Сильвия Торп - Красавица и пират

— А почему вы удивляетесь, мистер Крейл? Только благодаря вам это плавание вообще состоялось. Я пришел выразить свою благодарность и убедиться в вашем благополучии и, разумеется, благополучии ваших родственников.

В комнату вошел раб, неся вино и бокалы на серебряном подносе.

— Благополучие моих родственников, говорите, капитан Барбикан? — Он вздохнул. — Всем сердцем я бы хотел дать вам эту уверенность! — Он взял бокалы и протянул один Криспину. — Ваше здоровье, сэр.

Пират принял напиток, поблагодарив, хотя только он знал, чего ему стоило сохранять внешнее спокойствие. Когда они выпили, он спросил:

— Насколько я понимаю, сэр, с лордом Ротердейлом и его сестрой не все хорошо?

Гидеон снова вздохнул и покачал головой.

— Мальчик болен, капитан Барбикан, — сказал он. — Таинственная болезнь поразила его три — нет, четыре месяца тому назад. Мы не можем обнаружить, что мучает его, хотя, боюсь — да, я очень этого боюсь, — что ему уже нельзя ничем помочь. — Он поставил бокал и отошел к окнам — воплощение беспомощной тревоги. — Я поселил в доме врача, чтобы у него было постоянное внимание и уход, но все бесполезно. Он становится все слабее и слабее.

— А ее светлость? — Голос Криспина был ровен, но его руки крепко сжали спинку кресла, на которую он облокотился.

— С ней все в порядке, сэр. Сейчас она с братом — она практически не отходит от его постели. Кажется, мальчик находит в ее присутствии некоторое утешение.

Криспин знал, что каким-то образом должен раздобыть более точные сведения, и внезапно ему в голову пришла мысль о лорде Маунтхите. После короткой паузы он поинтересовался, вернулся ли виконт в Англию.

— Нет, он по-прежнему на Ямайке, — ответил Гидеон. — Он провел здесь несколько недель, а потом переехал в дом сэра Томаса Линча в Испанском Городе. Сэр Томас, я полагаю, друг его отца. Маунтхит время от времени приезжает сюда повидать леди Франсис и узнать о Джонатане и, насколько мне известно, не собирается покидать Вест-Индию, пока мальчик не выздоровеет.

— Что ж, мистер Крейл, — медленно проговорил Криспин. — Не буду больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Сейчас неподходящее время для незваных гостей. Но если ее светлость примет меня, я бы хотел, прежде чем вернуться в Порт-Рояль, выразить ей мое сочувствие и мою готовность всегда служить ей, если возникнет такая необходимость.

Он попросил об этом без всякой надежды на то, что его просьба будет удовлетворена, но, к его удивлению, Гидеон ответил с улыбкой:

— Вы либо храбрый человек, капитан Барбикан, либо вы забыли ваше расставание с ее светлостью, — но, увидев гнев в глазах Криспина, торопливо добавил: — О нет! Нет, я просто пошутил. Она, я думаю, уже поняла, каким незаслуженным было то оскорбление. Бедняжка, это горе сломило ее дух, и боюсь, вы найдете, что она очень сильно изменилась. Прошу простить меня, сэр, я пойду скажу ей о вашей просьбе.

Леди Франсис, облаченная в синий шелк, вышитый серебром, неслышно вошла в комнату и, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней.

— Миледи, — он низко поклонился, — я не смел надеяться на эту привилегию.

— Как мило с вашей стороны, что вы пришли, — сказала она невыразительно. — Я сказала Джонатану, что вы здесь, и он очень обрадовался. Он хотел видеть вас, но боюсь, это невозможно. Доктор не разрешает с ним видеться никому, кроме меня и нашего двоюродного брата.

— Бедный мальчик! — тихо проговорил Криспин. — Миледи, если есть что-то, что я могу сделать для него или для вас, вам надо только сказать.

— Благодарю, но вы ничем не можете нам помочь.

Когда он слушал этот мягкий, бесцветный голос, ему вдруг пришло в голову, что она говорила так, словно выучила эти слова наизусть.

— Я рада, что вы пришли, капитан Барбикан, и что теперь у меня появилась возможность попросить у вас прощения за то, что я сказала вам в этом доме семь месяцев назад.

— Простить вас? — Он сделал шаг вперед. — С радостью! Но и вы должны простить меня, миледи.

— С удовольствием, — ответила она, и в ее голос на этот раз прокралась нотка чувства. — О, если бы я только могла стереть весь тот день из моей памяти! Вычеркнуть его из сердца и головы навсегда!

Она уронила веер и прижала руки к глазам. Когда она отняла их, ее пальцы были влажные от слез.

— Я должна сказать вам, капитан Барбикан, — проговорила она тихим голосом, — что я скоро выхожу замуж за своего двоюродного брата.

Если бы она только взглянула на него в этот момент, она бы увидела, каким сильным потрясением явились для него ее слова. Он побледнел.

— Я понимаю, — наконец тихо произнес он. — Мои поздравления лорду Маунтхиту.

— Маунтхит? — Ее испуганный взгляд взметнулся и в первый раз встретился с его. — Вы ошибаетесь, сэр. Я помолвлена с Гидеоном Крейлом.

— Франсис! Ради бога, скажите, что это не так! Вы выходите замуж за Гидеона Крейла?

— Мне кажется, вы забываетесь, сэр. Я не думала, что когда-либо давала вам право критиковать мой выбор мужа. — Она повернулась к двери. — Хорошего дня, капитан Барбикан.

Франсис уже стояла у двери. На мгновение она заколебалась, а затем вдруг обернулась к нему с трясущимися губами и протянутыми руками, словно подчиняясь чему-то сильнее своей воли.

— Криспин! — В этом крике сквозили и страх, и мольба, и что-то большее, что заставило его сердце екнуть, но прежде, чем кто-то из них успел произнести хоть слово, сгорбленная тень упала на пол между ними, и с веранды раздался нежный голос Гидеона:

— Франсис, дорогая, мы не должны задерживать капитана, да и Джонатан зовет вас.

Крейл взял ее руку и, поднеся к губам, улыбнулся пирату.

— Франсис сказала вам о нашей с ней помолвке, капитан Барбикан? — продолжал он. — Наша свадьба состоится через три дня.

На мгновение Криспину показалось, что это объявление о дне свадьбы стало таким же большим потрясением для нее, каким оно явилось для него, и все же она не сделала попытки отрицать его.

— Ваш брат, — снова заговорил Гидеон, — нуждается в вас, моя дорогая.

В тишине она протянула руку, и Криспину не оставалось ничего другого, как взять ее. Хрупкие пальцы казались безжизненными и холодными как лед, но, когда он склонил голову, чтобы поцеловать их, они напряглись и вцепились в его ладонь, а когда, вздрогнув, он поднял на нее глаза, то встретил взгляд, полный ужаса и отчаяния, — взгляд, который даже ему и то приходилось встречать не часто. Чувствуя на себе бдительный взор Гидеона Крейла, он не мог ответить на этот немой призыв и заставил себя сохранить холодную формальность, требуемую ситуацией.

— Леди Франсис, всегда к вашим услугам, — вежливо произнес он. — Мистер Крейл.

Он поклонился и прошел мимо них к двери. Услышав, как он прошел через залу и позвал конюха с лошадью, Гидеон задумчиво улыбнулся в печальное и тревожное лицо своей невесты.

— Итак, мы избавились от отважного капитана, — сказал он. — Вам лучше пойти к брату. Помните, только ваша преданность и держит его в живых.

Скача прочь, капитан Барбикан хмурился и, выехав на большую дорогу, остановился в тени большого дерева. Немного посидев, погруженный в свои мысли, он с внезапной решимостью повернул лошадь в направлении Испанского Города, столицы острова.

Прибыв в дом сэра Томаса Линча, он попросил сообщить свое имя лорду Маунтхиту и вскоре был принят. Виконт учтиво, хотя и не без удивления поприветствовал его и, предложив присесть, поинтересовался, чем он может ему служить.

— Я только что прибыл с плантации Крейла, — ответил Барбикан в качестве объяснения.

— О! — Маунтхит поднялся на ноги и обошел комнату. — Может быть, вы видели леди Франсис?

— Да, видел. — Криспин пристально смотрел на него. — Насколько я знаю, она выходит замуж через три дня.

— Три дня? — Побледнев, виконт импульсивно обернулся к нему. — Вы шутите?

— Разве вы не знали об этом?

— То, что они собирались пожениться, — да, но не то, что это будет так скоро.

Горькая улыбка тронула губы пирата, и он спросил:

— Как долго они помолвлены?

— Как долго? — Маунтхит немного подумал. — Около трех месяцев. Они объявили о ней спустя несколько дней после того, как заболел Джонатан.

— Странное время, чтобы думать о помолвке, — заметил он. — А чем болен мальчик, милорд?

— Я не знаю, сэр, — ответил Хэл с некоторым удивлением. — Даже доктор в замешательстве.

— Но какова природа болезни? Лихорадка? Что?

— Я не знаю, — повторил Хэл. — Я его не видел.

Криспин поднялся на ноги и зашагал по комнате. Наконец он остановился рядом с Маунтхитом.

— Милорд, а вам никогда не приходило в голову, что Крейл может насильно вынуждать ее светлость выйти за него замуж?

— Признаюсь вам, я тоже так подумал, когда впервые услышал о помолвке, но этого не может быть. Ей надо было бы всего лишь позвать меня на помощь, а она этого не сделала.

— А у нее была такая возможность, милорд?

— Мы были наедине, и не один раз, когда я приезжал на плантацию. Она была замкнута и несчастлива, это правда, но всему виной, должно быть, болезнь Джонатана.

— Тревога за брата не единственное, что мучает ее. Говорю вам, милорд, я и раньше видел страх смерти в ее глазах, но никогда не видел такого ужаса, какой увидел в них сегодня. Она выглядела как человек, стоящий на пороге ада.

— Допустим, вы правы, но что мы можем сделать? Мы точно не знаем, что она выходит замуж за него не по своей воле.

— Но мы должны это узнать. Вы говорите, что разговаривали с ней наедине, но, если это было на плантации, можете быть уверены, что либо сам Крейл в этот момент был неподалеку, либо за ней следили. Каким-то образом мы должны поговорить с ней так, чтобы он об этом не узнал.

— Легче сказать, чем сделать это, мой друг. Она редко покидает плантацию, а когда выезжает, то вместе с ней в карете всегда находится служанка, а на козлах сидят люди Гидеона.

— Тем не менее, нужно что-то придумать, и придумать немедленно. — Он сделал паузу и взглянул Маунтхиту в глаза. — Милорд, мы не очень любим друг друга, но я думаю, что для нас обоих благополучие леди Франсис является первостепенной важностью. Давайте на время забудем наши разногласия и объединим усилия, чтобы спасти ее от этой адской пародии на брак?

— Клянусь всем сердцем, я согласен, — ответил он пылко. — Я сделаю все, чтобы помешать этому. Как нам удастся это осуществить, я не знаю, но можете рассчитывать на меня — покуда я жив.

— Приезжайте в Порт-Рояль завтра. — Криспин взял свою рапиру и приготовился уходить. — А я пока найду какой-нибудь способ узнать, какую власть имеет этот Крейл над ее светлостью. Пока мы этого не узнаем, мы ничего не сможем спланировать.

На следующую ночь после разговора с виконтом капитан Барбикан стоял в саду Гидеона Крейла и смотрел на неосвещенные окна дома. За прошедшее с тех пор время он отнюдь не бездействовал: один из рабов с большой неохотой познакомил его с внутренними особенностями дома и теперь находился в качестве пленника на борту «Санто Розарио». Лорд Маунтхит поселился на постоялом дворе в Порт-Рояле и был готов ко всему.

Криспин встал прямо под окнами комнат ее светлости и, опершись ногой на цветущую лиану, с легкостью вскарабкался вверх. Высокие окна были закрыты и занавешены, и он едва слышно постучал по стеклу. Полоска света упала на балкон, шторы раздвинулись, и появилась леди Франсис со свечой в руке.

— Не бойтесь, миледи, — прошептал он. — Это я, Криспин Барбикан.

Он отвел ее назад в комнату, плотно сдвинул шторы и только потом обернулся к ней. Она поставила свечу на стол и теперь смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Не бойтесь, миледи, — повторил он. — Я пришел потому, что боялся, что у вас не все хорошо, но, если вы не нуждаетесь во мне, я тут же уйду, как и пришел.

— Не нуждаюсь в вас? — прошептала она и с этими словами бросилась в его объятия. — О, Криспин, я молилась, чтобы вы вернулись!

Криспин едва мог поверить своим ушам. Франсис плакала, прильнув к его груди, и он нежно погладил ее по волосам.

— Франсис, — нежно проговорил он. — Дорогая, не нужно плакать.

— Мне нельзя помочь, — безнадежно вздохнула она и, отвернувшись от него, опустилась на диван. — Я попала в ловушку, из которой никому меня не вызволить. Я не могу предпринять даже одну-единственную верную дорогу к спасению — смерть. — И она закрыла лицо руками.

Мгновение он смотрел на нее хмурясь, а затем деловито присел рядом с ней на диван.