– Ха-Ха, – я прохожу мимо него, и у меня отвисает челюсть.

Его квартира совершенно не похожа на типичный дом южанина. Она скорее типична для какого-нибудь Нью-Йоркского небоскреба или обложки какого-нибудь журнала об интерьере.

Строгие белые стены и круглые колонны, огромные мольберты, стоящие повсюду в гостиной. У меня ощущение, что я нахожусь в музее.

Я подхожу к мольберту у стены, и замечаю, что мазки еще не высохли. Картина, изображающая закат на заброшенном озере, еще не закончена, но я уже могла сказать, что она будет замечательной.

– Ты рисуешь? – спрашиваю я.

– Иногда, – он кладет ключи на стойку.

– У тебя очень хорошо получился камыш. Я даже подумала, что это акрил... Я лично не знаю никого, кто мог бы так искусно рисовать маслом. Это просто потрясающе.

– Ты пишешь и рисуешь?

– Я не рисую с тех пор как вылетела из универа.

Картер посмотрел на меня, и я могла поспорить, что он хочет узнать больше, но вместо этого он спрашивает:

– Хочешь поужинать?

Киваю, подхожу к стойке и сажусь на стул, который он мне отодвинул. Я не успеваю сесть, он берет меня на руки, целует и усаживает на стул.

– Эмерланд, ты любишь лазанью?

– Обожаю.

– Часто готовишь ее?

– Черт, нет. Я не умею готовить, – я смеюсь. – И моя мама тоже не умела готовить. Когда мы хотели поесть лазанью или что-нибудь из итальянской кухни, мы делали заказ в «Риззоли». Правда она не разрешала мне начинать есть, пока она не вынет еду из упаковки и не выложит на тарелку, как будто она сама приготовила.

– Мы теперь можем говорить на личные темы? – Картер улыбается и достает противень из духовки. – Моя мама была расстроена тем, что у неё родился четвертый мальчик, – он дает мне приборы. – Каждое воскресенье она учила меня новому рецепту. Она хотела, чтоб её рецепты сохранились в семье.

– Она умерла?

– Нет, она жива. Просто она любит все делать заранее, – он качает головой и ставит передо мной полную тарелку.

– Это у них с моей мамой общее, – бормочу я. Последнее время я что-то слишком много говорю, мне это не нравится.

Беру вилку в руки и пробую лазанью. Она потрясающая. А соус Тартар с сыром был просто идеален, и явно был натуральным. Должен был быть.

– Это действительно вкусно, – я жадно глотаю её, даже не взглянув на Картера. Бабушка с дедушкой дома готовят обычную сельскую еду.

– Я приготовил целый противень, – говорит он. – Если хочешь, я заверну тебе с собой все, что останется.

Он садится напротив меня.

– Смешно. Ты, конечно, не задавайся, но это наверно лучшая лазанья которую я когда-либо ела.

– Наверно?

Я краснею и снова набираю полную вилку.

– Что ты рисовала в колледже?

– В основном абстракцию, иногда натюрморты или пейзажи.

– Какие пейзажи?

– Аудитории, здания и деревья. Много деревьев.

– Модели?

Я качаю головой.

Это было бы в следующем семестре, если б я не вылетела...

– Понятно, – он нагибается и заправляет локон мне за ухо. – А ты согласишься, чтоб я нарисовал тебя?

– Да...

– Любую картину?

– Да... – я чувствую, как краснею.

– Интересно, – Картер отпивает из стакана. – Хорошо.

Глядя в свою тарелку, я продолжаю есть, ругая себя за то, что чувствую к нему. Когда я поднимаю голову, он все так же смотрит на меня, улыбаясь.

– Что смешного?

– Ты уверена, что не хочешь то, что осталось?

– Спасибо, но нет – вру я.

Его улыбка становится еще шире и сексуальней, он берет мою тарелку и ставит её в раковину.

– И давно ты рисуешь? – я встаю и подхожу к мольбертам, стараясь успокоить порхающих бабочек в животе.

– Очень давно.

– Ты специально не отвечаешь на вопрос?

– Нет, – Картер встает рядом со мной. – Я рисовал, сколько себя помню, но серьезно начал относиться к этому только после травмы, – он вздыхает, – я повредил колено. Восстановление шло медленно, поэтому рисование стало моей отдушиной.

– Ты играл в футбол за колледж?

Он кивает и берет мое лицо в свои ладони.

– Это будут обоюдные отношения?

– Кто сказал, что у нас отношения?

      Вместо того чтобы ругаться со мной, он целует меня. Сначала, он просто прижимается своими губами к моим, потом хватает меня за бедра и целует все неистовей, даже не давая мне возможности вздохнуть. Я уже думаю, что мне пора начать вырываться, но тут Картер отходит, смотря мне в глаза. Я хватаю воздух и уже думаю, что бы такого колкого ответить ему, но на ум ничего не приходит, поэтому я просто смотрю на него.

Картер берет меня за руку и ведет в маленькую, хорошо освещенную комнату, которая выходит окнами на озеро. В одном конце комнаты кремовая кушетка, а на другой стоит белый мольберт.

– Ещё не передумала? – спрашивает он, шепча около моего уха, из-за чего у меня начинают бегать мурашки по спине.

– Нет, – стараясь не замечать, как часто бьётся моё сердце.

Картер подходит к кушетке и поворачивается лицом ко мне. Он гладит меня по щеке.

– Это будет голая натура, – его глаза потемнели. – Всё еще согласна?

Я сомневаюсь и поэтому пытаюсь контролировать ситуацию.

– Я раздеваюсь на работе, каждый день. В чем разница?

– Ты никогда полностью не раздеваешься. И ты прекрасно знаешь, что те мужчины никогда не зайдут с тобой далеко, – он придвигается еще ближе ко мне и напряженно смотрит мне в глаза. – Независимо от твоего ответа, сегодня не тот случай… Так да или нет?

Я киваю, хотя на самом деле ужасно нервничаю.

– Можешь помолчать, пока я работаю? – Картер прижимает палец к моим губам.

Я снова киваю.

Делая шаг назад, Картер смотрит на меня несколько секунд. Он рассматривает меня с ног до головы. Без слов он берет за край моей рубашки и снимает ее. Моя рука тянется к молнии на джинсах, но Картер останавливает мою руку, не давая мне расстегнуть молнию.

– Лучше я, – пока он расстегивает мне джинсы, целует меня в шею.

Когда штаны падаю на пол, он легко меня кусает. Непонятно по какой причине я вся трясусь, и то, как он на меня смотрит, не очень меня успокаивает.

– Я никогда бы не подумал, что ты стеснительная, – одной рукой он расстегивает мне лифчик.

– Я не стеснительная, – отвечаю я, заикаясь.

Картер улыбается, пока его руки скользят по моей талии. На мне мои любимые сиреневые трусики. Он медленно тянет за завязки. Когда они падают на пол, он всасывает мою нижнюю губу и кусает её. Меня начинает трясти еще сильней.

– Это нормально – быть уязвимым, – Картер отпускает мою губу и целует меня до потери сознания. Мне уже кажется, что все поплыло.

Следующее, что я помню так это то, что он берет меня на руки и усаживает на кушетку. Я все еще в трансе и только и могу делать, что смотреть на него, пока он дает мне указания: «Положи свою правую руку так, а свою левую вот так».

Картер качает головой и сам берет мою правую руку и заставляет подпереть ею голову, а левую кладет на подушку. Он распускает мои волосы, чтобы они струились по моим плечам. Потом он заставляет меня положить ногу на ногу.

– Я обожаю твои губы… – он прижимает палец к моим губам. – Это первое, что я заметил в тебе.

Картер поправляет несколько локонов моих волос.

– Ты безумно красива, – он целует меня еще раз и направляется к холсту. – Пиздец как красива…Идеальна.

Еще немного и моё сердце выскочит из груди. Я не привыкла к такому отношению. Я настолько загипнотизирована, что ничего не могу поделать.

Наблюдаю, как он пододвигает к холсту свой стул и подносит ко рту одну из кистей. Он смотрит мне прямо в глаза и медленно облизывает её, позволяя мне рассмотреть его язык.

– Эмерланд, сиди смирно, – говорит он, и я гадаю, покраснела ли я полностью.

Конечно, я и раньше раздевалась перед парнями, но данный момент кажется настолько интимным, что я не могу перестать трястись.

– Эмерланд… – он оставляет кисть. – Сиди спокойно.

Моргаю, стараясь представить, что он просто обычный мужчина, один из моих спонсоров, которого я использую, чтобы добиться желаемого, но у меня ничего не получается. Дрожь не унимается и сердце бьётся так громко, что я почти уверенна, что и Картер это слышит.

Картер качает головой и, вздыхая, встает. Он подходит ко мне и помогает сесть, чтобы самому сесть рядом. Он запускает руку в мои волосы.

– Я не знаю, как относиться к тому, что ты нервничаешь, – он улыбается.

– Я не нервничаю… – я прикусываю язык, когда он касается своими губами моего соска и втягивает его.

– Нервничаешь, – он легко целует мою вторую грудь. – Почему?

Я молчу, не имея понятия, почему так нервничаю.

Начинаю гадать, что бы такого обидного ему ответить, чтобы он думал, что у меня всегда есть куча таких же остроумных ответов в запасе, но не успеваю. Он целует меня. Не отрывая своих губ, он заставляет меня лечь и медленно ложится сверху. На какое-то мгновение он отрывается от моих губ, чтобы снять рубашку, и тут же снова целует меня. Со стоном, я запускаю руки в его волосы, когда он начинает целовать мою грудь.

– Презервативы… – я закрываю глаза и шепчу. – Я... –не могу сосредоточиться, когда его язык начинает играть с моим пупком, – они в моей сумочке… На столе.

Он продолжает целовать мой пупок. Я открываю глаза, надеясь, что он поспешит в другую комнату за моей сумочкой. Только этого не происходит. Картер садится и смотрит мне в глаза, наблюдая, как я задыхаюсь и дрожу в предвкушении.

– Ты пойдешь за ними? – я сбита с толку.

Он качает головой.

– Нет, – он берет меня за ноги и поднимает их себе на плечи.

Он смотрит мне в глаза и целует внутреннюю сторону бедра. Картер медленно продолжает целовать, направляясь к моему клитору. Берет меня за бедра и его язык проникает в меня. Он продолжает ласкать меня языком, проникая внутрь и лаская клитор круговыми движениями.

Я стону, когда он засовывает один палец в меня, проникая глубже.

– Картер… Пожалуйста... Остановись… – я резко вдыхаю, когда вместо одного, он проникает в меня двумя пальцами, продолжая всасывать мои мокрые губы в свой рот, целуя их с такой же страстью, как целует меня.

Я стискиваю одну из лежащих на кушетке подушек, , чуть не порвав её, а Картер продолжает игнорировать мои просьбы.

Я извиваюсь под его ласками, кричу и прошу прекратить трахать меня, чтоб его язык перестал мучать мой разбухший клитор. Каждый раз, когда я выгибаюсь, он еще сильнее удерживает меня и его ласки становятся интенсивнее.

– Подожди… Стой... Я сейчас кончу… – я хочу отодвинуться от него, пытаюсь схватить его голову и оттолкнуть, но Картер продолжает трахать меня языком, и я не могу сдержать дрожь.

Невольно отпускаю его, и меня захлестывает один из самых интенсивных оргазмов, который когда-либо был у меня. Меня накрывает снова и снова. Я кричу от удовольствия и не могу остановиться, такого со мной никогда не было.

Когда я прихожу в себя, осознаю, что нахожусь в ванной. Я сижу у Картера между ног. Душ включен, Картер пенит шампунь в моих волосах, а сам целует мои плечи. Несмотря на то, что я сижу спиной к нему, я могу представить выражение его лица на данный момент.

– Ты в курсе, как ты прекрасна, когда кончаешь? – шепчет он мне.

Я моргаю.

– И ты безумно сексуальна, когда стесняешься, – он целует мою спину. – Но мне вообще-то нравится, когда ты разговариваешь. Может, скажешь мне что-нибудь?

Я качаю головой, а он смеется.

– Это было так ужасно?

Я бормочу что-то нечленораздельное, на что Картер снова смеется.

      Я понятия не имею, сколько времени мы проводим в ванной. Я не чувствую разницы между его поцелуями и тем, что он купает меня. Потом мы в его постели. Обнимаемся. И мне это нравится.

В прошлом, при одной только мысли о том, что я буду с кем-то засыпать в одной постели, меня бросало в дрожь. Но сейчас мне хочется, чтобы Картер никогда меня не отпускал.

– Ты уже спишь? – шепчет он.

– Нет…

– Супер, – он переворачивается так, что я оказываюсь сверху. Он дует, чтобы убрать локон упавший мне на лицо. – Расскажи мне что-нибудь личное.