не взглянув на мешок золота, круто повернулся на каблуках и вышел. Когда его удаляющиеся шаги прогрохотали по полированному полу залы и дверь с грохотом захлопнулась за ним, леди Франсис, сохраняя внешнее хладнокровие, поднялась на ноги и обратилась к Гидеону:

— Вы говорили о подготовленной для меня комнате. С вашего разрешения, я удалюсь. Я очень устала.

Внезапно он превратился в саму заботливость. Позванные им рабы проводили всех троих в подготовленные для них комнаты, и, когда ее светлость, маленький маркиз и виконт ушли, Гидеон взял мешочек золота и взглянул на капитана Сарна.

— Гордый человек этот Криспин Барбикан, — заметил он. — Но он не останется без награды. Я подумываю о подарке, который особенно понравится ему теперь, когда моя сестренка столь быстро отпустила его. Разыщите его для меня, Сарн, и дайте мне знать, где его найти.

Только на следующий вечер Гидеон Крейл снова заговорил с капитаном Барбиканом. Криспин в одиночестве сидел в одной из многих пользующихся дурной славой таверн в самом худшем квартале Порт-Рояля.

Внезапно в шумном помещении воцарилась тишина. Заинтересованный причиной столь неожиданного безмолвия, Криспин поднял голову. На пороге, словно злой дух, стоял горбун, скрестив руки в перчатках на ручке высокой эбеновой трости. Его темные, блестящие глаза пробежали по комнате и, наконец, остановились на капитане Барбикане.

— Добрый вечер, капитан Барбикан, — поприветствовал он его, подходя. — С вашего позволения, я не надолго к вам присоединюсь.

Он пододвинул стул и сел, задумчиво рассматривая капитана, сидевшего за грубым, грязным столом. Пират был небрит, его длинные черные волосы растрепались, а чуть видный румянец на загорелых щеках и неестественный блеск глаз говорили о том, что он много выпил. Судя по всему, его здорово огорчила резкая отставка леди Франсис. Тяжелые веки Гидеона опустились ниже и скрыли под собой явное удовлетворение.

— Я искал вас, капитан Барбикан, — сказал он елейным голосом. — Я не хочу, чтобы вы сочли, будто все мы столь же неблагодарны вам, как леди Франсис. Боюсь, вы, должно быть, обидели ее чем-то. О нет, нет, не говорите мне. Мне это абсолютно безразлично. Но вы оказали моей семье очень большую услугу, сэр, и я не могу позволить вам уйти без вознаграждения.

— Интересно, в какую цену оцениваете вы эту услугу, — сказал Гидеон. — Ее светлость оценила ее в пять сотен фунтов.

— Пять сотен фунтов, — повторил он. — Мой дорогой, это пустяк. — Горбун снова сложил руки на золотой ручке трости и оперся на них подбородком. — Я много узнал о вас, капитан Барбикан, с тех пор, как прибыл в Порт-Рояль. Вы пользуетесь репутацией, да и сэр Генри Морган высоко отзывался о вас. Если бы у вас было судно, вы могли бы нанять себе подходящую команду из пиратов, кишащих в этом городе, и, грабя испанцев, снова набить свои карманы испанским золотом.

Криспин усмехнулся:

— Судно не легко найти, мистер Крейл.

— Нет? — Гидеон говорил задумчиво. — Насколько мне известно, в гавани стоит тридцатипушечный галеон «Санто Розарио», который капитан Сарн захватил во время своего последнего плавания. Я дарю его вам, капитан Барбикан. Он полностью готов к отплытию. Пропитание и вооружение уже на борту. Вам эта награда больше по вкусу?

— А что Сарн и его люди? — медленно произнес он.

— Они поделят между собой его полную стоимость, — ответил Гидеон. — На самом деле я уже выкупил это судно у капитана Сарна. Смею надеяться, что вы примете его, сэр.

— Вы щедры, мистер Крейл, — наконец, проговорил он. — И я воспользуюсь вашей щедростью. «Сан-то Розарио» отправится в плавание, как только я наберу себе команду.

Пять дней спустя, расправив паруса и унося на своем борту единственного человека, способного спасти девушку, пребывающую в мнимой безопасности в белом доме среди ямайских холмов, судно «Санто Розарио» вышло в море.

В широкую гавань Порт-Рояля мимо массивного форта, сторожившего в нее вход, медленно двигался высокий желтый галеон. На берегу быстро узнали «Санто Розарио» — испанский трофей, отплывший отсюда семь месяцев назад под командованием отважного Криспина Барбикана. Судя по всему, как высказались опытные наблюдатели, она пережила шторм и сражение и больше не могла оставаться в море.

По высокой корме судна взад-вперед расхаживал капитан. Рана, нанесенная ему леди Франсис, долго не заживала, но постепенно горькое негодование уступило место угрызениям совести. Как бы жестоко она с ним ни обошлась, он поклялся защищать ее. Кроме того, был еще и Джонатан: он не причинил ему никакого вреда и находится еще в большей опасности, чем его сестра. Какое же право он имел бросить мальчика только потому, что своенравная девица холодно взглянула на него?

Именно это чувство стыда и привело его назад в Порт-Рояль, но, когда горы Ямайки, словно тусклое голубое облако, появились на горизонте, он окончательно забыл все свои горести и обиды и признался себе, что не может выбросить Франсис Крейл из своего сердца. Пусть она презирает его, ненавидит его, но он будет любить ее до последнего вздоха и без колебаний отдаст свою жизнь, чтобы служить ей.

Наконец, «Санто Розарио» встала на якорь, и спустя короткий промежуток времени, показавшийся ему вечностью, он сошел на берег. В самом Порт-Рояле он не стал тратить время и, раздобыв лошадь, немедленно отправился на плантацию. Что он там найдет, он не знал, не знал он и того, что скажет леди Франсис, если они вдруг встретятся, но в одном он был уверен: если что-то произошло с ней по вине Гидеона Крейла, горбун умрет. Пусть даже если придется проехать полмира и поразить его у подножия самого трона, но в качестве оплаты этого ужасного долга он заберет его жизнь.

Когда же он, наконец, остановил лошадь у белокаменного дома, лицо его оставалось абсолютно беспристрастным. Спокойный и хладнокровный, он отдал лошадь конюху и последовал за чернокожим рабом в дом. Мистер Крейл, как ему сказали, по-прежнему жил здесь и будет незамедлительно уведомлен о его присутствии.

Не успел он осмотреться, как горбун неспешно вошел в комнату, радушно улыбаясь:

— Капитан Барбикан, какое удовольствие! Я и не знал, что вы вернулись на Ямайку! Надеюсь, плавание оказалось успешным?

— Вполне, сэр. Сегодня утром мы вошли в гавань. Наши труды оказались не напрасными.

— Прекрасно! Прекрасно! Не выпьете ли со мной бокал вина, капитан? — Он позвонил в колокольчик. — Сегодня утром, говорите? И вы сразу же отправились ко мне? Я польщен, капитан Барбикан.