Юлия Старшова - Красивый Александр

Они уже давно стояли около выхода из института и разговаривали. Иван вздохнул.

– Как ты думаешь, Данилин сказал серьезно про то, чтобы ты был сегодня в семь около кафе? – спросил он.

– Мне думается, он был весьма серьезен. Я пойду туда, так нужно.

– Кому нужно?

– Как же кому? Если вопрос не решен, значит нужно его решить.

– Ты думаешь, он может адекватно решать проблемы? Да еще если и истеричку свою притащит туда, то точно быть беде. Не пойдем! – заявил Иван.

– Ты не пойдешь, конечно. А я пойду. Нужно с честью носить мужское имя.

Иван недоуменно посмотрел на Александра и скривил лицо.

– Ты точно псих, – сказал он.

– Может быть и так.

– И все же я бы не советовал туда ходить.

Они разошлись, не пожав рук. Хоть Иван и поддерживал с Александром товарищеские отношения, касаться его он не торопился, а Саша и не настаивал. «Урод должен знать свое место, как и каждый на Земле!» – считал он.

Осипов вернулся на занятия, как только Александр скрылся из вида.

Александр брел домой, шурша осеннею листвой, накинув на себя капюшон, дабы как можно меньше привлекать к себе внимание. Хотя, наверное, уже почти каждый в небольшом городе знал его и узнавал по походке. Люди не уставали шептаться при виде него, и иногда, проходя мимо какой-нибудь парочки, до него доходили обрывки их фраз: «Посмотри…..него….волосы… мерзость…»

Сегодня не было исключения. Его не было никогда. Ко всему прочему, Саше мешала тень, которая явилась в тот далекий день, когда он отчетливо увидел себя в зеркале. И эта тень , сохранив почему-то детский облик, но имея дьявольское нутро, считала нужным чуть ли не каждый день посещать Александра.

«Чудовище! Чудовище! Ты никогда не будешь счастлив! Ты проклят» – насмехалась она над ним.

Александр даже иногда переговаривался с ней, но часто оставлял ее без внимания. Он даже порывался записаться на прием к психологу, чтобы избавиться от гостьи, но решил, что из-за оригинальности случая психолог затем нужен будет самому психологу и оставил эту затею. Тем более, он по неясным причинам считал свою гостью проявлением чего-то мистического, а не психического.

……………………………………………………………………………………………………………

Почти подойдя к дому, Александр остановился, чтобы еще раз вдохнуть свежий прохладный осенний воздух. В это время из подъезда многоквартирного дома поспешно вышла она. Алена Добронравова. Замечательная девушка, молодая и весьма симпатичная. Не красавица, чтобы мужчины забывали о том, чем заканчивается говоримая ими фраза, а сверстницы копировали образ, но уж очень приятной наружности блондинка. И что греха таить – Александр был влюблен в нее даже сверх своих безобразных ассиметричных ушей.

– Здравствуйте, – сказала она ему.

– Зд..дддрааа…вствуйте! – заметно заикаясь, поприветствовал Саша девушку.

Алена улыбнулась широкой белоснежной улыбкой, в которой только один верхний зуб стоял вне ряда, и что было неимоверно мило. Скорее всего, девушка считала таковую деталь изъяном, но она придавала ей некий шарм.

– Чудная погодка! – сказала Алена.

– Да, – согласился Александр. – Мне тоже нравится. – И только после того, как Алена ушла, он понял, что настолько был опьянен столь неожиданной встречей, что сказал эту фразу про себя, и понял, почему она так загадочно посмотрела на него, хихикнула и ушла.

«Почему она так мила со мной?» – думал он, поднимаясь по лестнице и глупо улыбаясь. Он забыл обо всем на свете: о Данилине и Гришиной, их несносном поведении, о назначенной встрече, которая, между прочим, не пророчила ничего хорошего.

«Нет, нет, я даже не должен думать об этой девушке. У нее просто достойное воспитание, и она мила со всеми. Так и есть. Ни больше, ни меньше. Есть же люди, которые терпимо относятся ко мне. Вот Ваня – добрый малый, дружит со мной, так и Алена не боится заглянуть мне в лицо. Просто добрая душа».

Его мысли прервало появление постоянной гостьи – ужасающей тени отвратительного лица, которая на этот раз с каверзным хохотом нагло спрашивала:

– На что ты надеешься, чудовище мерзкое?

Никогда не познать тебе тела женского!

– Кыш! – замахал руками Александр, развеивая свое же лицо. – Вот пристала! Еще и стихами заговорила.

Тень с воем и смехом растворилась в воздухе.

Наверное, удивительно будет узнать, но вспоминая и думая об Алене, Александр еще ни разу не принял во внимание плотское удовольствие. Да, интимная сторона отношений существует в мире, витает в воздухе, окутывая фимиамом и дурманя практически все головы на своем пути, но для Саши такой аспект бытия существовал просто как знание. Он знал, что это где-то есть, что это делают и это вроде бы многим нравится, что занимает немалую долю в жизни, однако к себе Александр отношения подобного рода не примерял и просто-напросто не думал о них. Не то, чтобы он пресекал мысли на корню – этих мыслей, как ни странно, даже не возникало.

И, наверное, такое положение дел в его чудной голове здорово помогало ему жить.

Хотя, скорее всего, где-то глубоко-глубоко, одна не всегда замечательная вещь, но часто здорово выручающая, по имени «Подсознание» навсегда заблокировала возможность рассуждения на тему физических удовольствий, какие только могут быть между противоположным полом, дабы исключить всяческие моральные и физические мучения, связанные с указанным вопросом и дать волю полезным думам.

…………………………………………………………………………………………………………….

Александр был наполнен противоречивыми чувствами и раздумьями. Так что перед тем, как зайти домой, он постарался очистить разум – взять и, хотя б ненадолго, все случившееся за последний час – забыть, дабы не заносить сор в избу.

– Привет, бабуль, как дела у тебя? – как можно веселее спросил Александр с самого порога.

Только при своей любимой бабушке молодой человек мог спокойно улыбнуться, не пряча ни ужасных кривых зубов, ни растекающегося по всему уродливому лицу носа и сужающихся глаз, которые принимали не то смешную, не то отвратительную форму в сочетании со всеми изменениями его лица, которые происходили, когда Александр улыбался. Да, есть случаи, когда улыбка не украшает человека, а совершенно наоборот, превращает лицо в рожу, а и без того отталкивающее лицо Александра превращалось вмиг в морду зверя.

– Привет. – Анна Владимировна улыбнулась. – Хорошо, как всегда. Быстрей проходи, я наготовила всего…сегодня какое-то особое настроение.

«А у меня особенный день» – подумал Александр, а вслух сказал:

– Ну и прекрасно, может это из-за чудесного свежего осеннего воздуха?

Анна Владимировна быстро накрывала на стол, ставя простые, но вкусные закуски и блюда.

– Скорее всего, – сказала она, улыбаясь. Я нахожусь в том возрасте, когда погода особо влияет на самочувствие.

– Прекрати постоянно говорить про свой возраст. И куда ты столько наготовила? – удивился Саша. – Ты же знаешь, я так мало ем! Впрочем, как и ты.

– Кушай, кушай. Говорю же, сегодня хорошее настроение и самочувствие. А куда мне, старой кляче, девать силы, кроме как на хозяйство?

– Опять ты за свое! Никакая ты не кляча! Зрелая женщина…расцвет сил, так сказать.

Анна Владимировна засмеялась. Добро и глубоко. Ей было невыразимо приятно слышать такие слова от внука, хоть она и понимала, что он просто ее успокаивал. Имея в паспорте дату, которая не дает забыть, что тебе за семьдесят, не оставляет надежды, что ты проживешь еще столько же. Да что говорить – не светит и половина этого.

– Приятного аппетита, – пожелала Анна Владимировна.

– Спасибо! И тебе приятного аппетита, – ответил Саша.

– Как у тебя дела? Было сегодня что-нибудь интересное? – спросила бабушка.

В мыслях Александра весь день промелькнул в мельчайших подробностях, вплоть до запаха, что витал в воздухе при каждом происходящем событии, он мягко улыбнулся и сказал:

– Да ничего, бабуль. Все как обычно.

Анна Владимировна мельком взглянула на настенные часы, чуть удивившись, заметила:

– Ты сегодня раньше на целый час.

У Александра екнуло сердце, забегали крошечные красноватые глаза:

– Так получилось. Просто преподаватель решил отпустить нас пораньше….ему кто-то позвонил…срочная встреча …

– Да? – будто усомнилась Анна Владимировна.

– Ну да.

Возникла небольшая пауза в разговоре, которая возникала при общении у всякого человека, когда понятно, что каждый собеседник думает о своем, анализируя уже сказанное.

– А что у тебя со щекой? – наконец-то заметила бабушка, слегка прищурившись.

– Где? – словно не понимая, о чем идет речь, спросил Саша.

– Да вот же! – прикоснулась она рукою к его лицу.

– Не знаю….может, обветрило. Ты же знаешь, у меня кожа всегда на все реагирует по-разному.

– Хм. Первый раз слышу. Ты что-то недоговариваешь мне? – спросила Анна Владимировна.

– Бабуль! Ну что я могу тебе недоговаривать? – риторически спросил Александр. – У меня никогда не было от тебя секретов.

Анна Владимировна ласково посмотрела на внука, как будто ждала именно этих слов и улыбнулась снова. Она и подумать не могла в чем-то подозревать Сашу, когда он всю жизнь был невероятным молодцом, и ей даже внутри себя стало стыдно, что она усомнилась в правдивости его ответа.

А секреты есть у всех. Александр соврал впервые. До сегодняшнего дня, он не скрывал от Анны Владимировны ничего. Хотя про жуткую тень, посещающую ее внука, она все же не знала. Как не знала она и про его восхищение соседкой, хорошенькой блондинкой Аленой. Так впервые соврал он или нет? Считать ли то, что человек не говорит, ложью?

У Александра были, несомненно, свои причины. Во-первых, сказать бабушке про то, что приходит какая-то рожа, как раз с того дня, как он разбил зеркало в ванной в далеком детстве; приходит и смеется над ним, как будто у нее вся жизнь только для этого и создана – глупо! Бабушка забеспокоится. Она просто-напросто не воспримет этого так, как он хотел бы. Наведет врачей, психологов, психиатров, невропатологов!!! Будет жуткая суета, а в результате не будет результата (в этом юноша был невероятно уверен), кроме как измененного отношения бабушки к нему. Начнет считать она внука идиотом. Или шизофреником. Смотря какой диагноз поставят доктора. Во-вторых, говорить о своих чувствах, которые неизвестно даже под какую попадают категорию, к Алене – так же глупо! Он невероятный урод! Об этом знает и он сам, и бабушка в том числе. Как бы она его ни любила, он не очень б хотел знать, как она отреагировала на то, что ее безобразный внук влюблен в самую симпатичную леди, которая только может жить на Земле. Может, конечно, и не самую симпатичную, но для него так. Что Анна Владимировна может сказать ему? Ничего. А правду он знает сам. Сладостную ложь или, того хуже – утешения, слышать он не желал.

И то и другое, что таил Александр, прятались под одинаковой причиной – страхом за спокойствие бабушки. Ей и так было достаточно за всю жизнь. Взять на себя ответственность за воспитание внука после похорон родной дочери, всю жизнь мучиться с уродливым мальчиком, ловить на себе презренные взгляды и непонимающие ухмылки прохожих, врачей – дорогого стоит. Так что обременять любимого и единственного родного человека своими несерьезными (как считал Саша) проблемами было лишнее. Если бабушка будет думать, что у него всё хорошо – она будет гораздо лучше себя чувствовать.

– Спасибо, бабуль. Очень вкусно. И как только ты умудряешь так вкусно готовить? – сказал Саша после того, как закончил обедать.

Он был рад, что тема его покрасневшей щеки и раннего возвращения была исчерпана.

– Опыт, милый, опыт, – довольно ответила Анна Владимировна. – И, конечно, душа. Главное в приготовлении любого блюда – это добавление частички души.

– Мне думается, это главный ингредиент в приготовлении жизни, – ответил Александр.

Они улыбнулись друг другу.

Александр помогал бабушке убрать все со стола после обеда. Он много делал по дому, считая это своим долгом. Не считал постыдным и уборку, и мытье посуды, стирку, глажку белья, а если был свободный день, он готовил пищу, что тоже получалось у него довольно хорошо. Он понимал, что Анна Владимировна стала совсем слабой и без помощи ей никак не обойтись, а ему было не сложно помочь, и многое даже нравилось. Например, выдумывать всяческие причудливые рецепты. Простые, но, в то же время оригинальные, отличающиеся или манерой исполнения, формой или украшением, или добавлением какой-либо смеси приправ, что рождала неповторимый аромат и оттенок ранее неизведанного вкуса. У него даже была своя книга рецептов. Самым любимым первым блюдом Александра был борщ – насыщенно бордовый. Саша так часто его готовил, что даже цвет свеклы не всегда успевал сходить с его некрасивых скрюченных рук, а окружающие иногда думали, что необычный цветовой нюанс на кончиках пальцев Александра – часть его неудавшейся внешности. Его жене могло бы здорово повезти с мужем, если бы существование у Александра жены было возможным.