И в этот момент он снова обрел себя. Впервые за без малого десять лет то, кем он был и как хотел выглядеть, одержало верх над тем, как он выглядел сейчас. Человек, в обиде и гневе спрятавшийся от мира, почти полностью исчез, уступив место Ашеру Ли — уверенному и сомневающемуся, резкому и нежному, преданному, мечтательному, ранимому, привлекательному и сложному — вновь ставшему полноценным силой любви Саванны Кармайкл.


***


После того, как Ашер ушел на примерку протеза, Саванна устроилась, скрестив ноги, на кровати их большого и удобного гостиничного номера и стала вносить последние правки в материал для «Финикс Таймс». До Четвертого июля оставалась всего неделя, поэтому Мэддоксу был нужен финализированный вариант статьи, чтобы успеть отредактировать его и разместить в газете.

Хрустя чипсами, она еще раз взглянула на заголовок — Адам и Кассандра: Всеамериканская история любви — и усмехнулась.

Поскольку имена были теперь заменены на псевдонимы, Саванна решила использовать куски своих реальных разговоров с Ашером. Пока она просматривала тридцатистраничный документ, ей в глаза то и дело бросались цитаты:


Я… Я провел в одиночестве много лет. И с манерами у меня беда. … Вы заговорили покерными метафорами, или я потихоньку схожу с ума? … Если ад выглядит именно так, то мне стоит пересмотреть свое представление о рае. … Я был один. И думал о вас. … Хотеть — это мучительно, когда твои шансы получить то, что ты хочешь, равны нулю. … Я схожу с ума по тебе, детка. … Я буду счастлив, если ты поведешь мою машину куда угодно и с любой скоростью. … Это тяжелая история, красавица. Не легкое чтиво. … Я влюбляюсь в тебя, Кассандра. … Я люблю тебя. Разве ты не знаешь, что ради тебя я сделаю абсолютно все?


Пока Саванна листала страницы, ее глаза заблестели от слез. Эти слова — столь бесценные для нее, столь дорогие — были живым свидетельством того, как Ашер в нее влюблялся. И внезапно она даже обрадовалась тому, что за фасадом анонимности навсегда сохранится история о том, как они обрели друг друга.

Она открыла последнюю страницу и, перед тем, как отправлять статью, внимательно перечитала заключение.


Адам все еще нечасто решается выйти в мир, но я поощряю его преодолевать эту боязнь. Что до меня, то я нашла своего современного Ричарда Хэрроу — и для меня на целом свете нет никого прекрасней, чем он.

Мы с Адамом пока не обсуждали будущее, но я надеюсь, мы останемся вместе навечно. Влюбиться в мужчину своей мечты — такое случается не каждый день, и когда оно происходит, хочется, чтобы это «навечно» началось как можно скорее.

Нам еще через многое предстоит пройти, но я верю в нас и знаю, что мы обязательно найдем наше всеамериканское «долго и счастливо».


За последнюю неделю Саванна свыклась с идеей использовать псевдонимы для того, чтобы защитить себя и Ашера — и в первую очередь для того, чтобы перестать беспокоиться о том, как Ашер отреагирует на статью. Но сейчас, когда она прочла законченный текст, ее вновь одолели сомнения. Опасаясь его реакции, она намеренно уклонялась от расспросов о статье. Ашер был закрытым человеком — можно сказать, самым закрытым из всех, что она знала, — однако он сам согласился на интервью и разрешил опубликовать историю своей жизни. Под видом истории об искалеченном солдате и о том, как неприветливо его встретили дома — напомнило ее встревоженное сердце, и она шикнула на него. Прайвеси Ашера защищено, разве не так? Так. Так! И кроме того, статья будет напечатана бог знает где — в Аризоне. Никто из тех, кто может узнать его, никогда и в глаза ее не увидит, верно? Верно.

И она, отмахнувшись от своих мыслей, начала писать письмо редактору.


Дорогой м-р Макнаб!

Пожалуйста, прочтите приложенный к письму завершенный материал. Знаю, вы читали еженедельные части, но я собрала их вместе в единый рассказ и отредактировала некоторые места.

Я хотела бы еще раз обратить ваше внимание на то, насколько для меня важна анонимность. Хотя Ашер Ли дал разрешение на публикацию своей истории, она не совсем совпадает с его представлениями о том, что должно было получиться в итоге. Он более восьми лет вел крайне уединенную жизнь, и для меня важно защищать и уважать его прайвеси.

Поэтому вы заметите, что я изменила его имя, а вместо своего использовала псевдоним — Кассандра Калхун. Заранее спасибо за то, что понимаете необходимость подобного шага.

Если вы сочтете меня достойным кандидатом на должность сотрудника вашей газеты, я надеюсь, вы дадите мне шанс попробовать себя в этой работе. Уверяю вас, вы не найдете другого такого увлеченного и преданного своему делу человека, как я.

С благодарностью, Саванна Калхун Кармайкл


Она перечитала письмо еще раз, а потом, удовлетворенная результатом, нажала кнопку «отправить».


***


После примерки протеза Ашер с полчаса бродил вокруг клиники, прежде чем вернуться в отель. Ему было необходимо рассказать ей об операциях и выслушать ее мысли по поводу того, что должно произойти дальше. Никто из них не планировал оставаться в Дэнверсе, но вдруг она согласится попробовать отношения на расстоянии? С нею в Финиксе и с ним в Мэриленде. Они будут звонить друг другу и переписываться, и он каждые выходные будет покупать ей билет, чтобы она его навещала. Если бы только она сказала «да».

Его ладонь вспотела, когда он открывал дверь в их номер.

— Как все прошло? — раздался ее голос, когда он ступил в освещенную тусклым светом прихожую.

— Нормально. Будет готово на следующей неделе. Саванна, мне нужно поговорить…

Саванна сидела в центре постели, одетая в ту самую красную пижаму, которая сразила его наповал в день, когда он приехал перед ней извиняться. Невесомый шелковый топ, который держался на тонких бретельках, и микроскопические шортики из того же красного шелка. Сидя на пятках, с волосами, свободно разметавшимися по плечам, и торчащими под шелком сосками, она выглядела сладкой, податливой и с ума сойти какой сексуальной.

— Дыши, — напомнила она ему, усмехаясь.

Он со свистом втянул в себя воздух. Ох, черт. И как теперь завести с ней разговор?

— Так что ты хотел сказать? — спросила она, опуская обольстительный взгляд к тому месту ниже его талии, где он твердел, будто цемент на солнце.

— Я совершенно уверен, что собирался сказать, что нам нужно раздеться и весь день провести в постели.

— Только в постели? — промурлыкала Саванна. Пососав пальчик, она обвела им проступающий сквозь шелк бугорок соска, и тонкая ткань потемнела от влаги. О. Милостивый. Господь. Да она задумала убить его.

Он оглядел комнату. В ду́ше… на полу… на диване.

— Завтра ты не сможешь ходить.

— Это обещание? — спросила она, кружа пальчиком по второму соску.

— Еще какое. — Он взялся сзади за ворот рубашки и через голову стянул ее. — А теперь ложись.

От его тона ее глаза приоткрылись чуть шире, но она выпростала из-под себя ноги и откинулась на подушки. Глядя на то, как часто начали вздыматься ее груди, Ашер расстегнул ремень. Потом спустил с бедер джинсы и боксеры и забрался на кровать.

— Вот это, — его рука, плавно поднявшись по ее бедру, задела кружевной край ее шортиков, — нужно снять.

— Они тебе не нравятся?

— Я их обожаю, — ответил он. Одним движением сдернув с нее шорты, он потер их между большим и указательным пальцами, прежде чем бросить на пол. — Боже, ты вся промокла.

— Я ждала тебя, — прошептала она.

— Раздвинь ноги, радость моя.

Она подчинилась, и он, неотрывно удерживая ее взгляд, опустился перед ней на колени. С твердой до боли эрекцией он наклонился и положил ладонь на мягкие теплые завитки в местечке, где сходились ее ноги. Нажал легонько, и ее бедра приподнялись, встречая его.

— Открой глаза, Саванна. Я собираюсь попробовать тебя на вкус и хочу, чтобы ты на меня смотрела.

Она прерывисто всхлипывала, наблюдая, как он все ниже и ниже склоняется к пульсирующему бугорку, скрытому между лепестками возбужденной плоти.

— Ашер, — выдохнула она, когда его пальцы раздвинули ее складки, а язык опустился именно туда, где она хотела. Лизнув ее солоноватую сладость, он закружил по набухшей плоти языком, его собственный аппетит разгорался от того, как ее тело вздымалось ему навстречу, от тихих стонов, что рвались из глубины ее горла. Чтобы удержать ее на месте, он просунул под ее попку ладонь, а потом, сомкнув вокруг ее плоти губы, затрепетал языком все быстрее и быстрее, пока она, толкнувшись ему в лицо, не выкрикнула его имя. Он ощущал, как ее тело напрягается — и обмякает, чувствовал сотрясающие ее спазмы, пока она снова и снова шептала скороговоркой: — Ашер, Ашер, Ашер, Ашер…

— Я хочу тебя, — произнес он жарким, напряженным голосом, становясь меж ее ног на колени.

— Ашер, пожалуйста, — проговорила она, открывая глаза. — Ты так сильно мне нужен.

Это было все, что ему требовалось услышать. Бурного отклика ее тела почти хватило для того, чтобы толкнуть за грань его самого. Он подался вперед и одним плавным толчком скользнул в ее жаркую влажность, застонав, когда она приняла его длину целиком.

— Не закрывай глаза, — сказал он и замер, пульсируя внутри нее, наливаясь и становясь еще больше, пока вокруг него сжимались ее теплые стенки.

Ее глаза распахнулись — потемневшие, затуманенные. Губы, которые он так любил целовать, изогнулись, и она сделала несколько маленьких вдохов, потом прижалась к нему бедрами, и он почувствовал, как ее расслабившиеся мышцы стискивают его.

— Они открыты, — пробормотала она.

Приподнявшись, он почти полностью вышел, затем с болезненной нежностью погрузился в нее вновь, не представляя, как удержаться от того, чтобы не начать вколачиваться в нее, как безумец, в погоне за кульминацией, сравнимой по силе с той, которую только что испытала она.

— Они прекрасны, — прошептал он.

— Они просто карие… а-а-ах, — застонала она, когда он вышел и вновь толкнулся вперед. Она задыхалась, заканчивая каждый свой вздох сексуальным стоном.

— Они твои, — сказал он, чувствуя, как с ускорением толчков внутри нарастает напряжение. Чувствуя, как тает его самоконтроль. — А значит, они мои.

— Твои… — прошептала она в его губы, и он внедрился в ее рот языком в ритме, повторявшем движения его бедер.

Когда он слегка отстранился, она всхлипнула.

— Кончи вместе со мной, радость моя, — настойчиво попросил он. — Кончи еще раз.

Он ощутил, как после его приказа она напряглась еще больше, стискивая его и часто дыша ему в рот, а потом запрокинула голову, и ее тело забилось, завибрировало в экстазе. Глядя с ощущением чуда в ее лицо, он прижал к себе ее обмякшее, содрогающееся тело и ворвался в нее в последний раз. Острое чувство единства с нею толкнуло его за грань разумного, и он, крикнув слова любви в ее взмокшую шею, рухнул на нее сверху — обессиленным, вознагражденным любовью и страстью.


Глава 15


Кончиками пальцев Саванна пробежалась по гладкой, горячей коже его спины, наслаждаясь тяжестью его тела и тем, что он по-прежнему оставался внутри нее. Она так долго ощущала себя одинокой — амбициозной выскочкой в маленьком южном городке, деревенской девчонкой в Нью-Йорке, твердолобой северянкой в Виргинии. С Ашером она была просто Саванной. Девушкой, полюбившей парня. Женщиной, полюбившей мужчину, который любил ее всю целиком. Именно такой она и чувствовала себя с ним рядом. Наконец-то целой.

— Ашер, — шепнула она ему на ухо, желая сказать ему, желая, чтобы он знал, что до встречи с ним она была лишь половинкой себя.

Он шевельнулся, начал приподниматься.

— Я раздавил тебя?

— Нет. — Она притянула его обратно и обхватила его бедра ногами. И, напрягая внутренние мышцы, почувствовала, как он вновь начинает твердеть. — Полежи так еще немного.

Он снова расслабился, опустившись на нее своим весом, и установил локти по обе стороны ее головы. Глядя ей в глаза, убрал прилипшие к ее лбу прядки волос.

— Саванна, — проговорил он серьезно и тихо. — Что, если мне понадобится здесь задержаться?

— То есть… уехать домой в понедельник?

Ашер медленно покачал головой, сосредоточив внимание на своих пальцах, нежно ласкающих ее кожу.

— Нет. Завтра мы уедем в Дэнверс, но что, если мне придется вернуться в Мэриленд больше, чем на выходные? И на какое-то время остаться.

Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, потом закрыла его. Закусила губу — задумчиво, но встревоженно. Он понял, что она разбирает в голове его слова.

— Ты имеешь в виду, переехать сюда?

Он кивнул и наконец посмотрел ей в глаза.

— Временно.

— На сколько?