Юлия Старшова - Красивый Александр

– Ты знаешь это кафе? – продолжал Данилин.

– Да, знаю, – опомнившись, ответил Александр.

– Вот и отлично.

– Теперь давай работать.

Обедать они пошли вместе. Александр поделился своими планами по поводу записи в автошколу и дальнейшего приобретения автомобиля. Данилин весело отреагировал на это, сказал, что это давно было пора сделать, и советовал марки и модели для покупки.

Рабочий день после обеда был бы рад идти стремительным шагом, однако его задерживали ожидания вечера и думы об Алене. Зайдет ли она? Хотя где она найдет повод? Она не станет прибегать к глупостям, которыми не брезгуют неопытные и недалекие девушки. Одно дело – ее инициатива в рождении дружбы с прежним Александром, совсем другое – с нынешним. Здесь уже было дело чести, гордости и прочих устоев и принципов, которые придуманы для того, чтобы девушкам было чем козырять друг перед другом. А ведь все эти правила в умах женского пола могут ничего и не значить. Главное, ведь пользоваться возможностью, если она существует? Или же нет? На эту тему можно отдельно написать целый трактат.

После работы почти невесомый от влюбленности Александр шел по теплым улицам. Сегодня он не поехал с Данилиным, так как пройтись легким шагом было его непреодолимым желанием. Никита не стал возражать и, махнув ему рукой в знак прощания, умчался в свою жизнь.

По пути наш обновленный юноша заглянул в один цветочный магазин, который раньше не замечал и всегда проходил мимо. Люди часто замечают лишь то, что хотят замечать. И Александр не оказался исключением. Ему в голову пришла неплохая, правда, совершенно банальная идея. Влюбленный купил самую красивую корзину цветов. Придя домой, он написал в открытке: «Я рад бы встретиться вновь», и поставил эту чудную корзину под дверь Алены Добронравовой – своей музе, своему сну и части души.

Выводя буквы в открытке, руки Александра дрожали, сам он волновался, не зная, поступает он правильно или нет. Но вчера вечером (он был уверен) заметил в глазах Алены яркую, живую искорку и не желал дать ей погаснуть.

Коротая время в ожидании заветного стука, Александр читал газету с последними новостями. Положение во всем мире его пугало. Точнее, пугала та информация, которую представляли, как положение. Перед ним на большой странице газеты разыгралась трагикомедия, где изнеженные, но надменные вельможи, надуваясь и беспрестанно ябедничая, старательно делили невидимый предмет. Однако Саше не очень хотелось вдаваться в политику. Он считал, что все, что преподносили в СМИ, не выглядит так в действительности. Ему казалось, что если бы он когда-нибудь сдружился с главой государства, и тот по дружбе рассказал, как реально обстоит дело, то впоследствии Александру пришлось бы вырезать половину мозга, чтобы только забыть это и впредь не иметь возможности даже задумываться над политическими вопросами.

На одной из последних страниц, Саша увидел небольшую статью, которая рассказывала о бедной женщине и ее больном ребенке – совсем крошечного, но уже несчастного младенца. Мать слезно просила помочь ей материально, ведь лечение стоит тех средств, которых она никогда и не видела. Саша аккуратно вырезал эту статью и, сложив, положил в свое новое портмоне.

Вздохнув, Александр принялся ходить по квартире. Ничего не хотелось, кроме как увидеть своего друга. Друга, который не представляет, как все сложно и легко одновременно. Мысли сказать Алене правду – не возникало. Правда эта обречена на провал. Александр ходил взад-вперед, иногда заходя в ванную комнату, чтобы в очередной раз посмотреть в зеркало и оценить красоту своего нового лица, густоту и блеск волос, поглядеть в подаренные выразительные глаза.

Наконец это случилось – в дверь постучались. Не сомневаясь, что это Алена, Саша, переведя дыхание, открыл дверь. Выражение его лица непроизвольно поменялось. На пороге стоял Осипов. Увидев Громова, Иван был немного поражен.

– Здравствуй, – сказал Саша первым.

– Привет. А Саша дома?

– Заходи.

Осипов зашел и оглядел все, что было в его поле зрения.

– Саша уехал. Я, кстати, тоже Саша. – Александр протянул Ивану руку.

– Ваня.

Они пожали друг другу руки.

– А он скоро будет дома? – спросил Осипов.

– Не знаю. Я думаю, он уехал надолго. И ничего никому, кроме меня, не сказал.

Осипов вопросительно посмотрел на Громова.

– Я его родственник, – объяснил Александр. – Впрочем, это совершенно неинтересно. Скажите, чем я могу быть полезен?

– Собственно….наверное…..ничем…скорее всего….– мялся Осипов.

– Говорите, Вань. Если Саша мог помочь Вам в чем-то, то и я смогу. Вы ведь не просто так пришли? – спросил Александр, но без укоризны.

– Почему Вы так спрашиваете? Я, что, не могу прийти в гости к другу? Просто так?

– Можете. То есть Вы пришли просто так? Тогда с радостью заменю Вам Вашего друга. Пойдемте, побеседуем. – Александр добродушно приглашал пройти на кухню.

– На самом деле, я тороплюсь.

Александр промолчал.

– Вы правы! – резко сказал Осипов. – Я хотел спросить у Саши немного денег в долг.

– О, неожиданно! Насколько помню Сашу, у него никогда не было и гроша лишнего. Его филантропическим мечтам не суждено было сбыться. И все же….Сколько Вам нужно?

Осипов опять замялся.

– Я едва Вас знаю, – сказал он, как бы оправдываясь.

– Прекратите. Нужда независима от знакомств.

– Наверное.

Осипов получил от Александра столько, сколько попросил и, благодаря, ушел, обещая вернуть через понедельник. Но через понедельник Осипов не пришел. И через два понедельника тоже.

Саша снова остался один. Перестав надеяться на визит Алены, он взялся за книгу по юриспруденции, что могла быть полезной для его новой и любимой работы. Но буквы расплывались, скакали и самопроизвольно составляли имя и портрет Алены.

Она не пришла. Спросив ее почему она это сделала, вы не получите внятного ответа. Девушка сидела за стеной, разделяющей их квартиры, радовалась виду цветов, вдыхала их тонкий аромат и сотни раз перечитывала: «Я рад бы встретиться вновь». Алена глупо улыбалась, иногда издавая писк от удовольствия, и была уверена, что цветы – подарок Александра. Но не шла к нему. Почему? Спросите об этом женщин, которые так делают. Наверное, для демонстрации своей власти над сердцем мужчины и своей независимости, гордости.

Ночь прошла в томлениях, так что утро явилось спасителем. Первая мысль, с которой Александр поднялся с постели, была об Алене.

Уже не такой воодушевленный, как вчера, он держал путь на работу. Работа, что была так долгожданна и любима, помогла отвлечься от дум любовного характера, захватив все внимание и обрушив на Александра и Никиту шквал бумаг и недовольство Валентины Эдуардовны медлительностью своих подчиненных.

Александр ругал себя и старался исправить ситуацию, а Данилина возмущало (по его мнению) недостойное поведение судьи. Он потратил столько времени на причитание, что если направить все истраченные минуты в нужное русло, то все необходимые дела были бы переделаны на несколько дней вперед. Данилин думал, что прав всегда он. Таких людей предостаточно. Но в Александре, с самых первых секунд, он увидел нечто особенное, что заставляло его не перечить, а спокойно воспринимать его правду. Иногда, конечно, Никита спорил, но не для доказательства своей правоты, а ради удовольствия, но всегда следил за реакцией Саши и вовремя останавливался, чтобы не испортить впечатление. В душе Никита, кажется, даже побаивался Александра, но не признавался в этом даже самому себе. С первого мгновения Никиту поразила необыкновенная красота Александра Громова. Все было в нем обычно вроде бы: просто привлекательный юноша. Но скромность, доброта, честность, ум, образовав союз, вырвались наружу и придали хорошенькой внешности невыразимую очаровательность, силу, благородность. На него хотелось смотреть. Его хотелось слушать. И хоть Александр был, как и прежде, немногословен, каждая фраза его была желанна и ценна.

Сегодня у коллег не состоялось ни одного занимательного диалога на работе – настолько она вовлекла в себя. Уставшие и обессиленные после трудового дня, товарищи снова поехали вместе. Саша попросил Никиту заехать в любой банк по пути.

Уже будучи в банке, Данилин, заметив, что Александр разворачивает какую-то газетную статью, удивленно спросил, что он собирается делать.

– Ты хочешь перевести деньги на счет шарлатанки? Мошенницы, которая использует ребенка в качестве приманки? Это же глупо! Что ты за человек? Ты удивляешь меня каждый день! Может быть, это вообще не нее ребенок! – возмущался Данилин.

– Ну и что, – просто ответил Александр сразу на все вопросы.

– Как «ну и что» ??? Это же статьи для идиотов! Ты-то не идиот! И даже не похож! Не разочаровывай меня, друг.

– Я разочарую тебя, если помогу человеку?

Данилин фыркнул и развел руками.

– Ну как ты не понимаешь? Это же может быть ненастоящий человек с несуществующей бедой! – не сдавался Никита.

– Может. А может настоящий с существующей.

– Делай, как знаешь. Меня даже восхищает такая вера в правду.

И Александр перевел с подаренной карты немалую сумму денег.

Вечер Александра был похож на вчерашний. Юноша только и думал, что об Алене. Почему бы ему самому не пойти к ней, не пригласить на прогулку или кино? Он просто не знал, как это делается. Стеснение и неведомый доселе страх душил его и не давал действовать. Молодой человек ходил из стороны в сторону, постоянно подходя к двери и смотря в дверной глазок.

И все же вечеру суждено было оказаться совершенно непохожим на предыдущий. Александр, чтобы отвлечь себя от терзающих ум мыслей, занялся домашними делами. Как только он с ними закончил, услышал звук открывающейся в подъезде двери. Он ринулся к дверному глазку. Алена шла к нему! Она постучалась. Александр немного затаил дыхание, пытаясь восстановить его нормальный ритм. Затем сымитировал звук приближающихся шагов и открыл дверь, что разделяла его с любимой.

– Привет.

– Привет. Проходи, пожалуйста.

Алена зашла. Каждый из них чувствовал волну захватившего все тело трепета и тепла.

– Саш, это ты вчера анонимно подарил мне цветы?

Александр опустил глаза.

– Да.

– Отчего же не подарить их лично?

– Прости…я…– Саша не знал, что ответить.

Алена взяла его за руку.

– Спасибо. Очень красиво. И…очень приятно.

– Я рад, что тебе понравилось, – ответил Саша и почувствовал, как рука его задрожала.

Они поглядели друг на друга. Алена ждала, что Александр потянется поцеловать ее, но он этого не сделал.

– Может, погуляем? – наконец сообразил Саша.

– Пойдем. На улице так хорошо. Не жарко, – тихим голоском согласилась Алена.

– Сейчас… Одну минуту… – юноша заметался по квартире, чтобы взять необходимые вещи. – Ты ведь готова?

– Да. Только зайду за сумочкой.

Они гуляли по вечернему городу, говоря обо всем на свете: о самых маленьких вещах и о тех, ответов на которые не сыскать. Один из них постоянно желал дотронуться кончиками пальцев до руки другого, почувствовать мягкость волос, уловить каждое слово, запомнить все до единой миллисекунды. Находиться здесь и сейчас было для них счастьем. Спросите у них: «Кого вы видели в тот вечер? Опишите прическу хотя бы одного прохожего» и Вы не получите ответа. Весь мир были они сами.

Следующим вечером произошло то же самое. Их встреча не была запланирована и оговорена, но явилась чем-то самим собой разумеющимся. Скромность их движений по отношению друг к другу сохранялась. Но все больше им хотелось обняться и замереть в этих объятьях.

Уставшие, но не замечавшие усталости, влюбленные вернулись домой. Когда пришло время расходиться по отдельным квартирам, никому не хотелось этого делать. Они смотрели в любимые и сияющие от радости глаза и ждали. Ждали, кто первый произнесет фразу, которая не даст им расстаться.

– Может кофейку? – предложила Алена. – А то мы все чай, да чай. Хоть и на ночь, но все же.

– Да, – радостно согласился Александр, – давно не пил кофе.

Алена распахнула дверь своей уютной квартиры. Пражский не был в ней ни разу. Квартира была просторной, но небольшой. Алена мастерски находила самые подходящие места для всего. По ее дому было сразу заметно, что она была замечательной хозяйкой. Квартира была выдержана в светлых тонах. В красивых глиняных горшках росли ухоженные комнатные цветы. Все вокруг было наполнено уютом. И Александру вдруг стало стыдно за свою убогую тесную квартиру. Алена сварила кофе, и влюбленные сели за стол. Аромат черного крепкого напитка стремительно распространился по всей кухне.

– Какой потрясающий запах. Обожаю запах кофе! – сказал Саша.

– Это мой любимый запах, если не считать аромата только что выпеченного хлеба.